Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Автореферат на тему «Отношение философии и опыта в истории философии и культуры»

Актуальность темы исследования. Актуальность исследования отношения философии и опыта в истории философии и культуры обусловлена глобальным кризисом, продолжающимся более ста лет, о чём свидетельствуют мировые войны, революции, экономические депрессии, пароксизмы террора, техногенные катастрофы и другие трагические явления, не случайно выпавшие в рекордном количестве как раз на это время.

Помощь в написании автореферата

Кризис, переживаемый современным миром, можно ради выразительности назвать на языке христианства страшным судом, ибо древнегреческое слово κρίσις в переводе на русский значит именно суд, а тот судебный процесс, о котором трубят эти явления, имеет именно апокалипсический, т. е. откровенный,  открытый характер. Следует, правда, признать, что многие ещё не вняли их трубному гласу и потому не поняли, что страшный суд идёт уже полным ходом.

Кризис современности имеет множество особенных причин, отчего специалисты, обычно поглощённые борьбой лишь с причиняемыми ими действиями (например, с терроризмом, нелегальной миграцией или с экологическими проблемами), в лучшем случае пытаются нейтрализовать такие причины порознь одну от другой. Но для того, чтобы страшный суд мог вынести свой вердикт – своё истинное, окончательное решение, необходимо выяснить и обезвредить его истинное начало, единую причину всех его особенных причин. Что есть эта всеобщая причина? Если вникнуть в суть происходящего, то станет ясно, что тотальный кризис современной цивилизации и культуры вызван безудержной экспансией опыта. В нашу эпоху завершённой греховности, как определил её И. Г. Фихте в «Основных чертах современной эпохи», опыт с безумной лёгкостью стирает любые границы, причём первыми из них – нравственные, сдерживающие своеволие людей и тем самым помогающие им обретать действительную свободу. Опыт ныне считается наиболее верным критерием истинности всех человеческих знаний, самой надёжной мерой полезности всех человеческих действий, в связи с чем нашу эпоху можно определить и как эпоху экспертов, судящих обо всём с точки зрения опыта как высшей инстанции. Тем, кто одурманен современными представлениями об опыте, кажется, что его возможности беспредельны. Будучи, однако, в действительности ограниченным, опыт не в состоянии сам преодолеть свою ограниченность, которая заключается в том, что сознание как момент опыта может в качестве предмета опыта знать только множество вещей и явлений, чьи конечные определения оно безоговорочно принимает за истину, а единства познающего духа с познаваемым им предметным миром оно не знает и знать не может. Поэтому опыт и продолжает множить столь ужасные явления, как перечисленные. Отсюда следует, что страшный суд будет длиться до тех пор,  пока люди не расстанутся с превратностью эмпирического способа духовного освоения мира, т. е. с искажением истины в сведениях, получаемых опытным путём. Их беды не прекратятся, если иррациональной вере в эмпирическую рациональность не будет положен предел. Кризису современности предстоит покончить с этим распространённым суеверием, так как он, в сущности, есть суд над опытом, возомнившим себя непререкаемым судьёй. Задача этого всемирно- исторического судебного процесса – отделить истинное содержание опыта от превратной, искажающей истину формы и осудить превратность опыта на небытие.

Поскольку опыт является необходимым способом духовного освоения мира, от которого человек как духовное существо, находящееся в отношении к природе и к другим людям, отказаться не может, постольку современный кризис есть откровенное разоблачение застарелой детской болезни, которой страдает опыт. Для философски образованного ума диагноз этой болезни – не секрет: она заключается в бессознательности эмпирического отношения людей к природе и друг к другу. Именно из-за бессознательности опыта, вызванной стихийностью участвующего в нём рассудка, который логичен только по внешней форме, или по видимости, но на деле весьма произвольно обходится с данным ему материалом, люди не ведают, что творят. Каждый из них действует, сознательно преследуя определённую цель, а в результате всех таких действий получается то, чего никто хотел. Вылечить эту болезнь трудно, но не лечить её нельзя, ибо сама собой она не пройдёт. Ведь сознание, захваченное опытом, не осознаёт, что он искажает истину, а капитуляция сознания перед превратностью опыта усугубляет эту превратность, превращая её в извращённость, которую такое сознание выдаёт за норму. Медлить с началом лечения не следует потому, что наши современники, располагая небывалыми доселе техническими средствами, способны нанести человечеству гигантский ущерб и ненароком даже погубить его. Опыт, как уже сказано, необходим, но он не необходимо должен оставаться таким, каким он был и продолжает быть, т. е. бессознательным способом сознания, мышления и поведения людей, отчего в нашу эпоху этот необходимый способ самосохранения человеческого рода выступает к тому же способом его весьма возможного самоуничтожения.

Чем лечить эту опаснейшую болезнь, из-за которой субъективный человеческий дух находится как бы во сне или в бреду, а объективный духовный мир формального права, семьи, гражданского общества и государства, учреждённый бессознательной волей людей, оказывается извращённым и помешанным миром, бездуховной и чуждой духовности средой? Вот в чём вопрос

– основной вопрос современности, решающий, быть или не быть человечеству. Правильный ответ на этот вопрос прост, только понять его и, тем более, свободно сделать то, что необходимо для исправления ситуации, отнюдь не просто. Поэтому, несмотря на то, что он впервые был дан два века назад, ещё до начала современного кризиса, этот ответ пока не оценён по достоинству. В чём же он состоит? В том, что помочь людям осознать превратность опыта и преодолеть его ограниченность может только философия как логическая наука разумного мышления, занятого познанием истины, какова она сама по себе, а не лишь для нас – в виде вещей и явлений, с которыми наше рассудочное сознание и рассудочное   мышление   имеют   дело   в   опыте.

Поскольку без логической философии благополучный исход кризиса современности невозможен, постольку исследование отношения философии и опыта в истории философии, в результате которой философия два века назад обрела логическую форму, и в истории культуры, чей процесс история философии, с самого начала работавшая на опережение, наконец, опередила, предоставив народам возможность сделать свой логический результат началом и основанием системы их национального образования, является в высшей степени актуальной научной проблемой, имеющей исключительно важное практическое значение.

Степень разработанности проблемы

Теоретическая актуальность этой проблемы столь высока потому, что хотя отношение философии и опыта занимало умы великих философов на протяжении двадцати пяти веков исторического развития философии от Фалеса до Гегеля включительно, последние более чем сто лет оно почти не исследовалось. Опыт за эти годы достиг неограниченного господства во всех областях человеческой жизни и одной, наиболее многочисленной группе исследователей стало казаться, будто он окончательно подчинил себе философию, включил её в свой состав. Самым влиятельным представителем этой группы, занявшей позицию сциентизма, стал к концу XX века К. Поппер. В статье «Что такое диалектика?» он безапелляционно заявил, что метод философии есть частный случай эмпирического метода проб и ошибок. Другая, несколько меньшая группа современных исследователей, убеждённых в том, что в условиях диктатуры эмпирических наук философия способна оставаться собой, лишь порвав с ними, заняла позицию антисциентизма. Эту полемическую позицию энергично аргументировал П. Фейерабенд в своём известном манифесте теоретико- познавательного анархизма «Против метода». При всём том действительное отношение философии и опыта отнюдь не исчезло. Более того, оно даже нарастило свой плодотворный потенциал, но как глубоко скрытое видимым господством опыта потребовало от исследователей недюжинной проницательности. Не перечисляя всех, кто за минувшие сто лет проявил её (для примера назовём только  А. Эйнштейна,  В. Гейзенберга,  Р. Дж. Коллингвуда  и А. А. Любищева, ясно сознававших связь успехов научного познания природы и истории с философией), аннотируем труды лишь тех немногих, чьи установки и достижения дали им возможность извлечь это отношение из глубины, куда оно по видимости кануло, и напомнить о нём читающей публике.

Задачу преобразования современной культуры на основе философской науки поставили перед  европейской научной общественностью наши соотечественники С. И. Гессен, Ф. А. Степун и Б. В. Яковенко. Именно ради её обсуждения они при поддержке Г. Риккерта инициировали издание журнала «Логос», выходившего на трёх языках (с 1910 по 1932 г. – на немецком, с 1910 по 1914 и в 1925 г. – на русском, с 1914 по 1916 г. – на итальянском). Не без влияния этой инициативы  первые  из  штучных  работ,  в  которых  сказалась  необходимость вернуться к исследованию отношения философии и опыта, были написаны между мировыми войнами.

Раньше других, в 1923, 1925 и 1929 гг., вышли в свет три тома «Философии символических форм» Э. Кассирера. В них Кассирер оспорил ту образцовую роль, какую прежде играл в гносеологических исследованиях образ мысли математиков и физиков, и ради методического обоснования специфики гуманитарных наук утвердил автономию принципиально иных способов миропонимания. Положительное научное знание он поставил в один ряд с языком и религиозно- мифическим мышлением, по примеру Гегеля завершив свой труд разработкой феноменологии познания, служащей предпосылкой для собственно философского исследования. Только философия, согласно Кассиреру, в состоянии окинуть единым взглядом все формы опыта духа, которые по существу являются символическими, т. е. лишь намекающими на истину, и, переходя от одной его формы к другой, выяснить их относительную необходимость.

Следующим, кто в тот период заострил внимание на отношении философии и опыта, стал Х. Ортега-и-Гассет. В «Восстании масс» (1929) он, по собственному выражению, угадал тяжелейший недуг современной эпохи – вторжение масс в дела человечества, а в качестве лекарства от этой болезни предписал снятие на философской основе исторического опыта как такового. В результате соития капитализма с экспериментальной наукой, пишет Ортега, опыт породил современную технику, которая, сойдясь, в свою очередь, с либеральной демократией, произвела на свет специфический феномен массового человека. Прототипом этого современного дикаря, быстро распространившегося в Западной Европе и Северной Америке, стал учёный-специалист, дилетант за пределами своей узкой научной специальности, но от имени науки посягающий на управление мировыми процессами. Спасти человечество от агрессии масс, во главе которых идут опьянённые своей невежественной учёностью финансисты, юристы, инженеры, педагоги и врачи, может, по убеждению Ортега, только философия, если философы вернутся к своему делу, заброшенному ими около века назад, и создадут новую энциклопедию – гораздо более систематизированную, чем та, которую составили французские просветители.

Итог своим многолетним размышлениям о соотношении философии и опытных наук, начатым статьёй «Философия как строгая наука», появившейся в журнале «Логос» в 1911 г., Э. Гуссерль подвёл в рукописи «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», над которой он работал с 1934 по 1937 г. Главным выводом этого труда, изданного только в 1954 г., стала мысль, что кризис новоевропейской культуры, причиной которого выступила, по Гуссерлю, галилеевская наука, т. е. экспериментальное познание природы и духа, требует радикального философского обновления сознания учёных.

