Ключевые слова — должностное лицо, должностное преступление, злоупотребление полномочиями, использование служебного положения
Аннотация
Современная криминогенная ситуация в области осуществления должностных полномочий представляет реальную угрозу социально-экономическому развитию государства, его политической стабильности. В работе поставлена цель изучения правовой природы уголовной ответственности за преступления, совершенные должностными лицами, и практики применения норм УК РФ, предусматривающих уголовное наказание за данные преступления. В работе проведен анализ научной литературы, норм уголовного права, обобщена судебная практика и, в итоге, сформулированы предложения по совершенствованию законодательства в сфере должностных преступлений.
The public official as a sign of the basic and qualified crime components. A. Viktorova (Master student),studies supervisor: A. I. Smorchkov (C. Yu.N., Associate Professor)
Keywords — public official, crime of official, abuse of authority, use of official position
Abstract
modern criminogenic situation in the field of implementation of powers of office poses a real threat to social and economic development of the state, its political stability. This paper aims to establish the legal nature of a criminal liability for the crimes committed by public officials and practice of use of the standards of the Criminal Code of the Russian Federation prescribing criminal sanction for these crimes is set. This paper analyzes scientific literature, norms of penal law, court practice and, as a result, suggestions for improvement of the legislation in the sphere of crimes of official are formulated.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ДОЛЖНОСТНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1.1Понятие и признаки должностного лица
.2Состав и признаки должностного преступления
.3Зарубежное законодательство об ответственности за преступления, совершенными должностными лицами
1.4Основания криминализации ответственности за преступления в сфере интересов службы в коммерческих и иных организациях, совершенными должностными лицами
ГЛАВА 2.ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПОЛНОМОЧИЯМИ В КОММЕРЧЕСКОЙ ИЛИ ИНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
.1Отграничение нормы о злоупотреблении полномочиями от норм о смежных и конкурирующих составах преступлений
.2Вопросы толкования понятия использования служебного положения должностными лицами
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.3Способы злоупотребления полномочиями должностными лицами
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ВВЕДЕНИЕ
Часть 1 ст. 1 Конституции Российской Федерации (далее по тексту — Конституция РФ) гласит: Российская Федерация — есть демократическое федеративное правовое государство. Тем не менее, необходимо признать, что закрепленное в Конституции РФ положение является скорее желаемой целью, к достижению которой стремится Российская Федерация. Ее реализация во многом зависит от добросовестности и эффективности государственного аппарата и аппарата органов местного самоуправления, которые должны быть примером для общества, т.е. не только разрабатывать и принимать нормативные правовые акты, но и неукоснительно соблюдать их.
К сожалению, в реальности складывается совсем иначе в части игнорирования отдельными должностными лицами правовых требований, что неизбежно сопровождается распространением практики злоупотребления должностными полномочиями. Негативными аспектами должностных злоупотреблений являются, прежде всего, существенное затруднение эффективного выполнения социально значимых государственных и муниципальных задач. В основном по этим причинам Президент РФ часто в посланиях Федеральному Собранию РФ возвращается к вопросу о системной борьбе с коррупцией.
Сегодня злоупотребление должностными полномочиями является предметом пристального внимания как законодателя, так и правоприменителей, ведущих планомерную борьбу с коррупционной преступностью в государственных и муниципальных органах.
Несмотря на то, что в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее по тексту — УК РФ) имеется широкий перечень статей, как непосредственно, так и опосредованно характеризующих различные проявления злоупотреблений должностными полномочиями, нужно отметить, что весь перечень преступлений должностных лиц необходимо считать производным от законодательно закрепленной в ст. 285 УК РФ общей уголовно-правовой характеристики должностного злоупотребления.
Формулируя базовые признаки злоупотребления должностными полномочиями, содержание ст. 285 УК РФ является основой совокупности уголовно-правовых мер по предупреждению и борьбе с должностной преступностью.
Кроме того, дополнительную актуальность выбранной теме придает факт многочисленных изменений норм УК РФ и иного законодательства, а также принятие ряда постановлений Пленума Верховного Суда РФ, в том числе постановления от 16.10.2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (далее по тексту — Постановление № 19), что свидетельствует о наличии нерешенных вопросов в правоприменительной сфере.
Таким образом, совокупность вышеназванных обстоятельств определяют актуальность выбранной темы исследования.
Вопросы, связанные с противодействием должностным преступлениям, в последние годы постоянно находятся в центре внимания отечественных и зарубежных ученых и практиков, занимающихся изучением и научными разработками в данном направлении.
Отдельные аспекты этой крупной криминологической проблемы нашли свое отражение в трудах различных ученых, например: Г.А. Аванесова, Д.И. Аминова, А.Н. Алексеева, Ю.М. Антоняна, А.А. Аслаханова, P.M. Асланова, Ю.А. Афиногенова, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, А.И. Гурова, А.И. Долговой, Л.Г. Дашковой, А.Э Жалинского, Б.В. Здравомыслова, Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Колесникова, В.В. Лунеева, Н.С. Лейкиной, М.Д. Лысова, В.Е. Мельникова, В.Д. Малкова, Г.М. Миньковского, А.В. Наумова, B.C. Овчинского, Ш.Г. Папишвили, А.Б. Сахарова, А.Я. Светлова, О.Э Сокольского, О.Ф. Шишова, В.Е. Эминова, A.M. Яковлева и др.
Целью исследования является изучение правовой природы уголовной ответственности за преступления, совершенные должностными лицами, и попытка формулирования предложений и рекомендаций по совершенствованию норм УК РФ, предусматривающих уголовное наказание за данные преступления, а также практики применения данных норм УК РФ, которая основывается на анализе научной литературы, нормах уголовного права, обобщении судебной практики.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Для достижения поставленной цели в рамках исследования необходимо решить следующие задачи:
рассмотреть понятие и признаки должностного лица;
изучить состав и признаки должностного преступления;
изучить зарубежное законодательство об ответственности за преступления, совершенными должностными лицами;
проанализировать основания криминализации ответственности за преступления в сфере интересов службы в коммерческих и иных организациях, совершенные должностными лицами;
изучить отграничение нормы о злоупотреблении полномочиями от норм о смежных и конкурирующих составах преступлений;
рассмотреть вопросы толкования понятия использования служебного положения должностными лицами;
изучить способы злоупотребления полномочиями должностными лицами.
Объектом исследования выступает уголовно-правовое регулирование преступлений, совершенных должностными лицами, а также общественные отношения, возникающие в связи с реализацией соответствующих норм УК РФ.
Предметом исследования являются нормы УК РФ об ответственности за преступления, совершенные должностными лицами, доктринальные положения по теме работы, а также анализ практики применения данных норм УК РФ.
Для достижения сформулированной выше цели и решения поставленных задач методологическую основу исследования составили такие общенаучные методы познания, как дедукции, индукции, методы формальной логики, сравнения, обобщения, анализа, комплексного исследования, системного подхода и вытекающие из них частно-научные методы: системный анализ правовых норм, сравнительно-правовой, формально-логический, исторический, метод толкования законов, ситуационного моделирования и другие, а также теоретические положения, выработанные в общей теории права, в уголовном праве.
Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Гражданский кодекс РФ (часть первая) (далее по тексту — ГК РФ), иные федеральные законы, постановления Пленума Верховного Суда РФ. При написании магистерской диссертации использовались материалы судебной практики, обзоры правоприменительной практики.
Теоретическую основу исследования составили научные работы в области уголовного права таких авторов, как А.Б. Сахаров, В.И. Соловьев, А.Я. Светлов, И.П. Лановенко, Б.В. Волженкин, Л.А. Андреев, А.Х. Саттаров, Л.И. Соколовский, Г.Н. Хлупина, Х.А. Ибрагимова, А.С. Стренин, В.В. Прудников, О.О. Кравченко, Е.В. Львович, О.А. Плехова, Н.А. Лопашенко, С.В. Авдеев, В.А. Гончаров, А.Ш. Сыдыков, В.А. Аксюк, Д.В. Ульянов, Т.Х. Конов, Н.В. Прокофьева и др.
Эмпирическую базу исследования составили изученные автором данные пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ по исследуемой проблеме, конкретных уголовных дел и местной судебной практики. Материалы, представляющие собой результат проведения автором репрезентативной выборки, анализа за многие годы статистических отчетов, а также информации об изучаемом явлении федерального и регионального плана.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Положения, выносимые на защиту:
) Наименование гл. 30 УК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Преступления против интересов государственного аппарата и аппарата органов местного самоуправления».
) Диспозицию ч. 1 ст. 285 УК РФ логично изложить в следующей редакции: «использование должностным лицом своих полномочий вопреки задачам службы, сопровождающееся существенным нарушением прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства», как наиболее точно отражающую объективную суть злоупотребления должностными полномочиями.
) Основной состав злоупотребления должностными полномочиями нужно изложить в следующей редакции: «Использование должностным лицом своих полномочий, существенно нарушающее права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства…».
) Целесообразно конкретизировать описание общественно опасных последствий в ст. 285 УК РФ, изложив ее в редакции, указывающей на нарушение прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, заменив этой формулировкой термин «существенное нарушение прав и свобод».
) Представляется целесообразным при описании последствий злоупотребления полномочиями наряду с указанием на нарушение конституционных прав и свобод альтернативное указание (возможно, с использованием сложного союза «и (или)») на причинение данным преступлением материального ущерба. В этом случае одновременно необходимо определение минимального размера такого ущерба в примечании к ст. 285 УК РФ.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты исследования нашли отражение в публикациях автора (1. Отличие корыстной цели при совершении преступлений против собственности от корыстной заинтересованности при злоупотреблении должностными полномочиями / Викторова А.А. // Актуальные проблемы публичного права. — 2016. — Вып. 4. — С. 29-33; 2. Механизм удовлетворения корыстной заинтересованности при совершении должностных преступлений и преступлений против собственности / Викторова А.А. // Актуальные проблемы публичного права. — 2016. — Вып. 5. — С. 81-84).
Структура работы определена с учетом особенностей избранной темы, последовательности изложения материала, характера исследования основных проблем в том аспекте, в котором она представляется наиболее приемлемой для лучшего раскрытия темы. Настоящая работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.
1. ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ДОЛЖНОСТНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1.1 Понятие и признаки должностного лица
В условиях становления новой социально-политической системы России важное значение имеет повышение эффективности власти, качественное улучшение деятельности государственных и муниципальных органов. Для этого необходимо совершенное законодательство, составляющие которого следуют основополагающим конституционным принципам развития государства и не содержат ключевых, концептуальных понятий и положений, противоречащих друг другу. Однако в действующем законодательстве мы наблюдаем существенные расхождения и несоответствия.
Так, анализируя смежное законодательство, легко заметить, что в нем отсутствует единообразие в определении понятия «должностное лицо», а в отдельных законах оно вообще не рассматривается. Гражданский кодекс РФ, например, понятие должностного лица в необходимых случаях заимствует из других отраслей права или ведомственных нормативных актов.
Более того, видимые противоречия существуют внутри конкретных отраслей права. Как показала практика, ситуация в этой области усугубляется в условиях политических и социально-экономических перемен. Так, в 90-егоды XX века Конституция СССР (ст. 6, 51) допускала образование политических партий различной направленности, независимых профсоюзов, разнообразных коммерческих и некоммерческих общественных организаций. В связи с этим появились проблемы в различных отраслях права.
В уголовном законодательстве (например, в примечании к ст. 170 УК РСФСР) не был охвачен ряд вновь возникших структур и их работников.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Следует отметить, что появившиеся пробелы в законодательстве стали активно заполняться предложениями со стороны как официальных, так и неофициальных органов. Особенно активно использовали возможность законодательной инициативы научные учреждения, кафедры вузов и даже частные лица.
Так, в УК Беларуси, Украины, Эстонии было установлено, что за должностные преступления подлежат ответственности лица, занимающие соответствующие должности в учреждениях, организациях либо на предприятиях независимо от форм собственности.
В УК РФ деяния лиц, наделенных управленческими и (или) хозяйственными функциями в коммерческих структурах и государственных органах, законодателем были выделены в различные главы. Так, в примечании к ст. 285 гл. 30, которая получила название «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», указывается, что должностными лицами в статьях данной главы признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации. Вместе с тем противоположное определение дается в примечании к ст. 201 «Злоупотребление полномочиями», которая открывает гл. 23 «Преступление против интересов службы в коммерческих и иных организациях». Законодатель не упоминает термин «должностное лицо», поскольку субъектами таких преступлений являются граждане, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях. Некоторые другие отрасли права допускают такое же совмещение. Так, в ст. 24 КоАП РФ законодатель приравнял к должностным лицам граждан, выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в коммерческих организациях (ст. 50 ГК РФ). В данном случае речь идет о лицах, которые упоминаются в гл. 23 УК РФ, предусматривающей ответственность за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Следует отметить, что по такому пути в 90-х годах шли многие ученые- специалисты в области административного права. Они подразделили должностных лиц на две категории:
1) публичные-должностные лица, которые занимают должности в органах государственного управления и местного самоуправления;
2) обычные (частные) должностные лица, занимающие должности на предприятиях, в учреждениях и общественных объединениях независимо от форм собственности.
Таким образом, в отдельных отраслях законодательства понятию «должностное лицо» соответствуют различные категории лиц, а в гражданском законодательстве оно отсутствует.
Нет единства понимания определения должностного лица и в ведомственных нормативных актах. Так, в соответствии с Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 114-ФЗ «О службе в таможенных органах Российской Федерации» к должностным лицам относятся граждане, занимающие должности в таможенных органах, которым в порядке, установленном соответствующим законом, присвоены настоящие звания от прапорщика таможенной службы до действительного государственного советника таможенной службы Российской Федерации.
Очевидно, что это понятие должностного лица не имеет ничего общего с тем, которое обозначено в примечании к ст. 285 УК РФ. Совершенно иное определение должностного лица дается в нормативных правовых актах, регламентирующих деятельность органов внутренних дел. Так, И.В. Куртяк указывает, что должностное лицо — это лицо, использующее властные внешние полномочия и функции публичного характера.
На наш взгляд, кроме субъектов, обладающих названными признаками публичного должностного лица, действия которого распространяются на неопределенный круг лиц, не связанных с ним по службе, должностными лицами ОВД могут быть признаны сотрудники, наделенные организационно-распорядительными полномочиями, например, заведующий гаражом, начальник информационно-статистического отдела. Кроме того, в ОВД есть категория работников, на которых возложены административно-хозяйственные функции (например, старший бухгалтер, заведующий складом).
Нет никакого сомнения в том, что перечисленные пробелы в законодательстве негативно сказываются на деятельности государственных органов, особенно судебных и правоохранительных.
Изучая данную проблему, мы не могли не коснуться Основного Закона. Анализируя Конституцию РФ, мы выяснили, что в отличие от Конституции СССР она закрепляет статус должностного лица, однако в ней законодатель не раскрывает это понятие.
Не находим мы определение должностного лица и в Федеральном законе от 31 июля1995 г. №119-ФЗ «Об основах государственной службы Российской Федерации», несмотря на то что данный Закон являлся своего рода реестром должностей в Российской Федерации. Обобщенный анализ перечня государственных должностей позволяет сделать вывод о том, что должностными лицами согласно указанному правовому акту являются представители власти. Еще в 80-е годы ХХ века известный ученый писал, что при определении должностного лица акцент делается на обладании им государственно-властными полномочиями, наличие которых обычно используется при конструировании общетеоретического понятия должностного лица.
Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» не только усовершенствовал, но и объединил институты государственной гражданской и муниципальной службы. Так, в ст. 7 Федерального закона обозначена взаимосвязь требований, предъявляемых к государственным и муниципальным служащим. Это обстоятельство позволяет определить реально существующие признаки должностного лица, единые для всех уровней власти (федеральной и муниципальной). Кроме того, в ст. 13 законодатель обозначает общее понятие государственных служащих, из которого вытекает определение должностных лиц. Ими являются представители власти и лица, исполняющие такие обязанности в государственных и муниципальных органах.
Вместе с тем в законодательстве о государственной гражданской службе ничего не говорится о выполнении соответствующих обязанностей по временному или специальному полномочию. Такие виды полномочий получили закрепление в одном из отраслевых законов, а также в разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Примечательно, что в Федеральном законе «О государственной гражданской службе Российской Федерации» отсутствует упоминание о должностном лице в Вооруженных Силах РФ и приравненных к ним воинских формированиях.
С одной стороны, это очевидный пробел в законодательстве, а с другой — законодатель, вероятно, тем самым четко обозначил границы между гражданской и воинской службой.
Бесспорно, как Конституция РФ, так и иные законы, и подзаконные акты стремятся соответствовать современным потребностям государства. Однако законодателю необходимо формулировать их так, чтобы они не противоречили друг другу или не применялись по аналогии.
Хотя должностное лицо и не является субъектом гражданских правоотношений, но ответственность за вред, причиненный должностными лицами государственных органов и органов местного самоуправления, предусмотрена гражданским законодательством (ст. 16, 16.1, 1069 ГК РФ). С этим связана не редкость возникновения вопроса в юридической литературе и правоприменительной деятельности о толковании термина «должностное лицо» в гражданском законодательстве.
Обратимся к примечанию 1 ст. 285 УК РФ. В нем указано, что должностные лица — это лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти, либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ. Понятие должностного лица также дается в примечании к ст. 2.4 КоАП РФ. Здесь оно трактуется следующим образом: лицо, постоянно, временно или в соответствии со специальными полномочиями осуществляющее функции представителя власти, т.е. наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от него, а равно лицо, выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных организациях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ. Обращаем внимание, что определения должностного лица, сформулированные в УК РФ и КоАП РФ, по своему содержанию практически совпадают. В этих законах к должностным лицам относятся два вида лиц: представитель власти и лицо, выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции.
Рассмотрим подробнее каждого из этих лиц. Понятие представителя власти дается в примечании к ст. 318 УК РФ и в той же ст. 2.4 КоАП РФ. К представителям власти относят должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов, а также иных должностных лиц, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.
В отличие от других субъектов права публично-правовые образования наделены особыми властными полномочиями. По своей природе государство совершает действия, которые могут ограничить или нарушить права и интересы других субъектов права. Если указанные действия не соответствуют нормативным актам, то наступает ответственность государства — нарушенные права подлежат восстановлению. Как видится, статьей 1069 ГК РФ предусматривается возмещение вреда, причиненного государственными и муниципальными органами или их должностными лицами, при осуществлении ими их властных полномочий.
Поэтому основным признаком должностного лица, которое определяют ст. 16, 16.1, 1069 ГК РФ, является наличие у него властных полномочий, которые это должностное лицо может реализовать в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Как видится, только в таком понимании понятие должностного лица действительно применимо к гражданским правоотношениям.
Рассмотрим следующие лица, которых уголовное и административное законодательство относит к должностным лицам. Это лица, которые выполняют организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции. Как видно, данные лица не могут рассматриваться в качестве должностного лица по определению понятия в гражданском законодательстве. По причине того, что у них отсутствует существенный признак представителя власти, а именно наличие распорядительных полномочий в отношении лиц, которые не находятся от него в служебной зависимости. Данные лица, выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, по своей сути не могут причинить вред, за который должно отвечать непосредственно публично-правовое образование, потому что они не осуществляют никаких его полномочий в отношении граждан и юридических лиц. Все их властные полномочия относятся только к лицам, которые находятся от них в служебной зависимости, поэтому возмещение вреда, причиненного в рамках осуществления ими этих полномочий, не регулируется гражданским законодательством.
Кроме того, КоАП РФ, в отличие от ГК РФ, определяет должностных лиц не только как находящихся на службе в государственных органах и органах местного самоуправления, но и лиц в государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ. Уголовный Кодекс РФ относит к должностным лицам также лиц, находящихся на службе в государственных корпорациях.
Можно сделать вывод, что полное заимствование определения должностного лица, данное в рассмотренных нормативных актах, невозможно. Понятие представителя власти относится к гражданским правоотношениям, где говорится о должностных лицах, но при условии его службы в государственных органах и органах местного самоуправления. В связи с этим в цивилистике распространенным пониманием должностного лица явилось его определение как представителя власти.
