Наиболее часто подчеркивались следующие характерные черты русского народа: спонтанность, обыденность (В. Ключевский), соборность, державность (А. Хомяков, С. Уваров), коммунитарность, иррациональность (Н. Бердяев), церковность, соборность (В. Соловьев). В советский период отдельные вопросы психологической характерности наций и народов освещались в основном в этнографическом аспекте. В данном исследовании мы исходим из признания существования психологического архетипа (коллективного бессознательного), генетически воспроизводимого в рамках этноса и закрепляемого в культуре и традициях народа.
Один из основателей аналитической психологии — К.Г. Юнг (1875-1961) — отмечал: «Сам мозг рождается с определенной структурой, рабо-тает современным образом, но этот же самый мозг имеет и свою историю, результатом которой сам и является. Естественно, что он функционирует со следами этой истории… и если поискать в основах мозговой структуры, то можно обнаружить там следы архаического разума». [1] Эти следы, по Юнгу, представлены в коллективном бессознательном (архетипе), изнутри управляющим нашими базовыми реакциями на внешнюю действительность.
Каждый этнос имеет свою историю, архаику и, следовательно, до некоторых пор свою психологию. Эта психология через этническую доминанту привязана к ландшафтно-фазовому пространству развития этноса и в этом смысле, в чем можно согласиться с Л. Гумилевым, русский человек ХV-ХVI вв. не похож на русского человека Х1Х-ХХ вв.
Но вместе с тем определенные особенности нашего национального психологического склада остаются неизменными.
Начнем с типа межполушарной интенции — особенности работы мозга, связанной с преобладанием функции одного из его полушарий: левого или правого. Левое полушарие — логическое, рациональное, правое художественное, иррациональное. Множество фактов говорит в пользу того, что русский тип — тип с доминирующим правым полушарием — художественный, импульсивный, эмоциональный. Какие факты подтверждают это? Прежде всего язык: около 60 тыс. слов и выражений только литературного языка; это богатство необходимо нам для выражения чрезвычайно сложного, объемного, художественного мировидения. Доминирование невербальных средств передачи информации в живом общении русских: жестов, мимики, пауз, сильное интонирование речи выдают тот же правополушарный тип. Художественность и эмоциональность наших сказок, любовь к хоровому пению (не слушать хор, а именно петь хором), особенности наших танцев, сочетающих дикое, импульсивное, архаическое начало (пляски) и ритмическую упорядоченность (выход или хороводы), также достаточно очевидно свидетельствуют о превышении нормы правополушарности как особенности русского психологического типа.
Вот что писал об этой стороне характера русских известный ис-торик В. Ключевский: природа России «часто смеется над самыми осто-рожными расчетами великоросса: своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великоросский авось».[2] Следующая важная черта русского психотипа — его интровертированность, релятивность. Сознание экстраверта деятельно, конкретно, направлено на объектную часть мира. Интроверты созерцательны, самодостаточны, придают большее значение взаимодействию, чем результату. П. Флоренский отмечал в русских как характерную черту «перевес начал этических и религиозных над общественными и правовыми».[3] Созерцательность — наша национальная черта: мы не умеем взяться за дело, прежде чем не поразмышляем о нем. Сравните, например, русское «утро вечера мудренее» и латинское «не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня». Мы склонны размышлять о том, «что делать, надо ли делать и как делать», но по большей части не можем прийти к однозначному выводу, пока не доведем себя до крайности.
Сочетание правополушарности и интровертированности нашего сознания дает целый ряд эффектов, подтверждающих предыдущие выводы. Прежде всего это характерная потребность в телесных контактах: «поцелуйный» этикет, ставшие традицией объятия, привычка энергично здороваться, часто используемые выражения типа «локоть к локтю», «грудь в грудь» и даже советское «сплотим ряды». Другим следствием такого сочетания является склонность к мифо-логизации бытия — черта, на которой нас постоянно ловят: мы любим жить в придуманном нами мире больше, чем в реальном. Строительство коммунизма, в процесс которого была вовлечена нация, — достаточно типичный пример такой мифологизации.
Представители различных психологических школ дают различ-ные названия доминирующему среди русских психологическому типу. Последователи психоаналитической школы 3. Фрейда связывают этот тип с «женским» началом и в связи с этим «обретение жениха» рассматривают как ведущую функцию русского этноса. Представители школы аналитической психологии К. Юнга отнесли бы данный тип к интуитивно-чувственному, сильной чертой которого является способность к предчувствию прежде всего, когда это касается сферы человеческого, слабой — отношения с объектной, материальной стороной мира. В соционике, науке, развивающей свои идеи на основе методологии К. Юнга, тип, наиболее близкий русскому, определяется как «интуитивно-этический интроверт» (другое название — тактил-лингвик). Особенность этого психотипа заключается в том, что функции конкретной деятельности и волевой мобилизации являются «слабыми», находятся, выражаясь языком Э. Берна, на уровне «ребенок». Давление на такие точки вызывают к жизни «детское начало» и в первую очередь обращение к «старшему» — государству. Кстати, поражающая иностранцев «детская доверчивость» русских к кампаниям, работающим в стиле «МММ», играющих на фантастических картинках массового обогащения, след реанимации под давлением внешних условий того же комплекса ребенка. Воспроизведем некоторые характеристики глубинной подсознательной структуры этого психологического типа.
Мышление характеризуется эмоционально-чувственным восприятием, образностью, сосредоточенностью на масштабных проблемах. Остро чувствует тенденции и грядущие изменения. Однако испытывает значительные затруднения при необходимости перевести результат предчувствия в рациональную форму, конкретные решения.
Для его деятельности характерны склонность к размышлениям, которые не всегда заканчиваются поступками, нерешительность в выборе конкретной альтернативы, импульсивность. Не умеет экономно и расчетливо устроить свой быт, склонен к бесхозяйственности.
В отношениях с окружающими выражена потребность в близких контактах, понимании со стороны окружающих, эмоциональной вовлеченности. В деловой активности стремится к глубокой мотивации партнеров, при угрозе конфликта часто предпочитает уступить, сохранив нормальные взаимоотношения.
Испытывает дискомфорт и снижает активность, когда возникает необходимость в переработке информации, требующей прямой деловой активности. Как правило, сам не может установить волевой режим. Активизируется при наличии информации о логике целеполагания, механизме достижения целей и о его (лично) предназначении в получении результата.
Специалисты по соционике считают, что «доминирующей потребностью у русского народа является стремление жить в сильном государстве», которое бы взяло на себя функции защиты его материальных интересов и волевой мобилизации.[4]
Нужна помощь в написании доклада?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Эти выводы в значительной мере подтверждают и данные обще-российских опросов, проведенных фондом «Общественное мнение» в январе 1995 г. Корреспондентам было предложено отметить наиболее характерные признаки для типичных представителей различных национальностей. Типичный русский выглядит в зеркале общественного мнения следующим образом: (в скобках приведен процент отметивших соответствующее качество к числу опрошенных) Добродетели: открытость (65), гостеприимство (60), терпеливость (56), готовность помочь (55), миролюбие (47), надежность (40). Пороки: лень (23), безответственность (26), непрактичность (35).
Как видим, «картинка» в основных чертах совпадает с теоретической моделью. Менталитет народа определяет черты национального характера, совмещающего одновременно антиномические, полярно противоположные начала. По определению Н.А. Бердяева Россию и русский народ «можно характеризовать лишь противоречиями»: государственная деспотичность и анархическое свободолюбие; национальное самомнение и универсальность духа, всечеловечность; жестокость и болезненная сострадательность; удивительная терпеливость и «склонность доходить во всем до крайностей, до пределов возможного, причем в кратчайшие сроки»; непредсказуемость поведения и склонность следовать «традициям старины», общинность, преклонение перед интересами государства, послушание перед властью и стремление к ниспровержению власти, к бунту. Н.А. Бердяев подчеркивал: «русское мышление имеет склонность к тоталитарным учениям и тоталитарным миросозерцаниям. Только такого рода учения имели у нас успех. В этом сказывался религиозный склад рус-ского характера». Созерцательность, мечтательность, интуитивность мышления в сочетании с эмоциональностью, с ослабленной деловой логикой обуславливает неумение русского человека планомерно и последовательно доводить начатое дело до конца, обуславливает его увлеченность фантазиями и мечтами о «коммунистическом рае» или «мгновенном рыночном процветании».
Список литературы
1. Юнг К.Г. Аналитическая психология, СП б, 1994, с. 34.
2. Ключевский В. Соч. В 9 т. М.: Мысль т.1. с.315 — 316.
3. Флоренский П. Соч. в 4 т. М., 1994, т. 1, с. 644.
4. Молодцов А.К. К вопросу о соционических прогнозах в политике. — Информационный бюллетень «Персонал», 1991, ¦ 5, с. 82.