В 1934 г. была опубликована статья М. А. Лифшица «О культуре и её пороках», по содержанию близкая к замыслу инициаторов «Логоса». Здесь он указал на две крайности, с особенной резкостью выступившие в современную эпоху, – утончённую образованность ничтожного меньшинства, сияющая витрина которой скрывает колоссальную пустоту, и плебейский аскетизм, по выражению Ф. Энгельса, грозящий похоронить вместе с классовой цивилизацией великие достижения старых мастеров искусства и науки. Преодоление исторической неравномерности духовного развития, которая держит народные массы вдали от снежных вершин культуры, Лифшиц в другой своей статье «На разные темы», написанной в том же году, связал с длительным процессом воспитания коммунистической сознательности трудящихся на основе классических образцов художественной и философской мысли.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Цена автореферата

После Второй мировой войны главную роль в выходе из кризиса, до которого довела мир ставка на опыт, отвёл философии К. Ясперс. Две его работы «Философская вера» (1948) и «Об истоке и цели истории» (1949) содержат анализ мировой ситуации, сложившейся благодаря современной науке и технике. Ясперс полагает, что техника и наука не только составляют величие нашего времени как новой прометеевой эпохи, за которой может последовать новое осевое время, но и подчиняют себе человеческий дух, начисто лишая мир человечности. Прогрессирующее господство человека над природой, обеспечиваемое научно- техническими успехами, делает его рабом машинной цивилизации. Под влиянием этой цивилизации, указывает Ясперс, большинство современников суеверно преклоняется перед наукой, меньшинство – ненавидит её, но такие импульсивные оценки несправедливы. Принципиальная незавершённость эмпирического знания ставит перед философией проблему системы наук, которую сами науки создать не в состоянии. Создание этой системы требует разрешения противоречия между опытом и философией, т. е. между рассудком и разумом, ради чего современная философия, опережаемая и обусловленная наукой, должна обратиться к своему историческому началу. Вслед за Гегелем, первым включившим историю философии в своё учение, ей необходимо увидеть в истории философии не уже ненужное прошлое, а обладающее вечной ценностью настоящее, ибо эта история таит в многообразии философских учений единую истину, без которой современная философия не может стать подлинной философией, а современный человек – обрести подлинное бытие.

В серии докладов «Поворот» (1949), «Наука и осмысление» (1953), «Вопрос  о технике» (1953) и «Отрешённость» (1955) М. Хайдеггер в своей характерной манере высказался по вопросам, поднятым Кассирером, Ортегой, Гуссерлем и Ясперсом. Через духовное бездорожье, где в наступившем атомном веке безраздельно властвуют эмпирическая наука и техника, наше мышление, говорит Хайдеггер, должно проторить хотя бы тропинку опыта бытия, ведущую к открытию потаённого. На этом пути человеческое мышление с необходимостью выступает как философское размышление, или, по-немецки, Nachdenken – мышление, изначально идущее после опережающего его научного мышления, в силу чего сущность современной науки, которая в качестве европейской хозяйничает на нашей планете, заключена в древнегреческой философии. Хайдеггер считает, что первой задачей философского размышления является сегодня осмысление сущности науки как теории действительного и сущности техники, занятой обработкой подручного сущего, на которое направлено калькулирующее мышление науки. Если философия справится с этой задачей, то современный человек, раскорячившийся в позе господина Земли, отрешится от болезненной привычки к безмыслию и осознает свою сущность, состоящую в том, что он есть именно размышляющее, философствующее существо. Это превратит опасность, что однажды калькулирующее мышление останется единственным способом мысли, в спасение, ибо вследствие этого мир техники вновь, как в античности, станет миром искусства. В новом искусстве техники бытие заговорит с современным человеком на непосредственно не внятном ему языке истины как несокрытости, проясняемом философией, благодаря чему он исцелится – снова пустит корни в свою родную почву осмысленной жизни и вернёт себе способность дышать чистым эфиром свободы духа.

В начале 1950-х гг. Э. В. Ильенков с философской точки зрения проанализировал метод политической экономии как положительной науки и обнародовал результаты этого исследования в монографии «Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» К. Маркса» (1960). На базе разработанной им концепции идеального, а также исследований природы мышления и истории разума, изложенных в его докторской диссертации «К вопросу о природе мышления (на материалах анализа немецкой классической диалектики)» (1968) и в монографии «Диалектическая логика» (1974), Ильенков обратился к теории образования. Философским вкладом в педагогическую науку стали сборники его статей «Об идолах и идеалах» (1968) и «Учитесь мыслить смолоду» (1977). Сверх того, Ильенков принял практическое участие в проведении уникального эксперимента высшего специального образования слепоглухонемых студентов, который он философски осмыслил в статье

«Становление личности: к итогам научного эксперимента» (1977).

Философия только потому так долго казалась преодолённой, что лишь теперь настало время её воплощения в действительность, утверждает Т. Адорно во введении к своей «Негативной диалектике» (1966). Чтобы выйти за рамки устарелого, по его убеждению, различия между философией и эмпирическими научными исследованиями, Адорно, полемизируя с онтологией Хайдеггера, выдвигает понятие философского опыта. В этом понятии он делает акцент на творческой активности, который должен побудить эмансипированную индивидуальность к овладению негативной диалектикой и реальными философскими дисциплинами – философией морали и философией истории. Негативную диалектику, именуемую им также логикой распада, Адорно разрабатывает для того, чтобы понять, чем должна стать реальность современного мира (данную реальность он характеризует как анти-разум, с наибольшей последовательностью осуществлённый нацистами в Освенциме), если в ней воплотятся отрицающие это отрицание разума понятия названных философских дисциплин. Направляемый логикой распада опыт прекратит быть утопией, замкнутой в абстрактной сфере чистых философских понятий, ибо они будут расколдованы, лишены тождества с собой, отчего философия будет лишена тождества с гегелевским абсолютным идеализмом. Вложив всю мощь разума в познание многообразия конкретных предметов, прежде находившихся за пределами её интереса, философия, согласно Адорно, преодолеет свою систематическую замкнутость и конечность. Тем самым она станет бесконечным опытом модификации себя самой и реальной действительности, который силой продуктивного воображения спасёт видимость другого от увечий, нанесённых ему скудоумным своекорыстием.

Наряду с Ильенковым против позитивистского истолкования эмпирических наук за их исследование с классической  философской точки зрения выступил     В. С. Библер. В коллективном труде «Анализ развивающегося понятия» (1967) он представил понятие как логическую форму развития опытной науки и на материале античной механики рассмотрел генезис этой науки как генезис понятия механического движения. В своих монографиях «Кант – Галилей – Кант: Разум нового времени в парадоксах самообоснования» (1991) и «От наукоучения – к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век» (1991) Библер, неудовлетворённый тем, чем логика является как теория науки, или наукоучение, перешёл к её интерпретации как логики культуры, лежащей в основании диалога культур, тем самым заложив новое направление в отечественной педагогике – школу диалога культур.

В середине 1960-х гг. к логическому снятию истории философии от Парменида до Гегеля включительно приступил Е. С. Линьков. Определённый этап этой работы представлен его монографией «Диалектика субъекта и объекта в философии Шеллинга» (1973). В статье «Всеобщая диалектика как основание и результат отношения мышления и бытия в философии Гегеля» (1984), значительная часть которой вошла в другую его статью «Становление логической философии» (1997), Линьков сформулировал принципиальное различие между опытом как процессом истины, стихийным отношением мышления и бытия, и философией как познанием истины, отношения мышления и бытия, субъекта и объекта. Именно это познание осуществляется в ходе исторического развития философии, а в учении Гегеля достигает логической формы. Первый из двух семестров своего курса лекций по классической немецкой философии на философском факультете Ленинградского/С.-Петербургского государственного университета Линьков с 1988 по 1994 г. отводил феноменологическому введению в понятие философии, где он сознательным способом разрешал противоречие между опытом в целом (включающим в себя, наряду с обыденным и научным сознанием, искусство и религию) и философским познанием истины. Сохраняя в своей логической форме истинное содержание опыта, философия, согласно Линькову, становится необходимым условием формирования действительно современного мировоззрения, ибо такое мировоззрение может быть только философским.

В противоположность Адорно, положительный способ обмирщения философского      разума      предложил      Ю. Хабермас.      В      сборнике   статей

«Послеметафизическое мышление» (1988) он, соединив основные положения своих главных работ – «Познание и интерес» (1968) и «Теория коммуникативного действия» (1981), выдвинул проект диалога философии и эмпирических наук. Именно   их   диалог   должен   стать   основой   для   самой   широкой социальной коммуникации, представляющей собою, по Хабермасу, непременное условие решения глобальных проблем современности.

Монография П. П. Гайденко «Научная рациональность и философский разум» (2003) замкнула круг её исследований истории философии, рассмотренной в связи с зарождением, возникновением и развитием эмпирического научного знания. В ней Гайденко доказывает, что без обращения к классической философии дуализм наук о природе и культуре, присущий европейской мысли двух последних столетий, останется безысходным. Тотальное насилие над природой, которое поставило человечество на грань экологической катастрофы, одной из своих предпосылок имело, замечает Гайденко, элиминирование из эмпирического естествознания понятия целевой причины. Исключение из опыта познания и деятельности этого вида причинности привело к возникновению рассудочной рациональности современной науки и техники, способной видеть в природе лишь сырьё для промышленности. Только переход от слишком узко понятой научной рациональности к точке зрения философского разума позволит, заключает Гайденко, постичь природу в её внутреннем единстве с культурой, поскольку последняя не может быть редуцирована к опыту технотронной цивилизации.

За справедливое разграничение полномочий философии и нефилософских теорий, пытающихся если не заменить собой философию, то оттеснить её на периферию науки, ратует Д. фон дер Пфордтен в своей книге «Поиск постижения: О задаче и ценности философии» (2010). Ради этого он обстоятельно критикует позитивистское сведение философии к анализу языка и аргументации, утверждая, напротив, тождество её всеобщего предмета и особенных философских категорий, не происходящих из понятий обыденного и научного опыта, но интегрирующих их  содержание  в  глубинном  познании  единства  мира.   Поэтому,   полагает фон дер Пфордтен, современные философы не должны тратить несоразмерно много времени на занятия проблемами школ, к которым они относят себя, чтобы освободить его для разрешения противоречия между философским и эмпирическим знанием.

Диалектические и философско-педагогические начинания Ильенкова, связанные с учениями Платона, Аристотеля, Спинозы, Канта, Фихте и Гегеля, а также с работами Маркса, Энгельса и Ленина, продолжает Г. В. Лобастов. В монографии «Диалектика разумной формы и феноменология безумия» (2012) он, привлекая, кроме положений, выдвинутых Э. В. Ильенковым, положения, сформулированные  М. А. Лифшицем,  Л. С. Выготским,  А. Н. Леонтьевым   и   Л. К. Науменко, исследует диалектику разумного мышления субъекта, феноменологическим способом изживающего объективное безумие превращённых форм опыта. Свой анализ души человека Лобастов завершает определениями опыта как всеобщей формы освоения мира и основания творческой деятельности. Показав в ходе этого анализа, что всё содержание опыта остаётся за порогом формы сознания, исследователь подчеркивает, что задачу воспитания сознательной разумности человека не может решить педагогика, игнорирующая историю классической философской мысли, а разумная форма положительных наук (прежде всего – истории и физики) недостижима без выработанного философией всеобщего логического метода.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Цена автореферата

Согласие авторов аннотированных трудов в понимании характера отношения философии и опыта, которому нисколько не помешали их кардинальные расхождения по другим существенным вопросам, единодушное признание ими того, что современной науке и современному миру без настоящей философии не обойтись, не оставляют сомнений: необходимость специального исследования этого отношения в истории философии и культуры вполне назрела. Уклонение от такого исследования было бы легкомыслием, обнаруживающим либо непростительную беззаботность, либо нерешительность перед лицом самой серьёзной задачи, заданной человечеству саморазложением стихийного способа его бытия и мышления, – саморазложением, чей процесс, длящийся уже дольше века, настоятельно требует преодоления бессознательности, до сих пор свойственной опыту.

Предмет исследования – история отношения философии и опыта, имеющая два аспекта, или горизонта, своеобразно выражающих открываемую ею перспективу. В одном из них эта история выступает как история философии, а в другом принимает вид истории культуры, или образования духа.