Не так давно проводились исследования, касающиеся понимания должностного лица в гражданском праве. В частности, было высказано предложение — для устранения существующих неточностей в понимании должностного лица дополнить ст. 1069 ГК РФ примечанием, в котором надо дать такое определение должностного лица: «Должностным лицом признается лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти, т. е. наделенное в установленном законом порядке распорядительными и организационно-распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от данного лица». Обратим внимание, что указанное определение практически совпадает с определением представителя власти, которое дано в примечании к статьям 318 УК РФ и 2.4 КоАП РФ. Но это предложение не совсем характерно для стиля изложения ГК РФ, где примечания отсутствуют как таковые (в отличие от УК РФ или КоАП РФ). Поэтому полагаем, что будет достаточно дать понятие должностного лица в разъяснениях вышестоящих судов. Так, например, разъяснено понятие должностного лица в Постановлении Пленума ВАС РФ «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих» от 10 февраля 2009 г. № 2. В данном постановлении, как признак должностного лица, указывается право принимать решения или совершать действия (бездействия), имеющие обязательный характер и затрагивающие права и свободы граждан и организаций, не находящихся в служебной зависимости от этих лиц.
Однако, по нашему мнению, для случаев гражданско-правовой ответственности публично-правовых образований более удачным будет использование в качестве признака должностного лица наличие властных полномочий.
Как видится, для случаев гражданско-правовой ответственности публично-правовых образований (ст. 16, 16.1 и 1069 ГК РФ) под должностным лицом следует подразумевать лицо, находящееся на службе в государственном органе или органе местного самоуправления и наделенное властными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Для определения какого-либо лица как должностного, необходимо выявить его 2 признака:
) лицо должно находиться на службе в государственных органах либо в органах местного самоуправления;
) лицо должно обладать властными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Полагаем, что понятие должностного лица необходимо дать в одном из общих нормативных актов (в Основном Законе государства или межотраслевом нормативном правовом акте), где был бы определен правовой статус должностного лица применительно как к внутри организационным, так и к внешним отношениям, права. Единое понятие должностного лица применительно ко всей системе права имело бы методологическое значение для каждой его отрасли права.
Подводя итоги, сделаем вывод, что определение понятия должностного лица, единого для всех отраслей права, сформулировать не представляется возможным. Каждая отрасль нуждается в своей корректировке этого понятия с учетом особенностей регулируемых ею правоотношений. В случае применения норм гражданского законодательства с участием должностного лица правоприменителю необходимо выяснить наличие у соответствующего лица властных полномочий в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Например, если государственный или муниципальный служащий причинил вред не в связи с осуществлением своих властных полномочий, то ответственность наступает в соответствии со ст. 1068 ГК РФ. В таком случае ответственность несет не соответствующее публично-правое образование, а то государственное или муниципальное учреждение, в котором работает причинитель вреда. Если же вред причинил государственный или муниципальный служащий, осуществляя свои властные полномочия (например, отказал в государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, провел камеральную проверку с нарушениями налогового законодательства и т. п.), то ответственность несет соответствующее публично-правовое образование. При этом в любом случае каждый субъект ответственности имеет право регресса к непосредственному причинителю вреда.
1.2 Состав и признаки должностного преступления
Должностное преступление — это виновное (умышленное или неосторожное) общественно опасное и уголовно-противоправное деяние (действие или бездействие), совершаемое должностным лицом, государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в сфере деятельности органов государственной власти, или органов местного самоуправления и реально нарушившее нормальное функционирование указанных органов.
Субъект преступления — это неотъемлемый элемент состава преступления, без которого уголовная ответственность невозможна. Проблема определения субъектов преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, относящихся к понятию должностное лицо, выполняющее постоянно или временно либо по специальному полномочию организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, решается в теории уголовного права неоднозначно; многие положения остаются дискуссионными, что, в свою очередь, вызывает сложности в судебно-следственной практике.
Не являются субъектами должностных преступлений те работники государственных органов и органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, исполняющие в них профессиональные или технические обязанности, которые не относятся к организационно-распорядительным или администратвно-хозяйственным функциям. Однако подходы к квалификации действий лиц указанных категорий судебно-следственной практикой продолжают оставаться разноречивыми. Обращая внимание на данное обстоятельство, Е.В. Благов отмечает, что принятие и закрепление решения о предусмотрительности выявленного деяния составу преступления, которым на самом деле данное деяние не охватывается, создают курьезы в ряде случаев судебной практики и вызывают справедливые нарекания со стороны юридической общественности.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, не согласившись с доводами протеста прокурора об отмене приговора в отношении К., который являясь старшим преподавателем вуза, наделенным правом принятия текущих экзаменов у студентов, неоднократно предлагал студентам при формальном процессе принятия экзаменов заплатить ему деньги, признала его должностным лицом, обладающим исполнительно-распорядительными функциями, поскольку неудовлетворительная сдача зачета влекла для студентов определенные правовые последствия в виде лишения стипендии, отчисления из числа студентов учебного заведения. Аналогичное решение было принято Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Л., который также был признан должностным лицом, обладающим исполнительно-распорядительными функциями, как доцент кафедры государственного технического университета, наделенный правом приема экзаменов у студентов. Несдача студентом зачета или экзамена влекла определенные правовые последствия: он не допускался к следующей сессии, не переводился на следующий курс и мог быть отчислен из вуза.
Однако примечание 1 к ст. 285 УК не дает оснований для таких выводов. Как справедливо отмечает В.Г. Павлов, преподаватели, доценты, профессора, которые читают лекции, проводят семинарские и практические занятия, принимают зачеты и экзамены, проверяют контрольные, курсовые и дипломные работы, участвуют в различных мероприятиях, связанных с учебным процессом, не являются должностными лицами, так как не обладают признаками специального субъекта, предусмотренными в примечании 1 к ст. 285 УК, а выполняют профессиональные функции. По мнению Б.В. Волженкина, не могут признаваться субъектами должностных преступлений лица, сугубо выполняющие профессиональные или технические обязанности. А.В. Наумов, обобщив различные представления по этому вопросу, пришел к выводу, что преподаватель в сфере чисто педагогической не является должностным лицом.
Однако, если на лицо наряду с выполнением этих обязанностей в установленном порядке возложено и выполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, он превращается в должностное лицо — субъекта должностных преступлений. К такому выводу пришел и А.Я. Светлов. Он обращает внимание, что преподаватели в этом случае совершают действия, непосредственно связанные с использованием служебного положения, влекущие правовые последствия (например, преподаватель — при выполнении обязанностей, возложенных на него как на члена экзаменационной или квалификационной комиссии, либо временно по специальному приказу или распоряжению выполнять функции должностного лица в его отсутствие), но не с выполнением своих непосредственных функций преподавателя. Данная позиция поддержана и судебной практикой. Портнов А.В., являясь старшим преподавателем кафедры педагогики и психологии Самарского педагогического университета, получал деньги от студентов за сдачу текущего экзамена по психологии. Суд не признал Портнова субъектом должностного преступления, предусмотренного ст. 290 и ст. 292 УК РФ, и указал следующее: Портнов выполнял сугубо профессиональные обязанности; читал лекции, принимал экзамены по предмету, т.е. осуществлял педагогический процесс, заключающийся в передаче студентам знаний, выполнение которых не являлось организационно-распорядительными действиями. Совершенные им действия не давали и не лишали лицо, дающего взятку, определенных прав, которые в последующем могли быть реализованы.
Преподаватели должны нести ответственность за должностные преступления в том случае, если они нарушали свои обязанности как члены экзаменационной либо квалификационной комиссии. Принимая данное решение, суд опирался на характер выполняемых данным лицом функций и совершенно справедливо не признал его должностным лицом. Студент, не сдавший экзамен по какому- либо предмету, в период сессии имеет право на пересдачу. Это право закреплено нормативными документами каждого высшего учебного заведения. Он может пересдать экзамен тому же экзаменатору или экзаменатору (комиссии экзаменаторов), назначенному заведующим кафедрой. Студент подлежит отчислению из вуза, если он получил неудовлетворительные оценки минимум по трем дисциплинам. Следовательно, преподавателя следует признать должностным лицом, если он по характеру выполняемых обязанностей совершает действия, имеющие юридическую силу, влекущую правовые последствия. Преподаватель, принимающий текущий экзамен, принимает решение, которое не является окончательным, а, следовательно, и не влекущим правовые последствия. Поэтому принятие им вознаграждения нельзя признать взяточничеством. Своеобразная точка зрения на данную проблему высказана П.Н. Панченко, который отмечает, что преподаватель является субъектом преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, если он принимает предмет подкупа именно за выставление положительных оценок на вступительных экзаменах, на семестровых или курсовых экзаменах, либо зачетах, по письменным работам. Если преподаватель не оценивает положительно знания или письменную работу обучаемого либо оценивает их отрицательно, но после того, как последний передает ему предмет подкупа, соответствующая оценка появляется (или исправляется на более высокую), то состав преступления налицо. Однако отнесение к должностным лицам преподавателей, выставляющих положительные оценки на семестровых экзаменах, зачетах или по письменным работам, представляется не убедительным.
При такой трактовке не исключается возможность произвольного распространительного толкования понятия должностного лица, данного в примечании 1 к статье 285 УК РФ, что является чисто утилитарным подходом на соответствие определению должностного лица, закрепленного в законе, так называемой «сложившейся практике». Именно это обстоятельство является причиной признания сугубо профессиональной, производственной деятельности преподавателей должностными полномочиями, связанными с организационно-распорядительными или административно- хозяйственными функциями. Изложенное применительно и к врачам. Если врач выполняет профессиональные лечебные функции и не выступает в качестве носителя организационно-распорядительных или административно-хозяйственных правомочий, он не является должностным лицом.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Постановка диагноза, обследование больного, организация и проведение врачом-хирургом операции являются производственно-профессиональными обязанностями медицинского работника, но не организационно-распорядительными функциями, свойственными должностному лицу» — указывалось в постановлении Пленума Верховного Суда СССР по делу Г., который брал с больных деньги за производство хирургических операций. В то же время совершенно обосновано Военная коллегия Верховного Суда РФ признала начальника медицинского пункта воинской части Петрова должностным лицом, который в силу занимаемой должности и функциональных обязанностей неоднократно получал взятки за совершение незаконных действий в пользу военнослужащих по призыву, чем создал условия, необходимые для незаконного освобождения от службы данных военнослужащих, повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.
Следовательно, преподавателей и медицинских работников необходимо рассматривать как субъектов должностных преступлений только в случае выполнения ими организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, что способствовало бы обеспечению единообразного применения норм, и, соответственно, предотвращению расхождения в их толковании и правовой оценке.
Если говорить о том, на что прежде всего следует обращать внимание при расследовании и рассмотрении дел связанных со злоупотреблением должностными полномочиями, то прежде всего необходимо обращать внимание на то, является ли лицо должностным, т.е. исполняет ли он функции представителя власти, наделен ли он распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости <javascript://>или правом принимать решения <javascript://>обязательных для граждан и организаций. Кроме того, следует смотреть какие именно функции осуществляет данное лицо: организационно-распорядительные и, или административно-хозяйственные. В случае если лицо занимает должность в Вооруженных Силах Российской Федерации следует обращаться к Уставу внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации.
Так же как было сказано выше, на практике могут возникнуть проблемы, в каких случаях лицо может считаться должностным. Здесь можно указать на два существенных обстоятельства: во-первых, следует обратиться к нормативным актам, которые устанавливают систему государственных должностей на каком-либо уровне или в определенной сфере. Например, лица занимающие государственные должности Российской Федерации закрепляются Конституцией, а также Указом Президента Российской Федерации от 11 января 1995 г. № 32, а лица замещающие государственные должности субъектов Российской Федерации устанавливаются конституциями и уставами субъектов. Во-вторых, следует смотреть на то, влекут ли действия данных лиц определенные правовые последствия для граждан, организаций, общества или государства, а также был ли причинен им существенный ущерб, т.к. состав ст. 285 УК РФ материальный.
Российская уголовно-правовая мысль традиционно исходила из того, что объектом должностных преступлений являются интересы государства. Еще в указе Петра I от 24 декабря 1714 г. «О воспрещении взяток и посулов и наказании за оное» отмечалось, что взятки опасны постольку, поскольку «вред и убыток Государству приключить могут». Разработчики проекта Уголовного уложения 1903 г. писали: преступным деянием по службе в тесном смысле будет вредоносная и незакономерная, а посему и преступная деятельность в порядке подчиненного государственного управления. Подчиненное государственное управление — это такое управление, которое вверяется … от Него (Государя.) местам и лицам, действующим Его именем и по Его повелению…, ибо … власть управления государством принадлежит во всем ее пространстве Государю … В подавляющем большинстве советских и российских исследований объект должностных преступлений — это правильная (основанная на законе) работа (деятельность) органов государственной власти (публичного аппарата, отдельных звеньев государственного аппарата и т.п.).
В сфере преступлений против интересов государства размещались гл. 9 проекта Уголовного уложения 1813 г. («О наказаниях за преступления чиновников по их должности»), разд. V Свода закона уголовных 1832 г. («О преступлениях Чиновников по службе»), разд. V Уложения о наказаниях условных и исправительных 1845 г. («О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной»), гл. XXXVII Уголовного уложения 1903 г. («О преступных деяниях по службе государственной и общественной»). Аналогичный подход был воспринят советскими уголовными кодексами, а также УК РФ 1996 г.
Казалось бы, что определение объекта должностных преступлений как посягательства на интересы государства не может вызывать сомнений. Преступления совершают должностные лица органов власти. Они нарушают запреты, установленные законодательством о службе, подрывают авторитет государства.
Вместе с тем такой взгляд противоречит современным общественным отношениям, игнорирует предназначение органов власти в обществе. Конституция РФ предусматривает, что единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ передает право на власть своим представителям, которые обязаны действовать от имени и в интересах общества (ст. 3 Конституции РФ).
Следовательно, объектом должностных преступлений должны быть не интересы государства, а интересы российского общества. Поэтому основанием для выделения особой группы преступных деяний является не субъект преступления (должностное лицо, служащий), о чем часто пишут в юридической литературе, а общественная опасность подмены представителями власти интересов общества интересами частного характера. Корыстные, неразумные, несправедливые, нерадивые действия и решения чиновников причиняют существенный вред общественному порядку, общественной безопасности, общественной нравственности, здоровью населения, окружающей природной среде, культурно-образовательной сфере общества.
Предложенное понимание объекта должностных преступлений дает возможность четче определить сущность отдельных видов должностных преступлений, различать дисциплинарные проступки и преступления по службе, разграничивать должностные преступления от преступлений против интересов государства (против порядка управления и воинской службы).
После принятия Закона РФ «О противодействии коррупции» (2008 г.), понятие коррупции стало юридической категорией, согласно которой оно включает, в числе других составляющих, злоупотребление служебным положением, получение взятки, злоупотребление полномочиями, иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами (ст. 1).
Из изложенного понимания коррупции, данный термин в уголовном законодательстве в первую очередь связан с составами должностных преступлений, под которыми понимаются деяния, где субъектом преступления выступает должностное лицо при обязательном указании или подразумевании об этом в законе. На настоящий момент Уголовный кодекс РФ определяет 28 составов таких преступлений, к которым относятся преступления против государственной службы, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30 УК РФ), ряд преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 УК РФ), в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ), против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25 УК РФ) и против правосудия (гл. 31 УК РФ).
С определенной долей условности можно предполагать, что не все должностные преступления являются коррупционными, но, как указывает Н.А. Лопашенко, коррупционные преступления — наиболее опасная часть из названного рода преступлений. В этом отношении, главным признаком коррупции автор считает незаконную возмездную сделку между должностным лицом и лицом, заинтересованном в определенном поведении должностного лица, что отнюдь не означает получение должностными лицами только прямой материальной выгоды. О механизме подобных сделок в сфере «коррупционных услуг» свидетельствует С.А. Головко, иллюстрируя различные варианты предоставления, а фактически «продажи» должностных полномочий в обмен на различного вида материальные средства и услуги.
В таком расширенном формате, разнообразное понимание имущественных выгод при толковании понятии коррупции стало практически общепризнанным взглядом ученых, когда оно стало отождествляться не только с взяточничеством, а ассоциироваться и с другими различными формами объективированного поведения, основанного на материальных интересах. Отсюда, из обоснованной широты понимания коррупции, несмотря на разделение коррупционных и должностных преступлений, многие ученые все больше относят подавляющее большинство должностных преступлений к самым различным проявлениям коррупции, то есть совершения должностных преступлений с непосредственной или опосредованной направленностью на имущественную выгоду. Как пишет Е.А. Музалевская. особенностью коррупции в современной России является формирование коррупционных сетей, проникновение во все сферы управления, в том числе в социальные сферы, незаконное присвоение государственной собственности, широкое проявление клановых интересов, поддержка и финансирование политических структур в обмен на проникновение коррумпированных чиновников во властные структуры, на развитие своего бизнеса. В свою очередь В.В. Лунеев называет это «окорыствованием» общественных отношений в России.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В плане правовой характеристики должностных преступлений, их коррупционная составляющая, позволяет обнаруживать ряд обязательных признаков, которые проявляются в мотивации преступления, способе их совершения, результатах преступных действий. В свою очередь, эти признаки оптимизируют нахождение их материального отражения в следах преступления, установлении круга участников преступления и, наконец, позволяют выполнять правовой анализ смысла и объективной стороны многих преступлений, совершаемых должностными лицами.
Для подтверждения нашей мысли определим признаки коррупционного элемента при совершении должностных преступлений, которые, впоследствии проявляют себя при их выявлении, раскрытии, расследовании и предупреждении. К таким признакам мы относим следующие:
. Результаты должностных преступлений с коррупционной составляющей в первую очередь направлены на получение материальных ресурсов лично самими должностными лицами или их близкими, но что не всегда носит явный характер. К таким ресурсам могут относиться открытие денежных (в т. ч. валютных) счетов в стране и за рубежом, приобретение недвижимости и дорогих автомобилей, частые поездки в зарубежные страны и иные места отдыха, материальное обеспечение этими же предметами и услугами близких родственников и т.д.. В этом отношении по выявлению, расследованию и квалификации должностных преступлений с коррупционным фактором, не будем оригинальны, если отметим, так называемую проблему «статьи 20». Речь идет о не ратификации ст. 20 Конвенции ООН против коррупции в Федеральном законе РФ от 8 марта 2006 г. «О ратификации Конвенции ООН против коррупции», излагающей критерии незаконного обогащения. Названная статья 20 гласит: «При условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое Государство — участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающие его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать».
Введение данного положения в уголовное, административное или трудовое (при регулировании государственной гражданской службы) значительно облегчило бы выявление и доказывание должностных коррупционных преступлений, при этом служа не только карательной мерой, но и эффективным профилактическим средством для субъективного и объективного ограничения совершения должностных преступлений.
. Коррупционная составляющая совершения должностного преступления предполагает получение не только прямой материальной выгоды, но и опосредованной, проявляющейся скрытно, но с конечным итогом удовлетворения имущественных интересов. Перечислим лишь некоторые действия должностных лиц, совершающих преступления, которые фактически направлены на имущественную выгоду:
‒ получение взятки за совершение любого должностного преступления в интересах других лиц;
‒ получение более высокой должности с распоряжением дополнительными финансовыми и административными ресурсами;
‒ не целевое или не эффективное распоряжение бюджетными или внебюджетными средствами при сложных их управленческих проводках с целью фактического хищения государственного (муниципального) имущества;
‒ скрытый частичный или полный захват объектов предпринимательской деятельности путем совершения должностных преступлений в отношении представителей предпринимательских структур, а в случае невозможности захвата, их уничтожение путем введения административных ресурсов;
‒ получение поддержки от должностных лиц правоохранительных органов за совершение определенных должностных преступлений и проступков с целью безнаказанного продолжения совершения должностных правонарушений;
‒ незаконное возбуждение, прекращение, приостановление, направление в суд уголовных дел с незаконным привлечением или не привлечением лиц к уголовной ответственности за вышеуказанные управленческие действия с целью получения имущественной выгоды и т.д.
. Должностные преступления с коррупционной составляющей в системном их осуществлении, как правило, являются не одноактными, а образуют серию нескольких преступлений или одно продолжаемое. Из этого следует, что преступление (преступления) совершаются в определенном периоде времени, в течении которого вырабатываются приемы безопасного сохранения системы криминальной должностной коррупции. Это не может обходиться без прямой или опосредованной помощи со стороны отдельных должностных лиц или подразделений правоохранительных органов, что имеет постоянную тенденцию к росту таких явлений. Как показывают специальные исследования, данные органы могут «планово» участвовать в получении части прибылей от действий должностных лиц, одноактно получать взятки, поддерживать деятельность коммерческих организаций, совершающих противоправные действия (фактически, преступления), сами участвовать в деятельности преступных групп, в том числе с участием представителей органов государственного и муниципального управления и т.д..
. Должностные преступления, направленные на имущественную выгоду во многом носят организованный характер, когда к участию привлекаются двое и более лиц. Признак организованной коррупции, пишет В.В. Астанин, проявляется в двух видах: 1) связанный с незаконным распоряжением государственным или муниципальным служащим государственными (муниципальными) активами (бюджет, имущество, льготы, заказы); 2) при деятельности организованных преступных формирований (сообществ), которые выступают заказчиком действий подкупленной стороны. Оба вида проявлений организованной коррупции могут продуцировать или, напротив, выступать в качестве предикатных, по отношению к криминальным и околокриминальным явлениям («рейдерство», недобросовестная конкуренция, «крышевание», наркобизнес). И, как считает профессор А.И. Долгова, коррупция для организованных преступников является важным средством обеспечения их масштабного корыстного и политического интереса. Здесь, немного беря шире тему нашего исследования, следует заметить, что существование общеуголовной организованной преступности в том или ином регионе в течение определенного периода времени — это во многом результаты преступных нарушений служебных полномочий должностных лиц, и в первую очередь, правоохранительных органов, с обязательным коррупционным элементом.
. Коррупционные преступления должностных лиц, независимо от их вида, скрытно или открыто, связаны часто с бюджетной сферой, поскольку именно данная часть финансовых ресурсов представляет наиболее близкую для названных субъектов материальную базу для различного рода противоправных манипуляций с целью ее присвоения. В этом отношении А.В. Макаров пишет, что должностные лица, совершившие преступления, связанные с бюджетным финансированием, включают две группы преступников: 1) лица, уполномоченные на выполнение государственных функций, незаконно получившие бюджетные средства; 2) лица, предоставившие бюджетные средства иным лицам. Причем, как справедливо оценивает А.К. Щегулина, полемизируя с Д.А. Бойковым, лица, нецелевым образом расходующие бюджетные средства — это не ситуационный вид преступника, а умышленные корыстные действия должностных лиц, направленные на получение прибыли за счет махинаций с различными финансовыми, бухгалтерскими и налоговыми документами.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
. Коррупционный характер должностных преступлений представляет собой открытую систему использования должностных полномочий при контактном взаимодействии с элементами внешней среды, представляющих интерес для получения выгод различного характера. Отсюда имеется связь должностных лиц с коммерческими организациями самого различного вида, в которых происходит постоянный оборот денежных и материальных ресурсов, составляющих основу экономической сферы развития государства. Не вдаваясь в обсуждение вопросов политической целесообразности разного рода отношений органов власти с бизнесом в виде контроля, а иногда и прямого давления, отметим как факт, что такая связь имеет под собой немалый коррупционный фактор.
Схемы взаимоотношений сфер государственного управления и предпринимательских кругов могут включать простейшие криминальные связи на уровне муниципальных образований и доходить до федерального и международного значений, причем во многом под прикрытием юридических норм и лоббистских отношений. Одним из самых распространенных видов преступного поведения должностных лиц здесь являются так называемые «откаты», то есть вознаграждения выплачиваемые должностному лицу за способствование успешному проведению сделок в самых различных отраслях деятельности. А.Н. Ларьков по данному поводу жестко заявляет, что благодаря коррупции практически вся экономика оказалась под контролем мафиозно-олигархических и криминальных структур. Пользуясь связями в органах власти и управления, криминальные сообщества внедрились в высокодоходные сферы экономики, а также в системы государственного и муниципального управления, в работу хозяйственных организаций, создав различные фирмы, мощную посредническую сеть, взявшую в свои руки контроль над финансами, реализацией продукции предприятий, проведением взаимозачетов между ними.
. Скрытый характер коррупционной сущности должностных преступлений нередко проявляется и в создании другого вида коммерческих структур: различных фондов, полуобщественных и общественных организаций, различных коммерческих фирм при государственных органах власти и учреждениях, способствующих их прямой функциональной деятельности. Через указанные организации идет лоббирование принятия нужных решений должностными лицами, что нередко выливается в совершение ими преступных действий при фактическом материальном вознаграждении.
. Коррупционный характер должностных преступлений всегда носит наступательный характер, что порождает его постоянное развитие и институциональную экспансию. Это ведет к воспроизводству должностных преступлений в системе государственных и муниципальных правоотношений, чему способствует структурная организация и связь всех компонентов системы государственного управления. С позиции синергетического подхода речь идет о процессах самоорганизации коррупционеров в коррупционные сети, которые становятся основой и наиболее сильным инструментом коррупционных сделок. Иначе говоря, система воспроизводства коррупции должностных лиц в данном разрезе тесно связана с организующим началом, когда сеть коррупции не только структурирует круг совершаемых преступлений в должностной среде, но и становится важным фактором ее расширения во всех областях системы государственного и муниципального управления, органов и учреждений власти.
Коррупционализация должностных преступлений позволяет говорить об особом механизме их совершения. Это включает определенные подготовительные мероприятия, направленные на получение имущественной выгоды, избрание наиболее оптимального способа совершения преступления и в дальнейшем деятельность по маскировке преступных действий и, в случае необходимости, организацию по противодействию оперативно-розыскным и следственным мероприятиям. При этом активно используются прямо финансовые ресурсы либо завуалировано иные материальные стимулы для подкупа лиц, способных в том или ином виде оказать содействие оптимальному механизму совершения преступлений.
Из излагаемых коррупционных признаков должностных преступлений, мы приходим к заключению, что совершение должностных преступлений предполагает различные формы нарушения должностными лицами своих полномочий, образующих различные системные ситуации, влияющие на механизм совершения преступлений, их обстановку, поведение должностных лиц, достижение результатов совершаемых криминальных деяний. При этом мотивом и целью совершаемых деяний часто являются материальные интересы должностных лиц, выражающиеся в самых различных скрытых и открытых проявлениях и в целом показывающие коррупционный характер подавляющего большинства должностных преступлений. В то же время, происходит взаимовлияние форм нарушения должностных полномочий и связанных с ним коррупционных компонентов при совершении преступлений. В зависимости от обстановки должностной среды и обстоятельств деяния имущественные интересы преступника, то есть коррупционный фактор, могут определять механизм нарушения служебных полномочий, диктовать выгодные способы криминальных деяний для противоправного обогащения. В свою очередь, сами полномочия в механизме совершаемого должностного преступления нередко ориентирует на возможности создания дополнительных элементов для их использования при получении материальной прибыли или иных услуг непосредственно или опосредованно направленных на получение выгод имущественного характера.
Как мы указывали, признаки коррупции в противоправной деятельности должностных лиц позволяют правоохранительным органам, оперативным и следственным службам более эффективно обнаруживать следы преступлений, учитывать мотивы и направленность умысла преступников. В этом случае речь идет о необходимости распознания глубоко закрытых механизмов совершения преступления, выведения наружу тщательно замаскированных схем противозаконной деятельности руководителей государственных и муниципальных структур, которые, как правило, имеют корыстную направленность. Разумеется, окончательная уголовно-правовая квалификация должностных преступлений будет носить более обоснованный характер при материальной доказанности элементов коррупции при совершении названных деяний.
В то же время, в силу изложенных доводов, нам представляется несколько необоснованным предложение, выдвигаемое рядом депутатов Государственной Думы РФ об отдельной квалификации должностных преступлений при наличии признаков коррупционного поведения должностного лица. В этом случае практическим работникам весьма трудно будет исключить или включить коррупционную составляющую при квалификации должностных преступлений, поскольку оба понятия очень тесно переплетаются в одно целое. Отдельная квалификация таких преступлений может привести к искусственно создаваемым показателям о борьбе с коррупцией при наличии минимальных или максимальных элементов коррупции при совершении любых должностных преступлений. С определенной долей условности можно включить коррупционную направленность в перечень признаков отягчающих обстоятельств (ст. 63 УК РФ), но не более того.
Из всего изложенного следует прийти к выводу о практическом значении рассмотрения категории коррупции при совершении должностных преступлений. Правовое определение коррупции должно иметь необходимое материальное воплощение в деятельности правоохранительных органов по борьбе с данным явлением. В первую очередь это относимо к выявлению, раскрытию, расследованию и предупреждению должностных преступлений, как главному содержанию коррупции в его юридическом понимании.
С объективной стороны должностные преступления выражаются в специфических по своему предметному содержанию действиях, которые состоят, как правило:
) в использовании должностным лицом служебных полномочий;
) совершаются вопреки интересам службы. Полномочия должностного лица, т.е. его служебная компетенция, образует совокупность определенных прав и обязанностей, которыми оно наделено законом, подзаконными актами, иными нормативными документами в связи с занимаемой им должностью.
Вместе с тем, очевидно, что положение закона об «использовании должностным лицом своих служебных полномочий» следует понимать в узком смысле, т. е. буквально, как действия, находящиеся строго в рамках его служебной компетенции. Из этого положения уголовный закон, однако, предусматривает ряд исключений. Это превышение должностных полномочий (ст. 286), присвоение полномочий должностного лица (ст. 288) и получение взятки (ст. 290). В последнем случае это сейчас особо оговорено в законе, хотя и раньше судебная практика исходила из более широкого понимания признака «использование служебных полномочий», когда виновный формально вне рамок своей служебной компетенции, тем не менее, совершает такие значимые действия, которые вытекают или связаны с авторитетом занимаемой им должности, престижем места работы, его высокой иерархии в системе государственных органов, например, в аппарате Администрации Президента РФ или в аппарате Правительства РФ, наличием служебных связей с должностными лицами других органов государственной власти, возможностью за взятку оказать на их поведение в нужном для него направлении определенное влияние.
Второе слагаемое преступного поведения при совершении ряда должностных преступлений это — «действие (бездействие) вопреки интересам службы». Действия, совершенные вопреки интересам службы, это такое общественно опасное поведение должностного лица, которое не только не согласуется со служебной необходимостью, идет ей во вред, но и грубо противоречит указанным выше основным принципам государственной службы, а иногда и попирает их, нарушая при этом установленный порядок реализации служебной компетенции и установленные Федеральным законом общие, а иными нормативными актами — специальные обязанности должностных лиц.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Любое грубое нарушение виновным таких обязанностей есть не что иное, как действие, совершенное вопреки, во вред интересам службы. Нередко должностные преступления совершаются в ложно понятых интересах службы. Но этот субъективный фактор не меняет и не может изменить объективного характера таких действий, как противоречащих принципам государственной службы и в первую очередь принципу законности, соответствия служебной деятельности положениям Конституции Российской Федерации.
Рассматриваемая группа деяний — это преступления с формальным составом, которые признаются оконченными при совершении самого действия (бездействия), указанного в законе. Незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289), получение взятки (ст. 290) и должностной подлог (ст. 292 УК РФ).
В качестве общественно опасных последствий должностных преступлений, состав которых сконструирован как материальный, уголовный закон называет «существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства». Это сугубо оценочный признак. Любое правонарушение в сфере функционирования государственной власти, в том числе должностной проступок, всегда так или иначе, в той или иной мере нарушает указанные права и интересы. Однако нарушаются ли они существенным образом — вопрос факта, устанавливаемый органом правосудия по каждому конкретному уголовному делу о должностном преступлении. Во всяком случае, ни теории, ни практике применения уголовного закона по данной категории дел пока что не удалось выработать приемлемого понятия «существенное нарушение прав и интересов» потерпевшей от преступления стороны или хотя бы предложить более или менее определенные критерии. Которые бы позволили с большей или меньшей точностью формализовать это оценочный признак, дать ответ на вопрос, какое нарушение правоохраняемых интересов следует считать «существенным». Представляется, что это вообще вряд ли возможно сделать на уровне общей рекомендации, приемлемой для всех случаев, ввиду неоднородности и даже разнохарактерности самих общественно опасных последствий данных посягательств. Они чрезвычайно многолики и могут относиться к миру товарно-материальных и денежных ценностей, к сфере организационно-служебных отношений (например, дезорганизация или даже развал работы организации, учреждения), к отношениям между гражданами и государственными органами (бюрократизм, волокита, иные формы ущемления прав и законных интересов граждан), не носящим материального характера, и т.д. и т.п. Поэтому можно согласиться с высказанным в юридической литературе мнением, что общественно опасные последствия должностных преступлений в своем объективном выражении вовне имеют «качественно различный характер и разнообразные виды и формы проявления».
Между тем точное установление последствий, адекватных существенному нарушению прав и интересов потерпевшей стороны как объективному признаку должностного преступления либо, напротив, констатация их отсутствия имеет первостепенное значение в правовой оценке пограничных ситуаций, когда возникает вопрос, об отграничении уголовно-наказуемого деяния от дисциплинарного проступка.
1.3 Зарубежное законодательство об ответственности за преступления, совершенными должностными лицами
должностной лицо преступление ответственность
Глобализация мировой экономики настоятельно требует решения проблем гармонизации российского и зарубежного законодательства. И хотя в последнее время усилились тенденции сближения правовых систем, отражающие интеграционные процессы в экономике, существенные различия между системами права (в том числе применительно к противодействию служебно-экономической преступности в коммерческих и иных организациях) все еще сохраняются. Однако, несмотря на это, использование опыта государств с развивающейся и развитой экономикой является одним из эффективных направлений решения проблемы устранения пробелов в российском законодательстве.
Анализируя нормы американского уголовного законодательства, регулирующие ответственность за отдельные виды экономических преступлений (в том числе служебных преступлений управленческого персонала коммерческих и иных организаций), основное внимание необходимо сосредоточить на правовом регулировании тех отношений, которые складываются при совершении деяний, причиняющих наиболее значительный ущерб, и которые оказывают существенное влияние на общую картину экономической преступности. К числу таких видов преступлений ученые-криминологи США относят: взяточничество, мошеннические махинации «белых воротничков» (в том числе преступления, совершаемые ими с использованием служебного положения), налоговые преступления, нарушения законодательства в области охраны окружающей среды и др. Для нас наибольший интерес представляют, прежде всего, первые две группы преступлений.
Наиболее подробно в американском законодательстве изложены нормы, регулирующие ответственность за взяточничество в сфере деятельности публичной администрации.
УК штата Техас также содержит статью об ответственности за коммерческий подкуп. Она располагается в подглаве D («Иные виды обманной практики») главы 32 («Мошенничество») раздела 7 («Посягательства против собственности») Особенной части названного источника. Часть первая ст. 32.43 («Коммерческий подкуп») устанавливает ответственность субъекта, получающего незаконное вознаграждение: Лицо, являющееся поверенным, совершает посягательство, если без надлежащего согласия выгодоприобретателя намеренно или осознанно просит, принимает или соглашается принять любое благо от другого лица по соглашению или осознавая, что такое благо окажет влияние на поведение поверенного по отношению к делам выгодоприобретателя, а часть вторая предусматривает ответственность субъекта, передающего предмет подкупа: Лицо совершает посягательство, если оно предлагает, предоставляет или соглашается предоставить любое благо, принятие которого составляет посягательство, предусмотренное частью первой настоящей статьи.
Как видим, технико-юридическая конструкция данной нормы напоминает ст. 204 УК РФ, в которой так же, как и в УК штата Техас, преступления, предусматривающие ответственность за дачу и за получение коммерческого подкупа, объединены в одной норме.
Однако, в отличие от законодательных установлений российского УК, определяющих ответственность за взяточничество и подкуп, в которых содержится указание на то, что может выступать в качестве предмета данных преступлений, в нормах американского уголовного законодательства не дается определения предмета коммерческой взятки. По сложившейся в США практике предметом коммерческого подкупа (взятки) могут выступать деньги, имущество, услуги и «что-нибудь, имеющее ценность». Для того чтобы подкуп был признан незаконным, не обязательно установление наличия денежной стоимости предмета подкупа. Здесь является важным, что этот предмет ценен для того, кому он передается, и взятка может повлиять на его поведение.
В современной Англии основными источниками права, в том числе уголовного, являются статуты (парламентское законодательство) и судебные прецеденты. Отсутствие в этой стране уголовного кодекса является специфической особенностью уголовного права, вытекающей из всего хода исторического развития английского права.
Основными источниками права, содержащими нормы об экономических преступлениях (в том числе совершаемых в коммерческих и иных организациях), являются статуты.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Исследователи отмечают, что за последнее время в Англии усилилась тенденция криминализации некоторых актов экономического поведения, ранее рассматриваемых в качестве традиционных видов бизнеса, и отражения этого процесса в самостоятельных статутах. Обилие законов, регулирующих экономическую сферу деятельности, создает серьезные проблемы для правоприменителей, вынужденных согласовывать огромное количество положений статутов во избежание юридических ошибок. В связи с этим, а также в соответствии с требованиями Евросоюза стал актуальным вопрос о кодификации английского уголовного законодательства, что нашло отражение в целом ряде правительственных документов, излагающих, в том числе, предположительную структуру уголовного кодекса («Уголовное правосудие. Путь вперед», 2001 г.; «Правосудие для всех», 2002 г.).
В уголовном законодательстве Англии, так же как и в ряде других зарубежных стран, различаются должностные преступления публичных служащих и деяния, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций. Нормы о должностных преступлениях приведены в «Собрании законов Англии». Особое место в этом источнике занимают деяния, совершаемые посредством подкупа. В главе о должностных преступлениях содержатся такие составы, как взяточничество, продажа должностей, обструкция должностных лиц и др.
Особенностью английского уголовного законодательства является то, что действия лиц, передающих незаконное вознаграждение при взяточничестве, а также лиц, принимающих предмет подкупа, квалифицируются по одной и той же статье уголовного закона, устанавливающей одинаковое наказание как для дающего, так и подкупаемого лица. Следует также отметить, что при назначении наказания за данное преступление может применяться дополнительное наказание — запрет занимать публичные должности в будущем. Причем при повторном совершении такого должностного преступления этот запрет становится пожизненным и не может быть отменен погашением судимости или истечением сроков давности.
К преступлениям, совершаемым в сфере деятельности коммерческих организаций, в английском уголовном праве относятся, как правило, деяния, направленные против интересов торговли и промышленности. Во многих случаях к ответственности за посягательства в сфере экономики могут быть привлечены лица, обладающие специальными признаками — выполнение управленческих функций. К числу таких преступлений В. Харрис относит (offences against public trade): банкротство и другие преступления кредиторов, преступления, совершаемые директорами и иными управленческими работниками, нарушающие установленный порядок ведения хозяйственной деятельности, подделку торговых марок, нарушение правил о торговле продуктами питания и преступления, сопутствующие промышленным конфликтам.
В настоящее время в английском уголовном праве применяются две доктрины, в соответствии с которыми компании могут быть привлечены к уголовной ответственности: доктрина «опосредованной» ответственности (vicarious liability) и доктрина идентификации (doctrine of identification).
История кодификации голландского уголовного законодательства ведет свой отсчет с 1875 г. и связывается с вводом французских войск в эту страну. Процесс кодификации был завершен через десять лет, и с 1 сентября 1886 г. Голландский Уголовный кодекс вступил в силу.
Преступления, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций, в том числе лицами, выполняющими в них управленческие функции, не обособляются в каких-либо структурных образованиях Особенной части Кодекса. Вместе с тем упоминание о преступлениях, которые условно можно отнести к исследуемым деяниям, в нем все же присутствует.
Так, например, в разделе XXV «Обман» Книги второй «Преступления» в ст. 328 ter предусматривается ответственность лица, занимающего любую должность, кроме должности публичного служащего, либо действующего как агент, за принятие дара или обещания дара в связи с тем, что он сделал или воздержался сделать. В ст. 336 наказуемыми признаются действия предпринимателя, директора, члена товарищества, являющегося его исполнительным лицом, члена наблюдательного совета юридического лица, которые умышленно предоставляют обществу ложные расчеты.
Имеется также ряд специальных норм об ответственности за преступления управленцев, не исполняющих публичных функций, в других разделах Кодекса. Так, указанные лица могут быть субъектами банкротских преступлений (раздел XXVI «Причинение ущерба кредиторам или управомоченным лицам»), общественно опасных деяний, посягающих на собственность (например, ст. 322, 323 раздела XXIV «Присвоение») и т. п.
Ответственность публичных служащих устанавливается в соответствии со статьями раздела XXVIII УК Голландии «Преступления, связанные со злоупотреблениями по должности».
Особый интерес вызывает законодательство тех стран, где были разработаны и сравнительно недавно приняты новые уголовные кодексы.
Уголовный кодекс Австрии (официальное название этого документа — Федеральный закон о деяниях, находящихся под угрозой наказания, назначаемого судом) был принят 23 января 1974 г. и вступил в силу 1 января 1975 г. Понятие руководящего должностного лица сформулировано в ч. 2 § 309 УК Австрии. Таковым признается служащий предприятия, оказывающий значительное влияние на ведение предприятием дел: руководитель предприятия, член правления или наблюдательного совета и доверенное лицо, не обладающее правами служащего.
Следует согласиться с мнением А. В. Шнитенкова о том, что понятие руководящего должностного лица в австрийском уголовном законе в большей степени соответствует российскому уголовно-правовому определению управленца коммерческих и иных организаций. Необходимо также отметить, что и этой дефиниции присуща широта определения круга субъектов, подпадающих под него.
Особенностью австрийского УК является то, что за схожие по своей сути преступления по службе чиновники и руководящие должностные лица привлекаются к уголовной ответственности по различным статьям, предусмотренным разделом XXII «Преступные нарушения должностных обязанностей и связанные с ними деяния». Так, если чиновники, требующие, принимающие или дающие обещание принимать подарки, подвергаются уголовному наказанию на основании положений, закрепленных в § 304 УК Австрии, то руководящие должностные лица общественного учреждения за совершение аналогичного деяния привлекаются к ответственности в соответствии с § 305. При этом если в первом случае совершение изложенных в диспозиции нормы действий за исполнение чиновником обязанностей, противоречащих службе, влечет более строгое наказание по сравнению с исполнением полномочий, входящих в его компетенцию, то в § 305 наказание в зависимости от данных обстоятельств не различается. Таким образом, руководящие должностные лица находятся в более привилегированном положении, чем чиновники.
Уголовный кодекс в этой стране был принят 6 июня 1997 г. и действует вот уже более десяти лет. Необходимо отметить, что УК Польши явился одним из первых новых уголовных кодексов, принятых в последние годы в странах Восточной Европы, и фактически ознаменовал начало реформирования уголовного законодательства этих стран, в процессе которого преуспели также государства СНГ и Балтии.
Наряду с УК в Польше применяются и другие законы, предусматривающие уголовную ответственность. При этом такие законы, по смыслу ст. 116 УК (гл. XV «Отношение к отдельным законам»), могут содержать нормы, которые отменяют применение положений Общей части УК.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Нормы об ответственности управленцев, исполняющих свои служебные обязанности в негосударственных структурах, хотя и присутствуют в польском УК, однако, в отличие от статей, предусматривающих уголовные наказания за общественно опасные деяния, совершаемые публичными должностными лицами, в самостоятельные главы не выделяются.
Среди норм об ответственности служащих негосударственных структур можно, в частности, выделить ст. 296 и 297 УК, расположенные в главе XXXVI «Преступления против хозяйственного оборота». Первая из них определяет наказуемость для лица, занимающегося имущественными делами или хозяйственной деятельностью, злоупотребившего присущими ему правами и обязанностями и причинившего в результате этого значительный ущерб физическому, юридическому лицу либо организационной единице без образования юридического лица; вторая — устанавливает ответственность субъекта за незаконное получение кредита, банковской ссуды, кредитного поручительства, дотации, субвенции или публичного заказа.
Особенностью этих норм является наличие в них специальных положений, предусматривающих освобождение от уголовного наказания в случаях, если виновный до начала уголовного преследования возмещает причиненный им ущерб (см., например, § 5 ст. 296; § 3 ст. 297).
Что касается уголовного законодательства других развитых капиталистических стран, то вопрос о разграничении преступлений, совершаемых должностными лицами коммерческих и иных организаций и служащими государственного аппарата, решается тоже далеко не однозначно.
Во-первых, зарубежное законодательство в странах с развитой рыночной экономикой различает коммерческих (частных) и публичных служащих.
Во-вторых, нормы об ответственности за преступления, совершаемые лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, в большинстве стран дальнего зарубежья не выделяются в рамках самостоятельной главы, раздела или както иначе. За злоупотребления по службе они обычно привлекаются к ответственности по общей норме о злоупотреблении доверием (например, во Франции, Польше) или по другим статьям (например, в Голландии), в зависимости от объекта преступления (например, за мошенничество и примыкающие к нему деяния, преступления, посягающие на частную жизнь, профессиональную тайну и т. п.).
В-третьих, в некоторых государствах (например, в США) ответственность за рассматриваемые преступления установлена в различных законодательных актах, регулирующих деятельность коммерческих и иных организаций.
В-четвертых, в отдельных странах (например, в Англии) ответственность за действия работника, выполняющего управленческие функции в коммерческой организации (компании), несет сама организация (компания).
В-пятых, в ряде государств управленческие работники коммерческих и иных организаций несут ответственность за злоупотребления по службе по нормам о должностных преступлениях. При этом в одних странах (например, в Италии) они приравниваются по своему статусу к должностным лицам, в других — дифференциация ответственности данных категорий субъектов достигается путем установления различных видов и размеров наказаний за соответствующие преступления по службе (например, в Австрии).
1.4 Основания криминализации ответственности за преступления в сфере интересов службы в коммерческих и иных организациях, совершенными должностными лицами
Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации содержит две главы, включающие нормы о преступлениях, основным объектом которых являются интересы службы: главу 23 («Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях») и главу 30 («Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления»). Сравнительный анализ уголовно-правовых норм, содержащихся в указанных главах, свидетельствует о наличии пробелов уголовного законодательства. В частности, это касается уголовной ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, за превышение полномочий и за невыполнение либо ненадлежащее выполнение служебных обязанностей, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Не урегулирован также вопрос о квалификации действий указанных лиц в случае подделки ими официальных документов, находящихся в их ведении в связи со служебной деятельностью.
Глава 30 УК РФ включает две самостоятельных уголовно-правовых нормы, предусматривающих ответственность за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и за превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Эти нормы не соотносятся друг с другом как общая и специальная, хотя в литературе высказана и иная точка зрения. Причем одни авторы полагают, что превышение должностных полномочий — вид злоупотребления должностными полномочиями, а по мнению других, всякое злоупотребление должностными полномочиями в форме действия следует рассматривать в качестве специального случая превышения должностных полномочий.
На наш взгляд, критерий разграничения злоупотребления должностными полномочиями и превышения должностных полномочий заключается в содержании правовых предписаний, тех требований, которые предъявляются к служебному поведению должностного лица и которые должностное лицо нарушает при злоупотреблении должностными полномочиями и при превышении должностных полномочий. При злоупотреблении должностными полномочиями нарушается требование использовать предоставленное должностному лицу конкретное полномочие в соответствии с правовыми предписаниями относительно порядка совершения действия и соответствия его закону по содержанию. При превышении должностных полномочий — требование в своей служебной деятельности использовать только те полномочия, которыми должностное лицо наделено, т. е. не выходить за пределы своей компетенции (совокупности полномочий).
В главе 23 Особенной части УК РФ отсутствует норма, устанавливающая уголовную ответственность за превышение полномочий лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, что, на наш взгляд, не способствует единообразному применению уголовного закона. Как позиции ученых, так и судебные решения при юридической оценке превышения служебных полномочий лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, расходятся.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Б. В. Волженкин полагал, что превышение полномочий является разновидностью злоупотребления полномочиями, поэтому состав преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, охватывает и случаи превышения лицом, выполняющим управленческие функции, своих полномочий.
Однако это мнение сложилось в период действия УК РСФСР 1960 г., когда редакция статей, предусматривающих ответственность за аналогичные преступления, была иной. В статье 170 УК РСФСР говорилось о злоупотреблении властью или служебным положением, а в ст. 171 УК РСФСР — о превышении власти или служебных полномочий. При такой формулировке, действительно, норма о превышении власти или служебных полномочий могла рассматриваться как специальная по отношению к общей норме о злоупотреблении властью или служебным положением, так как понятие «служебное положение» шире понятия «служебные полномочия». При превышении служебных полномочий должностное лицо всегда использует свое служебное положение. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. ст. 285 предусматривает ответственность за злоупотребление должностными полномочиями, т. е. за использование ненадлежащим образом тех полномочий, которыми субъект наделен, а ст. 286 — за превышение полномочий, т. е. за осуществление действий, для совершения которых у субъекта в принципе отсутствуют полномочия. Таким образом, превышение должностных полномочий не может рассматриваться как частный случай злоупотребления должностными полномочиями. В равной степени это относится к злоупотреблению полномочиями лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, и превышению им своих полномочий.
По мнению А. В. Бриллиантова, поскольку уголовным законом не предусмотрен состав превышения полномочий применительно к преступлениям против интересов службы в коммерческих и иных организациях, превышение полномочий охватывается составом злоупотребления полномочиями.
Но применение уголовного закона по аналогии недопустимо.
Некоторые правоприменители склоняются к тому, что поскольку в уголовном законе существует пробел, привлечение к уголовной ответственности при превышении полномочий лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, исключается полностью.
Анализ практики показывает, что квалификация действий, связанных с превышением полномочий лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, вызывает затруднения.
Так, Е. был признан виновным в том, что он, являясь лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, использовал свои полномочия вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда законным интересам организации.
Е. выполнял управленческие функции в ООО «Т» в должности начальника отдела по расчетам за газ. Одновременно он являлся учредителем и фактическим руководителем ООО «А» и ОАО «Ц». Имея доверенность на проведение операций с векселями, Е. использовал векселя ООО «А» для проведения взаиморасчетов между дебиторами и кредиторами ООО «Т», подписывая гарантийные письма от имени ООО «Т» о приеме указанных векселей. Таким образом, он создал искусственную ликвидность данных векселей. Впоследствии использовал векселя ООО «А» при расчетах со сторонними организациями за полученные товарно-материальные ценности в целях извлечения выгод для себя, ООО «А» и ОАО «Ц».
Верховный Суд Российской Федерации приговор и судебные акты по делу отменил и направил дело на новое судебное рассмотрение, указав, что из приговора не видно, использовал ли осужденный служебные полномочия или же вышел за пределы представленных ему полномочий, между тем выяснение данного обстоятельства имеет существенное значение для принятия по делу правильного решения.
Представляется, что отсутствие нормы, устанавливающей ответственность за превышение полномочий лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, не исключает их ответственность в тех случаях, когда деяние содержит признаки иных составов преступлений, в том числе самоуправства, причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, причинения вреда жизни или здоровью по неосторожности и т. д. Вместе с тем привлечение к уголовной ответственности указанных лиц за совершение общеуголовных преступлений иногда весьма проблематично.
Так, по ч. 1 ст. 330 УК РФ был осужден Н., который, работая генеральным директором филиала ЗАО НПФ, действуя без каких-либо полномочий со стороны надлежащего органа — собрания акционеров ЗАО, в нарушение Федерального закона «Об акционерных обществах», Положения о филиале, издал приказ о выделении себе ссуды. На основании этого приказа он по договору от 23 февраля 1996 г. получил ссуду, а 27 января 1997 г. без разрешения собрания акционеров и правления ЗАО издал приказ о ее погашении, после чего указанная сумма была списана как убытки прошлых лет.
Аналогичным способом вопреки установленному порядку он оплатил своей жене, главному эксперту филиала, стоимость путевки в санаторий за счет средств филиала, а затем списал как убытки.
Помимо этого, Н., не имея полномочий от собрания акционеров ЗАО, выдал ссуды сотрудникам филиала Ф. и Х.
Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об отмене приговора районного суда и определения судебной коллегии областного суда и прекращении дела за отсутствием в действиях Н. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ. Президиум Липецкого областного суда протест удовлетворил по тем основаниям, что в соответствии с показаниями свидетеля В. (первый вице-президент данной фирмы) рублей для ЗАО небольшая сумма, существенного вреда интересам организации причинено не было.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Вместе с тем анализируемая ситуация не столь однозначна.
Во-первых, в ходе следствия необходимо было установить, не было ли Н. совершено хищение в виде присвоения и растраты вверенного имущества, так как речь идет о ссудах, т. е. о возмездном получении денег, а полученные деньги впоследствии были списаны. Действия Н. не будут содержать признаков хищения, если получение и списание ссуды в принципе было возможно, но был нарушен установленный порядок совершения таких действий.
Во-вторых, признаки самоуправства могут отсутствовать не только потому, что ущерб не признан значительным, но и потому, что Н. мог заведомо сознавать отсутствие у него права на совершение указанных действий. Таким образом, с одной стороны, судебная практика констатирует, что ст. 201 УК РФ не охватывает случаи превышения полномочий, с другой стороны, возникают проблемы квалификации деяний лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, если общественно опасные последствия явились результатом именно превышения служебных полномочий.
Превышение служебных полномочий, на наш взгляд, отличается повышенной общественной опасностью по сравнению со злоупотреблением полномочиями, что должно найти отражение в уголовном законе. Соответствующую норму необходимо включить в главу 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях».
Вторая проблема связана с ответственностью лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, за деяния, повлекшие общественно опасные последствия по неосторожности.
Существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций, охраняемым законом интересам общества или государства, а также различного рода тяжкие последствия могут быть следствием неисполнения или ненадлежащего исполнения лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих обязанностей в связи с недобросовестным или небрежным отношением к службе.
Если установлена неосторожная форма вины (самонадеянность или преступная небрежность), квалификация по ст. 201 УК РФ исключается, так как это преступление может быть совершено только умышленно.
В главе 30 УК РФ предусмотрена ответственность должностных лиц за халатность. Самостоятельный аналогичный состав преступления в отношении лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, в Уголовном кодексе Российской Федерации отсутствует. Привлечение указанных субъектов к уголовной ответственности по ст. 292 УК РФ недопустимо, так как это есть применение закона по аналогии, что категорически запрещается.
По приговору Курганского областного суда К., И., Т., В., М. и Ч. осуждены за злоупотребление полномочиями, а также за другие преступления, относящиеся к гл. 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления». Все осужденные являлись работниками отделения Южно-Уральской железной дороги. Обосновывая переквалификацию содеянного на ст. 201 УК РФ, суд указал, что их действия не могут быть квалифицированы по статьям гл. 30 УК РФ, поскольку отделение Южно-Уральской железной дороги является государственным предприятием, действующим как коммерческая организация в форме государственного унитарного предприятия. Несмотря на такой вывод, суд признал И., Т., Ч. и В. виновными по ст. 292 УК РФ, а К. и М. — по ч. 1 ст. 293 УК РФ, т. е. признал их виновными в совершении преступлений, входящих в гл. 30 УК РФ. Приговор в этой части отменен, а дело прекращено производством в связи с отсутствием в действиях, осужденных состава преступления.
В связи с отсутствием уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, за халатность, некоторыми исследователями делается вывод о том, что халатность руководителя может повлечь дисциплинарную и (или) гражданско-правовую, но не уголовную ответственность.
На наш взгляд, это не совсем так. Если по отношению к последствиям установлена неосторожная вина лица, выполняющего управленческие функции, то ответственность может наступить за неосторожные преступления против личности, неосторожное уничтожение или повреждение чужого имущества, нарушение правил охраны труда или правил безопасности и т. д.
По мнению некоторых авторов, при ненадлежащем исполнении служебных обязанностей управленческим работником коммерческой или иной организации, повлекшем по неосторожности тяжкие последствия, основным объектом преступления выступает личность, общественная безопасность, здоровье населения и другие объекты, поэтому законодатель прав, не установив ответственность указанных лиц за деяние, соответствующее халатности должностных лиц.
Вместе с тем известны случаи, когда в результате халатного отношения к службе лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих организациях, в том числе в государственных или муниципальных, причинялся многомиллионный ущерб государственной или муниципальной собственности либо существенно нарушались права и законные интересы граждан, но виновные лица понесли лишь дисциплинарную ответственность. Поэтому полагаем необходимым включить в гл. 23 УК РФ норму, аналогичную ст. 293 УК РФ.
И третья проблема связана с квалификацией изготовления или использования поддельного официального документа.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Юридическая оценка служебного подлога, совершаемого лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, также не однозначна как в теории, так и в правоприменительной деятельности.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в одном из определений указала, что официальные документы — это такие документы, которые удостоверяют события или факты, имеющие юридическое значение и влекущие соответствующие юридические последствия, либо предоставляют права, возлагают обязанности или освобождают от них.
Таким образом, по содержанию можно выделить две группы официальных документов:
) официальные документы, предоставляющие права, возлагающие обязанности или освобождающие от них;
) официальные документы, не обладающие такими признаками, но удостоверяющие события или факты, имеющие юридическое значение.
В большинстве случаев подделываемые официальные документы относятся к первой группе (например, уставные и учредительные документы, договоры и др.). Иногда документами, предоставляющими права, возлагающими обязанности или освобождающими от них, признаются протоколы общих собраний, заседаний других руководящих или управляющих органов коммерческих и некоммерческих организаций, выписки из протоколов.
Так, судом были признаны официальными документами протокол общего собрания акционеров и устав ЗАО, поскольку устав носит нормативный характер, а протокол собрания акционеров и выписка из него предоставляют право Межрайонной инспекции Министерства по налогам и сборам оформить государственную регистрацию организации. Указанные документы подделывались с целью их использования и фактически использовались. Все эти документы являются официальными, поскольку предусмотрены Федеральным законом «Об акционерных обществах» и предоставляют права.
При решении вопроса о квалификации подделки и использования официального документа лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, необходимо установить:
) относится ли работа с указанными документами к сфере служебной деятельности управленца;
) к какой группе документов относится подделанный официальный документ.
В зависимости от сочетания указанных обстоятельств и вида официального документа возможны несколько вариантов квалификации:
а) по своим служебным полномочиям лицо не имеет отношения к тем документам, которые подделывает и в дальнейшем использует. Если это официальный документ, предоставляющий права, возлагающий обязанности или освобождающий от них, то субъект несет ответственность по ст. 327 УК РФ. Если же это официальный документ, не обладающий указанными признаками, то отсутствуют признаки как состава преступления, предусмотренного ст. 327 УК РФ (нет предмета преступления), так и состава преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ (нет использования полномочий);
б) принятие, издание или другая работа с официальным документом входит в служебные полномочия лица, выполняющего управленческие функции. Если данное лицо подделывает официальный документ, удостоверяющий юридический факт, но не связанный с предоставлением прав, возложением обязанностей или освобождением от них (например, заключение по результатам ведомственной проверки), то его действия, при наличии всех признаков преступления, квалифицируются только по ст. 201 УК РФ, так как ст. 327 УК РФ предусматривает ответственность не просто за подделку и использование официального документа, но за подделку и использование официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей;
в) подделка и использование официальных документов, предоставляющих права, возлагающих обязанности или освобождающих от них, осуществляются управленцем, в чьи служебные полномочия входит работа с этими документами. В научной литературе встречаются два подхода к решению вопроса о квалификации:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
действия по подделке официального документа и его использованию охватываются ст. 201 УК РФ;
действия по подделке официального документа и его использованию необходимо квалифицировать по ст. 327 УК РФ.
Представляется, что при квалификации таких ситуаций только по ст. 327 УК РФ не находит отражения такой объект посягательства, как интересы службы. Квалификация по ст. 201 УК РФ учитывает признаки посягательства как на основной непосредственный объект — интересы службы, так и на дополнительный объект — порядок управления (существенный вред интересам государства). Однако квалификация по ст. 201 УК РФ возможна, если установлены все объективные и субъективные признаки злоупотребления полномочиями. Если не установлена предусмотренная в составе злоупотребления полномочиями цель совершения преступления или не наступили последствия, предусмотренные в ст. 201 УК РФ, то квалификация по данной статье исключается, но это не освобождает лицо от уголовной ответственности по ст. 327 УК РФ.
Квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 201 и 327 УК РФ, возможна, если имеет место реальная совокупность преступлений. Например, сначала лицо злоупотребляет полномочиями, а затем подделывает официальный документ, предоставляющий права или освобождающий от обязанностей, чтобы скрыть факт злоупотребления.
Таким образом, квалификация подлога официальных документов, совершаемого лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, сопряжена со значительными трудностями, а в некоторых случаях уголовная ответственность указанных лиц невозможна, в связи с чем, на наш взгляд, также требуется дополнение гл. 23 УК РФ соответствующей уголовно-правовой нормой, устанавливающей ответственность за служебный подлог, совершаемый лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях.
2. ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПОЛНОМОЧИЯМИ В КОММЕРЧЕСКОЙ ИЛИ ИНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
2.1 Отграничение нормы о злоупотреблении полномочиями от норм о смежных и конкурирующих составах преступлений
В следственной и судебной практике возникает немало проблем, связанных с отграничением состава преступления, предусмотренного ст. 201 «Злоупотребление полномочиями» УК РФ, от смежных составов преступлений.
С позиции теории уголовного права обособление свойств преступления от признаков смежных составов является частью процесса квалификации преступления. По этому поводу В.Н. Кудрявцев отмечал: «Разграничение преступлений есть обратная сторона квалификации».
Смежные нормы характеризуются тем, что они по одному или нескольким признакам отличаются при совпадении остальных. Отличающийся признак обязательно должен быть разного значения, несовпадающим, при этом отличающийся признак не должен находиться в соотношении части и целого либо общей и специальной норм. В противном случае будут конкурирующие нормы, а не смежные.
Думается, смежными являются такие преступления, при совершении которых в качестве непосредственного дополнительного объекта выступает порядок службы в той или иной организации или органе государственной или муниципальной власти.
Рассмотрим наиболее актуальные вопросы обособления положения о злоупотреблении полномочиями от норм смежных составов преступлений.
Особенно сложно отграничить злоупотребление полномочиями от хищения чужого имущества, совершенного лицом, выполняющим управленческие функции, в виде мошенничества (ст. 159 УК РФ), присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ). Сравнительный анализ указанных положений показывает, что они имеют некоторые общие признаки: преступления, подлежащие разбирательству по этим нормам, совершаются умышленно из корыстных побуждений, с использованием служебного положения и с причинением ущерба.
В этой связи верно заметил А.С. Горелик, утверждавший, что отличительным в данных деяниях является то, что хищение совершается безвозмездно и с нанесением прямого вреда, а при злоупотреблении полномочиями происходит временное «заимствование» вещи и ущерб причиняется в виде недополучения должного, упущенной выгоды. Недостаточное внимание к вопросу разграничения приводит подчас к тому, что по законам об ответственности за хищения осуждаются лица, совершившие служебное преступление, и наоборот.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Таким образом, можно сказать, что критерии отграничения налицо; вместе с тем суды допускают ошибки при определении в содеянном признаков составов хищения или злоупотребления полномочиями.
Смежными также являются нормы о злоупотреблении полномочиями и злоупотреблении должностными полномочиями. Злоупотребление должностными полномочиями — это одно из наиболее распространенных должностных преступлений. Согласно уголовному законодательству злоупотребление должностными полномочиями квалифицируется как преступление должностных лиц против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
Юридически ст. 285 УК РФ построена по типу ст. 201 УК РФ, а отличаются они по объекту преступления, т. е. по характеру защищаемых интересов, и субъекту преступления. И также есть некоторые несхожести в объективной и субъективной сторонах преступления.
Объектом злоупотребления должностными полномочиями является нормальная деятельность государственного органа, учреждения, предприятия или органа местного самоуправления, а объектом злоупотребления полномочиями в коммерческих и иных организациях выступают общественные отношения по нормальному функционированию коммерческих и иных организаций в целях осуществления задач, стоящих перед ними.
Итак, можно сказать, что по основному объекту злоупотребление полномочиями отличается от злоупотребления должностными полномочиями по характеру защищаемых интересов. В первом случае это будут интересы негосударственных предприятий и организаций, а во втором — исключительно государственных и муниципальных органов и учреждений.
В юридической литературе высказывается мнение относительно того, что в качестве главного отличия смежных составов преступлений, помещенных в главы 23 и 30 УК РФ, выступают признаки субъекта. Следует согласиться с данной точкой зрения в той части, что признак субъекта имеет одно из важных значений в отграничении указанных составов.
Субъектами злоупотребления должностными полномочиями согласно примечанию к ст. 285 УК РФ являются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
Таким образом, указанное лицо является должностным лицом органа государственной власти или органа местного самоуправления. Оно обладает соответствующим статусом, правами и реализует государственное управление, т. е. призвано обеспечить публичные интересы.
Имеется и ряд различий в субъективной стороне данных преступлений. Так, мотив преступления — корыстная или иная личная заинтересованность — является обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, тогда как цель преступления может быть любая. А в статье 201 УК РФ, наоборот, цель преступления — извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесение вреда другим лицам — это обязательный признак, тогда как мотив преступления может быть любой.
Кроме того, при совершении злоупотребления должностными полномочиями возможно неосторожное отношение к последствиям, тогда как преступление, предусмотренное ст. 201 УК РФ, предполагает умысел по отношению как к деянию, так и к последствиям.
В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что указанные нормы построены идентично, но все же дифференцируются по объекту и субъекту преступления, а также по объективной и субъективной сторонам преступления.
На основании изложенного можно сделать вывод: отграничение состава преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, от смежных составов преступлений представляет процесс мыслительной деятельности дознавателя, следователя, судьи. Его следует рассматривать в аспекте правильной квалификации преступления. Такая квалификация, безусловно, будет способствовать обоснованному привлечению к уголовной ответственности виновных лиц, назначению им справедливого наказания и предупреждению совершения новых преступлений.
Содержащиеся в первом абзаце п. 19 Постановления 2009 г. критерии разграничения должностного злоупотребления (ст. 285 УК) и превышения должностных полномочий (ст. 286 УК) могут применяться не во всех случаях, названных в абзаце втором названного пункта, а только при совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые:
а) относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу);
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
б) совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом;
в) никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать.
Эти действия должностного лица не создают проблему конкуренции названных признаков превышения должностных полномочий с признаками объективной стороны злоупотребления должностными полномочиями.
Однако если умышленное должностное преступление состоит в совершении действий, входящих в круг служебных полномочий должностного лица, в отсутствие оснований или условий для их совершения и в результате данного нарушения оказались существенно нарушены права и законные интересы граждан, организаций, интересы общества или государства, то разграничение между ст. ст. 285 и 286 УК проводится по иным критериям.
Данную ситуацию хорошо иллюстрируют следующие примеры.
. Сотрудники полиции А. и Р. осуждены, в частности, по ст. 285 УК РФ за то, что, участвуя в похищении Б., предъявив удостоверение, задержали Б., поместили в автомашину Р. и привезли к месту последующего незаконного удержания. Как указано в определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, приведенные данные свидетельствуют о том, что А. и Р., являясь представителями власти, использовали свои служебные полномочия вопреки интересам службы и похитили Б. за денежное вознаграждение, существенно нарушив его права и причинив существенный вред авторитету правоохранительных органов и интересам государства.
. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ согласилась с обвинительным приговором, которым 3. признан виновным в том, что он, работая в должности следователя по особо важным делам Следственного комитета при МВД России, т.е. являясь должностным лицом — представителем власти, при расследовании уголовного дела совершил из ложно понятых интересов службы действия, явно выходящие за пределы его полномочий, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Не имея достаточных оснований для производства обысков, 3. провел обыски в квартирах нескольких граждан без санкции прокурора, хотя предусмотренных законом особых условий, позволяющих следователю производить обыски без санкции прокурора, не было.
Как видно, в обоих случаях должностные лица совершали действия, входящие в круг их должностных полномочий, однако без предусмотренных законом оснований для их (этих полномочий) реализации. Эти действия повлекли указанные как в ст. 285 УК РФ, так и в ст. 286 УК РФ общественно опасные последствия в виде существенного нарушения прав и интересов граждан и т.д., но деяния квалифицированы по-разному.
Верховный Суд РФ в приведенных примерах ясно указал на критерий разграничения составов должностных преступлений в подобных случаях, т.е. когда должностное лицо использует свои права, выполняет обязанности без предусмотренных для этого оснований. И критерий этот — мотив преступного деяния. В первом из приведенных случаев сотрудники полиции действовали за взятку, т.е. из корыстных побуждений, во втором случае — следователь руководствовался ложно понятыми интересами службы.
Здесь стоит уточнить, что сами по себе ложно понятые интересы службы не могут отождествляться с мотивом в виде иной личной заинтересованности, поскольку он представляет собой желание извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное различными низменными, аморальными устремлениями, а, действуя из ложно понятых интересов службы, лицо стремится совершить полезное, по его мнению и исходя из предполагаемого им результата, действие, хотя очевидно незаконным путем. Указанные мотивы могут сопутствовать друг другу и часто вменяются одновременно, во всяком случае когда наличие мотива не влияет на квалификацию деяния.
В вынесенном на рассмотрение Пленума последнем варианте проекта Постановления № 19 предлагалось сохранить прежний подход к разграничению должностного злоупотребления и превышения должностных полномочий: объективной стороной должностного злоупотребления (за исключением последствий) в проекте признавалось совершение должностным лицом действий (бездействия) в пределах своей компетенции вопреки интересам службы. Увы, эта формулировка сохранилась в п. 19 Постановления № 19; неточность же ее в том, что совершение должностным лицом незаконных действий по самому содержанию термина «компетенция» не может быть отнесено к служебной компетенции этого лица.
Не выполняло функцию разграничительного критерия и предлагавшееся в проекте определение злоупотребления должностными полномочиями как совершения таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для исполнения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями. Это определение не несет содержательной нагрузки, поскольку им в полной мере охватывается и такой вид превышения должностных полномочий, как совершение должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, — означенные действия как разновидность превышения должностных полномочий названы в п. 19 Постановления № 19.
Руководствуясь результатами проведенного незадолго до того анализа судебной практики по делам об укрытии преступлений от учета и регистрации, которое большей частью квалифицируется по ст. 285 УК РФ, Генеральная прокуратура РФ предложила закрепить в Постановлении Пленума более четкое определение должностного злоупотребления.
Соответствующие дополнения Пленумом были поддержаны, и в результате согласно п. 15 Постановления № 19 после приведенной выше дефиниции весьма общего свойства указано: «В частности, как злоупотребление должностными полномочиями должны квалифицироваться действия должностного лица, которое из корыстной или иной личной заинтересованности совершает входящие в круг его должностных полномочий действия при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Таким образом, Пленум заключил, что всякое злоупотребление должностными полномочиями в форме действия следует рассматривать в качестве специального случая превышения должностных полномочий, поскольку одна из форм превышения — совершение действий, которые могли быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, — специализирована в ст. 285 УК РФ путем выделения такого признака субъективной стороны должностного злоупотребления, как мотив в виде корыстной или иной личной заинтересованности.
Это означает, что если должностное лицо совершает входящие в круг его должностных полномочий действия без обязательных условий или оснований для их совершения (п. 15 Постановления № 19) или, что тоже самое, совершает при исполнении служебных обязанностей действия, которые могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте (п. 19 Постановления № 19), и эти действия влекут наступление общественно опасных последствий, указанных как в ст. 285 УК РФ, так и в ст. 286 УК РФ, то содеянное квалифицируется как злоупотребление должностными полномочиями либо как превышение должностных полномочий в зависимости от наличия, в первом случае, либо отсутствия, во втором, мотива корыстной либо иной личной заинтересованности.
Должностное злоупотребление разграничивается с превышением должностных полномочий по объективной стороне, если преступление, предусмотренное ст. 286 УК РФ, совершено в трех иных, названных в п. 19 Постановления № 19 видах, т.е. при совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые: а) относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу); б) совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом; в) никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать. Эти действия с признаками объективной стороны злоупотребления должностными полномочиями не конкурируют.
Не возникает проблема конкуренции рассматриваемых преступлений по признакам объективной стороны и когда должностное лицо преступно бездействует: в ст. 286 УК РФ к признакам состава отнесено только деяние в форме действия. По ч. 1 ст. 285 УК РФ лицо осуждено за то, что из корыстных побуждений систематически использовало свои служебные полномочия вопреки интересам службы, предоставив лицам возможность проживать в общежитии и присваивая денежные средства, полученные от них в качестве оплаты за проживание в общежитии.
Как следует из абз. 2 п. 17, квалификация мошенничества либо присвоения или растраты вверенного имущества по признаку совершения преступления с использованием служебного положения виновного исключает идеальную совокупность содеянного с составом должностного злоупотребления. Данное правило постоянно применяется Верховным Судом РФ, изменяющим решения нижестоящих судов и прекращающим дело в части обвинения по ст. 285 УК РФ. Следует заметить, что подобные разъяснения давались Пленумом в связи с квалификацией и иных преступлений — п. 3 Постановления от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования», п. 17 утратившего силу Постановления от 27 мая 2008 г. № 6 «О судебной практике по делам о контрабанде».
Однако, указывается в абз. 3 п. 17, реальная совокупность названных преступлений возможна: «В тех случаях, когда должностное лицо, используя свои служебные полномочия, наряду с хищением чужого имущества, совершило другие незаконные действия, связанные со злоупотреблением должностными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности, содеянное им надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений».
Что же касается разграничения действия ст. 285 и 292 УК РФ на основании той точки зрения, что служебный подлог является специальным случаем должностного злоупотребления (абз. 4 п. 17 Постановления № 19), то данное правило находит применение в судебной практике. Наряду, однако, с правилом квалификации, основанном на ином подходе, согласно которому норма об ответственности за служебный подлог является специальной по отношению не к ст. 285, а к ст. 286 УК РФ.
Часть 2 ст. 285 УК РФ предусматривает квалифицированный состав злоупотребления полномочиями, отличающийся от основного состава преступления особым статусом субъекта. Здесь субъектом является должностное лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта РФ, а также глава органа местного самоуправления.
Особо квалифицированным видом злоупотребления полномочиями (ч. 3 ст. 285 УК РФ) является совершение деяния, предусмотренного ч. 1 или ч. 2 ст. 285 УК РФ, повлекшее тяжкие последствия. Данный признак является оценочным и устанавливается с учетом конкретных обстоятельств совершения преступления. В п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» к числу тяжких рекомендуется относить такие последствия, как крупные аварии, длительная остановка транспорта или производственного процесса, иное нарушение деятельности организации, причинение значительного материального ущерба, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.
Особой актуальностью обладают вопросы, связанные с квалификацией злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), так как при квалификации данного преступления, правоприменители испытывают определенные сложности и допускают ряд ошибок.
2.2 Вопросы толкования понятия использования служебного положения должностными лицами
Исследование проблем, связанных с совершением преступлений с использованием служебного положения, не является новеллой в уголовно-правовой доктрине, однако вопрос их содержания до настоящего времени дискуссионен. Проанализировав различные позиции юристов в части, касающейся раскрытия содержания указанного признака, можно сказать, что эту категорию преступлений принято считать «специальными» по отношению к «общим» преступлениям, предусмотренным 23 и 30 главами УК РФ. В то же время в юридической литературе практически не уделяется внимания характеристике преступлений, в которых законодатель в качестве конструктивного и (или) квалифицирующего признака в основном и (или) квалифицированном составе преступления использует дефиницию «совершенное с использованием служебного положения».
Признак «использование служебного положения» закрепляется в двух основных и 37 квалифицированных составах преступлений Особенной части УК РФ.
Для того чтобы определить понятие «использование лицом своего служебного положения», необходимо раскрыть категорию «служебное положение». «Положение (социальное положение)» — это место, роль кого-нибудь в общественной жизни, то есть служебное положение — это место лица в служебной системе.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В соответствии с ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» государственная служба Российской Федерации — это профессиональная служебная деятельность граждан Российской Федерации по обеспечению исполнения полномочий государственных органов (ст. 1). Правовое положение — это статус федерального государственного служащего и государственного гражданского служащего субъекта Российской Федерации, в том числе ограничения, обязательства, правила служебного поведения, ответственность, а также порядок разрешения конфликта интересов и служебных споров, который устанавливается соответствующим федеральным законом о виде государственной службы (ст. 10).
На основании этого можно сформулировать общее правовое понятие служебного положения, используя те признаки «положения государственного служащего», которые являются общими для всех служащих, но не характеризуют его как государственного деятеля.
Служба — это профессиональная деятельность лица по исполнению своих полномочий. Служебное положение — это статус служащего, то есть лица, осуществляющего профессиональную деятельность.
Статус служащего устанавливается соответствующими правовыми актами и включает в себя ограничения, обязательства, правила служебного поведения, ответственность, порядок разрешения конфликта интересов и служебных споров.
Таким образом, использовать свое служебное положение — значит использовать социально-правовой статус служащего, установленный в законодательстве. Положение служащего характеризуют не только полномочия, которыми он наделен для решения вопросов, входящих в служебную компетенцию, но и сама сфера деятельности этого лица, правила служебного этикета, порядок несения ответственности и т.д.
Следовательно, нельзя согласиться с мнением А.Я. Асниса в части, касающейся рассмотрения понятий «использование служебных полномочий» и «использование служебного положения» как равнозначных. Отождествляя их, одним из основных аргументов А.Я. Аснис указывает, что «злоупотребление служебным положением» практически означает «злоупотребление служебными полномочиями», что нашло идентичное законодательное отражение, воплощенное и закрепленное в формулировках диспозиции ст. 201 и 285 УК РФ 1996 года, где соответственно при определении злоупотребления полномочиями указано на «использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий» и злоупотребления должностными полномочиями — «использование должностным лицом своих служебных полномочий».
Следует отметить, что ст. 285 УК РФ, в отличие от ранее действовавшей ст. 170 УК РСФСР, предусматривает ответственность за злоупотребление именно должностными полномочиями, а не за злоупотребление должностным положением.
Проведенный нами анализ положений уголовного закона показал, что законодатель ни в одной из статей не отождествляет «служебное положение» со «служебными полномочиями». Наоборот, эти две категории употребляются при описании признаков разных составов преступления.
При раскрытии признаков «злоупотребления должностными полномочиями» в ст. 285 УК РФ указывается на использование вопреки интересам службы именно «служебных полномочий», а не «служебного положения». В то же время, описывая ряд специальных составов «превышения должностных полномочий», законодатель в диспозиции статьи использует словосочетание «служебное положение». В частности, таковым является ряд преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина, совершаемых должностным лицом с использованием своего служебного положения. Например, незаконно проникая в жилище с использованием служебного положения пожарного, лицо совершает преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 139 УК РФ. Эти действия виновного явно выходят за рамки его компетенции, то есть лицо превышает свои полномочия.
Итак, исходя из законодательной интенции использовать служебное положение можно не только используя служебные полномочия, но и совершая действия, выходящие за пределы полномочий служащего.
На наш взгляд, это вполне оправдано. Многие преступления, включающие в качестве квалифицирующего признака «совершение лицом преступления с использованием своего служебного положения», совершаются именно путем превышения полномочий, которыми наделен такой служащий. Если понятие «использование служебного положения» сузить только до использования служебных полномочий, то эти деяния перестанут быть уголовно наказуемыми.
Анализ практики Верховного суда РФ показал, что правоприменитель придерживается такой же позиции. Например, Макаренко, внештатный сотрудник милиции, признан виновным в совершении мошенничества с использованием своего служебного положения при следующих обстоятельствах. Он под предлогом проверки соблюдения правил торговли в торговом павильоне «Продукты», владельцем которого являлся Гусейнов, обнаружил отсутствие сертификатов на отдельные виды продуктов и попросил, чтобы Гусейнов оказал «спонсорскую помощь» милиции. Введенный Макаренко в заблуждение и полагавший, что деньги будут направлены на нужды сотрудников милиции, Гусейнов передал Макаренко 500 тысяч рублей. Президиум Верховного суда РФ признал Макаренко виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 159 УК РФ, так как Макаренко, используя удостоверение внештатного сотрудника милиции, путем обмана получил деньги от частного предпринимателя.
Как видно из Временной инструкции по организации работы внештатных сотрудников милиции, утвержденной приказом МВД России от 20 ноября 1992 г., внештатные сотрудники привлекаются к выполнению конкретных поручений сотрудников милиции и в своей работе осуществляют только действия, не выходящие за пределы данных поручений. Сотрудник милиции, за которым был закреплен Макаренко, поручений проверять торговые павильоны ему не давал. Следовательно, Макаренко, не осуществляя вышеуказанные действия, превысил свои полномочия внештатного сотрудника.
Если словосочетание «использование служебного положения» трактовать шире, чем использование служебных полномочий или злоупотребление ими, то это может отразиться на уголовно-правовой оценке и квалификации деяния, совершенного виновным.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Позиция ученых, трактующих «использование служебного положения» более широко, включая туда использование лицом своего авторитета, влияния в обществе, доверия, которое вызывает его служебное положение и других привилегий служащего, не связанных напрямую с его служебной деятельностью, необоснованно расширяет рамки этого, всегда отягчающего уголовную ответственность обстоятельства.
Еще одним аргументом, подтверждающим указанную точку зрения, является то, что в уголовном законе, наряду со словосочетанием «совершение преступления с использованием служебного положения», используется словосочетание «совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения» (ст. 63 УК РФ).
Этим законодатель подчеркивает, что данные понятия не равнозначны. Первое словосочетание применяется при конструировании признаков составов преступлений, второе — признается обстоятельством, отягчающим наказание, но не влияющим на квалификацию. Таким образом, если совершение преступления облегчается тем, что виновный известен как лицо, занимающее определенное служебное положение, которое вызывает у окружающих уважение и доверие, но действия, направленные на совершение преступления, не входят в служебную сферу деятельности этого лица, такое преступление нельзя считать совершенным с использованием служебного положения. Указанное обстоятельство влияет только на выбор меры наказания за совершение такого преступления.
В теории уголовного права возникают трудности и при соотнесении понятий «служебное положение» и «должностное положение».
В то же время нам представляется спорной позиция законодателя, в соответствии с которой «использование служебного положения» не включает в себя «использование должностного положения», выраженная в ч. 3 ст. 149 УК РФ. В данной уголовно-правовой норме преступлением признается вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией, комиссией референдума ее полномочий, установленных законодательством о выборах и референдуме, с целью повлиять на ее решения. Таким образом, при совершении указанного преступления лицо может использовать или «служебное», или «должностное» положение, то есть использование первого исключает использование второго. На наш взгляд, это можно объяснить только неточностью законодательной формулировки.
Все вышесказанное позволяет сделать следующий вывод: анализ уголовно-правовых норм показал, что злоупотребление служебными полномочиями и превышение служебных полномочий (в которые входит превышение должностных полномочий) нужно рассматривать как две составляющие «использования лицом своего служебного положения».
Исходя из этого можно выделить основные критерии признания преступления «совершенным с использованием служебного положения». Руководствоваться при этом следует признаками, выработанными при формулировании составов преступлений, предусмотренных соответственно ст. 201, 285 и 286 УК РФ, которые разъяснены в постановлении Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» и довольно подробно разработаны в теории уголовного права.
В судебной практике наиболее характерными случаями превышения служебных полномочий признаются следующие:
совершение лицом действий, которые относятся к полномочиям (компетенции) другого служащего данного либо другого ведомства;
совершение служащим действий, которые могли быть совершены им самим только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе (например, применение оружия или специальных средств);
совершение служащим действий, на которые вообще законом ни одно лицо, ни при каких обстоятельствах не может быть управомочено (например, воспрепятствование осуществлению правосудия).
Эти типичные виды совершения преступлений с превышением служебных полномочий отмечены в п. 11 постановления Пленума Верховного суда СССР от 30 марта 1990 г. № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении власти или судебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге».
Как правило, эти же варианты превышения должностных полномочий указываются и в уголовно-правовой литературе с добавлением еще одного вида: совершение лицом действий единолично, хотя они могли быть произведены только коллегиально.
Общим для всех этих случаев является то, что лицо совершает действия, явно выходящие за пределы прав и обязанностей, предоставленных ему в соответствии с занимаемым служебным положением.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Для того чтобы признать факт совершения преступления с превышением служебных полномочий, необходимо установить, что неправомерные действия лица непосредственно связаны со служебной деятельностью субъекта. В этом случае, совершая преступление, виновный выступает не как частное, а как официальное лицо. Иначе говоря, его действия должны быть связаны со статусом служащего. К примеру, это может проявляться в том, что лицо обладает какими-либо полномочиями по отношению к потерпевшему физическому лицу или к организации, права и интересы которых существенно нарушены действиями служащего. Итак, чтобы установить факт совершения действий, входящих в сферу деятельности служащего, необходимо в обязательном порядке выяснить следующее: каким законом либо иным нормативным правовым актом регламентирован правовой статус этого лица, каковы его полномочия и в чем конкретно выразилось их противоправное использование или превышение. Отсутствие в соответствующих процессуальных документах такого обоснования исключает наличие такого обстоятельства, как совершение преступления с использованием служебного положения.
Преступление следует считать совершенным лицом с использованием своего служебного положения только тогда, когда статус служащего явился обязательным условием совершения этого преступления, так как служащий может совершить преступление и как частное лицо.
Как справедливо отмечает А.Я. Аснис, определение содержания объекта служебных преступлений основано на дефиниции общего объекта преступления, однако на его определении нет смысла останавливаться, т.к. он един для всей совокупности преступных посягательств (определяется в ч. 1 ст. 2 УК РФ).
Межродовым объектом для злоупотребления должностными полномочиями выступают общественные отношения, регулирующие нормальное функционирование государственной власти. В общем смысле власть — это способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств — воли, авторитета, права, насилия; политическое господство, система государственных органов33. Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10 Конституции РФ). В пределах своей компетенции публично-властные функции выполняются не только государственными органами, но и органами местного самоуправления, которые в соответствии со ст. 12 Конституции РФ не входят в систему органов государственной власти. В соответствии с Федеральным законом от 16 сентября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее по тексту — Федеральный закон № 131-ФЗ) структуру органов местного самоуправления составляют представительный орган муниципального образования, глава муниципального образования, местная администрация, контрольный орган муниципального образования, иные органы и выборные должностные лица местного самоуправления, предусмотренные уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения.
Приведенная формулировка межродового объекта посягательств раздела X Уголовного Кодекса РФ представляется не вполне корректной с точки зрения соблюдения правил законодательной техники: в гл. 30 УК РФ под охрану поставлены, в том числе, интересы органов местного самоуправления, которые не входят в систему органов государственной власти (ст. 12 Конституции РФ). Кроме того, не все преступления, предусмотренные гл. 29 УК РФ («преступления против основ конституционного строя и безопасности государства»), посягают в конечном итоге только на государственную власть (ст. 275 УК РФ в том числе), думается, они имеют своей целью нечто большее — интересы государства как особой формы организации общества.
Таким образом, как минимум, необходимо расширить содержание межродового объекта, указав в наименовании раздела X УК РФ не только на государственную власть, но и на органы местного самоуправления. Между тем, с учетом вышеизложенного, законодателю необходимо установить, какой круг общественных отношений действительно поставлен под охрану УК РФ в рамках раздела X. Как один из возможных вариантов можно рассматривать предложение Е.В. Благова, считающего таковыми интересы государства.
Родовым объектом для злоупотребления должностными полномочиями и в целом гл. 30 УК РФ выступают общественные отношения, связанные с интересами государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Такое определение объекта следует из наименования гл. 30 УК РФ, которое в уголовно-правовой литературе также подвергалось критике, в том числе по причине своей «громоздкости». Как вариант более краткого и точного наименования предлагается считать все преступления данной главы как совершенные против интересов аппарата публичной власти. По мнению Е.В. Благова, в последний входят все перечисленные структуры.
Тем не менее, такое решение породит сбой в законодательной технике, т.к. возникнет ситуация неопределенности круга общественных отношений, поставленных под охрану уголовного закона в рамках данной главы, т.к. понятие «аппарат публичной власти» не только не определено законодательно, но и не используется ни в одном нормативном акте.
Между тем, проблема несоответствия круга общественных отношений, поставленных под охрану в рамках гл. 30 УК РФ, ее наименованию действительно существует. Из наименования главы следует, что под ее охрану поставлены интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, но это не совсем так. Правовое регулирование вопросов государственной и муниципальной службы осуществляется Федеральными законами от 27.07.2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе в Российской Федерации», от 02.03.2007 г. № 25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации». Из указанных нормативных актов следует, что лица, работающие в государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, не состоят ни на том, ни на другом виде службы (для того чтобы состоять на государственной (муниципальной) службе, лицо должно занимать соответствующую должность: либо государственной гражданской службы по обеспечению исполнения полномочий государственных органов и лиц, замещающих государственные должности (ст. 3 Ф3 № 79-ФЗ); либо в органах местного самоуправления (ст. 6 ФЗ № 25-ФЗ)), но при этом при выполнении ими соответствующих функций признаются должностными (примечание 1 к ст. 285 УК РФ), а значит, совершаемые ими преступления неизбежно причиняют вред общественным отношениям в рамках гл. 30 УК РФ. Но каким? Ни интересам государственной власти, ни государственной или муниципальной службы они непосредственно вреда не причиняют, т.к. совершаются лицами, не относящимися к представителям таковых.
Анализ нормативных актов, регулирующих правовое положение государственных (муниципальных) учреждений и государственных корпораций, показывает, что последние создаются Российской Федерацией, субъектом РФ или муниципальным образованием (в виде учреждений) в целях осуществления полномочий государственных органов и органов местного самоуправления в сферах науки, образования, здравоохранения, культуры и др. (учреждения), либо Российской Федерацией в целях проведения государственной политики в какой-либо области (государственная корпорация).
Таким образом, при совершении преступления должностными лицами таких организаций вред, в первую очередь, причиняется интересам государственных (муниципальных) органов, для реализации полномочий которых учреждались такие организации, а не интересам службы в них. В указанном плане полезно обратиться к постановлению № 19. Разъясняя в п. 15, что понимается под использованием служебных полномочий вопреки интересам службы, Пленум указал, что такие деяния объективно противоречат задачам и требованиям, предъявляемым к «государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления», следовательно, есть основания предположить, что к ним Пленум относит все перечисленные в примечании 1 к ст. 285 УК РФ структуры. Таким образом, наименование гл. 30 УК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Преступления против интересов государственного аппарата и аппарата органов местного самоуправления».
Групповым объектом для злоупотребления должностными полномочиями выступают общественные отношения в сфере обеспечения нормальной и законной деятельности государственного аппарата или аппарата органов местного самоуправления, а видовым — общественные отношения в сфере соблюдения рамок должностных полномочий.
О непосредственном объекте должностного преступления высказываются разноречивые суждения и, в первую очередь, о его соотношении с родовым и видовым объектами. Одни авторы утверждают, что у должностных преступлений родовой и непосредственный объекты «совпадают», что эти преступления имеют один, общий, единый объект.
Другие, признавая существование и родового, и непосредственного объектов, говорят о возможном их «совпадении», «тождестве». Третьи говорят о совпадении видового и непосредственного объектов. В рамках исследования уместно полагать, что непосредственный объект не может совпадать ни с каким-либо из вышеперечисленных, так как он предстает как конкретное общественное отношение, на которое посягает преступник, совершая конкретное преступление. По своему содержанию он находится как бы внутри и родового и, тем более, видового объектов.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Причинение вреда дополнительному объекту является обязательным условием уголовной ответственности и одновременно критерием разграничения должностного преступления и дисциплинарного проступка, т.к. непричинение вреда такому объекту будет означать отсутствие конструктивного признака состава — последствий от преступления.
К числу объективных признаков злоупотребления должностными полномочиями относятся использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Первый объективный признак злоупотребления должностными полномочиями законодатель связывает с использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы. В уголовно-правовой доктрине названный объективный признак должностного злоупотребления по своей форме и содержанию трактуется далеко неоднозначно. На формальном уровне между исследователями всегда велась активная дискуссия о возможности одновременного выражения признака использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы в виде действия и бездействия. Относительно содержательных свойств указанного признака в специальной литературе широко обсуждается вопрос о границах толкования словосочетаний «использование должностным лицом своих служебных полномочий» и «вопреки интересам службы». В связи с этим проанализируем обозначившиеся проблемы.
Спор о понимании признака использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы в качестве действия и бездействия либо только действия существует в науке еще с советского периода. Так, М.М. Кисенишский формальную сущность должностного злоупотребления трактовал следующим образом: Основной формой совершения рассматриваемого преступления является действие должностного лица, которое может быть совершено единственно благодаря его служебному положению и которое не вызывается соображениями служебной необходимости. Заявленная позиция встретила основательную критику со стороны других советских исследователей. Рассуждая о возможности совершения должностного злоупотребления путем бездействия, А.Б. Сахаров справедливо писал: Путем сознательного невыполнения возложенных на него обязанностей должностное лицо может по соображениям корысти или личной заинтересованности нарушить правильную работу учреждения или предприятия, причинить ему имущественный ущерб, нарушить законные права и интересы граждан.
В современной литературе большинство исследователей ассоциируют признак использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы одновременно с действием и бездействием. Аналогичная позиция прослеживается и в судебной практике. Так, например, в определении Свердловского областного суда от 03.08.2011 по делу № 22-8590/2011 отмечается, что «суд, разъясняя порядок применения положений ч. 1 ст. 285 УК РФ, отметил, что объективная сторона злоупотребления должностными полномочиями включает в себя ряд признаков, в т.ч. использование должностных полномочий вопреки интересам службы, которое может быть выражено как в действии, так и в бездействии. Использование служебных полномочий представляет собой совершение (несовершение) действий, формально правомерных, входящих в служебную компетенцию должностного лица, связанных с осуществлением прав и обязанностей, которыми оно наделено исключительно в силу занимаемой им должности». Решив вопрос о форме проявления должностного злоупотребления, обратимся к проблеме понимания содержательных свойств признака использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы. С этой целью рассмотрим различные точки зрения относительно сущности словосочетаний «использование должностным лицом своих служебных полномочий» и «вопреки интересам службы».
Формулировке «использование должностным лицом своих служебных полномочий» уголовно-правовая доктрина предлагает широкое и узкое толкование. Использование должностным лицом своих служебных полномочий в широком смысле представителями науки уголовного права ассоциировалось с использованием должностным лицом служебного положения. В свою очередь под использованием должностным лицом служебного положения понималось использование как непосредственных полномочий, образующих правовой статус должностного лица, так и соответствующих влияния, авторитета, связей, обусловленных занимаемым служебным положением. А. Нусупалиев в частности отмечал, что должностное злоупотребление будет тогда, когда виновный использует свое влияние, авторитет или иные связи благодаря занимаемого служебного положения для совершения преступных действий в иных организациях, где он не работает.
В узком смысле использование должностным лицом своих служебных полномочий предполагает использование только таких полномочий, которые напрямую вытекают из служебной компетенции должностного лица, связанной с возможностью лично совершать определенные действия по службе или отдавать соответствующие распоряжения подчиненным лицам. Как активный сторонник заявленной позиции Б.В. Волженкин утверждал: Под использованием должностным лицом своих служебных полномочий следует понимать только такое деяние лица, которое вытекало из его полномочий и было связано с осуществлением вопреки интересам службы прав и обязанностей, которыми это лицо наделено в силу занимаемой должности. Следовательно, не будет состава данного преступления, когда должностное лицо, добиваясь нужного ему решения, использует не свои полномочия, а служебные либо личные связи, авторитет занимаемой им должности и т.п.
В рамках исследования, узкое понимание использования должностным лицом своих служебных полномочий представляется более обоснованным, в связи с чем необходимо полностью разделить предложение Е.А Нестеровачетко различать понятия «использование должностных полномочий» и «использование должностного положения». Использование должностных полномочий, — аргументирует свою позицию Е.А Нестеров, — это использование должностным лицом прав и обязанностей, которые предоставлены ему законом и другими подзаконными нормативными актами как представителю власти или в связи с занятием им должности в государственном или муниципальном учреждении… Использование должностного положения — это использование должностных полномочий и, кроме того, использование еще (или только) должностного авторитета, служебных связей, не вытекающих из должностных полномочий (использование должностного положения в широком смысле).
Оперируя фразой «использование должностным лицом своих служебных полномочий» в ст. 285 УК РФ, законодатель прямо демонстрирует отказ от широкого понимания указанного понятия. При этом законодательная позиция в части узкого толкования использования должностным лицом своих служебных полномочий имеет под собой серьезные объективные основания. Достижение и сохранность социально значимого результата деятельности должностного лица как объекта уголовно-правовой охраны напрямую зависят исключительно от реализации должностным лицом своих служебных полномочий. Недобросовестное использование должностным лицом служебного положения может повлиять на социально значимый результат деятельности должностного лица лишь опосредованным образом и потому юридически находится вне признаков злоупотребления должностными полномочиями.
Рассмотрим конкретное подтверждение сказанному в виде примера из судебной практики. Так, Н., занимая должность оперуполномоченного отдела по борьбе с экономическими преступлениями … принял заявление от Т. в отношении С. по факту завладения ею денежными средствами … обманным путем, но не зарегистрировал его. Он решил получить вознаграждение от С. за незаконные действия, а именно за оставление заявления Т. без регистрации и рассмотрения по существу. … Н. доставил С. в УВД … и потребовал от С. деньги …, угрожая в случае отказа возбуждением в отношении нее уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. С., опасаясь этой угрозы, передала ему требуемую сумму. Кроме того, Н., будучи обязанным … зарегистрировать указанное заявление Т. о совершенном преступлении в установленном порядке, провести проверку фактов указанных в данном заявлении, не сделал этого. Затем, Н. получив согласие С. вернуть деньги Т., предложил Т. выплатить ему вознаграждение за оказанную им помощь. Также Н. потребовал от С. выплатить ему деньги … и получил их в качестве взятки. За указанные действия приговором … суда … Н. был осужден по п. «в» ч. 4 ст. 290, ч. 1 ст. 290 и ч. 1 ст. 285 УК РФ. При этом ч. 1 ст. 285 УК РФ вменялась Н. в вину на основании того, что он за взятку обещал не проводить проверку по имеющемуся у него заявлению о привлечении С. к уголовной ответственности. Однако в ходе рассмотрения данного дела Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ помимо прочего было установлено, что решение вопроса о возбуждении уголовного дела не входило в служебные полномочия Н. На основании этого Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем определении … осуждение по ч. 1 ст. 285 УК РФ из приговора в отношении Н. исключила.
Заявленная в представленном примере позиция Верховного Суда РФ вполне согласуется с узким пониманием признака «использование должностным лицом своих служебных полномочий» должностного злоупотребления. Угроза со стороны Н. возбуждением уголовного дела в отношении С. основывалась исключительно на служебном положении Н. и потому не создавала непосредственной опасности для действительного предусмотренного законом результата деятельности оперуполномоченного.
В связи с этим на законодательном, правоприменительном и доктринальном уровнях со всей очевидностью доказана необходимость узкого толкования словосочетания «использование должностным лицом своих служебных полномочий» как признака должностного злоупотребления. Для точного уяснения объективных свойств злоупотребления должностными полномочиями необходимо определиться с сущностью используемой в ст. 285 УК РФ фразы «вопреки интересам службы». Традиционно признак совершения соответствующего деяния «вопреки интересам службы» в уголовно-правовой доктрине отождествляется с нарушением регламентированного законом порядка поведения должностного лица на службе. Так, Е.В. Львович пишет: Употребляя понятие «вопреки интересам службы», законодатель подчеркнул, что преступное злоупотребление должностным лицом своими служебными полномочиями всегда влечет за собой нарушение легально урегулированного порядка поведения должностного лица на службе, вопреки правильному исполнению предписаний законов, которые должностное лицо обязано выполнять путем осуществления функций представителя власти либо функций организационно распорядительного или административно хозяйственного характера.
Будучи справедливой по существу, изложенная позиция в то же время вовсе не является отражением буквального толкования смысла нормы ст. 285 УК РФ. Т.Б. Басова, предлагая для формирования тенденции к частичной замене оценочного понятия в определении характера и тяжести материальных последствий должностных преступлений формально-определенной категорией в материальных составах преступлений, входящих в главу 30 УК РФ, общественно опасные последствия описать с помощью формулы — «причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или охраняемым законом интересам общества или государства. Точку зрения Т.Б. Басовой оспаривает В. Борков, утверждая: Слово «нарушение» точнее в юридическом смысле определяет те неблагоприятные изменения, которые происходят в объекте преступления. Оно более правильно отражает природу общественной опасности должностного злоупотребления, вытекающую из злонамеренного использования виновным предоставленных ему полномочий… Дело в том, что существенное нарушение законных интересов личности, общества и государства — это скорее не следствие, а сущность противоречащего интересам службы использования должностных полномочий и невыполнения обязанностей.
Позиция В. Боркова в части признания существенного нарушения прав и законных интересов личности, общества и государства неотъемлемым элементом использования должностным лицом своих служебных полномочий заслуживает одобрения. В ситуациях противозаконного использования должностным лицом своих служебных полномочий социально значимый результат деятельности должностного лица, сводящийся к реализации соответствующих потребностей личности, общества или государства, практически всегда испытывает крайне отрицательное воздействие. Подтверждением сказанному может послужить позиция Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросу о возможных проявлениях вреда от должностного злоупотребления.
Разновидности вреда от должностного злоупотребления фактически описывают сопутствующие свойства деяния в виде использования должностным лицом своих служебных полномочий. Поэтому существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства вполне резонно считать неотъемлемым атрибутом действия (бездействия), отражающего объективную суть должностного злоупотребления.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Развивая сформулированный тезис, В. Борков предлагает следующую редакцию диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ: Использование должностным лицом своих полномочий, выразившееся в существенном нарушении прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности57. Однако предложенную редакцию диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ нельзя оценить положительно.
Формулировка «использование должностным лицом своих полномочий, выразившееся в существенном нарушении…» несколько расходится с действительной сущностью должностного злоупотребления. Использование должностным лицом своих полномочий вряд ли непосредственно выражается в существенном нарушении прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Само по себе использование должностным лицом своих полномочий по смыслу ст. 285 УК РФ предполагает конкретное действие (бездействие) должностного лица, вступающего в прямое противоречие с задачами службы.
В свою очередь отмеченные существенные нарушения могут лишь сопровождать использование должностным лицом своих полномочий вопреки задачам службы. Поэтому диспозицию ч. 1 ст. 285 УК РФ было бы логично изложить в следующей редакции: «использование должностным лицом своих полномочий вопреки задачам службы, сопровождающееся существенным нарушением прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства», наиболее точно отражающей объективную суть злоупотребления должностными полномочиями.
Злоупотребление должностными полномочиями — это умышленное преступление. В литературе отмечается, что умысел в таких деяниях может быть, как прямым, так и косвенным. В.И. Зубкова уточняет: «С субъективной стороны злоупотребление должностными полномочиями совершается только с прямым умыслом. Такой вывод, — по мнению автора, — следует из содержания ст. 285 УК РФ, которая установила для состава данного преступления наличие корыстной или иной личной заинтересованности». С прямым умыслом злоупотребляющего субъекта нужно согласиться, но по другим соображениям. Только при прямом умысле виновный предвидит неизбежность наступления последствий. Сами эти последствия при злоупотреблении должностными полномочиями неразрывны с деянием и неизбежно из него вытекают.
В качестве обязательного признака состава, предусмотренного ст. 285 УК РФ, выступает корыстная или иная личная заинтересованность. Под корыстной заинтересованностью понимается стремление должностного лица получить незаконную имущественную выгоду в денежном или другом выражении. Корысть может быть выражена и в стремлении уклониться от обязательных выплат. Типичной является ситуация, когда должностными полномочиями злоупотребляют за взятку. В этом случае именно в получаемой взятке, которая всегда имеет материальный характер, и реализуется корыстная цель.
Аналогичная точка зрения наблюдается и в материалах судебной практики. Так, например, в Апелляционном определении Новосибирского областного суда от 05.10.2015 по делу № 22-6909/2015 отмечается, что «по мнению суда, разъяснившего порядок применения ч. 1 ст. 285 УК РФ, по смыслу закона ответственность за злоупотребление служебными полномочиями может наступить лишь при наличии у должностного лица корыстной или иной заинтересованности».
Иная личная заинтересованность — желание виновного извлечь путем злоупотребления должностными полномочиями выгоду неимущественного характера. Мотивом поведения субъекта может служить протекционизм, карьеризм, желание приукрасить действительное положение дел или получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса или скрыть свою некомпетентность и прочее. «Весьма распространенная в свое время ссылка на узковедомственные или ложно понимаемые государственные или общественные интересы как достаточный мотив для обвинения в должностном злоупотреблении, — с точки зрения Б.В. Волженкина, — противоречит закону». Чиновник, грубо нарушающий законы, регламентирующие его служебную деятельность, при этом ссылающийся на ведомственный или государственный интерес, умалчивает о своих реальных намерениях, за которыми часто стоит личная асоциальная заинтересованность. Благотворное влияние на деятельность государственного аппарата будет оказывать убеждение каждого должностного лица в том, что именно законы и подзаконные акты выражают интересы всех субъектов правоотношений.
В отличие от некоторых других составов преступлений главы 30 УК РФ, субъектом злоупотребления должностными полномочиями может быть только должностное лицо — специальный субъект, дефиниция которого раскрыта в примечании 1 к ст. 285 УК РФ. Понятие должностного лица как специального субъекта преступлений можно назвать одним из наиболее спорных в науке, а установление его признаков в следственно-судебной практике часто вызывает сложности. Содержанием предоставленных должностному лицу полномочий, возможностями, связанными с их соответствующим положением, предопределяется механизм причинения вреда функционированию государства, конкретное выражение ущерба личности, обществу.
Федеральным законом от 13 июля 2015 г. № 265-ФЗ внесены изменения и дополнения в ст. 285 УК РФ, которые коснулись нормы п. 1 примечаний о понятии должностного лица. В новой редакции п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ расширен круг субъектов, относимых к должностным лицам: теперь, помимо уже известных, таковыми признаются лица, выполняющие организационно распорядительные, административно хозяйственные функции в «государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям». Понятие и признаки государственной компании раскрываются в ст. 7.2 Федерального закона от 12 января 1996 г № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях». Государственные компании весьма схожи с государственными корпорациями, эти юридические лица фактически выполняют функции государственных органов. Поэтому долгое отсутствие в УК РФ упоминания о государственных компаниях как месте осуществления должностными лицами управленческих функций было не вполне логичным.
Предложения о признании должностными лицами субъектов, выполняющих управленческие функции в государственных и муниципальных унитарных предприятиях, в науке уголовного права вносились в течение всего времени действия УК РФ. Обращалось внимание на публичный статус таких лиц. На практике их действия нередко квалифицировались по ст. гл. 30 УК РФ, что, конечно же, было ошибочным. Идея признания должностными лицами субъектов, выполняющих организационно распорядительные или административно хозяйственные функции в организациях с преобладающей долей государственного участия, тоже не нова. Так, В. Борков в авторской модели п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ упоминает в качестве должностных лиц субъектов, выполняющих организационно распорядительные или административно хозяйственные функции в «организациях, в уставном капитале которых доля государства составляет более пятидесяти процентов». Нельзя не отметить, что подобный подход наблюдается в уголовном праве некоторых зарубежных стран.
Законодатель же пошел по несколько иному пути, включив в легальную дефиницию понятия должностного лица термин «контрольный пакет акций». В Федеральном законе от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» этот термин не используется. В литературе под контрольным пакетом акций понимается «доля обыкновенных акций в акционерном обществе, которая позволяет их владельцам самостоятельно решать вопросы деятельности организации, а также назначать совет директоров и руководителя». Вопрос о том, какой должна быть названная доля акций, в законодательстве не урегулирован. В конкретных случаях доля акций, позволяющая их владельцам фактически контролировать деятельность общества, может быть разной. Поэтому оценка принадлежащего государству или муниципальному образованию пакета акций как контрольного для решения вопроса о наличии у субъекта, выполняющего управленческие функции в акционерном обществе, признаков должностного лица невозможна без специальных познаний. Потребуется назначение экспертиз, в рамках которых в качестве экспертов будут выступать профессиональные оценщики.
В Пояснительной записке к проекту рассматриваемой новеллы дается широкое толкование понятия «контрольный пакет акций», основанное на п. 1.1 Временного положения о холдинговых компаниях, создаваемых при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества, — это «любая форма участия в капитале предприятия, которая обеспечивает безусловное право принятия или отклонения определенных решений на общем собрании его участников (акционеров, пайщиков) и в его органах управления, в том числе наличие «золотой акции», права вето, права непосредственного назначения директоров и т.п.». Допустимо ли такое понимание контрольного пакета акций в контексте п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ — вопрос открытый.
При указанных обстоятельствах весьма вероятны сложности при квалификации деяний управленцев таких организаций по признаку субъекта, и в итоге — отсутствие единообразной практики применения норм о служебных преступлениях названных лиц, поскольку в одних случаях такие управляющие будут признаваться должностными лицами, в других — нет.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Представляется, что применительно к п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ под акционерными обществами, контрольный пакет акций которых принадлежит РФ, субъектам Федерации или муниципальным образованиям, следовало бы понимать только акционерные общества, где перечисленным субъектам принадлежит более 50% обыкновенных акций. Это соответствовало бы п. 1, 2 ст. 49, ст. 59 Закона об АО и способствовало бы стабильности правоприменительной практики. Иное решение требует и другой законодательной формулировки.
Несмотря на расширение круга субъектов, относимых к должностным лицам, соответствующие поправки в п. 1 примечаний к ст. 201 УК РФ не внесены — по буквальному смыслу этой нормы, управленцы государственных компаний, государственных и муниципальных унитарных предприятий, акционерных обществ с контрольными пакетами акций, принадлежащими государству или муниципальным образованиям, относятся не к должностным лицам, а к субъектам преступлений гл. 23 УК РФ. Скорее всего, расчет сделан на преодоление указанного противоречия путем систематического толкования норм примечаний к ст. 201 и ст. 285 УК РФ, которое позволяет прийти к выводу об исключении названных субъектов из числа лиц, подразумеваемых в п. 1 примечаний к ст. 201 УК РФ.
2.3 Способы злоупотребления полномочиями должностными лицами
Злоупотребление полномочиями — одно из наиболее распространенных преступлений против интересов коммерческих и иных организаций. При этом многие организации пользуются своим правом на отказ от уголовного преследования обидчика. Но бывает, что правоохранительные органы неправомерно отказывают в возбуждении уголовного дела. Рассмотрим теоретические и практические аспекты этого преступления.
Согласно данным официальной статистики в 2014 г. в России зарегистрировано 1 026 преступлений, регламентированных ст. 201-203 УК РФ. Доля преступлений указанного вида представляется незначительной в общем перечне зарегистрированной преступности (0,046 %).
Анализируемый перечень преступлений открывает злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ). Злоупотребление предполагает использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам данной организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства. Противоправность подтверждается совершением деяния из личной заинтересованности либо заинтересованности других лиц, повлекшим существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Основным непосредственным объектом преступления являются социально значимые интересы и отношения в сфере эффективного функционирования негосударственной коммерческой или иной организации. В качестве дополнительного непосредственного объекта выступают права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства.
Объективная сторона преступления предусматривает наличие трех элементов: а) использование (неиспользование) лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам данной организации; б) причинение таким деянием существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом прав и интересов общества или государства; в) причинную связь между действием (бездействием) лица, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, и наступлением указанных в законе последствий.
Ключевое значение для правоприменения имеет точная юридическая оценка реализованного деяния. В этой связи на страницах специальной литературы предлагаются различные формы злоупотребления полномочиями. Таковыми, в частности, являются: а) заключение заведомо невыгодного для организации контракта; б) вступление в коммерческие отношения с неплатежеспособными фирмами; в) кредитование заведомо несостоятельных партнеров и др.
Использование лицом своих служебных полномочий вопреки законным интересам коммерческой или иной организации предполагает действие лица, наделенного управленческими функциями, в рамках своих служебных полномочий вопреки тем целям и задачам, которые поставлены перед указанным лицом.
Существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций означает нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией РФ. Например, право на уважение чести и достоинства, личной и семейной жизни, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, права на эффективную защиту в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением.
Нарушение законных интересов граждан или организаций в результате злоупотребления полномочиями характеризуется созданием препятствий в удовлетворении своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности. Например, создание лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, препятствий, ограничивающих возможность выбрать в предусмотренных законом случаях по своему усмотрению организацию для сотрудничества.
Состав по конструкции является материальным. Преступление признается оконченным с момента наступления последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом общественных или государственных интересов. Установлению в данном случае подлежит имущественный вред, либо причиненный деянием лица, наделенного управленческими функциями в коммерческой или иной организации, вред нематериального характера. Установление существенного вреда сопряжено с необходимостью учета степени отрицательного воздействия злоупотребления полномочиями на нормальную деятельность негосударственных коммерческих и иных организаций, характер и размер причиненного материального ущерба, численности потерпевших, тяжести причиненного материального, морального или физического вреда. На правоприменительном уровне внимания, например, заслуживает нецелевое использование финансовых средств коммерческой организации, обусловившее длительную задержку выплаты заработной платы.
Субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины в виде прямого или косвенного умысла. Лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), использует имеющиеся у виновного полномочия в нарушение закона, предвидит возможность или неизбежность причинения существенного вреда или наступление тяжких последствий, желает либо сознательно допускает указанные общественно опасные последствия. Обязательным признаком субъективной стороны является альтернативно представленная в законе цель извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Субъект преступления специальный — физическое вменяемое лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, достигшее возраста 16 лет. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» предписывает проводить на правоприменительном уровне разграничение преступных действий должностных лиц от деяний других лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации. В этой связи указывается, что субъектами преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, являются лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, основной целью которых признается извлечение прибыли, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, государственной корпорацией.
Выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации считаются лица, исполняющие функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров либо иного коллегиального исполнительного органа, а также лица, постоянно, временно или по специальному полномочию, выполняющие организационно-распорядительные либо административно-хозяйственные функции в указанных организациях. Например, директор, генеральный директор, член правления акционерного общества, председатель производственного или потребительского кооператива, руководитель общественного объединения, религиозной организации.
Квалифицированный состав предполагает наступление тяжких последствий (ч. 2 ст. 201 УК РФ). Под тяжкими последствиями понимаются последствия совершения преступления в виде крупных аварий, длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинение ущерба в особо крупном размере, причинение смерти или тяжкого вреда здоровью по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего.
Злоупотребление полномочиями — преступление, предусмотренное ст. 201 УК РФ. Данный состав преступления создан и применяется для защиты интересов организаций в целом, их собственников и служащих, а также акционеров от лиц, которые, являясь работниками данных организаций, используют предоставленные им полномочия вопреки интересам предприятия-работодателя либо вопреки его целям и задачам.
Злоупотребление согласно легальному определению представляет собой использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства.
Таким образом, рассматриваемое преступление может совершаться как действием, так и бездействием, то есть невыполнением обязанностей, которые обусловлены нормативными актами, например, уставными документами организации, инструкциями, трудовой функцией или иными обязательствами, разумеется, при условии, что данное лицо, помимо обязанности, имело и возможность для их выполнения.
Преступным бездействием могут являться отказ в иске о возмещении ущерба, непринятие мер к нарушителям дисциплины, отказ от заключения значимых договоров. При этом содеянное признается преступлением в том случае, если причинен вред интересам не только самой организации, но и гражданам, обществу, иным организациям или государству. Более того, лицо должно осознавать, что совершает противоправные действия, понимать, что эти действия наносят вред организации или иным лицам. Это предполагает наличие умысла при совершении преступления и исключает уголовную ответственность, если данные деяния совершены по неосторожности или в условиях заблуждения.
Интересы организации в рамках рассматриваемой нормы следует воспринимать широко. Во-первых, это цели, ради которых была создана организация, например, извлечение прибыли, то есть интересы сугубо имущественного характера. Во-вторых, это нормальная внутренняя организация труда. В-третьих, деловая репутация. При этом интересы организации не должны нарушать прав и законных интересов государства и лиц, так или иначе контактирующих с данной организацией.
Также следует отметить, что в законодательстве говорится о законных интересах. Например, менеджер заключает договор, менее выгодный для предприятия, получая за это вознаграждение от контрагента. Начальник отдела, в должностные обязанности которого входит распределение премиального фонда по всем сотрудникам цеха, из личных неприязненных отношений постоянно не начисляет премию одному из сотрудников при наличии к тому оснований. Если же деяние совершено вопреки незаконным интересам организации, оно не может квалифицироваться по ст. 201 УК РФ как злоупотребление полномочиями.
Итак, деяние как признак объективной стороны должностного злоупотребления — это совершение лицом действий, входящих в его служебную компетенцию. При этом служебная компетенция должна быть связана с осуществлением лицом исключительно тех прав и обязанностей, которыми оно наделено в силу занимаемой должности. По смыслу ст. 201 УК РФ использование служебного положения <#»justify»>Квалифицированные составы и квалифицирующие признаки являются одним из средств дифференциации наказуемости в статьях Особенной части УК РФ. Дифференциация уголовной ответственности в рамках ст. 285 УК РФ проведена законодателем посредством введения квалифицирующего (ч. 2 ст. 285 УК РФ), относящегося к личности виновного, и особо квалифицирующих признаков (ч. 3 ст. 285 УК РФ), относящихся к содеянному. Злоупотребление должностными полномочиями, совершенное лицами, поименованными в ч. 2 ст. 285 УК РФ, образует квалифицированный состав, влекущий более строгое наказание, что, безусловно, обоснованно. С одной стороны, названные лица обладают весьма широким кругом властных полномочий, что во многих случаях облегчает совершение ими преступления, а, с другой, совершение преступления данной категорией должностных лиц наиболее существенно подрывает авторитет органов государственной власти и органов местного самоуправления, способствует формированию в обществе негативного отношения к органам власти в целом. Разграничение основного (ч. 1 ст. 285 УК РФ) и квалифицированного (ч. 2 ст. 285 УК РФ) состава проводится только по субъекту преступления, все остальные признаки состава те же: если в ч. 1 ст. 285 УК РФ субъектом является любое должностное лицо, нарушившее установленный уголовным законом запрет, то по ч. 2 ст. 285 УК РФ — это должностное лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации, государственную должность субъекта Российской Федерации либо глава органа местного самоуправления.
Разъяснения понятий лиц, занимающих государственную должность РФ и государственную должность субъектов РФ, даны непосредственно в УК РФ (примечания 2 и 3 к ст. 285 УК РФ), а правовой статус главы органа местного самоуправления определен Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», на что прямо указано в п. 10 постановления № 19. При отнесении должностного лица к числу лиц, занимающих государственную должность Российской Федерации, необходимо руководствоваться Федеральным законом «О государственной гражданской службе РФ» и Сводным перечнем государственных должностей Российской Федерации.
В отличие от ч. 2 ст. 285 УК РФ, особо квалифицирующий признак (ч. 3 ст. 285 УК РФ) конкретизирует признак объективной стороны состава злоупотребления должностными полномочиями, устанавливая дополнительную характеристику последствий от преступления — повлекшие тяжкие последствия. Особо квалифицирующий признак, предусмотренный ч. 3 ст. 285 УК РФ, как и признак существенности причиненного вреда, является оценочным, при этом в норме воспроизведен лишь сам термин «тяжкие последствия» без конкретизации его содержания. Смысловое значение данного признака раскрывается отчасти судебной практикой и самим УК РФ. Так, Пленум Верховного Суда РФ в п. 21 постановления № 19 указывает, что под тяжкими последствиями следует понимать последствия в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинение значительного материального ущерба, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.
Поскольку признак «тяжести» причиненного вреда является оценочным, некоторые авторы предлагают дать ему расшифровку в самом УК РФ в примечании к ст. 285 УК РФ, выразив его в денежном выражении. В рамках данной работы уместно полагать, что это не решит проблему, т.к. последствия от злоупотребления должностными полномочиями не сводимы лишь к материальной их стороне. Между тем, проблема определения размера последствий, выражаемых материально, здесь стоит так же остро, как и в ч. 1 ст. 285 УК РФ. Разъяснение Пленума по данному вопросу нельзя признать удачным: говоря в п. 21 постановления № 19 о том, что тяжкие последствия могут выражаться в причинении значительного материального ущерба, Пленум не дает никаких ориентиров в отношении размеров такового. Более того, такая конструкция не известна УК РФ, а значение близкой по содержанию конструкции «значительного имущественного ущерба», используемой, например, при конструировании п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ и охватываемой понятием «тяжкие последствия», в законе не раскрывается. Разъяснения Пленума в части раскрытия смыслового значения конструкции «значительный имущественный ущерб» не конкретны и содержат лишь общие формулировки, не давая правоприменителю никаких четких критериев такового. Нормативная неопределенность законодателя, а также отсутствие четкой позиции Пленума Верховного Суда РФ в отношении размеров материальной стороны тяжких последствий злоупотребления должностными полномочиями, рождают на практике различное их понимание: в одних случаях таковыми признаются последствия в сумме 29766923 рубля, в других — 1300000 рублей, в третьих — 60000000 рублей. Как возможный выход из ситуации неопределенности, предлагается считать ориентиром значение «крупного размера», используемого законодателем в качестве особо квалифицирующего признака ст. 158 УК РФ, что не имеет под собой законных оснований.
Думается, следует обратить внимание на подход, используемый законодателем при конструировании состава халатности (ст. 293 УК РФ). До момента внесения изменений Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162- ФЗ, состав был сконструирован аналогично ст. 285 УК РФ: основной состав предусматривал последствия в виде существенного вреда, квалифицированный — тяжкие последствия. После внесения соответствующих изменений законодатель отказался от признака тяжких последствий, оставив лишь некоторые из его составляющих: причинение тяжкого вреда здоровью или смерти. Все иные возможные последствия халатности, за исключением материальных, отнесены законодателем к категории существенного вреда. Такой подход существенно упрощает деятельность правоприменителя, минимизирует оценочные признаки уголовного закона, устанавливает четкую границу наказуемости в случае причинения материального вреда. Кроме того, такое решение снимает с правоприменителя проблему соотношения смежных категорий «существенного вреда» и «тяжких последствий», имеющих сходное толкование судебной практикой (п. 18, п. 21 постановления Пленума № 19). Таким образом, в рамках настоящей главы необходимо отметить, что злоупотребление должностными полномочиями определено законодателем как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. В диспозиции справедливо сделан акцент на связь интересов службы с правами личности, интересами общества и государства.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Основным объектом преступления являются общественные отношения, связанные с осуществляемой в соответствии с законом деятельностью конкретной структуры публичного аппарата власти и управления. В качестве дополнительного объекта выступают общественные отношения, затрагивающие конституционные права человека и гражданина, охраняемые законом экономические и иные интересы граждан, организаций и государства.
Проведенное исследование позволяет констатировать, что корыстная или иная личная заинтересованность имманентно присущи злоупотреблению должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и не выражают отличия данного преступления от специальных его видов. В рамках исследования был сделан вывод, что в случае, когда лицо использует свои служебные полномочия вопреки интересам службы, но не стремится получить в результате какие-либо личные блага состав преступления, отсутствует.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В рамках исследования был сделан вывод, что в случае, когда лицо использует свои служебные полномочия вопреки интересам службы, но не стремится получить в результате какие-либо личные блага, состав преступления отсутствует.
Должностное лицо — это лицо, использующее властные внешние полномочия и функции публичного характера. На наш взгляд, кроме субъектов, обладающих названными признаками публичного должностного лица, действия которого распространяются на неопределенный круг лиц, не связанных с ним по службе, должностными лицами ОВД могут быть признаны сотрудники, наделенные организационно-распорядительными полномочиями, например, заведующий гаражом, начальник информационно-статистического отдела. Кроме того, в ОВД есть категория работников, на которых возложены административно-хозяйственные функции (например, старший бухгалтер, заведующий складом).
Любое правонарушение в сфере функционирования государственной власти, в том числе должностной проступок, всегда так или иначе, в той или иной мере нарушает указанные права и интересы. Однако нарушаются ли они существенным образом — вопрос факта, устанавливаемый органом правосудия по каждому конкретному уголовному делу о должностном преступлении. Во всяком случае, ни теории, ни практике применения уголовного закона по данной категории дел пока что не удалось выработать приемлемого понятия «существенное нарушение прав и интересов» потерпевшей от преступления стороны или хотя бы предложить более или менее определенные критерии, которые бы позволили с большей или меньшей точностью формализовать это оценочный признак, дать ответ на вопрос, какое нарушение правоохраняемых интересов следует считать «существенным». Представляется, что это вообще вряд ли возможно сделать на уровне общей рекомендации, приемлемой для всех случаев, ввиду неоднородности и даже разнохарактерности самих общественно опасных последствий данных посягательств. Они чрезвычайно многолики и могут относиться к миру товарно-материальных и денежных ценностей, к сфере организационно-служебных отношений (например, дезорганизация или даже развал работы организации, учреждения), к отношениям между гражданами и государственными органами (бюрократизм, волокита, иные формы ущемления прав и законных интересов граждан), не носящим материального характера, и т.д. и т.п. Поэтому можно согласиться с высказанным в юридической литературе мнением, что общественно опасные последствия должностных преступлений в своем объективном выражении вовне имеют «качественно различный характер и разнообразные виды и формы проявления».
Между тем точное установление последствий, адекватных существенному нарушению прав и интересов потерпевшей стороны как объективному признаку должностного преступления либо, напротив, констатация их отсутствия, имеет первостепенное значение в правовой оценке пограничных ситуаций, когда возникает вопрос об отграничении уголовно-наказуемого деяния от дисциплинарного проступка.
Критерием для разграничения злоупотребления должностными полномочиями из корыстной заинтересованности и хищения чужого имущества с использованием служебного положения является способ причинения ущерба. Если ущерб причинен путем непередачи должного, состоит в упущенной выгоде, то такой вред является признаком преступления, предусмотренного ст. 285 УК (разумеется, при его существенности). Если же ущерб возник в результате изъятия чужого имущества, то он определяется как реальный и требует квалификации содеянного как хищения.
Выявленные в рамках исследования проблемы и сделанные выводы позволили сформулировать ряд предложений по совершенствованию законодательства в рассматриваемой сфере:
) Наименование гл. 30 УК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Преступления против интересов государственного аппарата и аппарата органов местного самоуправления».
) Диспозицию ч. 1 ст. 285 УК РФ логично изложить в следующей редакции: «использование должностным лицом своих полномочий вопреки задачам службы, сопровождающееся существенным нарушением прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства», как наиболее точно отражающую объективную суть злоупотребления должностными полномочиями.
) Основной состав злоупотребления должностными полномочиями нужно изложить в следующей редакции: «Использование должностным лицом своих полномочий, существенно нарушающее права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства…».
) Целесообразно конкретизировать описание общественно опасных последствий в ст. 285 УК РФ, изложив ее в редакции, указывающей на нарушение прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, заменив этой формулировкой термин «существенное нарушение прав и свобод».
) Представляется целесообразным при описании последствий злоупотребления полномочиями наряду с указанием на нарушение конституционных прав и свобод альтернативное указание (возможно, с использованием сложного союза «и (или)») на причинение данным преступлением материального ущерба. В этом случае одновременно необходимо определение минимального размера такого ущерба в примечании к ст. 285 УК РФ.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1.Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс]: с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 06.07.2016) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Гражданский кодекс Российской Федерации: официальный текст. — М., 2013.
. Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 119-ФЗ «Об аудиторской деятельности (с послед. изм.) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 33. Ч. 1. — Ст. 3422.
.Федеральный закон «О некоммерческих организациях» от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ (действующая редакция, 2016) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Закон РФ от 11 марта 1992 г. № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (с послед. изм.) // ВСНД и ВС РФ. — 1992. — № 17. — Ст. 888.
.Федеральный закон от 03 декабря 2011 г. № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» (с послед. изм.) // Российская газета. — 2011. — 09 декабря.
.Федеральный закон от 05 июля 2010 г. № 154-ФЗ «Консульский устав Российской Федерации» (с послед. изм.) // Российская газета. — 2010. — 07 июля.
.Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. № 4462-1 (с послед. изм.) // ВСНД и ВС РФ. — 1993. — № 10. — Ст. 357.
.Постановление Правительства РФ от 21 мая 1996 г. № 625 «Об обеспечении представления интересов государства в органах управления акционерных обществ, часть акций (долей, вкладов) которых закреплена в федеральной собственности» (с послед. изм.) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — № 22. — Ст. 2698.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6 от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2010. — № 4.
12.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» // Российская газета. — 2012. — 17 февраля.
13.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Российская газета. — 2009. — 30 октября.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Российская газета. — 2008. — 12 января.
.Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30.03.1990 № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс». (Документ утратил силу на территории Российской Федерации в связи с изданием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19.)
.Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21 февраля 2012 г. № 47п12 // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2012. — № 12. — С. 10.
.Андреев, В.Л. О проблемных вопросах квалификации злоупотребления должностными полномочиями и превышения должностных полномочии / В.Л. Андреев, Ю.А. Дронова // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. — 2016. — № 1. — С. 9 — 17.
.Андреева, Е.Г. Служебные преступления в сфере частной охранной и детективной деятельности/ Е.Г. Андреева. — М.: Статут, 2016. — 211 с.
.Аснис, А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России / А.Я. Аснис. — М.: Центр ЮрИнфоР, 2004. — 396 с.
.Басова, Т.Б. Становление понятия должностного лица в советском уголовном законодательстве/ Т.Б. Басова, Ф.С. Лешунов, А.Н. Харченко // История государства и права. — 2016. — № 14. — С. 29 — 33.
.Басова, Т.Б. Уголовная ответственность за должностные преступления: проблемы правотворчества и правоприменения в условиях административной реформы: автореф. дис. … д-ра юрид. наук / Т.Б. Басова. — Владивосток, 2005. — 56 с.
.Благов, Е.В. Преступления против государственной власти, военной службы, мира и безопасности государства: лекции / Е.В. Благов. — М.: Юрлитинформ, 2016. — 200 с.
.Борков, В.Н Недостатки конструкции состава должностного злоупотребления как причина проблем правоприменения/ В.Н. Борков // Уголовное право. — 2016. — № 4. — С. 11 — 14.
.Борков, В.Н. Отграничение халатности от умышленных должностных преступлений / В.Н. Борков // Современное право. — 2016. — № 10. — С. 105 — 109.
.Борков, В.Н. Уголовно-правовое предупреждение коррупции: Монография / В.Н. Борков. — Омск: Омская академия МВД России, 2014. — 171 с.
.Бражник, С.Д. Превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ): определение и анализ признаков объекта и потерпевшего/ С.Д. Бражник, А.А. Князьков // Правовая инициатива. — 2016. — № 1. — С. 13.
.Бриллиантов, А.В. Юридически значимые действия и юридические последствия как признак должностного лица / А.В. Бриллиантов // Российский следователь. — 2016. — № 9. — С. 6 — 10.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Быкова, Е. К вопросу о признании должностным лицом руководителей коммерческих организаций/ Е. Быкова, С. Яшков // Уголовное право. — 2015. — № 3. — С. 3 — 9.
.Бюллетень судебной практики Омского областного суда. 2007. № 196 [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Волженкин, Б.В. Служебные преступления / Б.В. Волженкин. — М: Юристъ, 2000. — 368 с.
.Воробьева, Т.В. Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, 1964 — 1972 / Воробьева Т.В., Проценко И.И., Соколова Р.П. — М.: Юридическая литература, 1974. — 648 с.
.Галахова, А.В. Превышение власти или служебных полномочий/ А.В. Галахова. — М.: Юридическая литература, 1978. — 96 с.
.Галкина, С.Ю. История борьбы с коррупцией в дореволюционной России/ С.Ю. Галкина // Государство и общество: вчера, сегодня, завтра. Серия: Право. — 2016. — № 8 (3). — С. 116 — 132.
.Голиков, А.Е. Исторический опыт противодействия коррупции в военной организации государства: военно-правовой аспект/ А.Е. Голиков // Военно-юридический журнал. — 2016. — № 2. — С. 10 — 14.
.Даровских, О.И. К вопросу о злоупотреблении правами лицами, имеющими властные полномочия/О.И. Даровских// Правопорядок: история, теория, практика. — 2016. — № 4 (7). — С. 22 — 25.
.Дело № 1-4163// Архив суда общей юрисдикции Железнодорожного района г. Новосибирска, 2012.
.Долинская, В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции: Монография / В.В. Долинская. — М.: Волтерс Клувер, 2006. — 736 с.
.Жучкова, Е.В. О понятии должностного лица публичной службы // В сборнике: Материалы конференций сборник статей под редакцией В.К. Семенычева. — Самара: САГМУ, 2016. — 166 с.
.Здравомыслов, Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация/ Б.В. Здравомыслов. — М.: Юридическая литература, 1975. — 168 с.
.Ибрагимова, Х.А. Анализ развития объекта преступления в виде злоупотребления должностными полномочиями в уголовном праве России / Х.А. Ибрагимова // Евразийский юридический журнал. — 2015. — № 4 (83). — С. 162 — 164.
.Изосимов, С.В. Злоупотребление должностными полномочиями: проблемы законодательного определения и квалификации/ С.В. Изосимов // Российский судья. — 2016. — № 4. — С. 22 — 26.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.История отечественного государства и права, часть первая: Учебник / Под общей редакцией. О.И. Чистякова. — М.: Юристъ, 2005. — 430 с.
.Кассационное определение Московского городского суда от 11 октября 2010 г. № 22-12866 [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда № 22-843-11 от 21 февраля 2011 г. [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Кисенишский, М.М. Уголовная ответственность за злоупотребление служебным положением по советскому праву: автореф. дис…. канд. юрид. наук / М.М. Кисенишский. — М., 1951. — 29 с.
.Коростелев, В.С. Система служебных преступлений по уголовному праву России: вопросы истории, теории, практики: дис. … канд. юрид. наук/ В.С. Коростелев. — Самара, 2014. — 222 с.
.Кравченко, О.О. Злоупотребление должностными полномочиями: Уголовно-правовая характеристика и предупреждение: автореф. дис….канд. юрид. наук / О.О. Кравченко. — Владивосток, 2016. — 24 с.
.Кругликов, Л.Л. Тяжкие последствия в уголовном праве: объективные и субъективные признаки / Л.Л. Кругликов // Уголовное право. — 2016. — №. 5. — С. 38 — 46.
.Курс уголовного права: в 6 т. Том 5: Учебник / под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. — М.:Зерцало, 2012. — 502 с.
.Левакин, И.В. Коррупция: социально-экономические и историко-правовые закономерности / И.В. Левакин // Российская юстиция. — 2016. — № 10. — С. 34 — 36.
.Львович, Е.В. Должностное злоупотребление: проблемы криминализации, квалификации и отграничения от правонарушений, не являющихся преступными: дис. … канд. юрид. Наук / Е.В. Львович. — Саратов, 2004. — 212 с.
.Мигущенко, О.Н. Укрепление служебной дисциплины сотрудников милиции в 20 — 30-е годы XX века / О.Н. Мигущенко // Российский следователь. — 2016. — № 8. — С. 37 — 39.
.Нестеров, Е.А. Злоупотребление должностными полномочиями по уголовному законодательству России: автореф. дис…. канд. юрид. наук / Е.А. Нестеров. — М., 2005. — 28 с.
.Нусупалиев, А. Уголовная ответственность за злоупотребление властью или служебным положением (на материалах Казахской ССР): автореф. дис. … канд. юрид. наук / А. Нусупалиев. — М., 1973. — 27 с.
.Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2016) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Определение Верховного Суда РФ от 18 марта 2014 г. № 78-О03-221 [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Осокин, Р.Б. Посредственное исполнение / Р.Б. Осокин // Уголовное право. — 2011. — № 2. — С. 64 — 68.
.Подковыров, Е.А. История развития дореволюционного законодательства о фактах злоупотребления полномочиями в России / Е.А. Подковыров // Социально-экономические явления и процессы. — 2016. — Т. 10. — № 7. — С. 184 — 194.
.Просандеева, Н.В. Противодействие коррупции: правовые системы в истории / Н.В. Просандеева // История государства и права. — 2016. — № 2. — С. 50 — 54.
.Саркисов, А.К. Государственные корпорации и государственные компании в законодательстве Российской Федерации / А.К. Саркисов // Административное и муниципальное право. — 2016. — № 2. — С. 36 — 42.
.Сахаров, А.Б. Ответственность за должностные преступления по советскому уголо,вному праву / А.Б. Сахаров. — М.: Госюриздат, 1956. — 211 с.
.Слав, С.П. Ответственность за должностные злоупотребления: по материалам Приднестровья: автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.П. Слав. — М., 2004. — 26 с.
.Смелова, С.В. Уголовная ответственность за превышение должностных полномочий: дис. …канд. юрид. наук / С.В. Смелова. — Вологда, 2009. — 234 с.
.Снежко, А.С. Превышение должностных полномочий: законодательный и правоприменительный аспекты: дис. … канд. юрид. наук / А.С. Снежко. — Краснодар, 2004. — 196 с.
.Советский энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — 1600 с.
.Справка по уголовным делам о преступлениях коррупционной направленности, рассмотренным судами Омской области в 2015 году (подготовлена Омским областным судом) [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
.Тыняная, М.А. Отграничение должностных преступлений/ М.А. Тыняная // Вестник Томского государственного университета. Право. — 2016. — № 1 (19). — С. 47 — 53.
.Хюннинен, Е.А. Разграничение злоупотребления должностными полномочиями и превышения должностных полномочий/ Е.А. Хюннинен // Седьмые Всероссийские Державинские чтения (Москва, 16 декабря 2012 года): сборник статей: в 7 кн. Кн. 5: Проблемы уголовно-процессуального и уголовного права, криминалистики и криминологии. — М.: РПА Минюста России, 2016. — С. 232.
.Чемеринский, К.В. Новеллы нормативной регламентации понятия должностного лица в уголовном праве: проблемы и перспективы/К.В. Чемеринский // Международное научное издание Современные фундаментальные и прикладные исследования. — 2016. — № 3 (18). — С. 87 — 92.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Черебедов, С.С. Злоупотребление полномочиями по российскому уголовному праву: автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.С. Черебедов. — М., 2008. — 28 с.
.Чистяков, О.И. Российское законодательство X-XX вв. в 9 т. Т. 4. / О.И. Чистяков. — М.: Юридическая литература, 1986. — 512 с.
.Шнитенков, А.В. Положение руководителей унитарных предприятий/ А.В. Шнитенков // Юридический мир. — 2016. — № 3. — С. 71 — 72.
.Юдин, Д.П. Превышение и злоупотребление должностными полномочиями: оценка общественной опасности и общая уголовно-правовая характеристика/ Д.П. Юдин // Современные научные исследования и инновации. — 2016. — № 11 (55). — С. 745 — 750.
.Яни, П.С. Вопросы квалификации должностных преступлений в постановлении Пленума и судебной практике/ П.С. Яни // Законность. — 2014. — № 4 (954). — С. 28 — 33.
.Яни, П.С. Квалифицированный состав служебного подлога: проблемы вменения/ П.С. Яни // Законность. — 2010. — № 12. — С. 13 — 16.
.Яни, П.С. Общественно опасные последствия должностных преступлений/ П.С. Яни // Законность. — 2014. — № 3. — С. 39 — 43.
.Яни, П.С. Общественно опасные последствия укрытия преступлений сотрудниками милиции: проблемы применения уголовного закона в судебной практике / П.С. Яни // Российская юстиция. — 2016. — № 12. — С. 40 — 43.
.Яни, П.С. Разграничение должностного злоупотребления и превышения должностных полномочий / П.С. Яни // Законность. — 2007. — № 12. — С. 11 — 14.
.Яшков, С.А. К вопросу о новом понятии «должностное лицо» (отдельный аспект) / С.А. Яшков / Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. — 2016. — № 4 (10). — С. 90 — 92.