Содержание
Введение
. Структуралистский марксизм Луи Альтюссера
.1 Перечитывая Маркса: репериодизация и деконструкция
.2 Вклад Альтюссера в эпистемологию общественных наук
.2.1 Аналитические структуры: противоречия, сверхдетерминации и под-детерминации
.2.2 Социентальная природа знания: эпистемология и идеология
. Философские манифесты Алена Бадью
.1 Деструкция марксизма
.2 Метаполитика: Истина и Событие
.3 Организация: теория и практика
Заключение
Список источников
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Введение
Теоретическое наследие К. Маркса в отечественном дискурсе общественных наук оказалось отброшенным, а марксизм отправлен на свалку истории. С одной стороны, забвению этой парадигмы способствовали глобализация и связанный с ней триумф либерально-консервативного политического консенсуса представительной демократии.В нашей стране господствующая повестка и идеология сменилась в 90-е годы так резко, что «забывать марксизм» пришлось быстро и без оглядки на собственный и зарубежный опыт развития и преемственности этих идей. однако следует признать, что вопрос об адекватной оценке социальных, политических и философских концепций К. Маркса в постсоветском контексте остается по-прежнему открытым. В этой связи представляется важным обращение к современным западным теориям (второй половины ХХ века), к отдельным авторам, чей творческий путь и опыт можно назвать неомарксистским или пост-марксистским. , и категориального аппарата, которые могли бы стать универсальными, то есть использоваться как интеллектуалами, так и рядовыми активистами а также отвечать критерию объективной (эпистемологической) строгости и точности. Предполагается также, что при синтезе двух этих подходов и при учете философских выводов Альтюссера и Бадью в контексте данного исследования будет выведена такая аналитическая структура или модель, которая может быть использована исследователем-обществоведом в интерпретации качественных данных, процессов или явлений. и других известных авторов, что также учтено и использовано в контексте данной работы. Анализ познавательных моделей и парадигм, изучение их специфики является главной задачей политической эпистемологии — резюмирует в этой связи А. С. Панарин. Цель исследования: изучить рецепцию марксистских идей, концептов и понятий в работах французских современных философов Л. Альтюссера и А. Бадью, а это значит — обнаружить теоретические посылки и аргументацию К. Маркса в контексте их авторских подходов. Иными словами, речь идет о выявлении аспектов (узловых точек, проблематик) продолжения марксистской традиции, с одной стороны, и ее преодоления — с другой.
Отсюда следуют задачи:
. Выявить и проанализировать эти связующие проблематики как «точки сборки» в современной политической (французской) эпистемологии.
. Показать трансформации идей К. Маркса в ее пределах и пояснить их причины.
. В соответствии с этими выводами реконструировать и концептуализировать, проанализировать, а также сравнить авторские подходы к исследованию общества и политики Л. Альтюсеера и А. Бадью.
. Рассмотреть возможность их взаимного дополнения и обобщения.
В работе использованы: дескриптивный, диахронический и компаративный методы; герменевтический, концептуальный и аспектный виды анализа. бадью альтюссер марксизм деконструкция
. Структуралистский марксизм Луи Альтюссера
Во второй половине ХХ в. фундаментальный вклад в актуализацию и развитие западного несоветского марксизма внес широко известный на европейском пространстве теоретик Высшей нормальной школы (ENS de Paris) и участник Французской коммунистической партии (с 1948 по 1980 гг.) Луи Альтюссер. Особенно плодотворными в этой связи представляется период 1960х-1970х, когда в журналах «La Nouvelle Critique», «La Pensи что одно на самом деле неотделимо от другого, если мы ставим знак тождества между теорией и практикой. В докладе «Ленин и философия», прочитанном 24 февраля 1968 г. перед Французским философским обществом, Альтюссер выступает уже не только с критикой «воображаемых марксизмов» и ложных посылок, но и с критикой академического сообщества, табуирующего изучение политических идей Ленина и Мао и отказывающегося признать в их рефлексии, а также в мысли Маркса и Энгельса, наличие конституирующей для эпистемологии связи между политикой, наукой и философией.
Эти специфические формы теорий и практик, исторически задействованных в процессе производства либо воспроизводства общественно значимого знания или идеологии, привлекают внимание Альтюссера и становятся объектами его исследования на многие годы. Луи Альтюссер родился в 1918 г. в колониальном Алжире в семье французских переселенцев из среднего класса. В 30х они переехали в Марсель, а позже — в Лион, где будущий философ становится учеником одной из лучших провинциальных школ. В 1939 г. он поступает в Высшую нормальную школу, но не успев отучиться и дня, был призван на военную службу. Пятилетний период с 1940 по 1945 гг. — отмечен пребыванием в концлагере для военнопленных в Северной Германии.
После войны Альтюссер возвращается к обучению и занятиям научно-исследовательской деятельностью, пройдя путь от студента до ключевой фигуры французского интеллектуального сообщества и коммунистической партии. Таким образом, можно сказать, что политическое, вторгающееся в биографию Альтюссера, в значительной степени определяет стиль и модальность его мышления. Философом был разработан категориальный аппарат и методологический подход, для которых отдельные идеи К. Маркса могли стать отправными точками в развитии самостоятельной теории, направленной на решение иных задач и вопросов, а марксизм мог стать своеобразным «прикрытием»: подобием политической партии или силы в пространстве теоретической борьбы, поскольку, как отмечает Левин в работе «Будущее марксизма: Альтюссер, аналитический поворот и возрождение социалистической теории», прежде чем левое движение 60х гг., после волны «пьянящего общественного оптимизма», постепенно пошло на спад, марксизм пользовался большим авторитетом.
Классифицируя «новые западные марксизмы», М.Н. Грецкий выделяет два ведущих направления: диалектико-гуманистическое и сциентистское, которое базируется на постулатах антидогматизма, антиидеологизма и антиэмпиризма. , может быть отнесена ко второму направлению, наряду с подходом Г. Делла Вольпе, редуцировавшего философию к методологии, а также с аналитическим марксизмом, стремительно развивавшимся в 70е гг. в США и Великобритании. Исследование творчества К. Маркса, предпринятое Альтюссером в работах «За Маркса» и «Читая Капитал», интересует нас, во-первых, в плане эпистемологической ревизии и рецепции, а во-вторых, в контексте идей и методологического подхода собственно Луи Альтюссера. Таким образом, отвечая на вопросы о том, какие идеи К. Маркса были заимствованы Л. Альтюссером и каким образом они были трансформированы в рамках его собственной теории, мы сможем ответить на главный вопрос: какой вклад в эпистемологию наук об обществе был привнесен французским философом.