Объект исследования – объективная логика развития отношения философии и опыта в истории философии и культуры.

Цель исследования заключается в том, чтобы, уяснив объективную логику развития его предмета, обратить внимание на уже достигнутое в результате истории философии конкретное отношение философии и опыта, которое обладает потенциальной энергией, необходимой для решения насущных проблем современности, и определить способ использования этого чрезвычайно мощного, но всё ещё остающегося втуне потенциала.

Задачи исследования:

  • проследить развитие отношения философии и опыта в истории классической философской мысли;
  • выяснить, как историческое развитие философии сказывается на отношении философии и опыта в истории мировой и русской культуры;
  • раскрыть необходимость истории философии как философской науки и как академической дисциплины для дальнейшего развития философии и опыта.

Метод исследования

Анализ истории отношения философии и опыта направлялся к цели исследования логическим методом, так как лишь логический метод позволял понять объективную логику развития этого предмета. Поскольку логическое есть

не только результат исторического, но и его истинное начало, постольку логическое выступает в многообразии исторической реальности как единый закон, раскрывающийся в процессе её понятия. Рассмотренная логически, сама история отношения философии и опыта показывает, что всеобщее, особенное и единичное, будучи моментами конкретности понятия, каждый из которых включает в себя два остальных, один за другим определяют историческое развитие этого отношения. Именно на основании логического закона отношение философии и опыта разворачивается во времени как их историческое прошлое, историческое настоящее и историческое будущее. Каждое из указанных времён истории отношения философии и опыта занимает в реферируемой диссертации своё место. В первой главе исследуется отношение философии и опыта в истории философии. Уже ставшее в этой истории утверждает себя как необходимая предпосылка действительно современной философской мысли – как её всеобщее  и потому непреходящее, вечное историческое прошлое. Во второй главе отношение философии и опыта рассматривается в виде особенных задач, выставляемых перед человечеством историческим настоящим – текущим, точнее, истекающим моментом истории мировой культуры. В третьей главе показывается, каким отношение философии и опыта становится в силу этого в истории русской философии и культуры. Здесь же определяется ряд единичных мероприятий, которые, опираясь на всеобщий логический результат исторического процесса развития философии, требуется провести в отечественном образовании, чтобы особенные задачи, рассмотренные во второй главе, были решены у нас в историческом будущем.

Таким образом, все главы диссертации связаны не только одной темой, но и конкретным тождеством анализируемых в них исторических процессов, выявленным логическим методом, что делает исследование законченным целым, не распадающимся на отдельные части. Порядок составляющих это целое параграфов постепенно очерчивает проблемное поле, а логический метод даёт возможность, не перегружая параграфы эмпирическим материалом и теоретическими деталями, дать в каждом из них принципиальное решение проблемы, важной для понимания истории, современного состояния и дальнейшего развития философии и культуры.

Научная новизна исследования

В диссертации предпринято специальное исследование отношения философии и опыта в истории философии от Фалеса до Гегеля включительно, а также в ознаменованные лютеровской Реформацией и «Философическими письмами» Чаадаева периоды истории мировой и русской культуры, давшее следующие новые научные результаты:

1. Определены моменты и причина отношения философии и опыта.

2. Детально исследовано отношение к опыту досократиков, Сократа, Платона и Аристотеля.

3. В результате логического анализа опыта сознания в «Феноменологии духа» Гегеля выявлен характер понятия опыта, постигнутого Гегелем в этой работе, и на этой основе самостоятельно сформулировано феноменологическое понятие опыта.

4. Прослежено развитие и выявлена определённость отношения философии к опыту в различные эпохи истории классической философской мысли.

5. Указаны истоки философствования ХХ века и подведён его итог.

6. Исходя из законченной противоположности явления и сущности философии, положенной философствованием ХХ века, выяснено, в чём состоит задача, которую ставит настоящее время перед деятелями философской культуры.

7. Установлено, что в заключительных параграфах «Энциклопедии философских наук» Гегель раскрыл логическое основание необходимой тенденции исторического развития мировой культуры, в современную эпоху направляющей дух от религиозного опыта образования, который был подытожен лютеровской Реформацией, к системе образования, выстроенной на философском фундаменте.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Цена автореферата

8. Показано, что именно эта всемирно-историческая тенденция прокладывала себе дорогу в истории русской философии и культуры XIX и XX веков, начиная с «Философических писем» Чаадаева, в связи с чем определено место, которое надлежит занять России в истории всеобщего образования.

9. Путём критического анализа плана воспитания нации, изложенного Фихте в «Речах к немецкой нации», выяснено, что они дают и чего в них недостаёт для решения проблемы национального образования русского и других народов России.

10. С классической философской точки зрения рассмотрен процесс образования духа, определены необходимые ступени этого процесса и установлено, чем предстоит стать логической философии в системе национального образования, реальная возможность развёртывания которой обеспечена достигнутым к настоящему времени отношением философии и опыта.

11. Проанализированы различные способы определения и преподавания философии; методически определено их место в высшем специальном философском образовании и в философском образовании специалистов на нефилософских факультетах отечественной высшей школы.

12. Охарактеризованы главные способы изложения истории философии, выяснено необходимое отношение исторической и философской составляющих историко-философского исследования, а также – исторической и логической форм развития философского содержания, на основании чего сформулирована цель истории философии как философской науки и задача её как академической дисциплины.

Положения, выносимые на защиту

1. Философия есть разумное мышление и познание истины, реально сущей в виде природы и духа, а потому воспринимаемой сознанием как мир единичных предметов – вещей и явлений, знание о которых сознание получает из многообразного чувственного материала способом непосредственного опыта. Особенные законы этих предметов познаются положительными науками в процессе рефлектированного опыта, опосредствованного рассудочным мышлением. Поскольку опыт есть та форма, в какой дух начинает осваивать истинное содержание мира, постольку философия, разумно мысля и познавая саму истину как свой всеобщий предмет, по необходимости была, есть и будет находиться в отношении с опытом.

2. За исключением софистов, философы древней Эллады от досократиков до Аристотеля включительно отрицательным образом относятся к опыту, так как он основан на различии сознания и предмета. Тем самым эти философы утверждают единство истины сознания и предметного мира, всеобщее тождество мышления и бытия в разуме. Сократ противопоставляет опыту свою технику философского диалога, Платон – диалектический метод, Аристотель – первую философию. При этом Платон первым развёрнуто выразил противоречие природы опыта, которое заключается в том, что опыт сам по себе не есть разумное мышление и не в состоянии его породить, но он должен совершаться, чтобы благодаря включённому в опыт рассудку могла начаться и достичь результата диалектика как познание истины, или идеи.

3. Понятие опыта, постигнутое Гегелем в «Феноменологии духа», служащей введением в его философскую систему, имеет диалектический характер – оно является понятием опыта сознания только в себе, или для нас, отчего нам необходимо самим сформулировать феноменологическое понятие опыта. Согласно этой формулировке, понятие опыта состоит в том, что опыт по сути своей является лишь генезисом понятия, логического метода познания истины. Опыт есть ещё не достигшее своего разрешения противоречие сознания и предмета, мышления и бытия, а потому – только историческая предпосылка и необходимое условие познания истины, но не начало и основание её познания, чем он лишь кажется сознанию и чем в действительности выступает сама истина как предмет философского познания, опыту недоступный.

4. Отношение философии к опыту в истории классической философской мысли претерпело развитие, состоящее в том, что в античную и средневековую эпоху её истории это отношение выступало преимущественно отрицательным, в эпоху нового времени – преимущественно положительным, а в классическом немецком идеализме оно, наконец, выступило конкретным. Именно конкретное отношение философии к опыту, т. е. отрицание отрицания, или снятие опыта логической философией, осуществил Гегель в «Науке логики» и в «Энциклопедии философских наук». Конкретность этого отношения состоит в том, что особенное содержание, добытое опытом, в силу его необходимости не отвергается, но и не принимается философской наукой в той форме, в какой оно было им получено, а свободно полагается ею в процессе особенных определений истины как своего всеобщего предмета, познанного всеобщим логическим методом. Это открывает перед положительными науками возможность обретения единой теоретической формы, в которой эмпирическим останется лишь научное изложение их материала.

5. Видимым истоком философствования ХХ века была противоположность западной и восточной культур, ибо она обусловила противоположность рационалистического и иррационалистического течений этого философствования. Его действительный, но массой его представителей не осознаваемый исток заключался в проблеме логического снятия исторического развития философии от Фалеса до Гегеля включительно. Поэтому философствование этого столетия в большинстве своих явлений просто повторяло на языке своего времени отдельные моменты исторического развития, уже пройденного философией и культурой, а логическая философия развития в них не получила. Такой его итог эмпирически подтверждает, что философия действительно неотделима от своей истории, без усвоения которой с помощью истории философии как науки невозможно сделать следующий после Гегеля шаг в логическом развитии философии.

6. Поскольку философствованием ХХ века была, таким образом, положена законченная противоположность исторического явления философии и её логической сущности, постольку задача, которую ставит настоящее время перед деятелями философской культуры, состоит в преодолении этой противоположности. Когда они решат эту задачу и навсегда соединят явление философии с её сущностью, тогда философия в своей логической форме станет необходимой предпосылкой, началом и основанием постепенного обретения непосредственным и рефлектированным опытом сознательной разумности, что после обретения им таковой в ходе образования индивидов гарантирует истинность всех человеческих знаний и действий.

7. Согласно Гегелю, абсолютный дух есть истина субъективного и объективного духа, завершающегося мировой историей. Поэтому искусство, религия откровения и философия, выступая друг за другом в строгой логической последовательности, составляют основание всемирно-исторического процесса образования духа. Этот процесс выражает себя в необходимой тенденции исторического развития мировой культуры. В силу указанной тенденции искусство как непосредственное знание истины определяет всю древнюю эпоху мировой культуры, формируя дух восточных народов, эллинов и римлян. В новую её эпоху доминирует вера в истину, т. е. религия откровения в виде христианства, на основе которого образуется дух романо- германских народов, в том числе немцев, поддержавших лютеровскую Реформацию как высшую историческую форму религиозного опыта воспитания духа. После новой настаёт новейшая эпоха истории мировой культуры, которая требует сделать фундаментом системы образования духа философию, возникшую в первую эпоху и достигшую логической зрелости, или познания тотальности определений истины во вторую.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Цена автореферата

8. Именно эта всемирно-историческая тенденция, которая направляет дух к преодолению противоположности высокой и народной культуры, получила своё выражение в «Философических письмах» П. Я. Чаадаева, в трудах В. Г. Белинского, А. И. Герцена, в полемике между сотрудниками журнала «Логос» и издательства «Путь», а также в философской мысли советской эпохи. Реализация этой тенденции преимущественно в отрицательно-разумной форме, неоднократно оборачивавшейся нигилистическим отношением к религии, формировала культуру народов СССР. Если деятели отечественной философской культуры решат задачу, которую ставит перед ними настоящее время, и российское образование будет преобразовано в систему, развёрнутую на основании логической философии, то Россия займёт подобающее ей место в истории всеобщего образования, а способ реализации этой тенденции у нас станет вполне разумным.

9. Необходимость перехода к образованию духа на основании философии как науки разума одновременно с Гегелем осознал Фихте. В «Речах к немецкой нации» он сформулировал философское понятие нации и изложил свой план национального воспитания немецкого народа. Этот план, будучи в принципе правильным, нуждается в коррективах его адресата, характера его философской основы и способа его осуществления, которые при достигнутом к настоящему времени отношении философии и опыта позволяют претворить в действительность реальную возможность развёртывания системы национального образования русского и других народов России.

