Введение
Литературное наследие Джонатана Свифта характеризуется яркой сатирической направленностью с острым политическим контекстом. В литературоведении и эстетике категория «сатира» рассматривается как составная часть более общей категории «комического», которая понимается как особая форма отношения к действительности. Конкретно в творчестве Свифта — к политической реальности эпохи, в которую он жил.
Сатира Свифта — это, к тому же, сатирический способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное посредством обличительно-осмеивающих образов. А идеальные, на первый взгляд, типы цивилизации в «Путешествиях Гулливера» сатирически выражаются через вопиющее отсутствие идеала.
Свифт отчетливо показывает отрицательные стороны жизненных явлений современного ему политического строя. Именно в этих элементах проявляется авторская индивидуальность с разными формами ее проявления.
Эту авторскую индивидуальность, нашедшую выражение в сатирической форме, мы и попытаемся найти в творчестве великого английского писателя — Джонатана Свифта.
Политический подтекст присутствует во всех произведениях писателя без исключения. И хотя эту тему в творчестве Джонатана Свифта в той или иной степени исследуют практически с момента смерти автора (П. Делани, Д. Оррери), менее известны попытки разобраться в политических предпочтениях автора, выраженные в его публицистических произведениях, и установить их влияние на роман «Путешествия Гулливера».
Цель работы — исследование политических взглядов Джонатана Свифта и их сатирическое отражение в его творчестве.
Для достижения этой цели необходимо решение следующих задач:
1.Изучение политических взглядов писателя в контексте современной ему политической ситуации в Великобритании; Анализ сатирических памфлетов Свифта и выявление в них авторской позиции по отношению к актуальным социальным и политическим проблемам эпохи; Анализ политической сатиры и форм ее отражения в «Путешествиях Гулливера». Поставленные задачи определяют структуру работы: она состоит из трех глав. В первой главе прослеживается жизненный путь автора, и дается характеристика его уникальному сатирическому стилю. А также проводится анализ политической ситуации в Ирландии и Англии.
Во второй главе дается анализ пяти памфлетов Свифта и определяется их связь с политической ситуацией и отражение позиции самого автора.
В третьей главе проводится разбор «Путешествий Гулливера» и характеристика различных форм политической сатиры.
В третьей главе мы проведем анализ самого важного произведения Свифта — «Путешествия Гулливера», используя те данные, которые мы получим при разборе сатирических памфлетов писателя.
1. Жизнь и творчество Джонатана Свифта в политическом контексте эпохи
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Знакомство с биографией писателя — необходимое условие для понимания его творчества.
Это особенно справедливо в отношении Джонатана Свифта, чье происхождение поможет правильному восприятию многих аспектов его политической сатиры. Сюда же можно отнести его отношения с родной Ирландией и с Англией, а также те события, что привели его в политику.
Джонатан Свифт родился в Дублине в 1667 году. Его родители были англичанами, перебравшимися в Ирландию после реставрации династии Стюартов. Отец писателя умер за 7 месяцев до рождения сына, а мать практически сразу вернулась в Англию, оставив Свифта на попечении его дяди Годвина, близкого друга Сэра Джона Тэмпла, чей сын позднее наймет Свифта в качестве своего персонального секретаря. Молодой Джонатан получил образование в школе Килькенни, одной из лучших в Ирландии того времени. Затем он продолжил обучение в колледже Святой Троицы в Дублине, где отличился прекрасной успеваемостью, очерненную, однако, частыми случаями нарушениями дисциплины. Темперамент Свифта не позволял ему завести многих друзей, но он знал многих важных лиц эпохи, например поэта Александра Поупа.
В 1688 году с началом Славной революции — войны между Королем- католиком Яковом II и протестантом Вильгельмом Оранским — Свифт перебрался в Англию, где начал работать на английского дипломата Вильяма Темпла. Данная деятельность познакомила писателя с политической проблематикой.
Во времена Свифта существовало две основных противоборствующих политических партии в Англии: виги — либералы, которых он изначально поддерживал, и консерваторы — тори. В 1710 году он стал союзником последних и атаковал Вигов в британской газете The Examiner, где публиковался. Если верить Джозефу МакМинну, причиной по которой Свифт предпочел в итоге консервативную партию, являлась поддержка и толерантное отношение Вигов к диссентерам (английским протестантам, которые оторвались от англиканской церкви), в отличие от Тори, которые поддерживали англиканцев.
Как можно заметить, писатель был крайне активен в религиозных вопросах. В 1695 году он был рукоположен в священники в Дублине и получил пребенду в Килруте, что рядом с Белфастом. По прошествии пяти лет он занимает пост викария Ларакора в графстве Мит и становится пребендарием Кафедрального собора Святого Патрика в Дублине. Затем в 1713 году он наконец становится настоятелем этой же церкви. После чего Свифт возвращается в Лондон, где с такими известными личностями как Александр Поуп, Джон Гэй, Роберт Харли, Томас Парнелл и Джон Арбутнот основывает «Клуб Мартина Скриблеруса». Это был неформальный литературный салон, основанный в 1727 году, целью которого было высмеивать (с помощью сатиры) попытки современных членов клуба школяров, пытавшихся бравировать своим жаргоном, иначе говоря — члены клуба боролись с «фривольностью в культурной жизни».
Созвучие политической риторики писателя с полемикой якобитов придавало работам Свифта характер полемической провокации и мятежного значения. Тот же Д. Оаклиф, признавая, но не преувеличивая связей писателя с якобитами, ссылается на тот факт, что Свифт ни разу не был арестован. Однако, мы знаем, что доказательство этой связи существуют. Свифт писал своей доброй знакомой леди Элизабет в 1735 году, что покидая Англию после смерти королевы Анны, он сжег все письма, которые получил от министров партии тори за многие года. Многие друзья Свифта были озабочены слухами о том, что его бумаги были изъяты правительством вигов в 1715 году, но надеялись, что предусмотрительность писателя поможет подтвердить его невиновность.
Помимо политики и религии любопытно обратиться к взглядам Свифта на человечество в целом, которые многие критики связывали с его мизантропией. Кристофер Фокс, в частности, считал, что великий сатирик попросту разочаровался в человечестве: «Он не ненавидит людей, они лишь ничего от них не ждет». Сам Свифт писал, что «человек не рациональное животное, а животное способное иногда услышать довод разума». Герман Гессе, анализируя «Путешествия Гулливера», утверждал, что даже если резкая критика политических и общественных пороков, в конце концов, сделала писателя мизантропом, то осуждать его за нее глупо: «Истина, открывшаяся Свифту на закате дней, была горькой: человек, в сущности, есть неразумное животное. Но мы не ставим перед собой задачу высмеять и отвергнуть как проявление болезни эту горькую истину одиночки. Лучше задумаемся о том, как могло случиться, что человек такого колоссального ума, человек с богатейшим знанием жизни, пришел к столь печальному итогу? Какие страдания он претерпел? Чей справедливый суд он вершит? Каков смысл того, что кажется мщением одного измученного человека всему человечеству?»
Среди писем и записок, оставленных Свифтом, особый интерес для нашей работы представляет письмо, которое он отправил Александру Поупу, где, в какой-то степени, сформулировал свои политические принципы. Свифт надеялся оправдать себя в глазах тех, кто превратно воспринимал обличительный пафос его произведений и неверно оценивал сатиру и пародию.
Если выделить главную мысль письма, то Свифт заявил, что «он всегда чувствовал ответственность за привлечение внимания публики к коррупции и лицемерию, и право так поступать».
Джонатан Свифт начал писать под влиянием Вильяма Тэмпла. Среди его первых произведений — несколько небольших эссе и рукопись для поздних текстов. Свифт также издал мемуары Темпла после его смерти в 1699 году. Его первым политическим памфлетом становится очерк «О раздорах в Афинах и Риме», опубликованный в 1701 году, в котором Свифт защищал позицию вигов. Позднее в 1704 году он анонимно публикует три сатирических произведения — «Битву книг», «Сказку бочки» и «Рассуждение о механическом действии духа», где критикует распри между разными ветвями христианства. Затем писательская карьера Свифта преображается, ярко расцветает его сатирический талант. Став издателем консервативного еженедельника «The Examiner», Свифт обличает уже правительство вигов в «Поведении союзников» (1711) и колониальную политику Англии в «Истории раненой леди», опубликованной в 1746 году. Он также не был чужд вопросов экономики, которые были затронуты в нескольких произведениях — «Предложении о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры» (1720) или в семи памфлетах объединенных названием «Письма суконщика». Мы вновь коснемся этих тем, когда обратимся к трактатам Свифта и его роману — «Путешествия в некоторые удалённые страны мира в четырёх частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей», более известного как «Путешествия Гулливера», опубликованного в 1726 году.
Свифту повезло жить в весьма деятельное время. Рожденный после реставрации Стюартов, во время правления Карла II, Свифт умер в год неудавшейся попытки реставрации тех же Стюартов в 1745 году. Революционная альтернатива династии Стюартов после соглашения 1689 года была постоянной частью зрелой политической жизни Свифта.
На заре карьеры Свифта, политика представляла для него интерес в той мере, в какой она сказывалась на стабильности англиканской церкви в Англии и Ирландии. Возможность восстановления правления монархов-католиков была реальной угрозой при его жизни, он опасался «папского» абсолютизма. Свифта заботила потеря тех свобод и привилегий, которые английская конституция даровала протестантам, да и католикам с диссентерами. Между Реставрацией и окончательным побегом Якова II во Францию членам политического класса, к которому принадлежал Свифт, весьма возможным представлялось, что английская монархия превратится в религиозном и политическом плане в деспотию.
1.1Своеобразие формы политической сатиры в произведениях Джонатана Свифта
Свифт, как мы могли заметить, активно критиковал правительство в своих произведениях, хотя виги преследовали таких писателей, обвиняя их в измене. Он знал, что за создаваемыми им работами могло последовать наказание, так что предпочитал публиковаться под псевдонимом, а «издателя вынуждал ссылаться на незнание личности автора». У Свифта были все основания опасаться и издавать свои произведения под чужим именем. Свифт был церковником и не должен был спорить с легитимным правительством или критиковать его. Он знал, что некоторые его друзья пострадали из-за своих публикаций, как в Англии, так и в Ирландии. Потому-то оригинальное издание «Путешествий» предваряет «Письмо капитана Гулливера к своему родственнику Ричарду Симпсону», где автор через своего героя иронически жалуется на тяготы издания романа. Это дает нам возможность лучше понять состояние эпохи, в которой было опубликовано произведение.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Основной прием сатиры Джонатана Свифта — создание личности повествователя, которая несколько отличается от его собственной. Так он отходит от своей роли служителя церкви и получает возможность свободно писать о том, что считает важным донести до публики. К примеру, он использует главного героя и рассказчика Гулливера, как марионетку, манипулируя которой, он обращает внимание читателя на свои измышления; при том, что один из основных аспектов иронии Свифта — непрямое понимание идей писателя. Человек чувствует связь с протагонистом, потому как вовлечен и убедителен он в повествование. Использование Свифтом персонажа таким образом дает не только возможность скрыть свою личность, но, в большей степени, донести свое мнение без предвзятости до читателя. Личина персонажа позволяет ему с легкостью акцентировать или усиливать свои идеи, а, следовательно — намерения. Мысль, что, по мнению многих исследователей стоит во главе угла романа — это сложность «характера опыт». Творчество Свифта во многом — интеллектуальное осознание человеческой природы, но оно не дает простых и очевидных ответов на те вопросы, что он ставит.
Свифт пишет в такой манере, что читателю становятся понятными смешение радости и горести, даже в тех отрывках, где невозможно различить мнение рассказчика и Свифта. Повествование крайне личное, даже застенчивое, оно дает человеку чувство близости к автору. Природа рассказчика полнее раскрывается благодаря его прямым обращениям к читателю.
Метод вовлечения своих читателей состоит не в том, чтобы заполучить их симпатии — подружиться с ними, а в отчуждении, в чувстве тревоги, что выделяет Свифта на фоне большинства авторов сатир. Эта агрессия становится константой в сатирах писателя, и она придает им уникальность. Один из примеров использования такого стиля, подробное описание естественных функций организма Гулливера, в частности — выведению экскрементов. За подобные эпизоды Свифта обвиняли в нечистоплотности, тем более недопустимой для священника. Кто-то может сказать, что это было сделано, чтобы уколоть — раззадорить читателя, побудить к чистоплотности или попросту посмеяться над умалчиваемыми сторонами жизни реальных путешественников. Но «Путешествия Гулливера» больше чем пародия на жанр путешествия, и здесь автор заходит куда дальше в высмеивании человеческих пороков и недостатков политической жизни, чем это было принято в данной литературной форме. Это центральная задача Свифта.