.1 Перечитывая Маркса: репериодизация и деконструкция
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Э. Балибар пишет, что в работах, составивших сборник «За Маркса», Альтюссеру удалось «заставить Маркса говорить больше, чем он действительно сказал»В этой связи Эллиотт отмечает, что Альтюссер таким образом пытается обнаружить подлинную мысль Маркса вне-Маркса. Таким образом, Альтюссер пытается отделить произведения идеологические, находящиеся в плену предшествующих мистификаций, от произведений Маркса, конституирующих новое знание, внеположное классической немецкой философии, и, по мнению французского теоретика, уже как минимум по этой причине более объективное и строгое в подлинно научном смысле этого слова. . Итак, эпистемологический разрыв, знаменующий в рамках творческой эволюции К. Маркса окончательное освобождение от идеологии, относится к периоду 1845 г., поскольку в это время написаны знаковые тексты «Тезисов о Фейербахе» и «Немецкой идеологии». О последней Альтюссер пишет: «…это по большей части негативный и критический комментарий к различным формам идеологической проблематики, отвергнутой Марксом. Нужно было проделать немалый труд позитивной рефлексии и разработки, требовался долгий период, в течение которого Маркс произвел, оформил и зафиксировал понятийную терминологию и систематику, адекватные его революционному теоретическому проекту. Лишь постепенно новая проблематика принимала свою окончательную форму».
Теоретическая революция Маркса в интерпретации Альтюссера сопряжена, с одной стороны, с преодолением антропологической проблематики Фейербаха, а с другой — с «переворачиванием» диалектики Гегеля. При этом Альтюссер подчеркивает, что статья «К критике гегелевской философии права» написана прежде, чем Маркс осуществил разрыв с Фейербахом и поэтому во многом повторяет его же претензии к Гегелю.
В статьях «О молодом Марксе» и «О материалистической диалектике» Альтюссеру важно продемонстрировать эти философские импликации и разрывы в свете открытий К. Маркса, которые используются им для дальнейшего развития собственной эпистемологической теории. Так, например, критика раннего идеалистического гуманизма Маркса, воспринятого из антропологической проблематики Фейербаха (отдельно подчеркивается, что антропология в Германии XIX в. развивается как идеологическая дисциплина), кореллирует с концепцией антигуманизмато есть надстройки. Такой подход в рамках марксистской теории, сопряженный с фактическим признанием субъективистской позиции исследователя или аналитика, был обозначен финским философом и политологом М. Латиненом (Lahtinen) весьма удачным на наш взгляд термином «казуальный материализм». написанной в 1961 г., нам представляется пример научного философского диалога, разворачивающегося в год сооружения Берлинской стены: «Издание Recherches Internationales предлагает нам одиннадцать исследований зарубежных марксистов, посвященных «молодому Марксу». Одна, появившаяся уже несколько лет тому назад (1954), статья Тольятти, пять статей из Советского Союза (три из которых принадлежат перу молодых, 27-28-летних исследователей), четыре статьи из ГДР и одна из Польши. Раньше можно было считать, что истолкование трудов молодого Маркса — привилегия и крест западных марксистов. Этот труд и «Введение» к нему показывают, что отныне они не одиноки перед этой задачей, ее опасностями и ее наградами».
Резюмировать критику Альтюссера можно к нескольким положениям, отражающим ошибки исследователей текстов К. Маркса:
)Неразличение хронологических этапов творчества немецкого мыслителя и переоценка его ранних работ, в которых идеологический компонент превалирует над эпистемологическим, то есть преобладает над научной истиной: «Маркс не делал никакого выбора, когда рождался для мысли и мыслил в том идеологическом мире, который немецкая история сконцентрировала в программе преподавания своих университетов. Именно в этом мире он вырос, именно в нем он научился двигаться и жить, с ним он «объяснился», от него он освободился».
)Методологический эклектизм, из которого следуют ошибки, искажающие смысл текста: «…слишком часто практикуют такой тип чтения текстов молодого Маркса, который напоминает скорее свободную ассоциацию идей или простое сравнение терминов, чем историческую критику…».
Сюда относится произвольное обращение с терминами и «выдергивание» их из контекста, а также предвосхищение результата исследования («оценка идей с позиции исторической истины») и его соответствие ожиданиям.
) Предпосылка, согласно которой история идей и идеология существуют отдельно и как бы в отрыве от действительности. Отсюда следует привычка расчленять марксизм на материалистический и идеалистический.
Сам Л. Альтюссер называет свои претензии к интерпретаторам творчества Маркса политическими (критика догматизма и идеологической предвзятости), теоретическими (методологическая критика) и историческими (критика историцизма), подчеркивая, что марксистская мысль «не существует сама по себе», что идеи и теории вступают друг с другом в спор и обмен,Ключевое отличие научного дискурса от дискурса идеологии (мы намеренно не пишем «идеологический дискурс», поскольку по Альтюссеру выходит, что любые теоретические практики в той или иной мере содержат или производят мистификации) заключается в том, что «идеология — это признанное (recognition) знание, а эпистемология — познанное (cognition)».
.2 Вклад Альтюссера в эпистемологию общественных наук
Итак, на основании анализа текстов К. Маркса и путем деконструкции его теории, Альтюссер в 60х — 70х гг. ХХ в. разрабатывает собственную версию марксизма для решения эпистемологической и философской задачи создания универсальной методологии анализа социальных, теоретических и идеологических формаций. По мнению Левина, Гэйна и Латинена, ключевым открытием Альтюссера стала теория казуальных структур, с помощью которых возможно мыслить природу динамических (общественно-политических) процессов, а также процессы производства знания и идеологии.
Для ответа на эти вопросы он ввел категориальный аппарат, в основу которого легла марксистская материалистическая диалектика и понятие противоречия.
.2.1 Аналитические структуры: противоречия, сверхдетерминации и под-детерминации
Противоречие является одновременно и базовой единицей структуры, то есть отдельным элементом, и общей характеристикой ее состояния, а также фактором, определяющим ее динамику: эволюционное или революционное развитие общественной формации, знания и идеологии в исторической перспективе. Социальные формации порождают элементы, которые могут быть поняты не только по отношению к целому, но и по отношению к их собственной внутренней динамике.Категория противоречия, принимаемая за единицу теоретического анализа, заимствована из марксистской теории. Сферы социального действия (практики) и логики (теории) тождественны друг-другу в том смысле, что функционируют по одним и тем же законам. В этой связи марксистская теория и эпистемология, по мнению Альтюссера, предоставила понятийный аппарат активных общественных процессов. В качестве примера противоречий Альтюссер приводит конкретный исторический кейс и ленинский способ рефлексии по поводу Октябрьской революции: «Уже революция 1905 года сделала явной меру слабости царской России. Эта слабость являлась следствием одной специфической черты России тех лет: накопления и обострения всех исторических противоречий, возможных в то время в пределах одного государства».
К числу перечисляемых Лениным противоречий относятся:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
)Противоречие феодального режима эксплуатации Противоречие капиталистической и империалистической эксплуатации Противоречие колониальной эксплуатации и войн Противоречие между уровнем развития капиталистического производства, под которым понимается разрыв между индустриальной промышленностью и сельским хозяйством Противоречия, выраженные в борьбе между классами и группами интересов Список противоречий, складывающихся в структуру, предопределяющую революционную ситуацию, разумеется, не является исчерпывающим и зависит исключительно от субъекта, мыслящего их. Для Альтюссера становится важным тот факт, что Ленин объясняет суммой многочисленных противоречий ситуацию, в которой оказалась Россия в 1917 г.: в стране с низким уровнем экономического развития произошла прогрессивная социалистическая революция.