10. Рассмотренный с классической философской точки зрения, процесс образования духа совершается в формах чувства, созерцания, представления, мышления и понятия. Первые три формы, взятые вместе с их содержанием, образуют ступени непосредственного опыта, искусства и религии. Четвёртую ступень образования составляют рефлектированный опыт, посредством рассудочного мышления осуществляемый положительными науками, и история философии, в ходе которой мышление становится разумным. Логическая философия, завершая весь этот процесс понятием истины, выступает истинным началом и основанием системы национального образования духа.

Способ преподавания философии в настоящее время напрямую определяется тем, каким способом (произвольным, феноменологическим, историко-философским или логическим) определяется она сама. Теоретический анализ содержания названных способов, не случайно связывающего их в определённом порядке, методически обосновывает тот практически-педагогический вывод, что преподавание философии как специальности следует привести в соответствие с их необходимой последовательностью, дополнив эти слагаемые учебной программы философского факультета специальными курсами, в которых рассматривается вклад, внесённый историческим развитием философии в понимание предметов опыта. Преподавание философии на нефилософских факультетах отечественной высшей школы, чтобы соответствовать достигнутому к настоящему времени отношению философии и опыта, требует включения в него, кроме феноменологического введения в философию и специальных курсов по профилю факультетов, развёрнутого курса истории философии, чьё назначение (как и на философском факультете) состоит в формировании сознательно-разумного способа мышления будущих специалистов.

12. В ходе становления истории философии как научной и академической дисциплины сложились три главных способа изложения истории философии: первоначальный, или непосредственно-разумный, рефлексивный, или опосредствованный рассудком, и зрелый философский способ. Достоинства этих способов необходимо соединить в действительно современном историко-философском исследовании, чья историческая составляющая доставит ему эмпирический материал, а философская составляющая – теоретическую форму, в которой этот материал станет теоретическим содержанием истории философии как науки. Поскольку ни одна из эпох исторического развития философии и ни одно из включённых в него философских учений не могут быть поняты друг без друга и без этого единого, идущего к своему логическому концу исторического процесса развития, который сообщает всем его эпохам и каждому учению вполне определённое значение, постольку цель истории философии как науки состоит в том, чтобы выявить это значение и выразить его в теоретической форме, ибо лишь в такой форме раскрывается закономерный ход исторического развития философии как логической науки разумного мышления, познающего истину саму по себе.

Теоретическая значимость полученных результатов

Проведённое исследование отношения философии и опыта в истории философии и культуры демонстрирует, что это отношение выступает основанием исторического развития классической философской мысли, причём последнее, следуя к своему логическому результату и достигая его, определяет отношение философии и опыта в истории мировой и русской культуры, а усвоение с помощью истории философии как науки этого исторического развития вместе с его логическим результатом есть необходимое условие дальнейшего логического развития философии и теоретического развития положительных наук. Совокупность результатов исследования представляет собой вклад в историю философии как философскую науку. Этот вклад состоит, во-первых, в расширении её эмпирического материала, куда сознательно включено отношение философии и опыта, во-вторых, в усовершенствовании теоретической формы содержания этой науки – в его делении на необходимые эпохи согласно периодам становления логического метода, происходящего в ходе исторического развития философии, в-третьих, в раскрытии академического потенциала истории философии как основной дисциплины для всех специальностей высшего профессионального образования.

Практическое значение работы

Работа указывает на реальную возможность благополучного исхода кризиса современности путём развёртывания системы образования духа на основе логической философии. Кроме того, в диссертации предлагается ряд практических мероприятий, которые надлежит провести в отечественном образовании, чтобы культивируемые в России технические и положительные науки, искусство, религия и философия, обретя на указанной основе конкретное единство друг с другом, смогли соединёнными усилиями достойно ответить на вызовы времени и обеспечить нашей стране статус мировой державы, т. е. духовного центра, или зерна, из которого будет расти новейшее состояние мира.

Апробация работы

Основные положения реферируемой диссертации изложены в 53 научных публикациях общим объёмом 61,1 п. л. Результаты исследования были представлены в 40 докладах и сообщениях, которые обсуждались на научных конгрессах, конференциях, симпозиумах и теоретических семинарах, проводившихся с 1997 по 2016 г. Кроме того, результаты работы с 1997 по 2012 г. практически использовались автором диссертации при чтении различных учебных курсов по истории зарубежной философии в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена, а с 2010 по 2016 г. – в Санкт-Петербургском государственном университете.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы. Объём работы – 374 страницы, выполненные по стандарту машинописи. Список литературы включает 244 наименования, в том числе 23 – на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается актуальность темы диссертации, выясняется степень научной разработанности проблемы, определяются предмет, объект, цель, задачи, метод, новизна и значимость результатов работы, формулируются положения, выносимые её автором на защиту.

В главе 1 «Отношение философии и опыта в истории философии» излагается исследование этого отношения в истории классической философской мысли от Фалеса и Парменида до Гегеля включительно.

В параграфе 1.1 «Опыт мифологического сознания и проблема возникновения философии» доказывается, что отношение философии и опыта,  по видимости предполагая их наличное бытие, в действительности изначально определяет собой процесс возникновения философии. Полемизируя с бытующими в зарубежной и отечественной историко-философской литературе точками  зрения, производящими философию либо из мифологии, либо из научного, практически ориентированного знания, либо из взаимодействия мифологии и зарождающейся опытной науки, автор диссертации переносит внимание с исторического различия форм духа на логическое развитие их единого содержания. Рассматривая это развитие, он выделяет три этапа генезиса философии на почве древней Эллады – от Фалеса до Парменида, от Парменида до Сократа и от Сократа до Аристотеля включительно. Подробное исследование двух первых этапов показывает, что за исключением софистов отношение досократиков к опыту мифологического сознания, которое объясняло мир действиями некоторого множества богов, было отрицательным, благодаря чему возникающая философия приступила к познанию единой истины. Параграф заканчивается критическим анализом трактовки хода и результата возникновения философии, предложенной А. Ф. Лосевым, что даёт дополнительные аргументы за авторское решение указанной в его названии проблемы.

В параграфе 1.2 «Опыт и диалог в философствовании Сократа» автор диссертации доказывает, что в историческом развитии философии диалог был явлением уникальным, единственным в своём роде, и в классической, тождественной содержанию форме выступил лишь однажды – у Сократа. Сократовское философствование исследуется на материале ранних (т. н. сократических) диалогов Платона и в непосредственной связи с деятельностью софистов, результат которой заключал в себе внутреннее противоречие. Распространение софистами навыка рассуждать, исходя из конечных оснований, с одной стороны, делало рассудочное мышление привычкой, вытесняющей авторитет традиции, но, с другой стороны, эллины, получавшие у них образование, лишались прочной духовной опоры и в выработке собственных убеждений были вынуждены обращаться лишь к тому, что кажется правильным и полезным отдельному человеку. Уяснив это противоречие, Сократ постиг, что софистическая наука рассуждать есть лишь иная форма опыта, отношения сознания к единичным предметам, а сама отнесённость вещей к сознанию человека есть только явление некоторой единой сущности, которую надо найти, чтобы преодолеть произвол в суждениях о вещах и поступках, неизбежный для лишь начинающего своё дело мышления. Целью Сократа стало поэтому обретение целомудрия (σωφροσύνη) – такой формы мысли, которая, в отличие от мнимой мудрости софистов, принимавших за высшие определения частные точки зрения, выступает единым целым со своим собственным содержанием. Сократовский диалог (διάλογος) автор диссертации определяет как отрицательное отношение души к себе, в ходе которого она с помощью логоса ищет в себе себя саму, т. е. соответствующее всеобщей форме мышления всеобщее содержание. Искомое Сократом истинное содержание мысли должно быть тождественным себе, однако из-за односторонне-отрицательного отношения души к различию и противоречию с собой, которое служит предпосылкой её стремления к истине, это единое содержание остаётся у Сократа ещё неопределённым, вследствие чего поиск его определений принципиально не может быть завершён. В умении вести бесконечный диалог с самим собой и состоит философская техника целомудрия, противопоставляемая Сократом опыту, который он называет атехничным и алогичным делом. Основная часть параграфа завершается выводом, что техника философского диалога ещё не есть наука философии, а лишь личное умение Сократа, но как его умение преследовать истину путём последовательного, доказывающего свои положения размышления она оказалась, вместе с тем, вполне сформировавшимся зародышем логического метода познания истины. Научное развитие этого метода начал Платон, в зрелых произведениях которого диалог утрачивает своё собственно философское значение и выступает только литературным выражением становящейся теоретической мысли. Этот вывод подтверждается феноменологическим анализом сократовского диалога, в результате которого диалог характеризуется как ещё не достигшая единства, разъятая на реплики, только возникающая в виде устной речи разумная мысль, чьей целью и средством становится сам логос как единый закон всего сущего. Тем, что разум выступает у Сократа именно как раз-ум, т. е. как ум, утративший свою наивную целостность и вступивший в отрицательное отношение к себе самому, автор диссертации объясняет трагическую судьбу героя этого параграфа.

В параграфе 1.3 «Платон о необходимой предпосылке, начале, предмете и методе познания» исследуется решение Платоном философской проблемы познания истины, по необходимости связанного с опытом. К началу познания истины ведёт, по Платону, любовь, преодолевающая противоречивость своих форм как внешних форм единства многообразного содержания. Поэтому все они в целом и каждая в отдельности могут быть названы опытом, ибо именно опыт имеет дело с внешностью существования единого в виде многого. Саморазложение многого, т. е. единого во многом, в единое само по себе проявляется в опыте любви как переход от одной ступени опыта как стремления к познанию истины, к другой, менее ограниченной. Это происходит до тех пор, пока разум (φρόνησις), изначально присущий человеческой душе, окончательно не пробудится от того забвения истины, которым он ещё спит в рассудке (διάνοια), и в исходном пункте диалектики как совершенной науки не начнёт познавать предмет познания – сам логос как внутреннее единство единого и многого. Философия есть для Платона высшая форма опыта и рассудка, вплотную подводящая душу человека к диалектическому методу познания логической истины, отчего у него только философ может стать диалектиком. Диалектика как наука истинного, владеющего логосом мышления, есть, вместе с тем, техника истинной речи. При этом диалектика отнюдь не является исключительно субъективным движением нашего ума, пытающегося осмыслить остающийся неподвижным и потусторонним ему предмет. В отличие от Парменида, Платон сознаёт, что познаваемое мышлением есть движущееся и изменяющееся в ходе познания истинное бытие. Кроме того, в отличие от софистов, Платон понимает, что эта подвижная сущность не только для нас, но и в себе самой есть для мышления. Тождество единой истины себе из-за этого не утрачивается, а только перестаёт представляться абстрактным. В отличие от Сократа, оно постигается Платоном как определённое в нём самом, т. е. как включающее в себя своё иное – различие, многое, особенность всеобщего. Тем самым выясняется, что истинное бытие движется в покое, или покоится в движении. Уяснение этого абсолютного противоречия единого в себе самом и делает философа диалектиком, рассуждающего – мыслящим разумно. Согласно Платону, предметом познания, достигшим конкретного тождества в методе совершенной науки, выступает единая идея, или такой истинно сущий род, который включает в себя вполне определённое число собственных видов, эйдосов. Поскольку определённая в себе самой вечная идея как первопричина любой определённости есть бесконечное основание всего конечного (в том числе – преходящего, т. е. сущего во времени, видимого космоса), постольку познание единой сущности, или природы всего состоит для Платона в раскрытии имманентной определённости абсолютного первоначала путём систематического исчерпания всех его видов. Автор диссертации доказывает, что это положение приводит Платона к открытию необходимой связи логически-разумного познания истины с чувственно- рассудочным опытом. Отсюда следует заключение, что именно разработка диалектического метода познания истины позволила Платону несколько иначе, чем его предшественники, отнестись к опыту и понять его как необходимую генетическую предпосылку возникновения разума в душе человека.