«Настоящая сатира», по словам Миддлтона Мурри, «подразумевает осуждение общества, сравнивая его с идеалом». Но Свифт не использует подобную сатиру в «Путешествиях Гулливера». Он берет полное изъянов общество, схожее с человеческим, но доводит его недостатки до гротескных форм, чтобы показать читателю всю ущербность современного ему социума. Метод использования сатиры в произведении у Свифта — это взять знакомую обстановку и сделать ее непривычной для читателя (или, в данном контексте, Гулливера), так будто он видит ее впервые. Заставляя человека узнавать привычные условия жизни, он тут же выдает свое суждение, чтобы показать сходство между своей гротескной версией и реальной жизнью.
Свифт сатирически использует разницу в размерах как основной прием в первых двух книгах. Весьма разумный ход в эпоху появления телескопа и микроскопа. Все стало возможным рассмотреть со стороны и увидеть в увеличенном или уменьшенном виде. Эта концепция «относительности размера», с которой Свифт играет весьма актуально для общества, которое открывающего для себя множество маленьких вещей вокруг. Человек больше не был уверен в своем месте, как центра вселенной, и Свифт мастерски играет с этой неуверенностью, представляя ее через разницу в размерах между Гулливером и лилипутами, тонко сравнивая людей с насекомыми. Автор идет дальше во второй книге, где король, ознакомившись с историей человечества из уст Гулливера, замечает, что большая его часть — опасные паразиты. Разница в размере также позволяет подчеркивать ментальные, интеллектуальные качества человека и их различие у людей в зависимости от относительного размера и ситуации. Гулливер замечает, что лилипуты адаптировались к своему росту став «эффективными, как насекомые…», а «их разум точен, но ограничен, как и их взгляды». В первых двух книгах Свифта сатира идет более гладко, плавно по сравнению двумя последующими частями. Роман, начавшийся как рассказ обычного путешественника, перенес читателя в вымышленное пространство политической аллегории и утопической сатиры с огромным пластом идей. Гулливер начинает свое путешествие наивным и доверчивым исследователем, чей идеалистический настрой исчезает, когда попадают в миры, сатирически отражающие современное Свифту общество. Гулливер является воплощением обычного, ординарного, он легко узнаваемый англичанин, но Свифт сумел вложить в него черты, которые помогают донести точку зрения автора. Его «относительный размер» за время путешествий способствует и перемене его взглядов, в один момент укореняя чувство европейского превосходства в стране с маленькими человечками, но заставляя его чувствовать себя ограниченным в государстве великанов. Все же главное, что сам Гулливер не меняется в размерах, хотя мир вокруг него — да.
Приключенческий роман, басня, сатира, роман-притча — «Путешествия Гулливера» развлекает и удивляет читателей уже более трех столетий. С одной стороны, это пародийная отсылка к произведениями в жанре путешествий, с другой — сатирическое исследование политики, колониализма, человеческой натуры и идеалов. Когда мы сталкиваемся с многожанровым произведением, каковым, без сомнения, являются «Путешествия Гулливера»; к анализу — классификации романа следует относиться крайне осторожно. На первый взгляд, «Путешествия» имеют приключенческий нарратив, а подтекстом является политическая сатира и вымысел, а не историческая хроника. Современный читатель мгновенно распознает в тексте художественный вымысел в истории о маленьких людях, великанах, летающих островах и разумных лошадях, а, следовательно, они не подходят к нему также, как те, кто открыл для себя «Путешествия» в 1726 году. Как исторический памятник, критики склонны связывать работу Свифта с историческими исследованиями Кларендона; известно, что Свифт считал его самым влиятельным историком XVII века.
Формальные черты произведения указывают на традицию менниповой сатиры, знакомой Свифту, знатоку как античных, так и ренессансных образцов этого жанра. Прежде всего, можно говорить об очевидном присутствии ряда жанровых компонентов меннипеи, в типологическом ключе установленных в работах М. Бахтина и Н. Фрая: злободневная современность, публицистичность, полемика с различными философскими, религиозными, идеологическими, научными школами, многостильность и разноголосие, свобода сюжетного и философского вымысла, испытание правдой, «трущобный» натурализм, синкриза, утопический элемент и пр.
Но многие исследователи склонны считать, что при поразительном сходстве многочисленных элементов оркестровки жанра и главенствующей темы «испытанием правдой», основной пафос жанра (в широком смысле) здесь утерян.
При любом взгляде, однако, на каждом этапе «Путешествий Гулливера» фантастический элемент служит средством для сатиры и критического взгляда на действительность. Именно уникальная и новаторская форма сатиры помогла Свифту стать самым известным политическим оратором своего времени (пусть и под псевдонимами). Он был далеко не единственным автором памфлетов в Англии; более 2200 подобных произведений были опубликованы в период с 1600 по 1715 гг. И все же, сатирический дар Свифта помог ему превзойти многих легендарных памфлетистов — даже талантливейших философов-писателей Томаса Гоббса и Джона Мильтона. За счет популярности своих сатирических памфлетов, автор мог быть уверен, что к его мнению по множеству политических решений прислушаются.
1.2Отношения между Ирландией и Англией. Политический подтекст эпохи в творчестве Джонатана Свифта
Без анализа современных Свифту исторических событий невозможно разобраться с тем, какое влияние политический контекст оказывал на его творчество. В первую очередь, это касается событий, которые происходили в Ирландии, включая социальную, религиозную и политическую обстановку. Однако мы не можем говорить об одной лишь Ирландии, учитывая роль, которую играла Англия во всех аспектах истории этой страны и в жизни самого автора. Выходит, чтобы понять сложную социальную, политическую и религиозную обстановку в Ирландии XVIII века нам необходимо взглянуть на внешние факторы, такие как связи между Ирландией и Англией с одной стороны и внутреннего раздела самой Ирландии по религиозному и политическому признакам, с другой стороны.
Натянутые отношения между обеими странами возникли довольно рано, когда Генри II и правитель острова Рой ОКоннор подписали соглашение, по которому Ирландия должна была поддерживать английского короля в обмен на защиту от нормандских захватчиков. Хотя, на первый взгляд, отношения начинались с мирного договора, они быстро переросли во внушительное количество диспутов между королями и обернулись попытками контролировать соседнюю страну. Первая часть запретительных законов навязанных Ирландии, датируется 1366 годом, когда король Эдвард III принял указ, являвшийся частью статута Килкенни, чья цель была защищать английских колонистов от влиятельных ирландских лордов того времени. Тем самым, они попытались разделить английских поселенцев и ирландских граждан, запретив смешение двух культур. Вместо того, чтобы решить хоть какую-то проблему, данные меры привели к росту враждебности между двумя нациями. Позднее в 1494 году Генри VII принял закон Пойнингса, который запрещал ирландскому парламенту собираться без разрешения английского короля. Таким образом, политический контроль со стороны Англии постепенно усиливался, и особенно стал ощутим с приходом династии Стюартов (1603-1714 гг.), в период религиозного давления и радикальной политики, которая достигла своего пика при Елизавете I, активно преследовавшей католиков. Но ближе к XVIII веку, который столь ярко описан в произведениях Джонатана Свифта, Славная революция в 1688 году стала поворотным моментом. Она началась с решения короля Якова II назначить католиков на различные государственные должности, что было воспринято как угроза для движения за Реставрацию. В этом конфликте Ирландия встала на сторону Якова II, который был побежден королем-протестантом Вильгельмом III Оранским. Он вторгся в Ирландию и принял на себя бразды правления, утвердив доминирующее положение ирландских протестантов над большинством католического населения страны. Между 1692 и 1704 гг. несколько указов были приняты в Ирландии, лишавшие католиков большинства их прав. Это усилило позиции протестантов в Ирландии, так как благосостояние католиков уменьшалось, ведь в 1704 году был принят акт, запрещавший им покупать землю. В то же время позиции обеспеченных протестантов были экономически ограничены английским правительством, так как самые важные должности в церкви и правительстве были заняты английскими поселенцами. По большому счету, власть находилась в руках англичан, когда протестанты могли наслаждаться лишь ограниченным кругом привилегий в ирландском обществе.
Как упоминалось ранее, Ирландия пострадала от ограничения власти, что оставляло парламент страны без возможности хоть как-то влиять на острова сильно подрывала его экономику. Следующие акты несли угрозу для благосостояния ирландцев (они будут подробно рассмотрены в связи с некоторыми политическими памфлетами Свифта). В первую очередь — английский навигационный акт 1663 года, который ограничивал экспорт товаров из Ирландии лишь в Англию. Он не был особенно разрушительным для экономики страны, так как она не экспортировала большое количество продуктов в другие государства, однако вводил те же самые ограничения, что существовали в отношении американских колоний. Позднее навигационный акт расширили отдельным запретом на экспорт шерстяных изделий в любую страну, за исключением нескольких английских портов. Целью этой меры было закрепление монополии на ирландскую индустрию по производству шерсти, что привело к фактическому уничтожению важнейшего экономического сектора в Ирландии и, как следствие, к волне эмиграции.
«Сообщается, что 40 000 ирландских протестантов были низвергнуты в нищету этим актом, а 20 000 пуритан покинули Ирландию ради Нового света».
Свифт завещал ирландскому национализму лозунг: «Ирландия никогда не станет счастливой, пока не будет принят закон о сжигании всего, что прибыло из Англии, за исключением людей и угля»25. Предубеждения Свифта были основаны на его наблюдениях, что английские торговые ограничения тормозили ирландское развитие, и понимании, что модель потребления англо- ирландской элиты бесполезна для развития внутреннего производства и сельского хозяйства. По мнению автора, на практике было доказано, что частные пороки не могут привести к результатам, которые могли быть полезны для общества, и для того, чтобы ирландская экономика могла развиваться, необходимы радикальные реформы. Вмешательство Свифта в диспут, касающийся ирландской валюты и банковской деятельности, куда более сложный вопрос. То как Свифт противился созданию Банка Ирландии трудно оправдать экономически. На практике, однако, оппозиция Свифта появилась слишком поздно и, вероятно, мало на что повлияла.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Хотя писатели начала восемнадцатого века, возможно, не рассматривали экономику как саморегулируемую систему, понимание важности стимулов становилось довольно распространенным. В своих экономических и исторических работах Свифт проявил большую заинтересованность, как в стимулах, создаваемых различными политиками и учреждениями, так и в том, какой от них прок. В очерках о состоянии сельского хозяйства он утверждал, что краткосрочные арендные договоры, распространенные в Ирландии, препятствуют развитию земледелия, поскольку арендаторы могут быть уверены в том, что по истечении срока их аренды, рента будет повышаться пропорционально тем улучшениям, которые они сделали. Несмотря на то, что Свифт всегда оставлял самую разрушительную критику для помещиков и местных элит, у него были здравые взгляды на обнищавшую часть ирландского населения. Он полагал, что помощь им должна быть строго ограничена, чтобы не поощрять увеличение числа нищих. Свифт, по сути, предлагал ранний вариант микрофинансирования, предназначенного для обеспечения бедных слоев населения, что должно было стимулировать, а не ослаблять промышленность. Хотя Сэмюэл Джонсон считал, что Свифт нереалистичен, настаивая на том, чтобы выплаты производились вовремя, современные комментаторы признают, что Свифт решал проблемы неблагоприятного отбора и ряд моральных трудностей, которые все еще остаются повсеместными в микрофинансировании.
Навязанные Ирландии законы, коррупция местных элит, притеснения по национальному и религиозному признакам — все это сказывалось на резком обнищании населения страны, создавая проблемы безработицы и голода. По сути, Англия относилась к Ирландии, как к одной из своих колоний. Свифт не мог спокойно взирать на подобное состояние дел в стране, в которой он вырос. Писатель использовал свой сатирический талант, высмеивая вопиющую несправедливость в памфлетах, к которым мы обратимся в следующей главе.
1.3Политические взгляды Дж. Свифта
«Но, признаюсь, когда я слишком распространился о моем любезном отечестве, о нашей торговле, войнах на суше и на море, о религиозном расколе и политических партиях, король не выдержал, — видно было, что в нем заговорили предрассудки воспитания, — взял меня в правую руку и, лаская левой, с громким хохотом спросил, кто же я: виг или тори?».