Альтюссер заключает, что в марксистской эпистемологии противоречие определяется через разрыв между производительными силами и производственными отношениями и наиболее ярко в определенный исторический момент воплощается в противоречие, которое является доминирующим и фундаментальным, и выражается в борьбе между двумя антагонистическим классами. Под доминирующим противоречием, таким образом, понимается ярко выраженное, артикулированное противоречие, которое господствует в настоящее время на всех уровнях общественной структуры. Оно «действует» в комплексе с другими, менее актуальными и второстепенными противоречиями. Фундаментальное противоречие определяет каждое противоречие, содержащееся в структуре, по отдельности и детерминирует в конечном счете их сумму. Маркс, Ленин и Мао как исторические личности, как политические теоретики и практики в качестве господствующего противоречия выделяли классовую борьбу, что, по мнению Альтюссера, конечно же, не было исчерпывающим, но соответствовало требованиям политической риторики, обращенной к народным массам.
Чтобы противоречие стало активным, необходимы определенные материальные условия (обстоятельства), с одной стороны, и тенденции (модальность) — с другой. Альтюссер подчеркивает, что противоречия и их структуры не являются в марксистской теории чистым феноменом, поскольку они, очевидно, зависят от:
)Производственных отношений, связанных с материальной действительностью: они определяют сущность и содержание противоречия.
)Международной конъюктуры. . Причина, по его мнению, заключается в сомнительных источниках происхождения понятия «противоречия»: с одной стороны — доктрина Мао и ленинская ортодоксия, а с другой — психоанализ Фрейда и Лакана и французский структурализм, процветавший в 60х: «Он [Альтюссер], кажется, принял научность этих источников как само собой разумеющееся, что вряд ли кто-либо будет делать сегодня». Альтюссер не утверждает, что базис или суперструктура (надстройка) претендуют на статус реальных объектов, когда речь идет о рефлексии субъекта, под которым может пониматься индивид или общество. Речь скорее идет об аналитической стратегии мышления, которое применяет к обществу метафору казуальной структуры противоречия, предельные границы которой зависят от возможностей субъекта и его текущей онтологической и социальной позиции. Вопрос о предельных границах структуры и доминирующем противоречии является здесь основополагающим. В связи с теорией К. Маркса, — подчеркивает Альтюссер — сущность структуры определяется фундаментальным противоречием капиталистических производственных отношений, то есть антагонизмом между трудом и капиталом. И это противоречие влияет на артикуляцию событий, проявляясь в эмпирической реальности в форме политической полемики и споров.
Латинен отмечает также, что Альтюссер использует концепт «целого» вместо «тотальности», как это было у Маркса. И эти реакции являются эффектами материального базиса. . По поводу конечной детерминирующей инстанции у Альтюссера Ф. Джеймисон (Jameson) пишет, что она является ничем иным как способом производства, который содержится на каждом уровне казуальной структуры противоречия с доминантой и добавляет: : «Нужно четко понимать, что для него [Альтюссера] существует только одна структура, а именно способ производства как таковой». , таким образом, становится программным в его теории. Альтюссер полагает, что в рамках этих дисциплин достижимы объективные диалектические коннотации и что их привязка к содержанию, а также преданность формальному методу позволяет избегать методологической эклектики и эпистемологического произвола. Утверждая, что новые слова и понятия необходимы, если мы намереваемся получить новое знание, Альтюссер заключает, что понятие сверхдетерминации, обнаруженное у Фрейда, лучше всего отражает мысль Маркса». . Однако, в свете социального анализа, отмечает Латинен, идея под-детерминации представляется важной, поскольку ее интенция состоит в выявлении причин, по которым в некоторых социальных формациях господствующие антагонизмы и противоречия между уровнями производственных отношений рабочего класса и класса капиталистов в конечном счете не выступают поводами к революции или почему удается их сохранить, контролировать и примирить, то есть принять за естественным образом присущие капиталистической системе. Стоит отметить, что метод Альтюссера, помимо «сверхдетрминаций» и «под-ддетерминаций» фокусируется и на других конституирующих элементах, в качестве которых выступают, например, политические силы и инстанции в определенных социальных формациях, отношения между ними, а также цели акторов, адаптирующие и меняющие эти отношения. Причина, по которой рефлексия Альтюссера направлена на столь пристальное изучение казуальных структур противоречия, вероятно, заключается в таких формулировках марксистских положений, согласно которым противоречие является двигателем всеобщего развития и классовая борьба, в частности, двигателем истории. Таким образом, Альтюссер развивает на теоретическом уровне данные тезисы К. Маркса, очищая или, выражаясь словами А. Бадью, «отшивая» их от политико-идеологических коннотаций.
Природа целого, описываемого Марксом в интерпретации Альтюссера, и его неравномерность приводят нас к выводу, что эта неравномерность отражается и в структуре со сверхили под-детерминированным противоречием. Разумеется, сверхили под-детерминация возникают не посредством простого сложения или вычитания кванта из общей структуры противоречия, не являются по отношению к нему ней также и простыми исключениями.
В социальных формациях, в рамках которых явно выделяются сверхи под-детерминации, противоречия (как и их конституирующие элементы), они различаются смутно. В этом состоит их специфика: противоречия «уже даны» и «смешаны», т.е. неоднородны. Господствующее экономическое противоречие не может существовать в отрыве от противоречий вторичных, относящихся к другим сферам, и оно не может быть обнаружено где бы то ни было в «чистом» либо исходном виде и смысле.
«По Альтюссеру, все противоречия, составляющие совокупность, взаимно определяют друг друга. Противоречия обуславливают друг друга и обуславливают комплексную совокупность» — пишет исследователь С. Кюлленберг.Латинен объясняет логику противоречий, под-детерминаций и сверхдетерминаций Альтюссера следующим образом: «Допустим, Y — конкретное частное и очевидное противоречие, которое требует множество противоречий {Х1…Хn} и содержится в нем, в каждой X. В этом случае Y является сверхдетерминацией суб-группы {Х1…Хn}. Например, господствующее экономическое противоречие является центральным сверхдетерминирующим фактором в эволюции второстепенных противоречий, однако ни одно из этих противоречий не может быть объяснено через доминирующее противоречие… Скорее всего второстепенные противоречия выступают в качестве под-детерминаций по отношению к главным противоречиям; то есть, господствующее противоречие не может предопределять вторичные противоречия… В случае, когда мы имеем структуру со сверхдетерминирующим противоречием, вопрос ставится не о влиянии множества противоречий {Х1…Хn} на Y, но а взаимодействии внутри структуры как таковом. Сверхдетерминация управляет второстепенными противоречиями, а они — ей».