В параграфе 1.4 «Противоположность опыта и первой философии у Аристотеля» доказывается ложность представления о том, что началом познания Аристотель как критик Платона считает опыт. Анализируя, главным образом, «Метафизику», где уже на первых страницах Аристотель строго различает опыт, технику («искусство») и познание («науку»), автор диссертации демонстрирует, почему у Аристотеля первая философия как высшая мудрость сама по себе и для человека в действительности противоположна опыту, возникающему из того влечения к чувственным восприятиям, с которого по природе начинается бессознательное стремление людей к абсолютному знанию. Техника есть исходная действительность человеческого ума, достигаемая им прежде познания, могущего быть лишь философским. Философия для Аристотеля, в отличие от Платона, есть дело не только рассудка (который, кроме неё, действует в технике), но и разума. Опыт же своим безумием родственен для него стихийному бытию физической природы, отчего опытом, по Аристотелю, наряду с людьми обладают также животные, владеющие памятью. Поэтому, несмотря на то, что техника и познание возникают у людей вслед за опытом и по видимости берут своё начало именно в нём, Стагирит имеет право утверждать, что их действительным началом выступает не опыт, а ум, так как любая мысль имеет своим источником ум, нацеленный на знание причин, а он не принимает в опыте никакого участия. По мысли Аристотеля, солидарного в этом с Платоном, начало познания только генетически связано с опытом. Однако видимая связь познания с опытом, на которую ссылается многовековая традиция эмпирического истолкования аристотелевских текстов, заслоняет действительное начало познания, не лежащее на поверхности. Именно поэтому оно остаётся недоступным для исследователей, если они в своей интерпретации учения Аристотеля не идут дальше первых положений «Метафизики», от которых Стагирит продвигается к определению разума как предмета и метода первой философии.

Закончив свой анализ, автор диссертации резюмирует, что аристотелевское отношение к опыту наиболее характерным образом выразило то, с чем под именем опыта имела дело вся античная философия. Опыт в античности был лишь непосредственным опытом, т. е. знанием случайных особенностей единичных предметов. Момент рефлексии особенного в себя вместе с заключённым в этой рефлексии началом познания всеобщих определений вещей не входил тогда в понятие опыта, а потому относился Аристотелем к сфере техники. Поскольку же этот момент в ту эпоху ещё не был включён в опыт, постольку классическая древность не знала положительных наук. В своём стремлении к единому первоначалу античная философия была вынуждена перелетать на крыльях умозрения ещё не разработанное опытом поле необходимости и непосредственно- разумным способом определять всеобщее. Именно из-за этого Аристотель не мог развить открытый Платоном диалектический метод в логическую систему познания истины и ограничился аналитической разработкой формы  субъективной, рассудочной мысли, позже названной формальной логикой. Из-за того же первая сущность всего сущего выступила у Стагирита как само по себе определённое всеобщее, покоящееся в вечном теоретическом самопознании разума, а единичные явления – как лишённые необходимого единства в случайном многообразии их эмпирических движений в пространстве и времени. Таким образом, делает вывод автор диссертации, непосредственно-разумной мыслью античности было положено различие сущности и явления, или ноуменального и феноменального. В трудах неоплатоников и средневековых христианских мыслителей это различие превратилось в религиозное представление об абстрактной противоположности бога-творца и сотворённого им мира, божественной и человеческой мудрости, причём последняя свелась к несовершенным попыткам постичь замысел творца. Однако поскольку явления природы тем самым оказались напрямую причастны к  божественному мышлению, постольку в период Ренессанса была открыта возможность мыслящего отношения к данным в опыте единичным предметам, реализованная эмпирическими науками нового времени. Эти науки сделали своё время эпохой рефлектированного опыта, что позволило новой философии дать всеобщему предмету философии определения, недостижимые для древнего способа философской мысли. Благодаря достижениям древней и новой философии, развитым Кантом, Фихте и Шеллингом, Гегель смог в «Феноменологии духа» исследовать опыт сознания в целом и постичь понятие опыта, что выступило необходимой предпосылкой для его «Науки логики» и «Энциклопедии философских наук».

В параграфе 1.5 «Опыт сознания и понятие опыта в «Феноменологии духа» Г. В. Ф. Гегеля» анализируется теоретическое содержание этой работы, в первом издании имевшей подзаголовок «Наука опыта сознания». Автор диссертации поясняет, что сознанием как таковым Гегель именует в ней дух, находящийся в отношении к предмету, т. е. знающий только свой предмет, субстанцию знания, но ещё не знающий себя самого как его субъект, в силу чего отношение субъекта к субстанции вплоть до конца «Феноменологии духа» остаётся внешним, а противостоящий сознанию предмет – не познанным, а лишь так или иначе известным. Такое только появляющееся из незнания знание и образует, по Гегелю, опыт сознания. Последовательно полагая и отрицая все виды своего внешнего отношения к предмету, дух по необходимости поднимается от почти полной разности сознания и предмета в чувственной достоверности к их почти полному тождеству в религии откровения, а от него – к абсолютному знанию. Достигнув последнего, дух понимает, что истинная природа предмета вопреки тому, чем предмет только кажется, является духу в опыте сознания, ничем не отличается от его собственной природы. Полностью исчерпывая сознание, опыт вплотную подводит его к логическому началу науки, двигаться в которой может только самосознательный дух, преодолевший противоположность сознания и предмета и тем самым ставший духом по существу, а не лишь по явлению. Наука опыта сознания состоит, таким образом, в познании необходимости полного явления сущности духа ему самому, или в открытии единого закона всего множества духовных явлений – логоса феноменов духа. Именно так выразил её содержание новый подзаголовок, во втором издании

«Феноменологии духа» поставленный Гегелем на место прежнего: «Наука феноменологии духа». Далее в параграфе рассматривается, как и при каком условии совершается Гегелем это открытие, кто в состоянии познать логос, который выступает основанием существования всех духовных феноменов, и в чём заключается этот единый закон, подвигающий дух на снятие опыта в логическом познании истины как субстанции-субъекта. В конце параграфа автор диссертации определяет характер понятия опыта, постигнутого Гегелем в этой работе, и самостоятельно формулирует феноменологическое понятие опыта.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Заказать автореферат

В параграфе 1.6 «Отношение философии и опыта в прошлом и настоящем» определяются моменты отношения философии и опыта, причина, по которой оно было, есть и будет, а также прослеживается развитие этого отношения в истории классической философии. Это развитие началось с отрицательного отношения философии к опыту в античности, исключения из которого, имевшиеся в то время, только подтверждали это правило. В новое время, наряду с продолжавшей линию отрицания опыта метафизикой, появилось новое, положительное отношение философии к опыту. Оно было представлено эмпиризмом, который в союзе с возникшими в эту эпоху эмпирическими науками выступил против метафизики. Если метафизика выдвигала на первый план абстрактные определения сущности, потусторонней природе и духу, то эмпиризм обратил внимание на познание мира вещей и явлений – посюсторонней действительности. Однако их полемика доказала, что ни отрицательное, ни положительное отношение философии к опыту не является истинным. Оказалось, что каждое из них содержит в себе другое и потому превращается в свою противоположность. Отрицательное отношение к опыту обратилось в положительное в метафизике Вольфа, а положительное отношение к опыту обернулось отрицательным в скептицизме Юма, завершившем эмпиризм нового времени. Такое взаимопревращение привело к рефлексии опыта в классической немецкой философии – рефлексии, которую инициировал Кант, продолжил Фихте и довёл до конца Шеллинг. Гегель, уяснив недостаточность этой рефлексии, феноменологическим способом постиг понятие опыта, отчего именно в его системе отношение философии и опыта обрело свою зрелую, конкретную форму, а абстрактные, односторонние формы их отношения, появившиеся в античности и в новое время, были осознаны как исторически-необходимые фазы становления его конкретной формы. Философия выступила у Гегеля логическим снятием опыта, или усвоением и развитием истинного содержания всего эмпирического процесса познания, а опыт в целом – её необходимой предпосылкой и  условием, т. е. не чем-то, не имеющим отношения к философии, как казалось многим философам античности, но и не её принципом и основанием, как представляли эмпирики нового времени. Однако достигнутый Гегелем логический результат был обусловлен современным ему состоянием положительных наук, отчего философ проделал снятие опыта дважды (не только в науке логики, но и в философии природы и духа, где он, по сути дела, предвосхитил теоретическую форму положительных наук). Вследствие этого гегелевская система явилась одновременно первой формой логического развития философии и последней формой её исторического развития, обременённой противоречием логического метода познания истины и эмпирического процесса познания природы и духа. Заключает параграф вывод, что это не до конца разрешённое противоречие характеризует современное состояние отношения философии и опыта. Такое состояние будет длиться до тех пор, пока форма философии не станет вполне логической, а опыт не усвоит логические достижения философии от Платона и Аристотеля до Гегеля включительно, благодаря чему положительные науки о природе и духе сменят свою эмпирическую форму на теоретическую, в которой эмпирическим останется лишь способ научного изложения их материала.

В главе 2 «Отношение философии и опыта в истории мировой культуры» исследуется необходимая тенденция исторического развития мировой культуры, которая в современную эпоху направляет дух от религиозного опыта образования, подытоженного лютеровской Реформацией, к системе образования на основании философии.

В параграфе 2.1 «Знание – вера – познание: логика развития абсолютности духа как основание истории мировой культуры» рассматривается логическое основание этой всемирно-исторической тенденции. Автор диссертации доказывает, что именно о нём пишет Гегель в §§ 554-577 «Энциклопедии философских наук», раскрывая единую развивающуюся природу художественного знания, религиозной веры и возникающего из них философского познания истины, а также – перспективу дальнейшего развития философии и культуры. Эту перспективу великий немецкий идеалист выражает в двух заключениях, чья возможность обусловлена первым заключением, сделанным им в «Энциклопедии философских наук» как первом явлении философской системы, где он, начав с логики, через природу вернул к логике дух. Первое заключение как несовершенное, утверждает Гегель, предстоит снять во втором, начинающем с природы и через дух достигающем логики. Такова задача по-настоящему современного образования, замечает автор диссертации, ибо она может быть решена только путём основательной философской подготовки учёных в высшей школе. Завершить становление чисто логической системы философии – задача третьего заключения, в котором логика займёт место середины, раздваивающейся на дух и природу. Заняв это место, логика, которая после второго заключения будет содержать в снятом виде природу и дух, выступит абсолютно-всеобщим основанием познания положительными науками особенных форм развития истины в природе и духе, что позволит философии сосредоточиться исключительно на познании саморазвития истины как таковой. Подводя итог своему изложению гегелевской мысли, автор диссертации делает вывод: поскольку только логическая философия открывает для духа действительно бесконечную перспективу развития, постольку её предназначение заключается в том, чтобы стать основой новейшей культуры, сменив в этой роли религию откровения как основу новой западной культуры и искусство, бывшее основой древней культуры Востока и Запада.

