В 1902 отошел от гебраистского яз., став центральной фигурой еврейской («идиш») прозы после классиков [Менделе, Шолом-Алейхем, Перец (см.)]. Впервые обратил на себя внимание своим рассказом «Кольский переулок» (переулок мясников), где дышащие здоровьем и жизненной активностью социальные низы противопоставляются бледнолицым обитателям «Синагогального переулка» с их аскетическими идеалами и рабьим сознанием, что «еврей в изгнании должен всему покоряться», что «праведный еврей должен проводить свои дни в молитве, посте и изучении святой Торы» и гнушаться тех радостей суетной жизни, которым предаются низы «Кольского переулка». «Кольский» и «Синагогальный» переулки стали в еврейской публицистике и критике нарицательными именами, выражающими силу и жизненность социальных низов, бессилие и клерикальную реакционность местечковых верхов. Вера А. в социальные низы быстро прошла. Сам выходец из «Синагогального переулка», А. остро почувствовал его распад и предался романтической идеализации уходящего прошлого: «Городок» [1905], «Богач Шлойме» [1909]. Ихезкел из Гомбина («Городок») и богач Шлойме — олицетворение национально-религиозных традиций. Своей богобоязненностью, благотворительностью, патриархальной семейной жизнью, гостеприимством, купеческой честностью — они служат образцами для всей своей общины. Они — ее духовные главы, судьи и руководители, исповедники и советчики. Эта идеализация прошлого — результат того, что зажиточное торговое, еврейское мещанство ходом капиталистического развития разорялось. Эту гибель А. показал в драме «Белая кость» — мезальянс разоренного представителя еврейской местечковой знати с разбогатевшим кабатчиком. Проникшись страданиями погибающей мещанской знати, А. дает картины ее прошлого, полные тепла и света, о чем сильно тоскуют последние представители погибающих. От идеализации близкого прошлого родной социальной среды А. переходит к воспеванию истории Израиля, которую он видит сквозь очки тоскующего о прошлом потомка «богача Шлойме». Драмы: «Амно́н и Тамор» [1908]; очерки: «В стране Израиля», «Дочь Иофара» [1913], «Саббатай-Цеви» [1908]; поэма «Разрушение храма» [1913]; романы: «Во славу Божию» [1920], «Кастильская колдунья» [1921] и др. — националистическая апологетика библейской красы и средневековой героики народа-богоносца. А. делает не раз попытки выйти за пределы мотивов, продиктованных ему гибелью родного класса; таковы его драмы: «На пути в Сион» [1908], «Бог мести» [1907], которые долго шли на еврейской, русской и западно-европейских сценах; роман «Мэри» [1911–1913]. Но если драма «Бог мести» характеризует напряженность драматического действия, то пьеса «На пути в Сион» и роман «Мэри» являются бессильной попыткой дать еврейское общественное движение в 1905 и непосредственно после 1905.
В 1909 А. впервые посетил Америку. В начале войны 1914–1918 он осел там на ряд лет. Здесь его трогала лишь судьба эмигрировавших из Польши в Америку обедневших потомков Ихезкеля из Гомбина. Первая книга «Америка» [1909] — проникнутая глубоким состраданием — повесть о мальчике эмигранте. Сдавленный физически духотой американских улиц, уничтоженный морально американским безверием, мальчик, умирая, грезит о шири зеленых лужаек на берегу родной Вислы, о милосердии богобоязненных людей из родного городка. В романе «Дядя Мозес» [1917] А. дает картину мучительного приспособления и отчаяния попавших в лапы американского капитализма эмигрантов. Но и здесь мораль Ихезкеля из Гомбина торжествует к концу победу над бессердечностью капитализма. Живя в Америке, А. еще раз возвращается к персонажам из «Кольского переулка». В романе «Мотька-вор» [1917] (кинофицирован, имеется русский перевод в изд. Гиза) дан путь «Кольского переулка» к городским социальным низам. Верный себе, А. приводит Мотьку-вора к капитуляции перед добродетелью «Синагогального переулка». Судьбу еврейских эмигрантов он продолжает раскрывать в своих последних романах: «Мать» и «Возвращение Хаима Ледерера», проникнутых этицизмом «Городка». Публикуя свои романы в американской буржуазной еврейской прессе, для которой сенсационность и интрига являются основными качествами художественного произведения, А. разрешил в известной степени задачу создания художественного произведения с интригующим сюжетом, заставляющим читателя с напряженным интересом следить за его развитием («На электрическом стуле», русск. перев., изд. «Круг» и др.). Значительный вклад в еврейскую литературу — его переводы из Библии, «кн. Бытия», «Руфи».
Художник-идеолог националистического мещанства, А. долго относился враждебно к Октябрьской революции, видя в ее последовательном материализме опасного врага милых его сердцу националистических и клерикальных устоев еврейского мещанства, а в ее экономической политике — угрозу материальному благополучию торговых элементов. Забота советской власти о лаборизации еврейских масс, о переводе их на землю, заставила А. изменить свое отношение к СССР. Это националистическое сменовеховство он и демонстрировал своим приездом в СССР летом 1928.
Список литературы
I. Избранные произведения А. готовятся к выпуску в изд. ЗИФ.
II. Нусинов И., Ш А., «Вестник иностр. литературы», № 6, 1928; Oislender H., Weg ein, Weg ois, Киев, 1924.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/