С ними и отождествляет себя лирический герой — «конквистадор в панцире железном». Своеобразие сборнику, насыщенному общими литературными местами и поэтическими условностями, придавали черты, преобладавшие и в жизненном поведении Гумилева: любовь к экзотике, романтика подвига, воля к жизни и творчеству.
В 1907 г. Гумилев уезжает в Париж для продолжения образования в Сорбонне, где слушает лекции по французской литературе. Он с интересом следит за художественной жизнью Франции, налаживает переписку с В. Я. Брюсовым, издает журнал «Сириус». В Париже в 1908 г. выходит второй сборник Гумилева «Романтические цветы», где читателя вновь ожидали встречи с литературной и исторической экзотикой, однако едва уловимая ирония, которой были тронуты отдельные стихотворения, переводит условные приемы романтизма в игровой план и тем самым намечает контуры авторской позиции. Гумилев упорно работает над стихом, добиваясь его «гибкости», «уверенной строгости», как писал он в своем программном стихотворении «Поэту», а в манере «вводить реализм описаний в самые фантастические сюжеты» следует традициям Леконта де Лиля, французского поэта-парнасца, считая такой путь «спасением» от символистских «туманностей». По словам И. Ф. Анненского, эта «книжка отразила не только искание красоты, но и красоту исканий».
Осенью 1908 г. Гумилев совершает свою первую поездку в Африку, в Египет. Африканский континент пленил поэта: он становится первооткрывателем африканской темы в русской поэзии. Знакомство с Африкой «изнутри» оказалось особенно плодотворным во время следующих путешествий, зимой 1909 — 1910 и 1910 — 1911 гг. по Абиссинии, впечатления от которых отразились в цикле «Абиссинские песни» (сборник «Чужое небо»).
С сентября 1909 г. Гумилев стал слушателем историко-филологического факультета Петербургского университета. В 1910 г. вышел сборник «Жемчуга» с посвящением «учителю» — В. Я. Брюсову. Маститый поэт откликнулся рецензией, где замечал, что Гумилев «живет в мире воображаемом и почти призрачном… он сам создает для себя страны и населяет их им самим сотворенными существами: людьми, зверями, демонами». Гумилев не покидает героев своих ранних книг, однако они заметно изменились. В его поэзии усиливается психологизм, вместо «масок» предстают люди со своими характерами и страстями. Обращало на себя внимание и то, с какой уверенностью шел поэт к овладению стихотворным мастерством.
В начале 1910-х годов Гумилев — уже заметная фигура в петербургских литературных кругах. Он входит в «молодую» редакцию журнала «Аполлон», где регулярно печатает «Письма о русской поэзии» — литературно-критические этюды, представляющие собой новый тип «объективной» рецензии. В конце 1911 г. он возглавил «Цех поэтов», вокруг которого сформировалась группа единомышленников, и выступил идейным вдохновителем нового литературного направления — акмеизма, основные принципы которого были им провозглашены в статье-манифесте «Наследие символизма и акмеизм». Поэтической иллюстрацией к теоретическим выкладкам стал его сборник «Чужое небо» (1912) — вершина «объективной» лирики Гумилева. По мнению М. А. Кузмина, самое важное в сборнике — это отождествление лирического героя с Адамом, первым человеком. Поэт-акмеист подобен Адаму, первооткрывателю мира вещей. Он дает вещам «девственные наименованья», свежие в своей первозданности, освобожденные от прежних поэтических контекстов. Гумилев формулировал не только новую концепцию поэтического слова, но и свое понимание человека как существа, осознающего свою природную данность, «мудрую физиологичность» и принимающего в себя всю полноту окружающего его бытия.
С началом первой мировой войны Гумилев уходит добровольцем на фронт. В газете «Биржевые ведомости» он публикует хроникальные очерки «Записки кавалериста». В 1916 г. выходит книга «Колчан», отличающаяся от предыдущих прежде всего расширением тематического диапазона. Итальянские путевые зарисовки соседствуют с медитативными стихотворениями философско-экзистенциального содержания. Здесь впервые начинает звучать русская тема, душа поэта отзывается на боли родной страны, разоренной войной. Его взгляд, обращенный к действительности, обретает способность прозревать и сквозь нее. Стихотворения, вошедшие в сборник «Костер» (1918), отразили напряженность духовных поисков поэта. По мере углубления философичности поэзии Гумилева мир в его стихах все больше предстает как божественный космос («Деревья», «Природа»). Его тревожат «вечные» темы: жизнь и смерть, тленность тела и бессмертие духа, инобытие души.
Гумилев не был очевидцем революционных событий 1917 г. В это время он в составе русского экспедиционного корпуса находился за границей: в Париже, затем в Лондоне. Его творческие искания этого периода отмечены интересом к восточной культуре. Свой сборник «Фарфоровый павильон» (1918) Гумилев составил из вольных переложений французских переводов китайской классической поэзии (Ли Бо, Ду Фу и др.). «Ориентальный» стиль был воспринят Гумилевым как своеобразная школа «словесной экономии», поэтической «простоты, ясности и достоверности», что отвечало его эстетическим установкам.
Вернувшись в Россию в 1918 г., Гумилев сразу же со свойственной ему энергией включается в литературную жизнь Петрограда. Он входит в состав редколлегии издательства «Всемирная литература», под его редакцией и в его переводе издаются вавилонский эпос «Гильгамеш», произведения Р. Саути, Г. Гейне, С. Т. Колриджа. Он читает лекции по теории стиха и перевода в различных учреждениях, руководит студией молодых поэтов «Звучащая раковина». По словам одного из современников поэта, критика А. Я. Левинсона, «молодые тянулись к нему со всех сторон, с восхищением подчиняясь деспотизму молодого мастера, владеющего философским камнем поэзии…»
В январе 1921 г. Гумилев был избран председателем Петроградского отделения Союза поэтов. В этом же году выходит последняя книга — «Огненный столп». Теперь поэт углубляется в философское осмысление проблем памяти, творческого бессмертия, судеб поэтического слова. Индивидуальная жизненная сила, которая питала поэтическую энергию Гумилева раньше, сливается с надындивидуальной. Герой его лирики размышляет о непознаваемом и, обогащенный внутренним духовным опытом, устремляется в «Индию Духа». Это не было возвращением на круги символизма, однако ясно, что Гумилев нашел в своем мировосприятии место тем достижениям символизма, которые, как казалось ему в пору акмеистского «Sturm und Drang’a», уводили «в область неведомого». Тема приобщения к мировой жизни, звучащая в последних стихах Гумилева, усиливает мотивы сопереживания и сострадания и придает им общечеловеческий и одновременно глубоко личностный смысл.
Жизнь Гумилева трагически прервалась: он был казнен как участник контрреволюционного заговора, который, как теперь стало известно, был сфабрикован. В сознании современников Гумилева его судьба вызывала ассоциации с судьбой поэта другой эпохи — Андрэ Шенье, казненного якобинцами во время Великой французской революции.
Нужна помощь в написании доклада?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.kostyor.ru/