В параграфе 2.2 «Опыт лютеровской Реформации и современный мир» исследуется вклад Мартина Лютера в осуществление этой тенденции. Автор диссертации указывает на то, что Лютер сохранил средневековое теоретическое представление о боге как внешней, отличной от субъекта субстанции, хотя, провозгласив веру христианина свободной, он практически сделал субстанцию внутренне присущей субъекту. Тем самым инициатор Реформации заложил в неё, не сознавая того, внутреннее противоречие, выражающееся в том, что она есть поклонение богу уже в духе, но ещё не в истине. Это противоречие сделало протестантизм высшей исторической формой религиозного опыта воспитания духа. На его основе возник мир современной западной цивилизации и начался исход религии в её истинную форму, по содержанию наследующую от всех исторических форм религии познание абсолютной сущности в отношении к себе самой, к природе и конечному человеческому духу. Это же противоречие содействовало тому, что именно протестантские государства Германии стали родиной классической немецкой философии, усвоение логических достижений которой,   составляющих   непреходящую   современность Реформации, есть необходимое условие дальнейшего развития религии.

Параграф 2.3 «Об истоках и итоге философствования XX века» посвящён напряжённой философской мысли этого столетия, вылившейся в борьбу её основных течений – рационалистического и иррационалистического, которыми в области философии была представлена абстрактная противоположность западной и восточной культур, послужившая видимым истоком этой мысли. Автор диссертации показывает, что действительным истоком философствования прошлого века была проблема логического, понятого как конкретное тождество трёх моментов, названных в гегелевской «Энциклопедии философских наук» абстрактным (рассудочным), диалектическим (отрицательно-разумным) и спекулятивным (положительно-разумным). Это позволяет ему утверждать, что хотя минувший век за редкими исключениями (о них см. параграф 3.5) был веком случайных философских явлений с характерной для него пестротой представлений, переходящей в неограниченный плюрализм мнений, в этом многообразии позиций, которые на языке своего времени повторяли уже достигнутое в истории философии и культуры, скрыт немаловажный итог. Этот итог состоит в эмпирическом подтверждении того, что философия действительно неотделима от своей истории, отчего без усвоения исторического развития философии вместе с его логическим результатом невозможно сделать следующий после Гегеля шаг в её развитии.

В параграфе 2.4. «Философская задача настоящего времени» речь идёт о необходимости преодоления противоположности исторического явления и логической сущности философии, которая вызревала в ходе истории философии и в законченном виде была положена философствованием XX в. По своему историческому явлению, или по видимости философия есть один из феноменов всеобщей культуры наряду с другими её феноменами, а философ – один из многих деятелей философской культуры, создающий философское учение или подобные ему продукты. В своей же логической сущности, или в действительности она есть, напротив, истинное начало и разумное основание всей культуры, а он – единственный в своё время представитель философии как таковой, познающей истину саму по себе. Рассмотрев различные аспекты указанной противоположности, автор диссертации заключает: поскольку для решения насущных проблем современности от специалистов требуется сознательно-разумный способ мышления, постольку нравственный долг и академическая обязанность деятелей философской культуры нашего времени состоит в работе над тем, чтобы логическая сущность философии получила публичное признание. Если они окажутся на высоте этой задачи, то философия, не утрачивая своей логической сущности, впервые явится многим как эта сущность и постепенно станет достоянием всех, кто даёт своему духу высшее образование.

В параграфе 2.5 «Проблема национального воспитания народа в «Речах к немецкой нации» И. Г. Фихте» автор диссертации критически анализирует содержание этих речей в его связи со всеобщей историей образования и воспитания человеческого рода. В ходе анализа устанавливается, что Фихте удалось философски постичь понятие нации, а также – раскрыть необходимость философского способа национального воспитания народа, ибо только этим способом народ кроме родины-матери (die Heimat, das Mutterland), данной ему от природы, получает возможность создать для себя духовное отечество (das Vaterland). В заключительной части параграфа выясняются причины закономерной неудачи фихтевского проекта воспитания в нацию именно немецкого народа и формулируются уроки, которые могут извлечь из неё русский народ и другие народы России.

В главе 3 «Отношение философии и опыта в истории русской  философии и культуры» исследуется, как та всемирно-историческая тенденция, которой посвящена глава 2 диссертации, реализуется в духе русского народа.

В параграфе 3.1 «Опыт понятия духа народа в трудах П. Я. Чаадаева» анализируется попытка этого мыслителя раскрыть на основе религии откровения национальный характер русского народа. Автор диссертации доказывает, что религиозная точка зрения на историю, на которой стоит Чаадаев, позволяет ему откликнуться на истинную потребность этого народа в философском уразумении пройденного им исторического пути, однако удовлетворить указанную потребность, сохраняя свою религиозную установку, мыслитель оказывается не в состоянии. Согласно Чаадаеву, у человеческого духа есть только прошлое, т. е. исключительно история, причём история лишь воспоминаний, а не свершений, не история развития, ибо он, хотя и движется своими силами, однако претерпевает развитие лишь благодаря первому толчку божественного откровения. С точки зрения религии откровения, заключает автор диссертации, дух русского народа не мог быть понят Чаадаевым, ибо религия в любой её исторической форме сама целиком принадлежит опыту духа и своей ограниченностью только указывает на его предел, за которым из опыта выступает философское понятие как таковое, но этого предела не преодолевает.

В параграфе 3.2 «В. Г. Белинский и потребность в высокой народной культуре», прежде всего, выясняется характер философской точки зрения великого русского критика. Она определяется автором диссертации как уникальная амальгама установок Фихте и Шеллинга, взятых, однако, Белинским из вторых рук – в пересказе своего окружения. За вопиющие пробелы своей философской подготовки мыслитель ответил тяжкими духовными кризисами, которые он не раз переживал, но неподдельное своеобразие мысли позволило ему ярко выразить свойственную духу нашего народа тенденцию к высшему развитию на основании философской науки. Эта тенденция проявилась у Белинского в виде свободомыслия, или вольнодумства, которое представляло собой отрицательно- разумный момент логического способа мышления. Отсюда автор диссертации делает вывод, что литературно-критическая деятельность Белинского была мощным отрицательным импульсом к соединению высокой и народной культуры как положительно-разумному результату, отрицанию этого отрицания, ибо сначала лишь в отрицательной форме могла выступить у народа потребность в абсолютном содержании духа. Та насущная потребность в настоящем искусстве, настоящей религии и настоящей философии, которую персонифицировал Белинский, обеспечила ему поразительно широкое и долговременное влияние, ибо именно в его личности она из особенной потребности единичных представителей аристократических кругов начала превращаться в действительно всеобщую, всенародную потребность.

В параграфе 3.3 «А. И. Герцен как мыслитель и политик» рассматривается особенность исторической эпохи, обусловившей политическую деятельность Герцена, устанавливается то, насколько способ его мышления соответствовал всеобщим требованиям логического метода, а так же определяется его личное место в духовном развитии нашего народа. Переходность исторической эпохи побудила Герцена ради понимания её задач растворять всё единичное и особенное во всеобщности мысли. Поэтому он, как и Белинский, возвысился только до диалектической, или отрицательной разумности. Всеобщее есть для Герцена лишь результат разложения наукой конечного, но ещё не начало познания истины ради неё самой. Автор диссертации констатирует, что именно это не до конца разрешённое противоречие философии и опыта вызвало в мышлении Герцена характерный паралогизм: всеобщее саморазвитие отношения мышления и бытия, в понятии как таковом раскрываемое наукой логики, Герцен считает чем-то особенным, а одну из особенных формаций развития, сферу истории – сутью  дела. Далее в параграфе доказывается, что эта логическая ошибка не умалила неоспоримых достоинств мысли Герцена, благодаря которым в феноменологии русского духа ему принадлежит то же место, какое в истории философии и мировой культуры занимает Сократ. Его замечательная духовная натура олицетворяет собою необходимый подъём от стихийной нравственности дворянской ступени революционного движения и софистики безнравственной политической морали разночинцев к сознательно-разумному взгляду на назначение человека, ибо только такой взгляд открывает перспективу действительно свободного развития всех человеческих способностей.

В параграфе 3.4 «Борьба за логос на пути к новой пайдейе» исследуется полемика между двумя группами русских мыслителей (одной, ядро которой составили   инициаторы   журнала    «Логос»    С. И. Гессен,    Ф. А. Степун    и    Б. В. Яковенко,    и    другой,    куда     вошли     Н. А. Бердяев,     С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой,     П. А. Флоренский,     В. В. Зеньковский,     М. О. Гершензон, В. Ф. Эрн и Л. М. Лопатин, сотрудничавшие в книгоиздательстве «Путь»), названная Эрном «борьбой за Логос». Автор диссертации обращается к этой полемике ради того, чтобы выяснить, каким путём следует идти российскому образованию, чтобы оно смогло осуществить своё высшее, положительно- разумное логическое предназначение. Своей цели он достигает посредством логического анализа этапов истории всеобщего образования. Первый её этап классическим образом представила древняя греческая пайдейя, наиболее полно реализованная в Академии Платона и Ликее Аристотеля, где, как известно, изучали не только одну философию, но преподавали лишь философски подготовленные преподаватели, а философия служила основой всего процесса воспитания и завершала цикл искусств и наук, делая этот процесс настоящей энциклопедией, т. е. системой воспитания человеческой души, находящейся на ступени непосредственной разумности. Второй этап этой истории был представлен новоевропейским образованием, развитие которого шло в двух дополняющих друг друга направлениях. Романо-германское образование имело своей философской основой метафизику и осуществлялось в ряде гуманитарных дисциплин, выступая преимущественно теоретическим образованием рассудочного мышления. Англосаксонское образование, напротив, опиралось на эмпиризм и осуществлялось в ряде естественнонаучных и технических дисциплин, являясь преимущественно практическим образованием рассудочных навыков и умений. Соперничество этих направлений привело в конце ХХ в. к скептицизму постмодернистских установок в образовании. Начало третьего этапа всеобщей истории образования автор диссертации связывает с необходимой реформой российского образования, которой (в противоположность его модернизации, или, точнее, вестернизации, пытающейся сделать из него копию уже устарелого западного образца) предстоит преобразить его в новую пайдейю, т. е. развить на новой, логически-философской основе классический идеал формирования человека в человеке.

В параграфе 3.5 «Опыт и философия в философской мысли советской эпохи» автор диссертации доказывает, что после Октябрьской революции 1917 г. импульсом к развитию отечественной философской мысли в направлении, заданном классической философской традицией, стала поставленная Лениным задача дальнейшей разработки логического метода, который был открыт Гегелем, а Марксом перенесён на материалистическую основу и под именем диалектического использован в качестве метода такой положительной науки, как политическая экономия. Для материализма, поскольку он представляет собой модификацию эмпиризма, определяющим в отношении философии и опыта является опыт, отчего историческое воспринимается его сторонниками как основание логического. В силу такой установки материализм, выступивший одной из исторических форм развития философии, вслед за Плехановым был признан Лениным истинной философией. Признание этого, вопреки отрицанию Марксом и Энгельсом философии как идеологии, т. е. ненаучной формы сознания реального бытия, дало возможность официально культивировать в СССР философию как науку. Вместе с тем, материалистическая установка требовала решать задачу развития диалектической логики способом, противоположным гегелевскому абсолютному идеализму. Это обусловило становление философской мысли М. А. Лифшица и Э. В. Ильенкова, дружеский диалог между которыми стал, по сути, продолжением полемики, в начале XIX в. вспыхнувшей в Германии между Шеллингом и Фихте. Исследование их диалога приводит автора диссертации к заключению, что он вёл, но не успел привести этих выдающихся мыслителей советской эпохи к феноменологическому снятию опыта вообще и логическому снятию всего исторического развития философии. То и другое вслед за Гегелем удалось сделать на нашей почве пока только Е. С. Линькову, начавшему работать над логической философией в советский период и продолжающему свою работу в настоящее время.