Свифт так и не ответил на этот вопрос в самом произведении, что, пожалуй, является яркой иллюстрацией воззрений самого автора. Современные исследователи продолжают биться над этим вопросом, так как может показаться, что Свифт воплощает в своей позиции сразу все политические направления. Вопрос пристрастий писателя в политике осложняет тот факт, что Свифт неоднократно менял свои взгляды в этой области; когда королева Анна взошла на престол, он был вигом, но перековался в тори, когда она умерла. Три наиболее распространенные теории таковы: Свифт был послереволюционным тори, который на короткий миг, из-за обстоятельств ассоциировался с вигами; он был фигурой, которая инкорпорировала в себе элементы от обоих партий и его нельзя причислять ни к одной из них; или же он был вигом, когда дело касалось государственной политики, но тяготел к администрации тори в период с 1710 по 1714 гг. Он сам однажды признался, что является «вигом в политике», но «высшим духовным лицом» в религии. Когда Гулливер заливается соловьем перед королем Бробдингнага, расхваливая достоинства своего отечества, Свифт, в свою очередь, устами короля задает трудные вопросы о коррупции в правительстве. Данный сатирический элемент может определить Свифта как идеологического вига, который чувствует, что государство погрязло в коррупции благодаря деятельности таких людей как Сэр Роберт Уолпол.
Когда Свифта обвиняли в том, что он предательски сменил свои предпочтения, перейдя от вигов к тори, он отвечал, что является идиосинкразической фигурой, и вообще — нет никакого особого различия между политическими партиями.
Он называл себя сторонником обеих партий, и лишь только обстоятельства заставили его в большей степени ассоциироваться с одной из двух. Свифт, однако, понимал, что человеку приходится выбирать сторону в подобном противостоянии. Ему пришлось отказаться от полной толерантности и принять те политические принципы, которые казались ему более эффективными в сложившейся ситуации. При этом, не отказываясь от поддержки обоих направлений. Он стал пропагандистом тори в период с 1710 по 1714 года, начал проявлять якобитские убеждения и ассоциироваться с людьми, считавшимися якобитами. За время правления вигов в ганноверский период Свифт критиковал их взгляды, в особенности те, что касались церкви и Ирландии. Все же он понимал, что постреволюционное правительство было законным и противостоять ему предполагалось лишь в крайних случаях. Он придерживался таких взглядов, хотя и находился в оппозиции к монарху, вступившему на престол после Якова II. Это вовсе не означает, что Свифт был якобитом — ему было важно продолжать свою карьеру радикального писателя- сатирика, даже после того, как он стал церковником и присягнул постреволюционным властям и объявил себе «преданным вигом». Было бы опрометчиво принимать это за чистую монету, так как писателям той эпохи приходилось адаптироваться к обстоятельством, дабы их не нарекли предателями. Свифт осознавал опасность непризнания права нового монарха на трон и связей с якобитами 36 . Он не хотел покидать Англию, однако был вынужден бежать в Ирландию после смерти королевы Анны в 1714 году. Его друзья в правительстве помогли ему получить должность декана церкви лучший из возможного. Он сжег множество своих писем за прошлые годы, так как знал, что в правительстве подозревают его в связях с якобитами. Затем Свифт разослал письма своим друзьям, где просил их не писать о делах государственных. В них он также заявил, что не интересуется более политикой, так как знал, что в почтовых отделениях вскрывали корреспонденцию, чтобы найти оппозиционеров. Чувствуя, что Ганноверский режим вигов был тираническим, Свифт продолжил исподволь критиковать правительство в своих произведениях, при этом не обнаруживая связей с тори. Он написал «Путешествия Гулливера», в частности — великолепную сатиру на состояние английской политики, которые были опубликованы в 1726 году, когда он в последний раз наведался в Англию. Хотя он воспринимал себя как изгнанника в Ирландии, он боролся за права ирландцев; это особенно заметно в «Письмах Суконщика» и «Скромном предложении».
В целом, для Свифта политика как средство представляла интерес лишь на ранней стадии его карьеры; главным образом, когда от нее зависела стабильность Англиканской церкви (как в Англии, так и в Ирландии), членом которой он являлся. Свифт также скептически относился к Просвещению. Он не принимал просветительских идей о том, что человек от рождения добр; что с помощью науки люди начнут быстрее развиваться; и что прогресс можно ускорить, отказавшись от старых убеждений, которые не прошли проверку разума. Если говорить о политических и философских взглядах Свифта, то выделить их них стоит две позиции. Во-первых, для него было недопустимым высокомерие человека, который пытался взять на себя роль Бога, отсюда и критика академии прожектеров и философов Просвещения. Во-вторых, он защищал интересы своей церкви и своего класса от английского империализма. После своей кончины Свифт превратился в Ирландии в национального героя и, пусть и в ограниченном смысле, действительно был.
Анализ пяти политических памфлетов, упоминавшихся ранее, позволит нам лучше разобраться во взглядах автора на эпоху, в которую он жил. Эти произведения: «Скромное предложение», «Беглый взгляд на положение Ирландии», «Искусство политической лжи», «Предсказания на 1708 г. Бикерстэфа» и «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии». Пять памфлетов были выбраны, так как каждый из них открывает нам взгляды Свифта на проблемы, которые были важны для него самого. Они существенно дополняют систему идей писателя, представленных в «Путешествиях Гулливера». Среди наиболее важных тем — ирландская проблема, недостатки правительства, а также коррупция и злоупотребление властью.
Мы будем рассматривать их в хронологическом порядке, так как последние памфлеты автора — особенно «Скромное предложение» — можно смело определить как наиболее жесткие и репрезентативные в плане критики политиканства. Подходя к разбору с такой стороны, читатель привыкает к иронии и сатире Свифта с самого начала, и это дает возможность более глубокого понимания его изощренных метафор и аллегорий. К тому же, выбор этих памфлетов, опубликованных как на заре, так и на закате творческой карьеры писателя, наилучшим образом позволяет проанализировать творческую эволюцию Свифта.
1.4 «Скромное предложение»: сочувствие за маской мизантропа
«Скромное предложение» было опубликовано в 1729 году в «The Examiner». Эссе считается одним из наиболее совершенных сатирических памфлетов в английской литературе. Его полное название — «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и, напротив, сделать их полезными для общества». Сама работа сделана в форме экономического исследования и использует методологию политической арифметики, чтобы донести определенные доводы. Название сразу же дает читателю почувствовать иронию, которая будет сопровождать все содержание памфлета. Свифт высказывает предположение в весьма серьезной и формальной манере, что дети бедняков, которые голодают из-за финансовых невзгод, могут быть проданы на рынке, и тем самым спасут своих родителей от голода, а страну от перенаселения и безработицы. Автор иронично претендует на серьезнейшее экономическое исследование, в котором его аргументы подтверждаются с помощью статистики и вычислений. По сути, внутри произведения мы имеем стандартный список экономических проблем Ирландии, которые Свифт уже называл в своих ранних работах: запрет на импорт, режим экономии, неравномерное налогообложение и так далее. Стоит отметить, что некоторые исследователи считают, что Свифту просто нечего было предложить взамен, и его жалобы на ограничения в торговле и необходимость выхода из-под британской торговой системы ради процветания Ирландии, отвергаются другими писателями-экономистами, которые все больше склонялись к тому, что сотрудничество с имперской коммерцией было возможно. Действительно, такие авторы как Артур Доббс, Дэвид Биндон и Джон Браун верили, что интерес Великобритании заключался в том, чтобы освободить, а не ограничивать ирландскую торговлю. Но спустя несколько лет Джордж Беркли задался вопросом: «смогут ли туземцы жить чисто и комфортно, даже если вокруг этого королевства будет стоять медная стена высотой в тысячу локтей». И хотя пропаганда Свифтом и Беркли импортозамещения зачастую определяется, как вредная и ошибочная, на нее необходимо смотреть, в контексте эпохи. Для обоих авторов идея импортозамещения была связана с отказом от потребления продуктов роскоши, которое представлялось, как нечто мешающее местному производству.
Как мы уже упоминали ранее, «Скромное предложение» написано в форме экономического памфлета и пародирует стиль, который использовался современными Свифту прожектерами. Писатель не был первым, кто решился на подобный шаг — формат был достаточно распространен, однако только две работы могут считаться полноценными моделями, вдохновившими Свифта.
Это «Политическая арифметика» (1690) Вилльяма Петти и «В защиту публичных туш» Бернарда Мандевилля (1724). В каждом из этих сочинений сформулированы абсолютно провокационные предложения. В случае с работой Петти это переселение всех ирландцев в Англию, а Мандевилль убеждает читателей в прибыли от легализации и управления публичными домами. Предисловие к «Политической арифметике» также содержало известное заявление Петти о своем намерении «выразить себя в терминах и числах, весах или мерах. И использовать исключительно аргументы, опирающиеся на здравый смысл, и рассматривать только такие причины, которые имеют видимые основы в природе». В «Скромном предложении» Свифт строго придерживается четких принципов Петти относительно метода, апеллируя только к количеству, весу или мере, когда это возможно, и, принимая бесстрастный, экономичный стиль выражения, хотя и значительно красноречивее, чем у Петти.
Выводы писателя являются, в первую очередь, продуктом сатирического стиля. Более того, он предлагает кулинарные рецепты и даже утверждает, что подобное решение будет выгодно и беднякам и богатым, а также не нанесет ущерба их морали:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
«Забота и нежность матерей к своим детям значительно возрастут, когда они будут уверены, что общество тем или иным путем обеспечит судьбу бедных младенцев, одновременно давая и самим матерям ежегодную прибыль… Мужья стали бы проявлять такую же заботливость к своим женам во время их беременности, как сейчас к своим кобылам, готовым ожеребиться, коровам, готовым отелиться, и свиньям, готовым опороситься».
К тому же, Свифт говорит о бедных детях, будто о скоте, вычисляя их вес, возраст, в котором они должны быть проданы, и их цену:
«Я рассчитал, что только что родившийся ребенок весит в среднем двенадцать фунтов, а в течение года, при хорошем уходе, достигнет двадцати восьми фунтов».
Мишенью критики Свифта в данном произведении являются помещики:
«Я согласен, что это будут несколько дорогие блюда и потому подходящие для помещиков, которые, пожрав уже большую часть родителей, по-видимому, имеют полное право и на их потомство», а также правительство Ирландии, которое неспособно приложить серьезные усилия для улучшения ситуации в стране; ну и, конечно, английские власти:
«… не таит в себе опасности навлечь на нас гнев Англии, поскольку этот сорт товара не может быть использован для экспорта, так как детское мясо слишком нежно по своей природе, чтобы сохраняться долгое время в засоленном виде, хотя я, может быть, а мог бы назвать страну, которая охотно сожрала бы всю нашу нацию даже и без соли».
Англия обвиняется в издевательстве над Ирландией, а та, в свою очередь, в бездействии. Более того, Свифт жалуется, что его предыдущие (и гораздо более серьезные) предложения (которые мы рассмотрим ниже) не были услышаны, и оттого он нашел возможным предложить более радикальное средство. Произведения Свифта традиционно считаются важными историческими документами, но подобный подход критиковался британскими исследователями — Л. Калленом в 1967 году и К. Фоуском в 2004. В целом, их аргументы сводятся к тому, что, ситуация была не столь ужасной, как показывает Свифт. Понимание экономики у Свифта было ограничено и, если бы он действительно желал процветания для Ирландии, он бы поддержал любые реформы, какие были доступны в политической конъюнктуре того периода. Казалось бы, самые благие намерения заставили Свифта написать «Скромное предложение», самое объемное из всех его сатирических эссе.
Действительно банки и полупенсы Вуда могли бы помочь в решении проблем с неблагополучной валютой, но основные препятствия на пути развития — отсутствие инвестиций, ограничение экспорта, утечка ресурсов из- за покидающих страну людей — так и останутся на прежнем месте. По сути «Скромное предложение» можно расценивать как мысль, что если вы действительно хотите решить проблему нищеты и безработицы, ничего не меняя, то можно и так. Можете думать, что это предложение нелепо, но ваши собственные идеи просто чудовищны и ни к чему хорошему не приведут.
Свифт крайне мрачен в «Скромном предложении», сатира писателя сочится желчным пессимизмом, с которым он воспринимал своих современников и человечество в целом. Автор опровергает общепринятую в Новое время идею совершенствования человечества — прогресса.
В хронологически последнем памфлете Свифта отражаются его наиболее пессимистические взгляды: социальные болезни заложены в самой человеческой природе и, следовательно, неизлечимы.
Критик Джордж Витковский считал, что данный памфлет в большей степени о теории и состоянии, но другие исследователи утверждают, что, хотя «Предложение» и является пародией на современное эпохе Свифта экономическое послание. Такая форма лишь проводник и не является сама по себе основным объектом критики. Но не может быть сомнений, что Свифт был осведомлен, что новые формы экономического анализа, включающие количественную оценку и логически вытекающие из них рассуждения, означают, что моральную сторону вопроса можно игнорировать.
Хотя автор принадлежал к правящему классу и обладал крепкой связью с короной и церковью, он все равно не мог молчать о несправедливости, творившейся в ирландском обществе. Свифт сделал несколько серьезных предложений, направленных на улучшение положения нищих ирландце, но к ним не отнеслись с должным вниманием. Никто из тех, кто мог сделать что-то для улучшения ситуации, не прислушался к нему. Потому, для донесения своей позиции, Свифт использовал сатиру, что серьезно усилило послание
«Скромного предложения». Ведь правящие элиты относились к католическому большинству в Ирландии хуже, чем к скоту.
Памфлет был опубликован в период, когда нищий народ Ирландии находился в катастрофическом положении. Свифт был шокирован сложившейся ситуацией и в очередной раз попытался донести до читателя весь ее ужас. Метко и едко используя сатиру и сарказм, писатель, к сожалению, остался в большей степени непонятым. Критик Джон Дали даже утверждал, что ни одно другое произведение Свифта «не было так чудовищно истолковано», как «Скромное предложение». Для читателя оказалось непросто разглядеть за маской черной мизантропии сочувствие к обездоленным ирландцам.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
2. «Беглый взгляд на положение Ирландии»: сатирический анализ «благосостояния» страны
В своем раннем памфлете Свифт фокусируется на экономических аспектах, атакуя тех, кто бессовестно утверждал, что Ирландия процветает. Он начинает с перечисления четырнадцати факторов, которые определяют процветающее королевство:
«Первая причина благосостояния любой страны заключается в плодородии почвы, способной производить все необходимое для жизни и благосостояния населения в количестве достаточном не только для жителей этой страны, но и для вывоза за ее пределы. Вторая — в трудолюбии народа, прилагающего все старания, чтобы наилучшим образом изготовить необходимые товары».
Свифт затем использует эти пункты для анализа ситуации в Ирландии. Сначала он утверждает, что у Ирландии есть плодородная почва и благоприятные климатические условия, а, следовательно, у страны есть потенциал стать процветающей. Однако страна не полагается на поддержку людей с необходимыми навыками, чтобы добиться успеха. В сходном положении оказалось и производство, которое в идеале должно разрабатывать ресурсы. Затем, он жалуется на то, что Ирландия — единственная страна с ограничениями на экспорт собственных товаров и мануфактуры, а ограничения введены английским правительством. Это привело к тому, что у Ирландии нет свободного рынка, который является важным признаком процветающей страны. По словам Свифта, ресурсы Ирландии должны использоваться на ее благо, а, следовательно — вся рента и прибыль должны оставаться в том месте, где они были произведены. В случае с Ирландией, однако, единственным бенефициаром является Англия. Английское правительство эксплуатирует ресурсы для своих собственных нужд, будто Ирландия лишь одна из колоний. Следовательно, государственные доходы Ирландии уходят в Англию, хотя Свифт считает, что они должны доставаться тем, кто их создал. В итоге автор приходит к мысли, что страна должна жить своим собственным производством и избегать ненужной роскоши. Также Ирландии было отказано в золотом, серебряном и медном стандарте монет, в то время как на острове Мэн разрешены серебряные монеты. Исходя из этого, Свифт объясняет, почему Ирландия лишена многих вещей, которые, однако, существуют в других державах даже на небольших островах. Что же касается коммерции, Ирландия импортирует большую часть товаров из Англии, за исключением небольшого довеска из других стран — к примеру, французского вина, за которое, по словам Свифта, «приходится раскошеливаться».
Хотя Ирландия в целом сохранила католическую веру после Реставрации, все официальные посты занимают англичане. Свифт пишет:
«Мы находимся в положении больных, которым шлют лекарства далекие врачи, не знакомые ни с их организмом, ни с природой их недуга».
Стоит отметить, что в русском переводе слово «лекарство» используется для замены термина «Physick», который в эпоху Свифта мог интерпретироваться как метафора ряда законодательных актов, направленных на ограничение ирландской экономики с 1690 года, увеличивая зависимость страны от Англии.
Данное эссе показывает нам, что автор видел Ирландию богатой ресурсами страной, где у людей не было многих свобод, что только усугублялось отсутствием свободной торговли и разрешения на чеканку монет. Там не могла развиваться промышленность и рынок труда, и до тех пор, пока Англия высасывала из Ирландии все, что могла, у последней не было шанса на сколь-нибудь заметное процветание. В очередной раз Свифт атакует английскую политику, как главное препятствие на пути экономического роста Ирландии. В дополнении к этому писатель отмечает, что народ несчастной страны живет в нищете, с трудом выживает, а Англия и банкиры обогащаются за счет бедного населения. Образ Англии, как деспотичной силы, получит дальнейшее развитие в «Путешествиях Гулливера», особенно в третьей части, где остров Лапута воплощает безжалостную политику Англии к своим подданным, и в четвертой, когда Гулливер высказывает свои взгляды на коммерцию, сходные с теми, что мы рассмотрели в последнем памфлете Свифта.
2.1«Искусство политической лжи»: размышления об истинной природе политики
В третьем эссе, опубликованном в 14 номере «The Examiner» 9 ноября 1710 года, Свифт обрушивается с критикой на политику в целом, что отличает его от последних памфлетов, где сатирической атаке подвергается конкретная политика властей Англии и Ирландии. Стоит отметить, что работа была написана после прихода к власти правительства тори. Автор начинает с утверждения, что ложь стала чем-то неотделимым от политики. По его мнению, дьявол изобрел ложь, и, хотя данное искусство было отточено за многие годы, нам не дано узнать, кто ввел его в политическое пространство. Свифт отдельно отмечает, что «ложь показала себя за последние двадцать лет в южной половине нашего острова», и, что политики используют это «искусство» — как его называет сам автор — дабы достичь политической выгоды — остаться у власти или, в случае потери власти — для мести. В его упоминании «нашего острова» кроется обвинение ирландских политиков во лжи, но то же самое он сделает и с англичанами, когда сошлется на неоспоримое лидерство Англии в этой области. Ложь имеет множество признаков, к примеру — короткая память, так что, когда лжец говорит что-то, он затем противоречит себе другой ложью. Это озадачивает слушающего, и доказывает, что лжец не верит в то, что говорит. Возникает вопрос — почему политики продолжают лгать, если их вранье настолько заметно для публики. Автор отвечает на это так:
«К тому же, как у самого низкопробного писаки всегда сыщутся читатели, так и у заведомого лжеца — охотники ему верить…».
Свифт иронично замечает, что у правительства Англии есть право лгать, так как оно считается демократичным, а значит, люди одобрили подобную практику и, следовательно, имеют право защищаться таким же методом, то есть лгать.
Писатель задается вопросом — какая из двух партий ловчее врет? Свифт утверждает, что обе искусно обманывают граждан, и в каждой есть свои гении вранья. Он заключает, что подлый успех партий связан с тем, что они переполнили политический дискурс ложью, а как гласит английская пословица — где много червей, невозможно поймать пескарей. Автор предлагает схему, которая позволила бы восстановить практически исчезнувший кредит доверия к любому политическому движению. По сути партиям нужно будет всего лишь говорить одну только правду на протяжении трех месяцев, что даст им возможность лгать в течении шести месяцев после. Свифт отмечает, что будет довольно сложно найти политиков, которые согласились бы на это пойти. Он обрушивается с критикой на бездумную особенность партий, заполнять свои ряды мошенниками и глупцами, дабы те распространяли обман.
Свифт учит читателя правильно клеветать — чтобы оболгать кого-либо не нужно совершать подлог и рисовать человека в нехарактерном для него свете. По правилам псевдологии не стоит утверждать, что набожный и милосердный принц забыл свои убеждения и превратился в еретика, но можно убедить публику, что светлый принц помиловал преступника, который того не заслуживал. Нельзя говорить об открытом, щедром министре, будто он собрался предать свою Родину, зато его легко обвинить в интрижке и предательстве своей жены. С помощью такого подхода ложь сможет просуществовать гораздо дольше.
В заключительной части эссе Свифт задается простым вопросом: что лучше — опровергнуть ложь правдой или другой ложью? Учитывая большую протяженность цилиндрической поверхности души и большую склонность человечества верить лжи, которую он наблюдает последние годы, писатель приходит к выводу, что самое верное противостояние лжи — это еще одна ложь. Например, если кто-то врет, будто известный человек умирает от какой- то болезни, вы не должны возражать, что он абсолютно здоров (даже если это правда); просто скажите, что он уже поправляется. В качестве примера Свифт приводит историю джентльмена, который утверждал, что договор с Францией, вводящий в Англии папство и рабство, был подписан 15 сентября; на что другой отвечал очень разумно, не путем противопоставления истины его лжи, что такого договора не было, но, насколько ему известно, в этом договоре многое еще не скорректировано.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В завершении можно утверждать, что, по мнению Свифта, с самого начала идея лжи была родственна политике, включая политиканов из Англии и Ирландии. К тому же, Свифт критикует правительство, которое не отвечает чаяниям народа, но только если тот сам не принимает ложь властителей.
2.2«Предсказания на 1708 год»: критика псевдонауки
В памфлете «Предсказания на 1708 год» называются лица, и рассказывается о важных фактах и событиях предстоящего года. Одна из его целей — защитить английский народ от дальнейшего обмана его вульгарными составителями альманахов. Автор критикует самозванцев, что пишут об астрологии, науке, которая предсказывает будущее с помощью астрологических феноменов. В континентальной Европе астрология имела еще больший вес, и даже ученые всерьез интересовались ею. Свифт не ставит под сомнение науку как таковую, но высмеивает, тех, кто занимается ею, не являясь экспертом в этой области, и эксплуатирует суеверия публики. В частности, он атакует составителей альманахов, что регулярно публикуются с астрологическими прогнозами на предстоящий год. Пародируя подобные издания, Свифт составляет собственные астрологические предсказания, из которых следует, что в наступающем году стоит ожидать смерть многих известных личностей, таких, к примеру, как составитель альманахов Партридж или сын герцога Анжуйского. Все это дополняется метеорологическими прогнозами.
«Я советовался, — говорит Бикерстаф, — со звездами дня его рождения, по правилам собственного метода, и убедился, что он неизбежно умрет будущего 29 марта, около 11 часов вечера от жестокой лихорадки; советую ему поэтому обратить внимание на это обстоятельство и привести в порядок свои дела».
Партридж поспешил выступить с опровержением, заявив, что умирать не собирается, однако будущему создателю Гулливера было все равно, как долго проживет астролог. В назначенный день Свифт выпустил некролог, в котором каялся в ошибке: Партридж умер не в 11:00, а в 7:05. Астролог пытался оспорить факт своей смерти на страницах газет, но Свифт был неумолим, доказывая, что Партридж действительно мертв, потому что ни один живой человек такую чушь не напишет.
Сатиру, которой Свифт атаковал Партриджа, можно трактовать как «practical joke». Это выражение не так легко поддается переводу, ведь оно определяет некую специфическую черту английского характера. Пожалуй, приблизительный перевод — «реализованная шутка», «шутка, ставшая реальностью». Тот же Аристофан усердно пользуется в своих комедиях, особенно в «Облаках» и «Птицах», приемом реализации метафоры, но реализовали ее действующие лица комедий — этим и создавался комический эффект для зрителя. Но если перевести метафору, остроту, шутку из ее условного бытия в реальную жизненную повседневность, то есть уподобиться персонажу аристофановской комедии, тогда и возникнет «реализованная шутка». Это, очевидно, будет злая, мрачная, трагическая шутка.
Интересно, что Свифт пишет эссе под маской Исаака Бикерстафа, эсквайра. Ирония заключалась в том, что эту фамилию Свифт прочитал на вывеске лондонского слесарных дел мастера. Успех сочинения Бикерстаффа был ошеломительный, через несколько дней после его публикации вышло множество пиратских изданий. В том же году «Предсказания» были переведены на голландский и немецкие языки.
Цель памфлета сформулирована следующим образом:
«Данное эссе предназначено для культивации и улучшения древнего искусства, долго прибывавшего в упадке, вследствие попадания в злые и неумелые руки».
Данное сочинение Свифта не является образцом критики политической, что определяла содержание ранее рассмотренных памфлетов, но оно будет полезно, для анализа сатирического тона Свифта в тех главах «Путешествий Гулливера», где рассказывается о науке, оторванной от реальной жизни и превращающейся в псевдонауку. Мишенью острой сатиры, критики Свифта становится, по словам К. Пробина, «Высшая степень идиота»60 . Философы, теологи, авторы, ученые, экономисты и, конечно, политики — вот настоящие злодеи, которые должны вести других, но своими действиями показывают ущербность высшей власти и единственный свой мотив — личное возвеличивание. Кроме того, Свифту представился удобный случай осмеять сами суеверия, различные предсказания, приметы и тому подобное. Реализация замысла Свифта зашла, правда, так далеко, что португальская инквизиция в Лиссабоне предала сожжению брошюру «Предсказания Бикерстафа» на основании того, что они исполнились и, следовательно, автор их связан с дьяволом; на такую реализацию своей шутки не рассчитывал и сам Свифт.
Собранные идеи предыдущих эссе, позволили нам лучше понять взгляды Свифта на экономику, коммерцию, политику и даже — астрологию.
2.3«Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии»: религия как способ уберечь общество от моральной деградации
В 1708 году Свифт опубликовал «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии» — сатиру, в которой рассказчик утверждает, что сохранение христианской религии — это общественная необходимость.
«Рассуждение…» посвящено отмене «Акта о присяге», который был принят английским парламентом в 1673 году. В соответствии с этим Актом лица, занимающие государственные и общественные должности в Англии, были обязаны давать присягу о том, что они не признают пресуществление (действительное претворение хлеба и вина в тело и кровь Христовы во время католической литургии — мессы), мессу и отказываются от почитания святых. Таким образом, Акт фактически лишал католиков возможности занимать какие- либо должности и посты в Англии. Отмену этого закона Свифт сравнивает с отменой христианства. При этом слово «христианство» автор употребляет в качестве синонима «англиканства».
Пытаясь остановить рост голосов, высказывавшихся за низложение англиканства, рассказчик, с позиции патриота, беспокоясь о судьбе своего народа, опровергает аргументы в пользу отмены христианства, перечисляя выгоды, которое общество получает от его сохранения. Тем не менее, автор не поет хвалебную песнь, но откровенно признает все беды и недостатки христианства. Во-первых, с его слов становится ясно, что он пытается защитить номинальное христианство вместо «настоящего», которое давно исчезло в тумане истории.
«Я надеюсь, что ни один читатель не сочтет меня столь недалеким, чтобы полагать, что я встал на защиту настоящего христианства, которое в первобытные времена (если мы можем доверять авторам той эпохи) действительно влияло на веру и поступки людей. Предлагать восстановить этот вид христианства было бы действительно безумным проектом. Это значило бы подорвать основу всех основ: уничтожить одним ударом всю остроту ума и половину учености нашего королевства, нарушить весь ход и порядок вещей, нанести вред торговле, погубить искусство и науку вместе с теми, кто ими занимается, — короче говоря, обратить суды, биржи и лавки в пустыни. Это было бы совершенно так же нелепо, как предложение Горация, когда он советует римлянам всем сразу покинуть свой город и искать новое пристанище в какой-нибудь отдаленной части света, для того чтобы этим способом излечить свои нравы от пороков».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Хотя рассказчик должен принять тот факт, что солнце христианства уже закатилось в странах, вроде Великобритании, и подлинный христианский дух играет незначительную роль в жизни людей — его еще не поздно вернуть в общественное пространство.
Затем автор опровергает один за другим аргументы сторонников отмены христианства. Его манера совершенно серьезна, но свидетельства, которые он приводит в качестве доводов, смешны и возвращают нас к ироничному стилю Свифта. Например, в ответ на аргумент о том, что христианство ограничивает свободу мышления, следует заявление:
«Великие остроумие любит быть свободным с высокими объектами; и если они не смогут бога поносить или отказаться от того, то они будут злословить высших лиц, злоупотреблять насмешками о правительстве, и размышлять о Министерствах, что, я уверен, мало кто будет отрицать, будет гораздо более пагубным следствием…».
В ответ на упрек, что учение Евангелия слишком сложное для свободомыслящих людей, автор возражает:
«…следует быть осторожным в возражениях, которые бросают неблагоприятный свет на разум всей нации в целом. Разве любой человек не волен свободно верить в то, что ему нравится, и обнародовать свои взгляды тогда, когда он найдет это нужным, особенно если это служит делу поддержки той партии, на чьей стороне правда? Неужели любой беспристрастный иностранец, который прочтет всю чепуху, написанную недавно Эсгилом, Тиндалем, Толандом и Кауэрдом и еще сорока различными авторами, вообразит, что Евангелие — основа нашей веры, да еще утвержденная парламентом?».
А идея, что отмена христианство мигом покончит с распрями между политическими партиями и религиозными ветвями, вызывает у Свифта восклицание:
«Великие умы любят чувствовать себя свободно, рассуждая о самых высоких материях; и если им не разрешат хулить Бога или от него отрекаться, они начнут злословить о важных лицах, оскорблять правительство и размышлять о том, каковы у нас министры. Я уверен, что вряд ли кто-нибудь будет отрицать, что это может вызвать весьма нежелательные последствия».
С таким же сатирическим мастерством он реагирует на довод о том, что секуляризация подарит лишний день в неделе для того, чтобы продвигать экономию и развлечения:
«Я охотно признаю, что с незапамятных времен у людей существует обычай каждое воскресенье собираться в церкви и что лавки в этот день до сих пор часто бывают закрыты, — как полагают, для того чтобы сохранить память об этом старинном обычае, но трудно представить себе, как это может служить препятствием для дела или для развлечений. Что из того, если бездельники будут вынуждены раз в неделю играть в карты дома, а не в кондитерской? А разве таверны и кофейни не открыты в воскресенье? Да и можно ли найти более удобное время для того, чтобы принять необходимую дозу лекарства? Разве по воскресеньям меньше, чем в другие дни, заболевают гонореей?».
Церковь утратила позиции духовного (то есть высшего) арбитра и превратилась в кружок по интересам. Свифт вынужден защищать существование религии акцентируя внимание на ее социальных функциях.
Помимо политических, религиозных и моральных рисков, к которым может привести отмена христианства, рассказчик в заключении приводит свой главный аргумент — экономический интерес, близкий большинству читателей:
«Итак, в итоге: какие бы большие выгоды для торговли ни ожидались некоторыми от претворения в жизнь их излюбленного проекта, я очень опасаюсь, что через шесть месяцев после того, как в парламенте будет проведен закон об уничтожении Евангелия, стоимость акций Английского банка и Ост- Индской компании упадет, по крайней мере, на один процент. А так как это в пятьдесят раз больше того, чем мы в наш мудрый век осмелились бы рискнуть ради сохранения христианства, то у нас нет никаких разумных оснований нести такие огромные убытки только ради того, чтобы его уничтожить».
Стоит отметить, что Свифт не отличался толерантным отношениям к диссентерам. На взгляд писателя, у вигов были неправильные представления о границах веротерпимости. Виги разработали и провели в парламенте идею о более лояльном отношении к диссентерам. Было признано право диссентеров занимать государственные должности в Ирландии. Свифт же остался верным старой позиции вигов и противился любым попыткам допустить диссентеров к управлению страной.
Исходя из вышеизложенного, мы видим, что автор, делая вид, что защищает христианство, ясно показывает его плачевное состояние. Теперь христианство больше привычка, нежели вера, людям просто удобно оставить христианство, чем следовать его догмам.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Несмотря на это, мы обнаруживаем неудовлетворенность автора, как просветителя. Он хотел бы возродить реальный христианский дух и уберечь общество от моральной деградации, понимая, в то же время, что все усилия будут напрасны. Этот памфлет в большей степени выражает разочарование Свифта, чем уверенность в просветительских идеалах.
3. Политическая сатира в Путешествиях Гулливера
«Путешествиях Лемуэля Гулливера, хирурга, который станет капитаном нескольких кораблей и откроет невероятные земли, где познакомится с местными обитателями, знакомясь с разными культурами и языками» — классика нравственно-политической сатиры, которая, к сожалению, в большей степени известна сокращенными переделками для детей.
Долгое время считалось, что «Путешествия Гулливера» были написаны между 1715-1720 годами, но когда были обнаружены письма Свифта Чарльзу Форду, стало ясно, что роман создавался между 1721-1726 годами. Форд, по- видимому, был единственным лицом знавшим о работе над книгой, автор регулярно сообщал ему о своих успехах. Задумка романа пришла ему, когда он участвовал в составлении мемуаров Мартина Скриблеруса, вымышленного персонажа, под именем которого объединилось несколько писателей. В их числе был и Свифт несколькими годами ранее. Он окончательно взялся за дело в 1721 году. Первые наброски «Путешествий Гулливера» скорее всего вдохновлены «Робинзоном Крузо» Дефо, который был опубликован в 1719 году. Свифт раскрыл в своих письмах, что приступил к работе в 1721 г., в ранний ганноверский период.
Повествование в романе ведется от первого лица, и, следуя традициям просветительской литературы, повествователь представляется читателю, рассказывает о своем образовании, семье и работе. Полученные сведения дают возможность определить место Гулливера в английском обществе. Подобный фактологический стиль эволюционирует на протяжении всей истории: описываемые события становятся все менее и менее правдоподобными по мере развития сюжета. Одновременно усиливается критическое начало.
3.1Путешествие в Лиллипутию. Проблема колониализма и внутренней политики
В первой главе после описания прошлого главного героя Гулливер отправляется в свое первое путешествие, которое заканчивается на странном острове. После пробуждения он осознает, что находится в скованном положении, связанный по рукам и ногам малюсенькими людьми, ростом около 15 сантиметров. Своим примерным поведением он постепенно завоюет доверие обитателей острова и последующую свободу. За время пребывания на острове Гулливеру удается больше узнать о культуре, обычаях и языке лилипутов.
Джордж Оруэлл интерпретировал размер маленького народца как символ незначительности человеческого бытия:
«…автор предпринимает, по сути, один и тот же маневр: ему надо показать человеческое существо в смехотворном виде, представив его человечком в шесть дюймов».
Но в дополнении к этому, мы должны осознать, что «Путешествия Гулливера» были написаны в империалистической Англии, стране с мощным флотом, который позволял не только открывать новые земли, но и превращать в колонии другие страны. В своих экспедициях, завоеватели сталкивались с народами другой культуры, обладавшими иным мировоззрением. Англичане смотрели на эти различия с открытым чувством превосходства представителей цивилизации над дикарями. Возможно, небольшой рост населения острова символизирует чувство неполноценности покоренных народов в сравнении с огромным ростом Гулливера, представляющего превосходство завоевателей. Сам автор так описывает его размер и силу:
«В самом деле, допустим, что эти люди попытались бы убить меня своими копьями и стрелами во время моего сна. Что же вышло бы? Почувствовав боль, я, наверное, сразу проснулся бы и в припадке ярости оборвал веревки, которыми был связан, после чего они не могли бы сопротивляться и ожидать от меня пощады».
Интерпретацией размера лилипутов занимались многие исследователи, включая Клайва Пробина, который отмечал, что «для Свифта важно показать относительность всех вещей», изображая европейское чувство превосходства Гулливера во время его первого путешествия в Лилипутию, а затем обратное ощущение, которое он испытал во время своего визита в гигантский мир Бробдингнага.
Как бы то ни было, Гулливер не ведет себя как колонист и не пытается навредить лилипутам. Наоборот, он старается показать свои благие намерения, оставшись на острове и заинтересованно изучая их язык и обычаи. Он даже оказывает помощь по просьбе местного императора. Гулливер узнает, что размер лилипутов не является для них препятствием в духовном развитии — среди них есть смелые и образованные люди. Так Свифт, возможно, показывает образец поведения, которому должны следовать его соотечественники по отношению к жителям колонизированных стран.
Описание Гулливером политической системы лилипутов (Глава III, Часть I) сходно с теми идеями, что мы встречали в «Искусстве политической лжи». Политики воспринимаются как лжецы и коррупционеры, которым нет дела до своих подданных, ими движет один лишь эгоизм. В «Путешествиях Гулливера» мы обнаруживаем сатирическую атаку на вигов, что характерно и для многих памфлетов Свифта. Вместе с Гулливером мы знакомимся с государством лилипутов. В их правительство избирают только после демонстрации навыков, которые, в принципе, не имеют ничего общего с политикой. Например, умение плясать на натянутом канате, чтобы показать свою квалификацию:
«Когда открывается вакансия на высокую должность, вследствие смерти или опалы (что случается часто), пять или шесть таких соискателей подают прошение императору разрешить им развлечь его императорское величество и двор танцами на канате; и кто прыгнет выше всех, не упавши, получает вакантную должность».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Гулливер не осуждает подобную практику, но позволяет читателю увидеть ее абсурдность. В этом просматривается насмешка над тем, как политиков избирают в Англии, благодаря нужным знакомствам и без учета необходимых навыков для государственной деятельности. Более того, по мнению Пола ДеГатеньо и Джея Стаблфилда, один из лучших плясунов на канате в Лилипутии — казначей Флимнап — может являться намеком на сэра Роберта Уолпола, главу партии вигов в то время. Исследователи отмечают, что умение Флимнапа танцевать на канате является сатирой на «политические пляски» Уолпола между чередой кризисов и преград в его карьере. А падение, от которого пострадал казначей до прибытия Гулливера, символизирует спасение политической карьеры премьер-министра благодаря вмешательству герцогини Кендала.
В четвертой главе мы знакомимся с двумя основными политическими партиями Лилипутии — высококаблучниками и низкокаблучниками, которые олицетворяют английских тори и вигов. Они отличаются друг от друга лишь высотой своих каблуков. Свифт сообщает, что высококаблучники «всего более согласуются с нашим древним государственным укладом, однако, как бы там ни было, его величество постановил, чтобы в правительственных должностях, а также во всех должностях, раздаваемых короной, употреблялись только низкие каблуки, на что вы, наверное, обратили внимание». Рассказчик указывает на то, что каблуки его императорского высочества немного ниже, чем у других представителей его двора. Намекая на фаворитизм при дворе и предпочтения монарха, Свифт делает отсылку к королю Георгу II, который благоволил тори, пока не поддержал партию вигов во главе с Уолполом. Вдобавок, Гулливеру говорят, что высококаблучники превосходят своих противников числом, однако, власть находится в руках меньшинства — низкокаблучников. Тем самым Свифт отмечает различие в политической ориентации вигов и тори. Пока мы можем увидеть, как писатель расправляется с социальным неравенством, вызванным злоупотреблениями во власти: Англия и те управленцы, которые достигают вершин благодаря обману и лжи, как мы отмечали в «Искусстве политической лжи» или с помощью фаворитизма, который мы наблюдаем в этой и последующих главах «Путешествий Гулливера».
В той же главе Свифт рассказывает о войне между Лилипутией и соседним королевством Блефуску, которое началось с абсурдного диспута о том с какой стороны разбивать яйцо, прежде чем его съесть. Из-за этой несуразности случилось несколько восстаний, смерть одного императора и потеря короны другим. Как отмечает Роберт Демария, это отсылка к обезглавленному королю Карлу I и отречению Якова II в 1688 году. Конфликт напоминает нам о затяжной войне между Англией и Францией, боровшихся за колонии. Можно увидеть прямую отсылку — флот, угрожающий Лилипутии, это калька с похожей ситуацией между французским флотом и Англией; а само Блефуску (Франция) отделено от Лилипутии (Англия) каналом размером в 800 ярдов.
Возвращаясь к религиозному аспекту, Гулливеру сообщают, что лилипуты делятся согласно их верованиям: «Всеми разделяется убеждение, что вареные яйца при употреблении их в пищу испокон веков разбивались с тупого конца». К тому же, существует деление между защитниками каждой идеи: тупоконечники символизируют католическую церковь, а остроконечники — представители англиканской церкви. Становятся понятными и отсылки к выгодной позиции англиканской церкви и потере прав католиками:
Как следствие, тупоконечники были вынуждены жить на правах изгнанников в Блефуску, провоцируя войну между двумя императорами. В этот момент Лемюэль Гулливер теряет всякую веру в политику и «впервые у него начало складываться некоторое представление о том, что такое министры и дворы». Это чувство укрепляется после того, как он соглашается помочь императору украсть вражеский флот:
«Честолюбие монархов так безмерно, что император задумал, по- видимому, не больше, не меньше, как обратить всю империю Блефуску в собственную провинцию и управлять ею через своего наместника, истребив укрывающихся там Тупоконечников и принудив всех блефускуанцев разбивать яйца с острого конца, вследствие чего он стал бы единственным властителем вселенной».
Гулливер все же отказывается порабощать население Блефуску. «Это один из многих примеров, когда Свифт обличает колониализм и захват территорий», как верно заметил Джордж Оруэлл во «Взгляде на «Путешествия Гулливера»». Здесь же мы находим связь с критикой Англии, как империалистической и агрессивной силы, которая уже затрагивалась в политических эссе «Скромное предложение» и « Беглый взгляд на положение Ирландии». Это позволяет нам провести параллель между тем господством, которому Лилипутия хотела подчинить Блефуску и которое Англия навязала Ирландии.
Последующие события, описанные в пятой главе, еще более способствуют потере политической наивности Гулливера: случай, когда он тушит огонь своей мочой — поступок, который воспринимается как оскорбление; а дружественный тон диалога с населением Блефуску определяется как измена. Эти обстоятельства вместе с экономическими проблемами, возникшими из-за необходимости содержать Гулливера, вызывают дискуссию при дворе о наказании героя. Император показывает себя милостивым государем, предложив вместо смертной казни ослепить великана. Ян Хиггинс отмечал, что это намек на события 1723 года, когда якобит сэр Фрэнсис Аттербери был объявлен изменником и предстал перед судом, который должен был решить — казнить ли его за подозрение в тайных переговорах о мире с французами.
В завершении, основными идеями «Путешествия в Лилипутию» стали «оценка ситуации, доминирование, тюремное заключение и отчуждение». Согласно анализу, проведенному в данной части работы можно утверждать, что первая часть «Путешествий Гулливера» вобрала в себя критику партии вигов, а также неприятие Свифтом таких явлений современной ему жизни как империализм, военные конфликты и рабовладение. В то же время писатель высмеивает непомерные амбиции императора и коррупцию в политической сфере. Гулливер же, столкнувшись с возмутительным несовершенством общества лилипутов, начинает постепенно терять свою просветительскую наивность, побуждая и читателя более трезво взглянуть на окружающую действительность.
3.2Визит в Бробдингнаг. Трезвый взгляд на британскую политику
После двух месяцев, проведенных в Англии, Гулливер отправляется в путешествие к Мысу Доброй Надежды и Мадагаскару. К несчастью, из-за шторма корабль прибивает к очередной неизведанной земле, где он остается один, после того как его товарищи спасаются бегством, увидев великана. Гулливер вынужден остаться на острове, до тех пор пока его не находит один из гигантских обитателей, с которым наш герой проводит некоторое время, а затем его продают королеве. Она использует нашего путешественника в качестве игрушки при дворе.
Во второй части романа британское правительство в очередной раз становится мишенью сатиры Свифта. Самая интересная часть в политическом аспекте четвертой главы — это рассказ Гулливера о своей родине бробдингнагскому королю. Несмотря на желание идеализировать свою родину, герою не удается убедить властителя в непогрешимости своей державы. Тот задает несколько вопросов в завершении тирады Гулливера, которые обнажают недостатки английской государственной системы. Гулливер рассказывает ему о судах, юстиции, парламенте и палате общин, члены которой «свободно избираются за свои великие заслуги и любовь к своей стране, чтобы представлять мудрость целой нации».
Герой заканчивает свое повествование исторической справкой о событиях, произошедших в Англии за последние 100 лет. Во время своей ответной речи король Бробдингнага выражает удивление методам, с помощью которых выбирают лордов, намекая на коррупцию в избирательном процессе, а также обвиняя их в жадности и бездействии:
«Затем король пожелал узнать, какая система практикуется при выборах тех депутатов, которых я назвал членами палаты общин: разве не случается, что чужой человек, с туго набитым кошельком, оказывает давление на избирателей, склоняя их голосовать за него вместо их помещика или наиболее достойного дворянина в околотке? Почему эти люди так страстно стремятся попасть в упомянутое собрание, если пребывание в нем, по моим словам, сопряжено с большим беспокойством и издержками, приводящими часто к разорению семьи, и не оплачивается ни жалованьем, ни пенсией? Такая жертва требует от человека столько добродетели и гражданственности, что его величество выразил сомнение, всегда ли она является искренней. И он желал узнать, нет ли у этих ревнителей каких-нибудь видов вознаградить себя за понесенные ими тягости и беспокойства путем принесения в жертву общественного блага намерениям слабого и порочного монарха вкупе с его развращенными министрами».
Эти намеки на коррупцию и на то, что приходится делать политикам, дабы достичь власти, возвращают нас к памфлету «Искусство политической лжи». А критика репрессивного государства, измывающегося над своими подданными, напоминает давление политического руководства в Англии. Когда король Бробдингнага заявляет, что «не понимает, почему того, кто исповедует мнения, пагубные для общества, принуждают изменить их, но не принуждают держать их при себе», он явно разделяет воззрения Свифта на свободу мысли, которые он выразил в «Мыслях о религии»: «каждый человек, как член содружества, должен иметь возможность свободно выражать собственное мнение в частной обстановке, не озадачивая своего соседа и тревожа публику». По утверждению английского исследователя Д. Оуклифа данное заявление отражает критическое отношение Свифта к религиозным и идеологическим разногласиям.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В завершении обсуждения событий английской истории король приходит к выводу, что «эта история есть не что иное, как куча заговоров, смут, убийств, избиений, революций и высылок, являющихся худшим результатом
жадности, партийности, лицемерия, вероломства, жестокости, бешенства, безумия, ненависти, зависти, сластолюбия, злобы и честолюбия». Он указывает на пороки, которые очевидно просматриваются в обществе, описанном Гулливером: жадность, лицемерие, похоть, ярость, безумие, зависть, злоба и амбиции и пр. Тот же К. Пробин отмечал, что «движущая сила за этим списком — сам Свифт», а Дж. МакМинн, в свою очередь, считал, что большая часть политических принципов короля Бробдингнага прекрасно соотносится с теми же идеями, высказанными Свифтом в его письме к Поупу (1722). Главная мысль послания писателя к другу заключается в том, что он «всегда чувствовал ответственность разоблачать коррупцию и лицемерие, а также имел право на это». Следовательно, король высказывает мысли Свифта, в то время как Гулливер постоянно приносит извинения читателю за то, что государь смеет критиковать его любимую страну. Это сатирический прием позволяет автору приписывать свои идеи персонажу и уменьшает риск попасться в лапы цензуры или быть обвиненным в критике Англии. Для этого он делает из Гулливера настоящего защитника нации, который находит аргументы короля следствием его предубеждений и узколобости. По словам Дж. Оруэлла: «…в нужные моменты герой начинает обнаруживать признаки идиотической глупости: хвастливо восславляя «…наше благородное отечество, владыку искусств и оружия, бич Франции» и т.д. и т.п., одновременно он предательски выбалтывает все ведомые ему скандальные факты о своей будто бы горячо любимой Англии».
Атака на политиков выходит на первый план в этой главе, где их обвиняют во всевозможных пороках, которые не помешали им занять важные посты. Возникает даже впечатление, что данные пороки являются обязательными качествами для членов правительства:
«…вы ясно доказали, что невежество, леность и порок являются подчас единственными качествами, присущими законодателю…».
По контрасту с Англией в Бробдингнаге политика воспринимается, как наука. То есть, она строится на разуме, сострадании и справедливости. Король поясняет:
«По его мнению, всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, взятые вместе».
Из этого следует, что любой лавочник или фермер может обладать большим количеством качеств, необходимых для управления страной, чем все политики вместе взятые.
В завершении разбора этой главы хотелось бы обратить внимание на неприятие Свифтом войны, о чем уже было сказано в разделе работы, посвященной его биографии. Мы могли наблюдать это в Лилипутии, когда Гулливер отказался помочь окончательно разгромить противника в войне императора против Блефуску, а во второй части «Путешествий…» позиция автора находит выражение в негативной реакции короля Бробдингнага на рассказ Гулливера об изобретении пороха:
«Выслушав описание этих разрушительных орудий и мое предложение, король пришел в ужас. Он был поражен, как может такое бессильное и ничтожное насекомое, каким был я (это его собственное выражение), не только питать столь бесчеловечные мысли, но и до того свыкнуться с ними, чтобы совершенно равнодушно рисовать сцены кровопролития и опустошения как самые обыкновенные действия этих разрушительных машин, изобретателем которых, сказал он, был, должно быть, какой-то злобный гений, враг рода человеческого».
Однако, несмотря на первое впечатление от Бробдингнага, как идеального общества, Гулливер отмечает, что страна не смогла избежать отрицательных явлений, о чем говорит ее история войн и других «человеческих болезней», вроде жадной до власти знати или претензии короля на абсолютное господство.
3.3Путешествия в Лапуту, Бальнибарби, Луггнагг, Глуббдубдриб и Японию. Научное обоснование тирании
Третье путешествие Гулливера заканчивается нападением пиратов. Герой оказывается в каноэ, которое приводит его в Лапуту, остров, который висит в воздухе над Бальнибарби, в позиции, позволяющей ему доминировать и подавлять тех, кто живет внизу. Здесь у Гулливера появляется возможность посетить Глуббдубдриб и Японию, но Лапута, Бальнибарби и Луггнагг остаются самыми значительными эпизодами в плане политической сатиры.
В третьей части, как и в предыдущих, присутствуют сатирические отсылки к политическим событиям той эпохи, а также описание политических систем, с которыми знакомится герой и которые являются явной сатирой на деятельность английского правительства. В этот раз Лапута — это Англия, а Бальнибарби, конечно же, Ирландия. Именно в этих образах спроецированы реальные отношения господства и зависимости, которые установились между Англией и Ирландией. Гулливеру рассказывают, как Лапута — летающий остров, использует свое привилегированное положение, чтобы подавлять другие города. Он обладает возможностью лишить Бальнибарби солнца или дождя, и даже раздавить их при необходимости: «Если какой город устроит восстание, перейдет под влияние агрессивных группировок или откажется платить дань, у короля есть два способа принудить их к послушанию».
А когда жители нижних поселений совершают какое-либо преступление, их закидывают сверху камнями. В конце третьей главы Гулливер рассказывает об инциденте, произошедшем за три года до его прибытия. Король Лапуты расширял свои владения, как Англия свои колонии, случилось восстание в Линдалино (название этого города явно соответствует Дублину). Бунтовщики построили четыре больших башни на окраинах города, чтобы защищать себя от лапутян, и потребовали право самим выбирать губернаторов и других должностных лиц. Но король отказался удовлетворить их петицию и решил атаковать Линдалино, однако безуспешно и был вынужден отступить. По мнению К. Пробина и Р. Демарии96 этот эпизод перекликается с историей сопротивления ирландцев полупенсам Вуда. Англичане пытались контролировать ирландскую экономику и навязали ирландцам чеканку медных монет. Некий Вильям Вуд приобрел право поставлять в Ирландию медные монеты на сумму 108 000 фунтов в 1722 году. Свифт выступил против этой акции в «Письмах суконщика». Начатая им кампания вынудила правительство Уолпола отозвать этот проект, хотя избежать восстания против англичан в Дублине не удалось.
Противостояние полупенсам Вуда было, скорее всего, продиктовано политическими соображениям, и, хотя вклад Свифта затянул процесс решения проблемы нехватки монет в Ирландии, его сопротивление было легитимным, поскольку действительно существовали другие более приемлемые решения.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Можно соотнести эту часть «Путешествий Гулливера» с тремя политическими памфлетами, проанализированным ранее. Конкретно — «Предсказания на 1708 год», «Беглый взгляд на положение Ирландии» и вновь «Искусство политической лжи». Первое эссе сближает с третьей частью критика бесплодного интеллектуализма, оторванного от реальной жизни того времени. Общество, в которое попадает Гулливер, основано на двух науках: математике и музыке, которые применяются во всех сферах жизни. Граждане данного социума также являются опытными астрологами, но, в реальности, внедрение все этих наук в повседневную жизнь бессмысленно: ненадежность их построек или неудобная одежда, которую они шьют для Гулливера после его обмерки, лишь небольшая часть примеров бесполезного увлечения науками. Гулливер, однако, верит обычным людям и не доверяет интеллектуалам:
«В течение двухмесячного моего пребывания на острове я разговаривал только с женщинами, купцами, хлопальщиками и пажами, вследствие чего все стали относиться ко мне с крайним презрением, хотя перечисленные мной лица были единственными, от которых я мог получить разумный ответ на заданный вопрос».
Что до «Беглого взгляда на положение Ирландии», то многие идеи Свифта можно соотнести с описанием Бальнибарби, чья столица называется Лагадо: «Здесь я увидел много крестьян, работавших с помощью разнообразных орудий, но не мог разобрать, что, собственно, они делают, тем более что поля, бывшие перед моими глазами, не имели ни малейших признаков травы или хлеба, хотя почва была, по-видимому, превосходная. Я не мог не выразить своего удивления по поводу столь странного вида города и деревни и решил обратиться к своему спутнику с просьбой объяснить мне, что означают эти озабоченные лица, эти занятые работой руки, как на улицах, так и на полях, ибо я не замечал никаких благотворных результатов, произведенных ими; напротив, мне никогда не приходилось видеть полей, хуже возделанных, домов, хуже построенных и обвалившихся, и людей, внешность и платье которых свидетельствовали бы о такой нищете и лишениях».
Мы уже разобрали упомянутый памфлет, где Свифт выступает за процветающую Ирландию, у которой есть огромный потенциал, хорошая почва и благоприятные климатические условия. Однако, никакой пользы от этого нет, вследствие апатии местных властей и жесткого английского контроля за ирландской экономикой. Та же самая идея выражена в описании Лагадо.
После столицы Гулливер посещает жилище лорда Муноди, который руководил Лагадо, пока не был «уволен за неэффективность», а теперь проживает во дворце, построенном по всем правилам древней архитектуры и отличающемся от современных автору построек. Муноди сообщает Гулливеру, что новые правила и методики в сельском хозяйстве и строительстве были разработаны в Академии прожектеров, пародирующей Лондонское королевское общество. Оно было создано около 1654 г. и стало официальным институтом в 1665 г., когда его члены (включая Роберта Хука, Исаака Ньютона и епископа Спрата) начали публикацию научного журнала «Философские труды». В нем содержались описания научных экспериментов, которые Свифт высмеивает с четвертой главы по шестую. К примеру, их попытка построить дворец за неделю с материалами такого качества, чтобы постройка простояла вечность, и одним строителем, работающим за четверых, закончилась фиаско. Таким образом, автор показывает, что все попытки улучшить сельское хозяйство, архитектуру и другие аспекты жизни общества закончились провалом из-за абсурдности решений тех, кто находится во власти. В пятой главе Гулливер посещает Академию Лагадо, где ближе знакомится с этими странными экспериментами. Здесь он оценивает школу политических прожектеров, в которой «хирурги Лагадии разрезают политику как человеческое тело, доказывая, что социальный раздор является болезнью отдельного мозга: «Эти несчастные предлагали способы убедить монархов выбирать себе фаворитов из людей умных, способных и добродетельных; научить министров считаться с общественным благом, награждать людей достойных, одаренных, оказавших обществу выдающиеся услуги; учить монархов познанию их истинных интересов, которые основаны на интересах их народов; поручать должности лицам, обладающим необходимыми качествами для того, чтобы занимать их, и множество других диких и невозможных фантазий, которые никогда еще не зарождались в головах людей здравомыслящих».
Свифт высмеивает вездесущую ньютоновскую философию в Англии XVIII века, хотя сам не является противником различных философских подходов в науке. Очевидно, что в Лапуте писатель насмехается над миром математических и философских устремлений, которые никоим образом не улучшают жизнь людей, в особенности — граждан Бальнибарби.
Во времена Свифта велось множество дискуссий на тему того, как с пользой использовать новые знания; в частности, общество обращалось к разным проблемам навигации, горнодобывающей промышленности и сельского хозяйства. Автор определенно был прав, когда намекал, что полезные изобретения приходится долго ждать, а если они рано или поздно и будут внедрены, то в интересах короля, правительства, армии или помещиков (ведь они с гораздо большей пользой воспользуются научным прогрессом, нежели бедняки).
Как отмечает М.Д. Забулдовский, Свифт написал «Путешествие в Лапуту» после того, как завершил работу над четвертой частью — «Путешествие к гуигнгнмам», что подтверждает его переписка. Критик объясняет это тем, что после «разочарования «в теории просвещенного абсолютизма», постановка проблемы, может ли наука быть рычагом разумного переустройства общества, вполне логична».
Идеалам, которые Свифт описывает в этом эпизоде, должны следовать представители любой политической системы. Но их избегают лидеры в Бальнибарби, символизируя замкнутость английской политики. Буквально на той же странице один из докторов из школы политических прожектеров предполагает, что политика страдает от «болезней и коррупции». Таким образом, Свифт подразумевает, что политики коррумпированы, и это, вместе с социальным расслоением, является причиной болезни, от которой все страдают. В той же главе Гулливер утверждает, что «фавориты принцев страдают забывчивостью», по сути, повторяя довод Свифта в «Искусстве политической лжи», что один из признаков лжеца, то есть — политика, короткая память. Тот же Клайв Пробин указывает, что Свифт «дегуманизирует политических лидеров», и в то же время, предполагая, что их шизофрения воплощается в профессиональной жизни. Свою интерпретацию данной главы дал Джордж Оруэлл, полагая, что термин «прожектеры» описывает людей «занятых не бескорыстными научными исследованиями, а изобретением разного рода устройств, которые должны подменять человеческий труд и приносить небывалые доходы». Корыстолюбие и эгоизм характерны для такого типа людей, которые работают исключительно ради своей выгоды.
Третья часть в очередной раз высмеивает политических лидеров Англии. Свифт клеймит их как коррумпированных лжецов, властолюбцев и деспотов, которые терроризируют остров (Ирландию) и, помимо прочего, не обладают необходимыми качествами для управления страной. Они тратят свое время на абсурдные дела и не заботятся о благоденствии своей родины, а думают лишь о личном благополучии. По сути, идеи, выраженные в трех памфлетах, перекличку которыми мы наблюдали в данной части романа, усиливают довод, что роман «Путешествия Гулливера» несет в себе самый острый образец политической сатиры. Автор в очередной раз достигает этого результата с помощью сатирических метафор и использования символизма характерного для жанра путешествия.
3.4Страна гуигнгнмов: ложная утопия
Четвертое и последнее путешествие, которое совершает Гулливер, в этот раз в качестве капитана корабля. В очередной раз, случается несколько происшествий — часть членов команды погибает, и герой считает необходимым нанять новых моряков разных национальностей. Позднее они предают его, и Гулливер оказывается один на неизвестном острове, где его встречают интеллектуально развитое племя лошадей. Он знакомится с удивительными обитателями, учит их язык до тех пор, пока не получает возможность рассказать им о Европе, но большей частью об Англии.
Гуигнгнмы — вегетарианцы, питаются овсом и молочными продуктами. Они не знают болезней, умирают без страданий. Часть гуигнгнмов, менее одарённая природой, работают слугами, но это на первый взгляд единственное социальное неравенство в их обществе. Социум Гуигнгнмов выглядит идеальным обществом, в котором не существует слов, обозначающих ложь и вероломство. По этой причине Гулливеру очень сложно объяснить им причину, по которой моряки предали его. То же самое происходит, когда герой пытается рассказать гуигнгнмам историю Англии. Гулливер повествует о событиях, которые уже упоминались в предыдущих частях романа, такие как Славная революция принца Оранского; война с Францией, которую он начал и преследование католиков королевой Анной. Собеседник героя изумлен, услышав о совершенных ужасах, и Гулливер объясняет ему мотивацию: «Иногда таким поводом является честолюбие монархов, которым все бывает мало земель или людей, находящихся под их властью; иногда — испорченность министров, вовлекающих своих государей в войну, чтобы заглушить и отвлечь жалобы подданных на их дурное управление. Различие мнений стоило многих миллионов жизней; например, является ли тело хлебом или хлеб телом; является ли сок некоторых ягод кровью или вином; нужно ли считать свист грехом или добродетелью; что лучше: целовать кусок дерева или бросать его в огонь; какого цвета должна быть верхняя одежда: черного, белого, красного или серого; какова она должна быть: короткая или длинная, широкая или узкая, грязная или чистая, и т.д. и т.д. Я прибавил, что войны наши бывают наиболее ожесточенными, кровавыми и продолжительными именно в тех случаях, когда они обусловлены различием мнений, особенно, если это различие касается вещей несущественных».
С одной стороны, темы коррупции и честолюбия возникают на всем протяжении повествования. К примеру, когда Гулливер сообщает своему мастеру о системе судопроизводства в Англии, он отмечает, что если ты хочешь защитить себя, то необходимо нанять адвоката, следовательно — наличие денег оказывается важнее, чем уровень вины. Ведь необходимо подкупить судью, чтобы выиграть дело, да и придется ждать тридцать лет, пока оно разрешится.
Но юриспруденция работает совсем иначе, если ты совершил преступление против государства. В таком случае преступника осудят гораздо быстрее. По сути, Свифт говорит, что юридическая система в Англии необъективна и несправедлива. Он заходит еще дальше, утверждая, что судьи, как политики, коррумпированы и злы от природы: «Выступая всю свою жизнь против истины и справедливости, судьи эти с роковой необходимостью потворствуют обману, клятвопреступлению и насилию, и я знаю, что сплошь и рядом они отказываются от крупных взяток, предлагаемых им правой стороной, лишь бы только не подорвать авторитет сословия совершением поступка, не соответствующего его природе и достоинству».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Свифт подводит читателя к выводу, что судьи в Англии настолько злы от природы, что отвергают крупные суммы денег, если их предлагают невинные, потому что сама сущность их вынуждает благоволить виновным.
С другой стороны, мы находим антивоенный пафос, который получил сатирическое оформление уже в первой части романа, когда лилипуты объявляют войну из-за разбивания яйца. Но уже в последней части «Путешествий Гулливер» герой рассуждает, что даже самая нелепая причина может стать поводом для вооруженного конфликта. Один из наиболее язвительных моментов в его тираде таков: «Если какой-нибудь монарх посылает свои войска в страну, население которой бедно и невежественно, то половину его он может законным образом истребить, а другую половину обратить в рабство, чтобы вывести этот народ из варварства и приобщить к благам цивилизации».
В «Беглом взгляде на состояние Ирландии» мы познакомились с взглядами Свифта на коммерцию. Он критиковал устройство общества, в котором богатые могут приобрести любой вид роскоши, какой только пожелают, в то время как большей части населения не хватает средства на пропитание. В четвертой части романа Гулливер упоминает об эксплуатации крестьян помещиками, обладавшими ненасытными аппетитами. Более того, Англия производила больше базовых товаров, чем требовалось стране, остатки шли на экспорт в обмен на побрякушки и предметы роскоши, в то время как многие люди жили в нищете и были вынуждены скатиться к воровству, грабежам, попрошайничеству: «Англия (дорогая моя родина), по самому скромному подсчету, производит разного рода съестных припасов в три раза больше, чем способно потребить ее население, а что касается питья, то из зерна некоторых злаков и из плодов некоторых растений мы извлекаем или выжимаем сок и получаем, таким образом, превосходные напитки; в такой же пропорции у нас производится все вообще необходимое для жизни. Но для утоления сластолюбия и неумеренности самцов и суетности самок мы посылаем большую часть необходимых нам предметов в другие страны, откуда взамен вывозим материалы для питания наших болезней, пороков и прихотей».
Жадность, амбиции и обман вновь используются для характеристики высших сословий и государственных мужей. Когда Гулливер говорит о правительстве и премьер-министре страны, то описывает его, как человека, который «не проявляет никаких страстей, кроме неистовой жажды богатства, власти и титулов; что он пользуется словами для самых различных целей, но только не для выражения своих мыслей; что он никогда не говорит правды иначе как с намерением, чтобы ее приняли за ложь, и лжет только в тех случаях, когда хочет выдать свою ложь за правду; что люди, о которых он дурно отзывается за глаза, могут быть уверены, что они находятся на пути к почестям; если же он начинает хвалить вас перед другими или в глаза, с того самого дня вы человек пропащий».
Джордж Оруэлл уверен, что не может быть никаких сомнений в том, что Свифт ненавидит королей, лордов, епископов, генералов и чины в целом, но «нигде не видно, что о простых людях он более высокого мнения, чем об их правителях, что он стоит за большее социальное равноправие, либо увлекается идеями репрезентативных общественных институтов». На первый взгляд идеальное общество гуигнгнмов закрыто от других рас, межвидовые отношения под запретом, а сами лошади занимают различные позиции в социуме, в зависимости от их породы и окраса. Похожее деление было у лилипутов, где дети бедняков не ходили в школу, потому что с рождения были обречены заниматься фермерским хозяйством.
Пытаясь определить политическую идеологию Свифта, Дж. Оруэлл утверждает, что Свифт был «по-своему анархистом»: «В Четвертой части создана картина анархического общества, управляемого не Законом в общепринятом смысле слова, а Разумом, диктат которого, видимо, ни у кого не вызывает возражений».
В целом же, Оруэлл признает, что выделить у Свифта одно какое-то политическое направление нелегко. Используя ярлык анархиста, Оруэлл предлагает рассматривать автора «Путешествий Гулливера», как «тори-анархиста», который настолько ненавидит авторитарную власть, насколько сомневается в возможности достижения полной свободы, он сохраняет аристократичный взгляд, не оставляя при этом от аристократии камня на камне. Множество исследователей пытались определить раз и навсегда, какой идеологии придерживается автор и безуспешно. Д. Оаклиф, к примеру, считал, что Свифт был вигом в политике, но тори в религии. Эта идея находит относительное подтверждение в словах самого Свифта. В редком описании своих взглядов в «Мемуарах, относящихся к тому изменению, которое произошло в министерстве ее величества королевы в году 1710»: «Я часто говорил с лордом Сомерсом об этом; рассказывал ему, что будучи давним знакомцем греческих и римских авторов, а следовательно являясь поборником свободы, я зачастую склонялся к тому, чтобы стать тем кого называют вигом в политике. И это помимо того, что я нахожу невозможным, среди многих принципов, защищать революцию: но вот, что касается веры — признаюсь, я представитель высокой церкви, и я не могу представить, как кто бы то ни было, носящий одеяние священника, может им не быть».
В чем особенность четвертой части романа? Помимо прочего, в йеху Гулливеру удается разглядеть ужасающие аспекты человеческой природы. Свифт показывает читателям, какими они могут быть без интеллекта и милосердия, на что способны люди. Еху, по замыслу Свифта,- концентрированный образ природы человека, не облагороженной духовностью. В описании страны гуигнгнмов Свифт объединяет утопию и памфлет, полемически остро утверждая свою нравственно-философскую позицию. Теперь, когда Гулливер столкнулся со всеми альтернативами, он может хорошо обдумать, кем восхищаться, какие политические системы предпочти. Сложная задача, учитывая явную ущербность каждой из них.
Заключение
Целью данной диссертационной работы был поиск, интерпретация и разбор политической сатиры в произведениях Джонатана Свифта. Разбирая творчество автора, мы смогли осознать всю сложность его взглядов на общество и политику XVIII века. В качестве основного метода исследования мы провели параллели между сатирическими памфлетами Свифта и его романом. Благодаря этому, нам удалось подтвердить взаимосвязь между идеями и сатирой, представленными в двух разобранных литературных жанрах. Более того, в изученных памфлетах существует глубокая скрытая интерпретация убеждений Свифта, в основном — благодаря активному использованию метафор. К примеру, в «Скромном предложении» и «Предсказаниях на год 1708» читателю нужно хотя бы немного поломать голову, над тем, за что в действительности ратует автор. А, с другой стороны, в «Искусстве политической лжи» и «Беглом взгляде на положение в Ирландии» идеи представлены самым открытым образом, буквально лежат на поверхности, при этом не теряя и капли сатирического стиля автора. Тоже самое мы можем наблюдать и в «Путешествиях Гулливера»: первые части романа полны символизма, метафор и иронии, которые усиливают критику. Сатирический тон Свифта используется, однако, как в романе, так и памфлетах одинаково активно. Разница лишь в том, что где-то она лежит на поверхности.
Мишенями критики Свифта становятся учреждения власти и люди, наделенные властью. Все жертвы его острого сатирического пера — в основном политики, интеллектуалы, судьи, министры, короли и королевы, знать и высшие сословия в целом, несмотря на то, что сам писатель принадлежал к весьма обеспеченному социальному классу. Политическая сатира Свифта обвиняет своих жертв во всех возможных грехах и всегда в злоупотреблении властью. Автор будто уверен, что ни у одного из них нет морального компаса. Но сатира Свифта глубже, чем простая критика индивидуумов и социальных классов; мы видим как Гулливер не только сравнивает сообщества, населяющие острова, которые ему довелось посетить, с Англией, но и со всей Европой.
Взгляды Свифта не ограничены родными краями, он анализирует человеческое поведение вообще.
И в своих эссе, и в «Путешествиях Гулливера» Свифт твердит, что политикам нельзя доверять, ведь согласно автору — все они лжецы и коррупционеры. При этом творчество писателя невозможно подогнать ни под одну политическую или философскую школу.
И без того сложные политические взгляды Свифта еще больше усложняются, стоит нам обратиться к его национальной самоидентификации — ассоциировал ли он себя с Англией или Ирландией? С одной стороны, родителями автора были англичане, и он провел большую часть своей жизни за работой в этой стране, будучи включенным в политические проблемы государства, обращаясь к ним в своем творчестве. С другой стороны, он был озабочен социальными условиями жизни в Ирландии и воспринимался в обществе, в качестве защитника простых ирландцев. Проблемы этой страны являются центральной темой многих его памфлетов и не обделены вниманием в «Путешествиях Гулливера».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Общее мнение таково, что «Путешествия Гулливера» написаны как пародия на жанр путешествия, но исследователи так и не сошлись в том, насколько эта конкретная пародия является частью замысла книги. Такие же вопросы можно поднять в отношении эссе Свифта. Например, к «Скромному предложению». В частности, Джордж Витковский считал, что данный памфлет в большей степени о теории и состоянии, но другие исследователи утверждают, что, хотя «Предложение» и является пародией на современное эпохе Свифта экономическое послание; такая форма лишь проводник и не является сама по себе основным объектом критики». Но в независимости от мнения по этому вопросу, не может быть сомнений, что Свифт был осведомлен, что новые формы экономического анализа, включающие количественную оценку и логически вытекающие из них рассуждения означают, что моральную сторону не только критику современного ему и весьма обширного литературного жанра памфлета, но и, пожалуй, лучшую критику консеквенциализма в истории.
Целью политической сатиры Джонатана Свифта было желание «исправить мир», но оно трагическим образом сталкивалось с темной стороной человеческих душ, которую писатель наблюдал всю свою жизнь. Но, несмотря на это, Свифту всю жизнь пытался улучшить современное ему общество, ведь цель сатиры — довести до ума то, над чем она смеется.
В предисловии «Битвы книг» Свифт пишет: «Сатира — род зеркала, где каждый, в него глядящий, находит обычно все лица, кроме своего собственного; и поэтому главным образом она встречает в свете благосклонный прием и мало кого оскорбляет».
Данная мысль справедлива для многих сатирических произведений, но противоречит, например, четвертой части «Путешествий». Сатира в ней рассчитана на всех: на человеческую расу в целом. Пусть мы смеемся за счет сатиры над «другими», творения, которые критикуют нас самих оставляют гораздо более глубокий след.
Большая часть произведений Свифта изображает человечество в крайне неблагоприятном свете. Писатель, изменяя сущность Гулливера, который сначала оказывается великаном, затем карликом, а в итоге — йеху, пытается донести, что наша роль в «Великой цепи бытия» весьма сомнительна. В конце «Путешествий» Свифт, по сути, подразумевает, что мы находимся на позиции ниже, чем йеху.
Хотя творчество Свифта приятно читать, из-за его юмора и тех элементов, которые содержат иронию и сатиру, направленную на те социальные группы, что не являются нашими; в нем также присутствует тревожный элемент, когда мы осознаем, что во многом писатель обвиняет нас самих. Но его злая сатира не становится безапелляционной — «Путешествия Гулливера» это бесконечный неоконченный аргумент. Писания Свифта скорее намекают, а не обвиняют напрямую, и в этом, мы находим утешение.
Литература
сатира политический художественный свифт
1.Гессе Г. Джонатан Свифт. «Путешествия Гулливера» // «Магия книги: Эссе о литературе». — М.: Санкт-Петербург: Лимбус Пресс. 2010. — С. 177-183. Свифт Дж. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 3: Дневник для Стеллы. Письма XLII-LXV; Битва книг, Пафмлеты и эссе; Стихотворения. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2008. — 368с. Свифт Дж. Путешествия Гулливера. Сказка бочки. Дневник для Стеллы. Письма. Памфлеты. Стихи на смерть доктора Свифта / под ред. М.А. Штейнман. — М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2007. — 843 с. Джумайло О.А. Мотив движения в «Путешествиях Гулливера» Дж. Свифта // Другой XVIII век: Материалы третьей научной конференции по проблемам литературы и культуры (18-20 апреля 2002 г.). 2002 — С. 165-173. Политика против литературы — Взгляд на «Путешествия Гулливера» // Сборник «Джордж Оруэлл: «1984» и эссе разных лет», М.: Изд. «Прогресс». — СССР. Москва. 1989. — 384с. История английской литературы. Том 1. Выпуск второй / под ред. И.И. Анисимова, А.А. Елистратовой, А.Ф. Иващенко, Ю.М. Кондратьева. — М.: Издательство Академии Наук СССР. 1945. — 657с.