Следовательно, противоречие детерминировано различными уровнями и инстанциями социальной структуры. Оно одушевляет общественную формацию, не имеющую центра. Это и может быть названо процессом детерминации. Теоретический подход Альтюссера к анализу социальных процессов в этой связи близок к психоаналитической методологии своего коллеги и близкому другу Ж. Лакану. Так, Эллиотт пишет, что лакановские понятия «смещения» (displaced) и «сгущения» (condensed) соответствуют понятиям под-детерминации и сверхдетерминации.В качестве дополнения можно привести интерпретацию Латинена: «Противоречия, входящие во множество {Х1…Хn} не различаются между собой очевидным образом, поскольку все они являются проявлениями сверхдетерминации Y, и это ярко проявляется в ситуации сгущения». Таким образом, вводя концепт сверхи под-детерминации противоречия и изучая с этой целью Гегеля и Маркса, Альтюссер не пытался разработать жесткую теорию, но способ анализа и понимания реальных общественных институтов и практик, которые могли бы быть выделены из ряда объектов и изучены в рамках предложенного метода. Ниже мы рассмотрим идеи Альтюссера, касающиеся воспроизводства идеологии, знания, а также идеологических аппаратов государства.
.2.2 Социентальная природа знания: эпистемология и идеология
Мы уже затрагивали тему эпистемологического разрыва, которому соответствует логика научного открытия, революционная смена проблематик и парадигм и обновление знания. Заимствованный у своего наставника и коллеги Г. Башляра, изучавшего философию науки, этот концепт утверждает, что в определенные моменты наука отбрасывает старые донаучные знания вместе с их идеологической оболочкой, формируя новый теоретический дискурс.Башляр и Альтюссер полагают, что хотя не существует единого научного метода познания и общей эпистемологической теории, а открытия совершаются людьми, чьи познавательные способности ограничены по ряду параметров. Однако объективная истина существует и является достижимой. Научные критерии хотя и приблизительны, а знания неокончательны, (производимы и воспроизводимы) но они обладают собственной действенностью и эффективностью (как и надстройки в марксистской теории), которые подтверждаются успехом научной теории и практики. Научное знание, таким образом, может быть получено только «в обход» самого объекта, через понятие объекта и его анализ. И прежде знания должна быть создана его концепция. Одним из таких примеров сложного структурированного и многоуровневого объекта, знание о котором не дается нам непосредственно, но через анализ социальной формации, является надстройка, виртуальный центр и, если угодно «душа» общества — идеология. Альтюссер дает определение идеологии в работах «Марксизм и гуманизм» и «Идеология и идеологические аппараты государства»:
«Оставаясь на уровне самых общих схем, достаточно знать, что идеология — это система (которая обладает собственной логикой и точностью) представлений (которые могут проявляться в форме образов, мифов, идей или понятий), обладающая определенным историческим бытием и ролью в пределах того или иного конкретного общества. Не входя в рассмотрение проблемы отношений науки со своим (идеологическим) прошлым, скажем, что идеология как система представлений отличается от науки тем, что ее социально-практическая функция господствует в ней над функцией теоретической (или функцией познания)».
Маркс, читавший Гегеля и подвергший критике его идею абсолютного духа, по мнению Альтюссера, был первым кто «распознал» действительное влияние идеологического целого суперструктуры на сферу реального и представил стратегию для ее теоретического постижения. Двойственность идеологии заключается не только в том, что она работает по принципу камеры-обскуры, переворачивающей (или искажающей) образ реальности, но и в том, что она является одновременно и самосознанием общества и его бессознательным. Идеология представляет собой конструкт и конечный продукт множества социальных и дискурсивных практик. Она артикулируется как сверхдетерминация социальной формации, отражая господствующие общественные отношения и способ производства. Балибар отмечает, что альтюссеровское понятие и подход к идеологии, которые оказались совместимы с концепцией общественных отношений К. Маркса, является ведущим мотивом работ, вошедших в сборник «За Маркса».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В работе 1961 г. «О молодом Марксе» Альтюссер формулирует следующие принципы теории идеологической эволюции:
)Идеологию следует рассматривать как целое, объединенное и детерминированное на высшем уровне своей собственной проблематикой. При этом, из этого целого нельзя извлечь ни одного элемента, не изменяя при этом смысл целого. Смысл идеологии определяется не в связи с отличной от нее истиной, но зависит от его отношения к идеологическому полю, само основание и мутации которого определяются комплексом социальных проблем и социальной структурой. Движущая причина развития единичной идеологии содержится в ее авторе (т.е. в определенном индивиде) и в действительной истории, «которая отражается в этом развитии согласно сложным отношениям, связывающим индивида с историей». Таким образом автор фактически пытается ответить здесь на вопрос: каким образом идеология, оказывая влияние на материальный мир, сохраняет себя и поддерживает свое существование? ) и так далее». Альтюссер приходит к выводу, что идеологическую субстанцию, которой заполняется реальность, производят либо воспроизводят институциональные практики, требующие подчинения а, следовательно, — порядки угнетающие и эксплуатирующие. Именно эти идеологические практики выступают объектом дальнейшего исследования в неомарксистском подходе Л. Альтюссера. Важно также подчеркнуть, что эти идеологические порядки, находящиеся в прямой зависимости от базисной структуры общественной формации, являются исторически и топологически детерминированными, поскольку в разное время и в разных местах отличными друг от друга являются способы разделения труда и оплаты, профессии, и даже потребности: «Маркс замечает: английскому рабочему нужно пиво, а французскому пролетарию — вино»
Альтюссер заменяет классические марксистские термины базиса и надстройки понятиями «инфраструктура» и «суперструктура» соответственно. К инфраструктуре относятся социальные уровни и инстанции, объединенные общей установкой», то есть формацией. Таким образом, инфраструктура в теоретическом анализе может быть разделена на множество единиц производственных сил и отношений. Суперструктура в теории Альтюссера разделяется на два уровня: юридическо-политический, к которому относятся инстанции государства и права, и идеологический. Суперструктура и инфраструктура взаимодействуют и взаимообуславливают друг друга. Альтюссер пишет также о возможности и даже необходимости введения на теоретическом уровне коэффициента воздействия единиц инфраструктуры на суперструктуру, оставляя эту идею в качестве примечания к будущим исследованиям.
Отталкиваясь от марксистского понимания государства как репрессивного аппарата принуждения и эксплуатации, способствующего самосохранению и закреплению status quo правящего класса, Альтюссер вводит понятие идеологических аппаратов государства, которые хотя и не тождественны аппаратам государственного насилия (правительство, администрация, армия, полиция, суды, тюрьмы), однако, используя «мягкую силу», они (т.е. ИАГ) участвуют в процессе производства или воспроизводства официально господствующей суперструктуры. Альтюссер предлагает классификацию ИАГ с примерами, подчеркивая, что она не является окончательной.
Обнаружение Альтюссером скрытых и неявных механизмов официальной власти и идеологии, в которых происходит смешение общественной сферы репрессивных аппаратов и частной жизни индивидов, по словам теоретика, отталкивается от марксистской теории государства, а именно от идей К. Маркса, изложенных в работах «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» и «Классовая борьба во Франции».
ИАГ, таким образом, выступают в качестве автономных и специфических единиц, расположенных на уровне социальной структуры и вовлеченных в процесс производства «другой реальности, которая хотя и касается непосредственно репрессивного государственного аппарата, но не смешивается с ним. Их исследование соответствует общей логике альтюссеровского казуально-структуралистского анализа и становится частью его неомарксистского теоретико-философского проекта. Латинен в этой связи уточняет, что внимание Альтюссера в частности привлекают борьба за господствующие позиции в ИАГ и различные вариации «идеологических сигналов», происходящих на уровне социальной структуры, а «это значит, что не все факторы оказывают на нее равное влияние».
Итак, идеология «обладает материальным существованием»и является виртуальным комплексом отношений индивидов с их реальными условиями. В заключении Альтюссер формулирует следующий тезис: «идеология обращается к индивидуумам как к Субъекту», то есть, будучи зеркалом целого общества, идеология преподносит универсальный образ этого Субъекта, который подобно священному тотему помещается в центр и выступает в качестве нормативного образца, детерминирующего социальную структуру, которая сводится, в конечном счете, к каждому отдельному индивиду: образ, дающий право и гарантию на существование. В этой связи гуманизм и концепции субъекта подвергаются со стороны Альтюссера критике. Они разоблачаются им как мифологемы и фикции, подобно гегелевской Идее, поставленной под вопрос Марксом.
. Философские манифесты Алена Бадью
В книге 1985 года «Можно ли мыслить политику?» (Peut-on penser la politique?) французский философ Ален Бадью, чьи работы считаются одними из самых влиятельных в области современной политической теории, пишет, что марксизм «был разрушен собственной историей». С другой стороны упадок марксизма является частью более масштабного кризиса, который Бадью, наряду с Жан-Люком Нанси и Лаку-Лабартом, называет «отступлением политического». После этого отступления — пишет биограф и исследователь творчества французского философа Фелтем (Feltham) — остается лишь фикция политики — фикция сплава между инстанцией социальных связей или сообществом с его суверенной репрезентацией государства. А в статье 1991 г. «Философия и политика» автор задается вопросом: как могло случиться, что революционная политика и мысль подошли к своему трагическому завершению, а также представляет свой взгляд на пост-советскую политико-философскую конфигурацию. Здесь автор связывает поражение марксизма и торжество либеральной демократии с историческими событиями падения Берлинской стены и с ситуацией прекращения поддержки Советским Союзом стран Восточной Европы. В предисловии к английскому изданию метаполитики Бадью выделяет следующие четыре периода в истории ХХ века:
) Приблизительно с 1965 г., когда ФКП и проблемы колониализма (в частности Алжир), доминировали на французской политической сцене.
) «Красное десятилетие» с 1966 по 1976 гг., отмеченное попытками интеллектуалов осмыслить последствия китайской культурной революции и мая 1968 г. — периода, когда «повседневная жизнь была полностью политизирована».
) «Восстановление» или «контрреволюционный период» с 1976 по 1995 гг., который характеризуется повышенным значением этического дискурса прав человека и «гуманитарной» (или, что ближе к политической рефлексии автора «империалистической») интервенцией в рамках американской гегемонии. Этот период Бадью характеризует «предательством освободительных экспериментов» 60х — 70х гг.
) 1995 г. — период сложного и неопределенного развития предыдущей фазы с включением в международную повестку популярных антиглобалистских движений. И хотя Бадью не симпатизирует их тщетному авантюризму, но видит в них следствие нового политического мышления, действующего посредством популярных организованных отрядов.
Политическая философия в 80х — 90х гг., пишет здесь же Бадью, представляет собой полицейскую академическую дисциплину, которая редуцирует политику к правам человека и этике и, выступая апологетом демократического парламентаризма, утверждает, что политика не имеет ничего общего ни с истиной, ни с мыслью. С этой позиции он критикует, например, Дж. Ролза, ставившего, по его мнению, в центр своих рассуждений права человека и индивидуальные свободы.
Соглашаясь с позицией Хэвлетта (Hewlett) можно сказать, что рецепция марксизма в рефлексии Бадью с трудом поддается определению и систематизации,поскольку, с одной стороны, сохраняя верность классическим интенциям и находясь в самой стихии политико-освободительной мысли К. Маркса, ряд фундаментальных посылок и терминов Бадью категорически не принимаются либо они подлежат в его текстах кардинальной переработке. Так, например, произошло с марксисткой концепцией истории, которая была заменена на концепцию социальных изменений, расширена событийным анализом и переформулирована на языке теории множеств. Таким образом, его концепция политики может быть названа субъекто-ориентированной, что во многом определяет проблематику и характер работ французского философа. В этой связи Хэвлетт справедливо отмечает: «Он относится к разряду французских теоретиков, которые стремятся изучить и осмыслить феномен 1968 года, но не склоняются перед ортодоксальным марксизмом и не выражают политического цинизма, который ассоциировался с постструктурализмом». Деструкция марксизма, после признания его исторического поражения, представляет собой обязательный и непременный теоретический и практико-ориентированный жест, с которого начинается введение в метаполитику Алена Бадью — авторский способ рефлексии и анализа:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
«…марксизм, который заручается поддержкой могучих государств или же предположением о том, что существует некий политический «рабочий класс» уже не обладает смелостью мысли. Это какой-то государственнический пережиток, аппарат крупных партий и профсоюзов, политически чудовищный и философски бесплодный… Что такое марксист сегодня? Марксист это тот, кто при разрушении марксизма находится в субъективной позиции: кто имманентным способом провозглашает то, что должно умереть и что, следовательно, само умирает, марксист же использует эту смерть в качестве причины для перестройки политики».
Можно согласиться с позициями Бартлетт и Клеминс, которые пишут, что марксизм Бадью — это марксизм политический, придающий малое значение проблемам экономики.Эти идеи, по мнению автора, обозначили революционный разрыв в политической эпистемологии, созвучный принципу, сформулированному им в работе «Теория субъекта» (1982 г.): «всякий субъект является политическим». а во-вторых, как отмечает Фелтем, не читая эти работы, невозможно понять ни той теоретической стратегии, которую излагает Бадью в своей главной работе «Бытие и Событие», ни ее контекста.
.1 Деструкция марксизма
Говоря о смерти марксизма, Бадью имеет в виду, с одной стороны, исторический расцвет и закат «марксизации» на протяжении XIX — XX вв., проходящей красной нитью через последовательность событий: публикацию произведений К. Маркса, Октябрь 1917 г., сталинизм, Третий Интернационал, китайскую революцию, освобождение наций Индокитая, польское рабочее движение.Такая высокая оценка, вероятно, связана с тем, что оно, сверх того, что имело классовый и национально освободительный характер, а также формировалось внутри государства социалистического блока, но было инициировано «снизу». Сам Бадью о способе формирования гражданского общества в Польше пишет: «Интеллектуалы, крестьяне, сельская молодежь, по их собственному признанию, находились под политической защитой заводских демократических организаций. Политические дебаты — по своей практической сущности — отсылали к дебатам между рабочими». Однако позже, — продолжает автор, — польские рабочие отвергли марксистскую мысль, заменив ее национальными особенностями, главным образом, церковью и религией. и делокализация привели к замене этой теории и практики «консервативно-демократической духовностью». Для Бадью — это знак катастрофы мысли, у которой была отнята «всякая радикальность философского вопрошания о политическом, и как следствие — отступание последнего и его фиаско. Бадью полагает, что современность сталкивается с проблемами XIX века:
«Мы имеем дело, как и в 1840-е, с абсолютно циничными капиталистами. Явления девятнадцатого века проявились: чрезвычайно широко распространенные зоны бедности в пределах богатых и развитых стран, территории, истощенные неравенством, растущий разрыв между рабочими и безработными людьми, средний класс, поставленный на службу политической власти и богатству, дезорганизация в среде революционеров, нигилизм и отчаяние молодежи, подобострастные интеллектуалы, среди которых можно выделить лишь несколько экспериментальных организованных групп, отстаивающих коммунистическую гипотезу».
Бадью предлагает в этой связи следующий выход: «благодаря сочетанию мыслительных конструкций, которые всегда были глобальными или универсальными, а также политическим экспериментам, которые являются локальными или единственными в своем роде, но могут быть распространены повсеместно, мы можем обеспечить новое существование коммунистической гипотезе, как в сознании, так и в конкретных ситуациях»,а если марксизм устарел, — пишет Бадью, — мы должны создать новый «Манифест». С теоретической точки зрения в нем заметны следы таких философов, оказавших влияние на Алена Бадью как Платон, Лакан, Сартр, Альтюссер, Марламе, Руссо, Хайдеггер а также пост-структуралистов: Лиотара и Деррида — и политических фигур Ленина и Мао. Кроме того, биография Бадью, которой мы до сих пор еще не касались, насыщена опытом политических активистских практик. Бадью был участником лакано-альтюссеровского аналитического кружка и находился под глубоким впечатлением от восстания рабочих и студентов в 1968 г., которое является, пожалуй, ключевым для его мысли и на которое он часто ссылается в своих работах разных лет. В этом же году он принимал участие в оккупации здания Высшей нормальной школы и стал одним из основателей маоистской ячейки внутри Французского Союза марксистов-ленинистов. «Вплоть до 70х он продолжал писать и действовать как ортодоксальный маоист» — отмечает Хэвлетт.
Бадью полагает, что Маркс мыслит политику не через архитектуру социальных отношений, но «из интерпретации-разрыва, касающейся симптома истерии социального: партий и рабочих бунтов…Маркс ставит перед собой цель выслушивать эти симптомы в режиме истинностной гипотезы, касающейся политики, — подобно тому, как Фрейд будет выслушивать истериков в режиме гипотезы, касающейся истины субъекта».Таким образом, всякое Событие может быть представлено в качестве симптома социального и проанализировано методом диалектики: «диалектики пустоты и избытка» дополняет Барлетт. — пишет в работе «Можно ли помыслить политику?» Ален Бадью. В версии марксизма, предложенной Альтюссером, как нам известно, диалектика в качестве метода фигурирует лишь в первом случае, т.е. в концепте казуальной структуры. Уже в работах 1985 г. Бадью, исходя из собственных теоретических посылок, представляет концепцию истории, отличную от представленной К. Марксом. Фэлпс в этой связи пишет: «В своих ранних работах, подобно Гегелю и Марксу, Бадью выдвигает кумулятивную концепцию истины, которая руководствуется «сингулярным движением истории как Целого».
Холлвард (Hallward) добавляет также, что для получения более традиционной материалистической онтологии Бадью проделал математическую манипуляцию по введению категории Пустоты, которая становится единственной основой для артикуляции бытия-без-субстанции, то есть без составляющего конституирующие отношения материального существования. Таким образом, в рамках исторической эсхатологии он заменил «политику невозможного» (в свою очередь Барлетт подчеркивает, что всякая политическая мысль работает для Бадью по принципу: «полагать то, что не положено»)политикой диалектических рядов (или залогов). Истина — это то, что происходит в истории, поскольку кем-то вычленяется из нее. Мы можем помыслить историчность некоторых сюжетов, но мы не можем мыслить историей. Таким образом, Бадью настаивает на том, что Истории не существует. Он отвергает также идею существования смысла истории. Таким образом, история и политика разоблачаются Бадью как фиктивные структуры, рассыпающиеся на ряды и последовательности связанных событий, упорядоченных, пронумерованных и обозначенных, то есть зафиксированных на языке суверенного субъекта.
Бадью настаивает на необходимости замены так называемого «революционного мышления» мышлением метаполитическим — исключающим, упорядочивающим, разграничивающим, аналитическим; мышлением, преданным коммунистической гипотезе и учреждающим События и их последовательности сообразно с ней.
Уничтожая, вернее ассимилируя марксизм, Бадью все же остается верен этическим принципам революционной политики, к котором относятся: эмансипация, справедливость и универсализм.как фиктивного аппарата господства и гегемонии, неспособного реализовать идеал справедливости, поскольку для государства справедливость — это всего-навсего гармонизация игры интересов: «Но ведь справедливость, т.е. теоретическое имя аксиомы равенства, с необходимостью отсылает к полностью бескорыстной, незаинтересованной, субъективности» — заключает Бадью. Итак, проект метаполитики по уничтожению (или рекомпозиции) марксизма Бадью включает идеи: внеположенности политики Единице, государству и обществу; понятия силы и форсирования в качестве ключевых дескрипторов субъекта, приходящего, чтобы инициировать и трансформировать ситуацию; формулирование диалектики Пустоты и избытка; признание значимой роли аффектов: мужества и энтузиазма для политического действия и преданности Событию; необходимости полемики, направленной против реакционеров и ренегатов; принципиальной осуществимости коммунистической гипотезы.
Далее мы остановимся на обзоре центральных понятий и положений мысли Алена Бадью, которые косвенно связаны с рецепцией марксизма, однако, рассматриваются нами в качестве самостоятельного вклада философа в политическую эпистемологию и теорию.
.2 Метаполитика: Истина и Событие
Одной из главных претензий Бадью к современной политической теории и философии является ее зацикленность на оппозиции: «тоталитраизм-демократия», из которой следует мышление о политике в терминах «связи» и «представительства». В качестве альтернативы французский философ излагает собственный подход, который заключается в событийном анализе политического.
В качестве исходных суждений о метаполитике можно выделить следующие: «Политика раскрывается через события»что, впрочем, не ставит в тупик Жижека, разводящего первое и второе как означающее и означаемое или как эмпирический факт с теоретической номинацией. Однако Сморгунов Л.В., ссылаясь на программную работу «Бытие и Событие», подчеркивает, что для самого Бадью факт не тождественен Событию, поскольку является лишь его имитацией. . Другое имя политического субъекта у А. Бадью — «активист процедуры», что, по словам автора, представляет собой идентичность без концепта. По Бадью субъектом политики является инстанция, прежде всего, активно мыслящая; учреждать Событие — значит интерпретировать и производить действенное коллективное означающее — новую Единицу из рассеянных и несвязных частей: «Событие не дано нам изначально, а является продуктом интерпретации. Изначальным является режим Единицы».
Политика определяется французским философом как то, что «придает вмешательству связность События и распространяет это Событие за пределы предполитической ситуации», либо как преобразование (развертывание) сингулярности События в последовательность, либо как игра с положительной суммой, которая начинается с «вмешательства на пари». Таким образом, Бадью фактически отождествляет политику с творчеством, а Событие с творческим актом: «Событие это, скорее, неприемлемая пустотная точка, где ничего не представляется, но откуда посредством абсурда проистекает то, что в серии связных вмешательств осуществляется Бесконечное…Событие, политизированное посредством вмешательства, которое всегда является броском игральных костей, полагает Абсурд, неприемлемое, в сокрытости его процедуры. И тем самым Бесконечное политической задачи делается возможным». Принимая во внимание все вышесказанное, можно согласиться с оценкой Хэвлетта, который писал, что с точки зрения политики эмансипации и освобождения, генеральная идея События вдохновляет, поскольку она предполагает, что перемены возможны и что случаются они самым непредсказуемым образом. Таким образом, в концепции истины Бадью можно выделить три составляющих:1) Событие, 2) субъект События, 3) верность Событию со стороны субъекта. Следовательно, истина зависит от исторической ситуации, последовательности, рядов и субъектов отдельных политик. Истина случайна. Жижек связывает такой подход с амбициозным стремлением Бадью актуализировать точную и строгую структуру подробного анализа Бытия: «В основании лежит представление чистого множества, еще не структурированного символического многообразия опыта, того, что является данным… Бадью называет всякое последовательное множество «ситуацией»; ситуация структурирована и именно ее структура позволяет нам считать ситуацию за Единицу», ее структура уже должна быть метаструктурой, которая определяет ее как единицу, то есть означаемая структура ситуации должна быть удвоена в символической сети означающих». А во-вторых, на его самореферентность, то есть произвольный характер и субъективизм, который предполагает, что опознание События возможно лишь с ангажированной позиции субъекта. В этой связи мы подробнее остановимся на аспекте организации в контексте метаполитических работ и политической биографии Алена Бадью.
.3 Организация: теория и практика
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В 1958 г. Бадью стал одним из основателей и ярких лидеров Объединенной Социалистической Партии (PSU), создание которой было сопряжено с реакцией объединенного фронта левых сил Франции на подавление правительством национально освободительного движения в Алжире.Партии, по аналогии с государством, полагает Бадью, лишены коллективной мысли и субъективной воинственности. Альтернативой партии для Бадью является политическая организации, основанная на интеллектуальной дисциплине: «…в моем концепте политики не силе, но мыслительным процессам отводится главная роль» пишет французский философ. , в которой освещались события политической борьбы и публиковался их анализ. ПО существовала до 2007 г. и субъектом (аппаратом) «осуществления События, риска, пари»: «Своей пропагандирующей верностью, своими ступенчатыми вмешательствами на пари, организация оставляет открытой ту точку, где шву Единицы не удается запечатать Двоицу. Организация является рефлектирующей материальностью некоего «имеется» в его будущем в прошедшем. Политическая организация требуется для того, чтобы вмешательство на пари превратило в процесс то, что переходит от прерывания к верности. В этом смысле организация есть не что иное, как устойчивая связность политики».
А. Бадью полагает, что массовые спонтанные акции быстро «сгорают» и поэтому не подходят в качестве инструмента борьбы, институционализированные политические организации (т.е. партии) склонны к коррупции, а социальные движения не могут поддерживать политические истины или установки.Из этого следовало предпочтение формы интеллектуальной организации над другими возможными. Робинсон приводит следующие четыре принципа, которые были публично декларированы Политической Организацией:
. Аксиоматический статус таких политических принципов как справедливость и свобода. Политические ориентации ничем не обоснованы. Единственный правильный политический вопрос: «Что должно быть сделано?» — с точки зрения воинственного вмешательства.
. Политика, если она является истинностной процедурой, стремится изменить всю ситуацию, в рамках универсального (общего) интереса. Она противопоставляет ему частные (а значит, корыстные) интересы. Политика предполагает взгляд на ситуацию извне, то есть со стороны исключенной из нее части.
. Фигура рабочего (figure ouvriпонимается как идея политически способного субъекта в пределах завода. Следствие из этой фигуры — ситуационистская идея ежедневного отстаивания позиций, противостояние власти и силе на рабочем месте, а также сведение антагонизмов к менеджменту. . Поддержка движения нелегальных мигрантов (sans-papiers) на том основании, что «каждый, кто здесь — тот отсюда». Акцент делается на их самодеятельность и «автономную конституцию» нелегального мигранта как политического субъекта, который не является чужим или невидимым, но обладает собственными политическими способностями, которые государство должно учитывать.
Однако самым главным, исходным принципом Политической Организации, ставившей перед собой задачу противостояния репрессивным властным механизмам и институтам, был следующий: «Политика — это люди, которые ее делают». Сопротивление государству с этой точки зрения представлялось необходимым, чтобы каждый человек мог считаться за Единицу. ПО полагала, что политика государства не является демократической и что она разделяет сообщество на две части: бедных (т.е. слабых) и более сильных, «или мнящих себя таковыми».И эти принципы созвучны метаполитическим пост-марксистским манифестам Бадью: «Сегодня надо заниматься, не пророчествами, но актуальными проблемами независимости политики от насилия государства, сохраняя отнесенность этой гипотезы к событиям рабочего и народного движений». Среди компаний, проведенных Политической Организацией можно отметить: акции в поддержку рабочих на заводах Рено в Бийанкуре (1992 г.) и против сноса рабочих общежитий в Монтрё (1996 — 1998 гг.).
Заключение
Мы изучили рецепцию марксистских идей, концептов и понятий в политической философии Л. Альтюссера и А. Бадью с точки зрения их методологического значения для анализа общественно-политических явлений и их интерпретации. Оба автора стоят на позиции, что мысль и речь (дискурсы, теоретические практики) являются политическими, а в структурах и способах их именования проявляются социальные отношения, отношения власти и господства. Таким образом, оба автора указывают на политическое значение теории, аргументации и речи, актуализируя и подтверждая этот принцип в собственной активистской практике.
Следствием переосмысления творчества К. Маркса Луи Альтюссером становятся теории противоречия и их казуальных структур (которыми может быть описан динамический процесс, например, идеологического производства или политического развития); сверхдетерминации (вместо «надстройки»), которая детерминирует основание социальной структуры и составляет верхний уровень формации; эпистемологического разрыва, а также идеологических аппаратов государства. У Алена Бадью это, прежде всего, концепты События (Истины) и организации (субъекта), которые принимаются за базовые единицы политики.
Наряду с выводами Маркса и его последователей (теоретических и политико-идеологических), западно-европейской традиции философии и науки, общим местом для Альтюссера и Бадью стали, во-первых, структуралистский подход, а во-вторых, апелляции к психоанализу (Фрейда и Лакана) при интерпретации общественных тенденций, явлений и настроений (в том числе при анализе идеологии). Здесь стоит особенно отметить концепцию децентрированного субъекта (у Бадью отсутствующий цент заменен Пустотой, а у Альтюссера сверхдетерминацией), которая принимается за фундаментальную теоретическую посылку в эпистемологии обоих авторов и предполагает взгляд на субъект как структуру, которая никогда не может быть адекватно названа (в соответствии с Истиной), но может быть изучена и проанализирована. «Событие» (или, говоря иначе, «Истина политики») Бадью не является исключительно эмпирическим явлением или фактом. Автор указывает, что оно представляет собой одновременно и означаемое и означающее, а последнее в свою очередь может быть представлено в виде символической структуры.
Альтюссер, а вслед за ним и Бадью являются постмодернистскими теоретиками в том смысле, что они обратили философию к языку (политическому, математическому, естественнонаучному), к проблемам коммуникации, дискурсивного производства и обмена т.д. Для политичской теории в этой связи ценным является вывод, к которому так или иначе приходят Альтюссер, Балибар, Рансьер, Жижек, Фуко, Бурдье и другие французские интеллектуалы, знакомые, как правило, по Эколь Нормаль: вывод, который заключается в том, что властные и классовые отношения (господства и подчинения; гегемонии) зафиксированы в языке. Отсюда и следует вывод, что всякая теория, в сущности, является политической, (М.Фуко определял философию как «политику истины») поскольку таковым является свойство структуры означающего. Господствующее означающее политики происходит из антагонизма, даже если он в конечном счете маскируется под видом консенсуса.
Альтюссер и Бадью развивают также марксистскую критики государства и его репрессивных аппаратов. Преданность принципам освободительной политической борьбы и коммунистической гипотезе, вдохновленность речами и рефлексией Маркса, Ленина, Мао, а также стремление сохранить этот дискурс, придав ему научную строгость и точность («Единое», «множество», «сингулярность» и т.д.) — все это также характеризует творчество французских философов, оказавшееся в фокусе нашего внимания.
Список используемой литературы
1. Альтюссер Л. За Маркса. М.: Праксис, 2006. — 392 с.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
2. Альтюссер Л. Ленин и философия. М.: Ad Marginem, 2005. — 175 с.
. Бадью А. Манифест философии / Сост., пер. с франц. В.Е. Лапицкого. — 2-е изд., испр. — СПб.: Machina, 2012. — 190 c.
. Бадью А. Мета/Политика: Можно ли мыслить политику?: Краткий курс метаполитики / Пер. с фр. Скуратова Б., Голубович К. под ред. Никифорова О. — М.: Логос, 2005. — 240 с.
. Дугин А.Г, Философия политика. — М.: Арктогея, 2004. — 616 с.
. Жижек С. Щекотливый субъект. — М.: Дело, 2014. — 527 с.
. Фурс В.Н. Рецепция идей Маркса в современной критической теории // Общественные науки и современность. — 2002. — №5. — 115 — 130 с.
. Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм. Не рекомендовано для обучения. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. — 480 с.
. Любутин К. Н., Шихардин Н. В. Альтернатива Луи Альтюссера: неомарксистский выбор — Курган: Изд-во Курганского государственного университета, 2010. — 114 с.
. Панарин А.С. Философия политики. — М.: Новая школа, 1996. — 424 с.
. Рансьер Ж. Несогласие: Политика и философия. — СПб: Machina, 2013. — 189 с.
. Рисмухамедов И.А. Концепции идеологии А. Грамши и Л. Альтюссера и их рецепция в современном неомарксизме: диссертация кандидата социологических наук: 22.00.01. — СПб, 2003. — 223 с.
. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. — СПб: Академический проект, 2008. — 222 с.
. Сморгунов Л.В. Событийная природа политики, или как политическая философия отвечает на кризис науки // Философия политики и права. — М.: Воробьев А.В., 2011. — с. 164 — 177.
15. Balibar E. Althusser and Althusser and the rue d’Ulm // New Left Review. 2009. — № 58. — р. 94 — 107.
. Bartlett, A. J., and Clemens, J. Alain Badiou. Durham, GB: Routledge, 2014. — 224 р.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
. Cullenberg, S. Althusser and the Decentering of the Marxist Totality / Postmodern materialism and the future of Marxist theory: essays in the Althusserian tradition. Hanover, NH, University Press of New England, 1996. — 372 p.
. Elliott, G. Althusser : The Detour of Theory. Boston, MA, USA: Brill Academic Publishers, 2006. — 435 p.
. Feltham, O. Alain Badiou: Live Theory. London, GB: Continuum, 2008. — 168 p.
. Hallward, P. Badiou : A Subject to Truth. Minneapolis, MN, USA: University of Minnesota Press, 2003. — 506 р.
. Hewlett, N. Badiou, Balibar, Ranciere. London, GB: Continuum, 2007. — 194 р.
. Kolakowski, L. Althusser`s Marx // Socialist Register, 1971. — № 8. — p. 111 — 128.
23. Lahtinen, M., and Griffiths, G. Historical Materialism Book Series, Volume 23 : Politics and Philosophy : Niccolò Machiavelli and Louis Althusser’s Aleatory Materialism. Boston, MA, USA: BRILL, 2009. — 351 p.
24. Levine, А. Future for Marxism? : Althusser, the Analytical Turn and the Revival of Socialist Theory. London, GBR: Pluto Press, 2003. — 200 р.
. Levine, A. Althusser’s marxism // Economy and society. — Southhampton: The Camelot Press, 1981. — Vol. 10, № 3. — 243-283 р.
. Morfino, V. Historical Materialism Book Series, Volume 69 : Plural Temporality : Transindividuality and the Aleatory Between Spinoza and Althusser. Leiden, NLD: Brill, 2014. — 203 p.
. Phelps, H. Alain Badiou. Durham, GB: Acumen, 2013. — 193 р.
. Rancière J. Althussers Lesson. London; New York: Continuum, 2011. — 111 р.
. Sharp, H. Is it Simple to be a Feminist in Philosophy? Althusser and Feminist Theoretical Practice // Rethinking Marxism — Vol. 12, № 2 — p. 18 — 34.
. Williams, C. Contemporary French Philosophy. London, GB: The Athlone Press, 2001. — 265 p.