В параграфе 3.6 «О роли философии в образовании вообще и в российском образовании в особенности» рассматривается то, чем могут помочь в удовлетворении назревшей потребности выхода из кризиса, в котором пребывает сегодня педагогическая теория и практика не только нашей страны, достижения классической философской мысли от Парменида до Гегеля включительно. Опираясь на эти достижения, автор диссертации доказывает, что отношение философии и образования есть необходимый атрибут субстанциального отношения философии и опыта, изменяющийся вместе с ним. Прежде всего, автор определяет, чем с классической философской точки зрения выступает процесс образования духа, а затем демонстрирует, что этот процесс по необходимости проходит пять ступеней, на каждой из которых дух образует себя определённым способом. На ступени чувства дух образуется способом непосредственного опыта, на ступени созерцания – способом искусства, на ступени представления – способом религии, на ступени мышления – способом рефлектированного опыта положительных наук и истории философии, а на ступени понятия, которая завершает ряд ступеней самообразования духа, – способом логической философии. Отсюда следует вывод, что без любого из особенных способов знания и деятельности духа его образование не может быть завершено, но только всеобщий, высший способ познания истины действительно завершает энциклопедию, т. е. круг образования и воспитания, делая культуру замкнутым целым, или настоящей системой ступеней образования духа. Этот вывод обнаруживает лишь относительную самостоятельность и мнимую фундаментальность низших ступеней образования по отношению к его высшей ступени. Вопреки видимости, непосредственный опыт, искусство, религия, эмпирические науки и история философии есть не основания, а только необходимые условия и предпосылки логической философии, к которой как к своему истинному началу и результату, открывающему перед ним действительно бесконечную перспективу развития, дух, становясь собой, восходит по ступеням образования. Поэтому именно логической философией должен завершаться по- настоящему современный образовательный процесс, не могущий не включать в себя высшее достижение, логическую квинтэссенцию истории философии и культуры. В конце параграфа автор диссертации, намечая контуры необходимой реформы отечественного образования, соотносит рассмотренные ступени образования духа с реальным ходом истории образования человечества и со ступенями индивидуального образовательного процесса в том виде, какой он получил в России к началу XXI в.

Параграф 3.7 «Философия или филодоксия в высшей школе?» начинается с положения, что одним из немногих по-настоящему ценных даров того смутного времени, в которое наша страна живёт уже почти четверть века, является исчезновение в ней единообразия мнений о философии, установленного силой партийно-государственной машины и опиравшегося на авторитет марксистско- ленинского учения. Однако исчезновение марксистско-ленинского догматизма не только открыло возможность свободного преподавания философии, но и породило серьёзную проблему, состоящую в том, что эта лишь возможная свобода преподавания философии обернулась безграничным произволом множества более или менее случайных мнений о том, что такое философия, каков её предмет, метод, имеет ли её история определённый результат и т. д. Именно из- за этого философия ныне часто трактуется у нас как филодоксия, т. е. как любовь отнюдь не к истинной мудрости, а лишь ко мнениям. В этом виде она представляет собой нечто хаотическое и, главное, лишённое необходимости, без раскрытия которой нет ни действительной свободы преподавания философии, ни серьёзного интереса к её содержанию со стороны студентов. Автор диссертации находит принципиальное решение указанной проблемы, проанализировав содержание существующих сегодня способов определения и преподавания философии – произвольного, феноменологического, историко-философского и логического. Он доказывает, что эти способы связаны между собою в необходимой последовательности, причём только логический способ определения философии позволяет преподавать её действительно свободно. Методическим, или практически-педагогическим выводом из этого теоретического анализа выступает положение, что преподавание философии как специальности необходимо привести в соответствие с необходимой последовательностью способов определения философии. Начинать её изучение целесообразно с пропедевтического обсуждения различных мнений о философии, с которыми студенты пришли на философский факультет. Следующее за ним феноменологическое введение в философию должно предварять развёрнутый курс истории философии, а последний, в свою очередь, – логический курс философии, который содержит систематическое изложение саморазвития её всеобщего принципа и параллельно со специальными курсами, посвящёнными рассмотрению вклада, внесённого историческим развитием философии в исследование предметов опыта положительных наук, искусства и религии, завершает изучение философии как специальности. Основательное изучение философии на нефилософских факультетах, необходимое для высшего профессионального образования любого специалиста, может быть ограничено феноменологическим введением в философию, развёрнутым курсом истории философии и специальными курсами, соответствующими профилю факультетов.

В параграфе 3.8. «Способы изложения истории философии и необходимые составляющие современного историко-философского исследования» автор диссертации обращает внимание на состояние, в котором сегодня находятся историко-философские исследования по причине гегемонии в сознании учёных эмпирических подходов к их предмету: в массе своей они представляют собой историю философии без истории философии. Это обстоятельство выхолащивает современную философскую культуру, так как из-за него сама философия остаётся скрытой в глубине истории философии от тех, чья потребность в сознательно-разумном способе мышления год от года только растёт. Чтобы содействовать удовлетворению указанной потребности, в параграфе рассматриваются достоинства и недостатки трёх главных способов изложения истории философии, сложившихся к настоящему времени. Из анализа их следует вывод, что ни непосредственно-разумный способ её изложения, свойственный философам древности, ни опосредствованный рассудком рефлексивный способ, появившийся на исходе античности и получивший широкое распространение в ХХ веке, ни его зрелый философский способ, развитый представителями классического немецкого идеализма, в отдельности друг от друга не в состоянии прояснить перспективу развития истории философии как науки. Только соединение исторической и философской сторон, представленных этими способами, может дать в результате действительно современное историко-философское исследование. Определённое количество таких исследований, созданных трудом многих учёных, сознательно стремящихся к одной цели, позволит через какое-то время теоретически воссоздать истинную картину исторического развития философии от Фалеса и Парменида до Шеллинга и Гегеля включительно. Эта работа, как никакая другая, будет содействовать благополучному исходу кризиса современного философского образования и, укрепив статус истории философии как его основной дисциплины, позволит ей стать, сверх того, одной из основных дисциплин высшего профессионального образования вообще.

В параграфе 3.9. «История философии как наука и школа сознательно- разумного мышления» автор диссертации излагает логические предпосылки создания теоретической картины исторического развития философии, вытекающие из того, что философия есть не филодоксия, а научное познание своего всеобщего предмета. Предмет философии не представляет собой некоторое наличное бытие, противоположное сознанию субъекта и сущее в виде той или иной реальности до своего познания. Этим философия как наука отличается от эмпирических наук и более родственна искусству и религии. Близкое родство искусства, религии и философии заключается в том, что предмет искусства тоже не есть нечто реальное до самого искусства как художественного творчества, равно как и предмет религии не существует для не верующих в него, хотя способ бытия и познания всеобщего предмета в философии иной, чем в искусстве и религии. В искусстве всеобщий предмет обретает бытие только в своей особенности, или в чувственной определённости, поскольку способом его знания является творческое созерцание прекрасного. Религия, напротив, полагает этот предмет лишь как всеобщую сущность, поскольку знает его сверхчувственным способом представления, или веры. Философия же преодолевает абстракцию, отделение друг от друга бытия и сущности, особенности и всеобщности предмета способом понятия, которое в своей единичности, или единственности схватывает конкретное, различённое в себе самом единство бытия и сущности, составляющее особенность всеобщего. Благодаря этому всеобщий предмет познаётся философией как исчерпывающая себя полнота его собственных различий, или особенных определений – как логическая система категорий.

Логическое развитие предмета философии во времени выступает сначала именно как историческое развитие понятия всеобщего предмета, или история философии, и лишь затем – как логическая философия, причём логическое развитие философии есть закон (т. е. истинное начало, основание и результат) её исторического развития, а это последнее, со своей стороны, есть необходимое условие и непреходящая предпосылка логического развития предмета философии. Поэтому без истории философии, познанной в её развитой необходимости, нельзя начать и, тем более, продолжить логическое развитие предмета философии, а без понятия необходимого предмета философии нельзя не только раскрыть необходимость, скрытую в случайной исторической последовательности различных философских учений, но и отличить имеющиеся в этих учениях определения предмета философии от определений предметов эмпирических наук, искусства и религии.

Поскольку история философии есть происходящее в реальном историческом времени становление понятия всеобщего предмета философии, постольку логически нераздельные определения понятия этого предмета исторически отделены друг от друга и следуют во времени один за другим. Первым заявляет о себе бытие предмета философии в своей непосредственной всеобщности, затем в череде своих опосредствующих друг друга особенных определений раскрывается сущность этого бытия, и лишь после этого выступает единичность понятия этой сущности в конкретном тождестве своей непосредственности и опосредованности, всеобщности и особенности. Формы познания этого становящегося содержания (его созерцание, представление, мышление и понятие) тоже следуют во времени одна за другой. Соответственно этому античная философия от Фалеса и Парменида до Плотина и Прокла образует эпоху созерцания непосредственного тождества бытия и мышления. Философствование средних веков и Ренессанса от Иоанна Скота Эриугены и Ансельма Кентерберийского до Николая Кузанского и Джордано Бруно составляет эпоху представления различия бытия и мышления. Философия нового времени от Бэкона и Бёме до Фихте и Шеллинга является эпохой мышления противоположности мышления и бытия, причём это мышление сначала выступает преимущественно рассудочным, как у Декарта, Спинозы и Локка, но, начиная с Лейбница и Канта, становится всё более разумным. Философия Гегеля есть, наконец, эпоха понятия конкретного тождества мышления и бытия – необходимый результат истории философии и начало логического, или вполне разумного развития философии как науки.

Выделив необходимые эпохи исторического становления логического метода философии, автор диссертации подчёркивает, что действительное значение этих эпох и входящих в них учений не является лишь историческим, отошедшим в прошлое значением. Понятая как развивающееся и тем самым снимающее, или разрешающее себя противоречие исторической формы и логического содержания, история философии есть вечная история – история вечной философии. Такое стихийное развитие предмета и метода философии неповторимо, но именно поэтому оно по необходимости должно быть методически повторено, или заново пройдено и сознательно усвоено теми, кто претендует на знакомство с философией как логической наукой и на её дальнейшее развитие. Поэтому история философии выступает не только как философская наука, но и как единственная школа сознательно-разумного мышления, ибо ему, в отличие от рассудочного мышления, игнорируя эту науку и, стало быть, сам уже в принципе законченный процесс истории философии, научиться невозможно.

В заключении формулируются основные выводы диссертации и подводится её итог, а также намечается перспектива дальнейшего исследования отношения философии и опыта в истории философии и культуры.

Содержание реферируемой диссертации изложено в следующих публикациях:

Монография

Муравьёв А. Н. Философия и опыт: Очерки истории философии и культуры. – СПб.: Наука, 2015. – 325 с. – Сер. «Слово о сущем». – 20,5 п.л.

Публикации в изданиях,
входящих в список рецензируемых журналов ВАК РФ:

1. Муравьёв А. Н. Философия и опыт // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена: Общественные и гуманитарные науки. – 2004 – №4 (7) – С. 48-58. – 1,0 п.л.
2. Муравьёв А. Н. Философия и образование: Историко-философский анализ // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена: общественные и гуманитарные науки (философия). – 2005 –
№ 5 (10) – С. 239-250. – 1,0 п.л.
3. Муравьёв А. Н. Современная философская культура и наука истории философии // Вестник молодых ученых. Культурология и искусствоведение. – 2006 – № 3 – С. 5-10. – 1,0 п.л.
4. Муравьёв А. Н. Философия или филодоксия в высшей школе // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. – 2009 – № 4. Том 2. Сер. Философия. – С. 24-33. – 0,5 п.л.
5. Муравьёв А. Н. О философии, философах и философской задаче нашего времени // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2009 – Том 10, вып. 4. – С. 100-109. – 0,6 п.л.
6. Муравьёв А. Н. Борьба за логос, настоящую философию и образование // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2010 – Том 11, вып. 3. – С. 103-111. – 0,5 п.л.
7. Муравьёв А. Н. Мыслящая единица // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2012 – Том 13, вып. 1. – С. 84-92. – 0,75 п.л.
8. Муравьёв А. Н. Русский Сократ // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2012 – Том 13, вып. 3. – С. 105-113. – 0,75 п.л.
9. Муравьёв А. Н. Опыт и философия: к истории отечественной мысли советской эпохи // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2013
– Том 14, вып. 1. – С. 154-161. – 0,5 п.л.

10. Муравьёв А. Н. Диалоги Платона как введение в изучение классической философии // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2013 – Том 14, вып. 1. – С. 261-268. – 0,75 п.л.
11. Муравьёв А. Н. Философствование ХХ века на Западе и в России // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2014 – Том 11, вып. 1. – С. 163-172. – 0,5 п.л.
12. Ломоносов А. Г., Муравьёв А. Н. Опыт самопознания русской философской мысли и перспектива ее дальнейшего развития (о книге А. А. Ермичёва «Имена и сюжеты русской философии». – СПб.: Наука, 2014. – 710 с.) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. – 2014 – Том 11, вып. 1. – С. 49-62. – 2,0 п.л.
13. Муравьёв А. Н. Рец. на кн.: А. А. Ермичёв. Имена и сюжеты русской философии // Вопросы философии. – 2016 – № 9 – С. 211-216. – 0,5 п.л.
14. Муравьёв А. Н. К философско-правовому понятию отечественной войны // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 17. – 2016 – Вып. 3. – С. 39- 46. – 0,75 п.л.
15. Муравьёв А. Н. О причине глобального кризиса и способе выхода из него
// Конфликтология. – 2017 – № 1. – С. 20-36. – 1,0 п.л.

Публикации в иных изданиях:

1. Муравьёв А. Н. К понятию опыта духовного развития: урок Чаадаева // Петербургский философский журнал «Сфинкс». – 1994 – № 2 – С. 195-203. – 0,5 п.л.
2. Муравьёв А. Н. Логос и диалог: Платон о начале и методе познания // AKAΔHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 1. / Под ред. д-ра филос. н. Р. В. Светлова, А. В. Цыба. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. – С. 56-72. – 1,1 п.л.
3. Муравьёв А. Н. Аристотель об отношении опыта и первой философии // Журнал Санкт-Петербургского института богословия и философии «Начало». – 1997 – № 5 – С. 31-42. – 1,1 п.л.
4. Муравьёв А. Н. Логос и диалог: античная мысль на пути к Платону // AKAΔHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 2. / Под ред. д-ра филос. н. Р. В. Светлова, канд. филос. н. А. В. Цыба. – СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 2000. – С. 15-27. – 1,0 п.л.
5. Муравьёв А. Н. Идея и сущность: природа блага в философии Платона и Аристотеля // AKAΔHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 3 / Под ред. канд. филос. н. А. В. Цыба. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. – С. 5-23. – 1,2 п.л.
6. Муравьёв А. Н. Основной вопрос философии образования // Философия образования: Сборник материалов конференции. СПб.: Изд. СПб. философского общества, 2002. С.11-27. – 0,95 п.л.
7. Муравьёв А. Н. Об истоках и итогах философствования ХХ века // Теоретический журнал «CREDO NEW». – 2002 – № 2 (30) – С. 157-165. – 0,5 п.л.

8. Муравьёв А. Н. Реформация и современность // Теоретический журнал
«CREDO NEW». – 2002 – № 3 (31) – С. 113-121. – 0,5 п.л.
9. Муравьёв А. Н. Духовная сущность человека и её образование с точки зрения классической философии // Философский век. Альманах. Вып. 21. Науки о человеке в современном мире. – СПб., 2002. С. 54-64. – 0,6 п.л.
10. Муравьёв А. Н. Воспитание и образование с точки зрения классической философии // Философия образования и творчества: Коллективная монография / Ред. В. И. Стрельченко. – СПб.: Изд-во РХГИ, 2002. С. 150-168. – 1,0 п.л.
11. Муравьёв А. Н. Античная философия как философская проблема // Философское антиковедение как междисциплинарный синтез историко- философских, исторических и филологических исследований: Материалы 2 летней молодежной научной школы. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. С. 8-22. – 0,6 п.л.
12. Муравьёв А. Н. Античная философия как философская проблема // Теоретический журнал «CREDO NEW». – 2003 – № 1 (33) – С. 98-109. – 0,6 п.л.
13. Муравьёв А. Н. Философия и опыт: прошлое и настоящее // Теоретический журнал «CREDO NEW». – 2003 – № 3 (35) – С. 70-82. – 0,5 п.л.
14. Муравьёв А. Н. История философии как философская наука // Философский век. Альманах. Вып.24. История философии как философия. – СПб., 2003. С. 39-50. – 0,7 п.л.
15. Муравьёв А. Н. Антиковедческий философский LEXIKON // AKAΔHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 5 / Отв. ред. канд. филос. н. А. В. Цыб. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. С. 517-532. – 1,2 п.л.
16. Муравьёв А. Н. Понятие культуры и реформа российской школы // Философия детства и социокультурное творчество: Материалы Х Международной конференции «Ребенок в современном мире. Культура и детство». – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2003. С. 99-113. – 0,8 п.л.
17. Муравьёв А. Н. Реформа российского образования: модернизация или профанация? // Философия образования и мир детства. Материалы 11 Международной конференции «Ребенок в современном мире: Государство и дети». – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2004. С. 706-715. – 0,5 п.л.
18. Муравьёв А. Н. «Энциклопедия философских наук» Гегеля в истории отношения философии и опыта // Философский век. Альманах. Вып. 27. Энциклопедия как форма универсального знания: от эпохи Просвещения к эпохе Интернета. – СПб., 2004. С. 60-68. – 0,7 п.л.
19. Муравьёв А. Н. О роли философии в образовании вообще и в российском образовании в особенности // Философские науки: спец. вып. «Философский Петербург»: Прил. к журн. «Философские науки». – М.: Гуманитарий, 2004. С. 352-366. – 1,0 п.л.
20. Муравьёв А. Н. Реформация и современное философствование: размышления по поводу двух книжных новинок // VERBUM. Вып.7. Между средневековьем и новым временем: Мартин Лютер и европейская культура. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. С. 88-102. – 1,0 п.л.

21. Муравьёв А. Н. Опыт мифологического сознания и проблема возникновения философии // AKAΔHMEIA: Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 6 / Отв. ред. канд. филос. н. А. В. Цыб. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. С. 3-19. – 1,0 п.л.
22. Муравьёв А. Н. К вопросу об истории философии как о науке // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. – 2006 – № 1
– С. 33-45. – 0,9 п.л.
23. Муравьёв А. Н. Гегель о знании, вере и задачах философии как науки // Философия человека и процессы глобализации: Сборник научных статей. – СПб: Изд-во РХГА, 2007. С. 187-192. – 1,0 п.л.
24. Муравьёв А. Н. О всемирно-историческом значении гегелевской
«Феноменологии духа» // PHIOSOPHIA PERENNIS MMVIII: альманах / Санкт- Петербургское общество классической немецкой философии. – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008. С. 9-13. – 0,2 п.л.
25. Муравьёв А. Н. Опыт сознания и понятие опыта в «Феноменологии духа» Гегеля // PHIOSOPHIA PERENNIS MMVIII: альманах / Санкт-Петербургское общество классической немецкой философии. – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008. С. 73-86. – 0,75 п.л.
26. Муравьёв А. Н. Гегель о знании и вере как необходимых предпосылках и моментах становления научного познания // Вера и знание. Соотношение понятий в классической немецкой философии / Отв. редактор Д. Н. Разеев. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С.149-157. – 0,5 п.л.
27. Муравьёв А. Н. О кризисе философского образования, различных способах изложения истории философии и необходимых стратегиях историко- философского исследования // Философия истории философии: сб. статей / Под ред. Л. В. Цыпиной. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. 2010. – С. 149-159. – 0,9 п.л.
28. Муравьёв А. Н. На пути к русской пайдейе // Философия человека: современные коммуникативные практики и образование: Сборник статей. – СПб: Изд-во РХГА, 2010. С. 34-42. – 0,5 п.л.
29. Муравьёв А. Н. О понятии философии и истории философии как науки // История философии: традиции и современность: сб. статей / Отв. ред. Л. В. Цыпина. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2011. С. 19-28. – 0,5 п.л.
30. Муравьёв А. Н. О необходимости снятия исторического различия явления и сущности философии // Философия истории философии: обязательность и навязчивость исторического: сб. статей / Отв. ред. Е. В. Малышкин. – СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского университета, 2012. – С. 184-198. – 0,75 п.л.
31. Муравьёв А. Н. Наш вечный современник // Ключъ: Философско- общественный альманах Пушкинского центра аналитических исследований и прогнозирования. Вып. 6. – СПб: «Гамма», 2012. С. 88-94. – 0,75 п.л.
32. Муравьёв А. Н. Образование в России: модернизация против развития // Аксиосфера современности: философско-эстетический анализ и нравственное обоснование социокультурных практик / Коллективная монография. – СПб.: Астерион, 2012. С. 141-147. – 0,75 п.л.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Заказать автореферат

33. Муравьёв А. Н. Понятие нации и проблема национального самоопределения народа в «Речах к немецкой нации» И. Г. Фихте // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 17. – 2013 – Вып. 1. – С. 43-51. – 0,75 п.л.
34. Муравьёв А. Н. Фихте о национальном воспитании: от Просвещения к paideia // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 17. – 2013. – Вып. 2.
– С. 61-69. – 0,75 п.л.
35. Муравьёв А. Н. О реальном основании, идейных предпосылках и значении онтогносеологии М. А. Лифшица // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 17. – 2014 – Вып. 2. – С. 22-33. – 0,75 п.л.
36. Andrei N. Murawjow. Begriff der Nation und Problem der nationalen Selbstbestimmung des Volkes in Jo. G. Fichtes «Reden an die deutsche Nation» // Krise der lokalen Kulturen und die philosophische Suche nach Identität. Heimo Hofmeister/Ivan Mikirtumov (Hrsg.). – Peter Lang Edition, Frankfurt am Main, 2014. S.177-188. – 0,5 п.л.
37. Муравьёв А. Н. История философии и образование духа в прошлом, настоящем и будущем // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 17. – 2014 – Вып. 4. – С. 67-76. – 0,75 п.л.

Средняя оценка 0 / 5. Количество оценок: 0

Поставьте оценку первым.

Сожалеем, что вы поставили низкую оценку!

Позвольте нам стать лучше!

Расскажите, как нам стать лучше?

1038

Закажите такую же работу

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке