Введение
Деятельность всех участников в уголовном деле должна строго подчиняться законодательству. В отличие от дел, связанных с административными правонарушениями или дел, которые затрагивают гражданские правоотношения — уголовные дела, как правило, связаны со значительным ущербом, который преступник наносит потерпевшему.
Исходя из того, что потерпевший в уголовном деле понес значительный ущерб, который может выражаться в материальной форме, а также не быть связанным с утратой материального имущества или денежных средств, а может касаться здоровья или же жизни близких-то вниманию к его интересам, как к участнику уголовного процесса, должна быть предана весьма большая значимость.
Ведь осуществление правосудия, не зависимо от стадии уголовного дела, должно быть в интересах, прежде всего, защиты прав человека, которые провозглашены как законодательством Российской Федерации, так и международными актами, которые нашей страной признаны.
Исходя из всего сказанного выше, можно с уверенность сказать о том, что изучение вопросов, которые связаны с потерпевшим в уголовном деле весьма важна и актуальна для изучения.
Целью данной научной работы является изучение вопросов, связанных с потерпевшим в уголовном деле.
Для достижения поставленной в научной работе цели, необходимо решить следующие задачи:
рассмотреть основные положения проблемы защиты прав потерпевшего;
дать характеристику правового положения потерпевшего;
провести рассмотрение правового и организационного аспектов участия потерпевшего в процессе доказывания по уголовному делу;
рассмотреть основные вопросы, которые касаются деятельности следователя по возмещению вреда, причиненного потерпевшему преступлением.
Научная работа состоит из введения, двух разделов с подпунктами, раскрытие которые решает поставленные в научной работе задачи, заключения в котором приводятся основные выводы по результатам научной работы и списка использованной литературы.
1. Основные аспекты защиты прав потерпевшего и особенности правового положения потерпевшего
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
.1 Основные положения проблемы защиты прав потерпевшего
В «Очерке развития науки советского уголовного процесса», отражающем к рубежу 1980 г. состояние уголовно-процессуальной теории в части анализа большинства проблем уголовного судопроизводства, применительно к потерпевшему отмечается, что вопрос о данном участнике уголовного процесса получил значительную разработку. В числе спорных и подлежащих разрешению проблем, связанных с правовым статусом потерпевшего, авторы очерка обозначили недостатки законодательной дефиниции потерпевшего, не позволяющей однозначно ответить на вопрос: «Можно ли признавать потерпевшим лицо, на интересы которого было совершено покушение, если реальный вред ему не причинен, а также лицо, ненадлежащее поведение которого повлияло на совершение против него преступления?» Дискуссионным назывался и вопрос о потерпевшем по делам о преступлениях, последствием которых стала смерть потерпевшего’.
ноября 1985 г. Пленум Верховного Суда СССР принял постановление «О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», которым, с одной стороны, обратил внимание на имеющиеся в судебной практике недостатки в части обеспечения прав потерпевших при производстве по утоловным делам, а с другой — обязал суды следовать строгому и последовательному соблюдению законодательства, регламентирующего права и обязанности потерпевшего в уголовном судопроизводстве, как объективному условию установления истины по делу и постановления законного, обоснованного и справедливого судебного решения’. Однако данное постановление было чрезмерно лаконичным, содержало много декларативных положений и не могло реально изменить ситуацию с защитой прав потерпевших от преступлений. Кроме того, оно фактически было нейтрализовано принятием в это же время важнейших для жертв преступлений международных документов, принципиально отличающихся от подхода «советского» законодателя к анализируемой проблеме.
Значительными моментами в развитии законодательства о правовом статусе потерпевшего стали Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40 34 от 29 ноября 1985 г.). Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 28 июня 1985 г. NR (85) 11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» ‘. Кроме того, IX Конгресс ООН выразил свою озабоченность бедственным положением потерпевших и настоятельно призвал в полной мере использовать и применять указанную выше Декларацию. Перечисленные источники, что принципиально важно отметить а плане реальной оценки современного законодательства в части обеспечения охраны, защиты прав и законных интересов потерпевшего от преступления, предусмотрели, что лица, которым в результате преступного деяния причинен ущерб, включая телесные повреждения или моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством.
Значимость дифференциации проблем обеспечения прав и законных интересов потерпевшего не вызывает сомнений. Практическое ее воплощение можно увидеть, например, а специальном докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «Проблемы зашиты прав потерпевших от преступлений». Этот документ имеет рубрикацию, что позволило не только обозначить перечень проблем, имеющихся в данной сфере, но и показать, с одной стороны, их относительную обособленность, а с другой — взаимосвязь.
Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации посчитал нужным выделить в своем докладе введение, а также следующие разделы:
. Правовое положение потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Здесь в краткой форме изложены история развития и современное состояние российского законодательства в части регламентации правового положения потерпевшего, а также общая характеристика статуса потерпевшего. Внимание акцентируется на необходимости предоставления потерпевшему возможности доведения до суда своей позиции и доводов, констатируется, что применение законодательства не является в полной мере эффективным, что связано, в первую очередь, с формальной процедурой признания лица потерпевшим.
. Нарушения прав потерпевшего как участника уголовного процесса.
В этой части содержится указание на отсутствие в законе четко обозначенного момента признания лица потерпевшим, что во многих случаях на практике приводит к запоздалому наделению лица соответствующим правовым статусом (иногда на завершающих этапах расследования), что лишает возможности данного участника судопроизводства полноценно реализовать предоставленные законом возможности. Обращается внимание на то, что в начале уголовного процесса пострадавшее лицо рассматривается в качестве заявителя, а это также ограничивает его возможности по защите своих интересов. Предлагается признавать лицо потерпевшим и гражданским истцом одновременно с решением вопроса о возбуждении уголовного дела.
. Нарушение прав потерпевшего на возмешение материального и морального вреда от преступления. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации констатирует, что деятельность по возмещению вреда, причиненного потерпевшему преступлением, а также компенсации расходов, понесенных в связи с участием в производстве по уголовному делу, малоэффективна. Это объясняется рядом обстоятельств: отсутствием необходимой правовой основы или ненадлежащим состоянием имеющихся нормативных предписаний; невозможностью государства взять на себя обязанность по осуществлению соответствующих компенсаций и др. Особо подчеркивается необходимость возрождения иных (кроме гражданского иска) способов возмещения вреда, причиненного преступлением (возмещение вреда по инициативе суда, уголовно-процессуальная реституция, обеспечение выплат компенсации потерпевшему за вред, причиненный преступлением, за счет государства), совершенствования механизма определения размера и компенсации морального вреда. Поэтому предлагается разработать комплексный, системный подход ко всем сторонам данного вопроса — от определения источника финансирования до законодательного урегулирования порядка.
. Проблемы, связанные е защитой прав потерпевшего па законодательном уровне и на практике. В этом разделе, а также в следующей рубрике «Необходимость защиты прав потерпевшего в связи с оказанием на пего давления» сделан акцент на сформировавшемся у населения недоверии к правосудию, и, в первую очередь, из-за отсутствия надлежащих механизмов обеспечения защиты свидетелей и потерпевших от неправомерного воздействия со стороны обвиняемого и лиц из его окружения. Указано, что меры обеспечения безопасности потерпевших не работают, поскольку не решены организационные вопросы, неудачно определены размеры финансирования, отсутствуют практические навыки применения закона в рассматриваемой сфере. Отмечается, что для таких целей не используются в должной степени и те законодательные предписания, которые содержатся в УПК РФ.
. Нарушение права потерпевшего участвовать в уголовном судопроизводстве наравне с подозреваемым и обвиняемым. Основное внимание здесь уделено сложившемуся дисбалансу в правовом статусе потерпевшего и участников, представляющих сторону защиты (в первую очередь, обвиняемого). Также указывается, что потерпевшему не предоставлена возможность самостоятельного сбора доказательств. В этом вопросе он полностью зависим от органов расследования.
Завершает документ раздел «Предложения», в котором представлены основные пожелания, направленные на совершенствование законодательства, решение организационных, финансовых и иных вопросов, способных повысить качество обеспечения прав и законных интересов потерпевшего.
Таким образом, ознакомление с данным специальным докладом позволяет увидеть значительный, причем структурированный перечень вопросов, подлежащих разрешению в целях повышения эффективности обеспечения прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Однако считаем необходимым отметить неполноту перечня, что, в первую очередь, объясняется недостаточной детализацией изложенных проблем. Это не упрек составителю документа. Именно такой подход и следовало применить, учитывая характер и назначение рассматриваемого документа.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
При подготовке указанного выше постановления Пленума Верховного Суда РФ был изучен больший круг вопросов. Верховный Суд разработал и разослал на места программу изучения судебной практики применения судами норм уголовно-процессуального закона, регулирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве, где содержался перечень из 32 вопросов, подлежащих изучению. Считаем необходимым отметить, что не все они были отражены в итоговом документе. Причины здесь различны, на некоторые из них мы позже обратим внимание.
Данный документ не имеет рубрикации, хотя определенная последовательность в изложении позиции высшего судебного органа прослеживается. В постановлении рассмотрены и представлены:
вопросы, связанные с определением потерпевшего (пп. 2-6), в том числе указано, что потерпевшим должно признаваться лицо независимо от гражданства, возраста, физического или психического состояния, установления всех лиц, совершивших преступление. Сказано о том, что статусом потерпевшего должно наделяться и лицо, которому причинен вред запрещенным уголовным законом деянием, совершенным лицом в состоянии невменяемости. Изложены разъяснения, которые следует использовать при принятии решения о признании лица потерпевшим в случаях, когда преступление является неоконченным (п. 2). При реализации процессуального статуса рекомендуется учитывать фактическое положение лица, пострадавшего от преступления (п. 3). Отмечено, что признание потерпевшим не зависит от заявления лица. Объяснено, как надлежит поступать в случаях, когда последствием преступления стала смерть пострадавшего лица;
вопросы представительства интересов потерпевшего (пп. 7-8);
разъяснения о порядке реализации отдельных прав потерпевшего, в частности, таких как: быть уведомленным и получать копии процессуальных документов в определенных законом случаях, пользоваться услугами переводчика и получать документы в переводе на родной язык, заявлять отводы, ходатайства, излагать суду свою позицию, принимать участие во всех судебных заседаниях, участвовать в прениях сторон (пп. 9-14). Отдельно рассмотрены вопросы обеспечения прав потерпевшего при применении ст. 25 УПК РФ (п. 32), а также в особом порядке судебного разбирательства (п. 33);
разъяснения, касающиеся применения законодательства в части обеспечения права на применение мер безопасности (пп. 15-17);
вопросы, связанные с возмещением вреда, причиненного преступлением. Предложены критерии определения размера значительного ущерба, причиненного преступлением. Сформулированы рекомендации относительно признания лица гражданским истцом для тех случаев, когда это не сделано органами предварительного расследования, определения размера компенсации морального вреда, принятия решения по гражданскому иску (пп. 19-26), а также компенсации расходов на представителя (п. 34);
комментарии к положениям закона, касающимся особенностей производства по делам частного обвинения (пп. 27-31);
вопросы, связанные с обжалованием и пересмотром судебных решений (пп. 35-37).
Обозначенные в рассматриваемом документе вопросы не столь фундаментальны, как в докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Здесь, в частности, не указаны желаемые перспективы развития законодательства, но они ближе к правоприменению. Это вполне объяснимо и проистекает из природы подобных нормативных актов, а также функции Верховного Суда РФ, реализуемой в данном случае. Вместе с тем для повышения эффективности обеспечения прав и законных интересов потерпевшего важно и то и другое.
Предпринимаются также попытки сформулировать проекты законов, направленных на повышение эффективности обеспечения прав и законных интересов потерпевшего. Так, Следственным комитетом РФ предложен законопроект «О потерпевшем от преступлений», который, по замыслу составителей, в целях обеспечения государственной поддержки потерпевших от преступлений, а также их близких определяет принципы зашиты и восстановления нарушенных прав, свобод и законных интересов этого участника судопроизводства, а также основы государственной политики в области их правовой, социальной зашиты и порядок производства государством компенсационных выплат указанным лицам.
1.2 Характеристика правового положения потерпевшего
Современное понятие потерпевшего, проистекающее, в первую очередь, из содержания ч. 1 ст. 42 УПК РФ, достаточно часто и обоснованно подвергается критике. Его несовершенство заключается не только в предмете научных дискуссии, но и в реальном препятствии к обеспечению прав и законных интересов лица, пострадавшего от преступления.
Вопрос о понятии потерпевшего неоднороден. Содержание научных изысканий, текста официальных документов (постановления и определения высшего судебного органа, доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, ведомственные нормативные акты) позволяет сформулировать несколько его составляющих. В частности, спорным представляется момент наделения лица статусом потерпевшего1, есть неясности в вопросах возможности существования рассматриваемого субъекта в уголовных делах, когда расследуются противоправные деяния лица, страдающего психическим заболеванием, или преступления, последствием которых стала смерть лица. Имеются и иные вопросы, не получившие должного законодательного регулирования, а соответственно, влияющие на единообразие правоприменения. Изложение начнем с самого сложного.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Рассматривая формирование процессуального статуса потерпевшего, необходимо назвать следующие его этапы: 1) фактическое претерпевание лицом вреда, который явился следствием совершенного уголовно наказуемого деяния; 2) обращение этого лица с заявлением о преступлении в правоохранительные органы либо вовлечение его в деятельность по проверке первоначальной информации о преступлении иным образом (например, при получении сообщения о преступлении из иного источника); 3) признание лица потерпевшим, оформленное соответствующим постановлением дознавателя, следователя, судьи, определением суда. Действующее уголовно-процессуальное законодательство не учитывает нахождение лица в фактическом положении потерпевшего, т.е. на первом этапе представленной нами периодизации. Полный процессуальный статус потерпевшего лицо получает только на третьем этапе. Неоднозначно отношение законодателя к пострадавшему во второй стадии, когда лицо по своей воле или волеизъявлению органов, осуществляющих судопроизводство, вовлекается в производство предварительной проверки сообщения о преступлении. В некоторых случаях пострадавший от преступления в такой проверке участия не принимает. В связи с этим оправданным видится вопрос, который ставит М.Г. Чепрасов: «С какого же момента лицо, потерпевшее от преступления, может реализовать свои интересы?». Для обозначения лица, обратившегося с заявлением о преступлении, законодатель употребил слово «заявитель» (ст. 141, ч. 4 ст. 146, ч. 2 ст. 145, ч. 4 ст. ст. 146 и 148 УПК РФ). В юридической литературе, как правило, используется этот же термин. Представляется, что такое наименование лица, пострадавшего от преступления, неудачно.
В русском языке слово «заявитель» употребляется в отношении того, кто подает заявление, т.е. официальное сообщение, сделанное в устной или письменной форме. Широкое понимание рассматриваемого термина привело к тому, что в уголовном судопроизводстве его используют в нескольких значениях. Во-первых, заявителем называют лицо, заявившее ходатайство (ст. ст. 120, 219 УПК РФ). Во-вторых, лицо, принесшее жалобу на действия должностных лиц, осуществляющих судопроизводство. При этом данное понятие используется как в главе 16 УПК РФ, определяющей общие правила обжалования действий и решений суда и должностных лиц (ст. ст. 124, 125 УПК РФ), так и в предписаниях закона, устанавливающих правила обжалования судебных решений (например, ст. 40I4 УПК РФ). В-третьих, как мы отметили выше, понятие «заявитель» многократно употребляется в главах 19 и 20 УПК РФ, регламентирующих рассмотрение и разрешение первичной информации о преступлениях. Используется оно и в других ситуациях (ст. ст. 318, 399, 463 УПК РФ). Таким образом, определение понятия и правового статуса заявителя должно рассматриваться с учетом указанных выше обстоятельств.
Вместе с тем возникает вопрос: «Является ли заявитель самостоятельным участником уголовного судопроизводства?» Ответить на него однозначно, на наш взгляд, не представляется возможным. Так, в ч. 3 ст. 119 УПК РФ словом «заявитель» обобщенно обозначаются лица, имеющие право заявить ходатайство. В части I данной статьи указан круг лиц, которые обладают этим правом: подозреваемый, обвиняемый, его защитник, потерпевший, его законный представитель и представитель, частный обвинитель, эксперт, а также гражданский истец, гражданский ответчик, их представители. Таким образом, термином «заявитель» здесь не обозначается автономный субъект уголовно-процессуальных отношений.
Иначе дело обстоит с заявителем, которого законодатель упоминает в главах 19 и 20 УПК РФ, где под этим участником имеется в виду лицо, предоставившее первичную информацию о преступлении. В данном случае есть основания предполагать, что речь идет об обособленном участнике уголовного судопроизводства.
Однако в разделе II «Участники уголовного судопроизводства» УПК РФ, где такой субъект не упоминается, имеются: глава 5 «Суд»; глава 6 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения»; глава 7 «Участники уголовного судопроизводства со стороны зашиты»; глава 8 «Иные участники уголовного судопроизводства». Логическое восприятие наименования частей и структуры этого раздела может привести к выводу, что в нем дан исчерпывающий перечень субъектов, участвующих в уголовном процессе. Наименование главы 8 УПК РФ может сформировать представление, что в нее включены все участники уголовного судопроизводства, не вошедшие в иные главы, по остаточному признаку. Такие опасения высказываются в теории уголовного процесса’.
По в главе 8 УПК РФ определен не весь круг субъектов, не упоминаются и рассматриваемый нами заявитель, а также поручитель (ст. 103 УПК РФ), залогодатель (ст. 106 УПК РФ), секретарь судебного заседания (ст. ст. 68, 245 УПК РФ) и многие другие. Можно ли их именовать участниками уголовного судопроизводства? Если использовать подход, в соответствии с которым участники уголовного судопроизводства — это только те, которые упомянуты в разделе II УПК РФ, то положительного ответа не будет. Но это прямой путь к возникновению дискуссии, подобной той, которая существовала по вопросу о понятии и круге участников уголовного процесса во второй половине XX в. 1 В настоящее время такой научный спор, очевидно, не возникнет, поскольку УПК РФ содержит понятие участников уголовного судопроизводства — это лица, принимающие участие в уголовном процессе (п. 58 ст. 5 УПК РФ). Данное определение позволяет к числу участников отнести всех, кто вовлечен в уголовно-процессуальные отношения независимо от того, упомянут этот субъект в разделе II УПК РФ или нет. Напрямую это касается и заявителя, о котором идет речь в главах 19, 20 УПК РФ. Вот только дефиниция, имеющая место в ст. 5 УПК РФ, оторвана от текста упомянутого раздела, что создает определенные неудобства в правильном восприятии смысла закона».
Значимость дифференциации проблем обеспечения прав и законных интересов потерпевшего не вызывает сомнений. Практическое ее воплощение можно увидеть, например, а специальном докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «Проблемы зашиты прав потерпевших от преступлений». Этот документ имеет рубрикацию, что позволило не только обозначить перечень проблем, имеющихся в данной сфере, но и показать, с одной стороны, их относительную обособленность, а с другой — взаимосвязь.
Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации посчитал нужным выделить в своем докладе введение, а также разделы, которые охватывают проблемы:
правого положения потерпевшего в уголовном судопроизводстве;
вопросы, касающиеся нарушения прав потерпевшего, как лица, являющегося участников уголовного процесса;
аспекты, связанные с нарушением прав потерпевшего, которые касаются вопросов возмещения материального и морального вреда от преступления;
вопросы, касающиеся защиты прав потерпевшего на уровне закона и практики;
проблемы, которые связаны с нарушением прав потерпевшего на участие в уголовном судопроизводстве вместе с обвиняемым и подозреваемым.
Завершает документ раздел «Предложения», в котором представлены основные пожелания, направленные на совершенствование законодательства, решение организационных, финансовых и иных вопросов, способных повысить качество обеспечения прав и законных интересов потерпевшего.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
В русском языке слово «заявитель» употребляется в отношении того, кто подает заявление, т.е. официальное сообщение, сделанное в устной или письменной форме. Широкое понимание рассматриваемого термина привело к тому, что в уголовном судопроизводстве его используют в нескольких значениях. Во-первых, заявителем называют лицо, заявившее ходатайство (ст. ст. 120, 219 УПК РФ). Во-вторых, лицо, принесшее жалобу на действия должностных лиц, осуществляющих судопроизводство. При этом данное понятие используется как в главе 16 УПК РФ, определяющей общие правила обжалования действий и решений суда и должностных лиц (ст. ст. 124, 125 УПК РФ), так и в предписаниях закона, устанавливающих правила обжалования судебных решений (например, ст. 40I4 УПК РФ). В-третьих, как мы отметили выше, понятие «заявитель» многократно употребляется в главах 19 и 20 УПК РФ, регламентирующих рассмотрение и разрешение первичной информации о преступлениях. Используется оно и в других ситуациях (ст. ст. 318, 399, 463 УПК РФ). Таким образом, определение понятия и правового статуса заявителя должно рассматриваться с учетом указанных выше обстоятельств.
2. Обеспечение прав и интересов потерпевшего в ходе досудебного производства по уголовному делу
.1 Правовой и организационный аспекты участия потерпевшего в процессе доказывания по уголовному делу
Участие потерпевшего в доказывании по уголовным делам широко обсуждается в юридической литературе. По этому поводу высказываются различные, причем, иногда противоположные позиции. Как правило, авторские мнения аргументированы и содержат ссылки на отдельные положения закона. Вместе с тем возникает вопрос: а всегда ли нормативные предписания, выступающие подчас важными аргументами при отстаивании той или иной позиции, последовательны, логичны, грамотно вплетены в ткань закона? Возможно, расхождения во мнениях порождены ненадлежащим состоянием законодательного регулирования, в том числе небрежным отношением к используемым терминам и понятиям? Предпринятая нами попытка осуществить исследование данного вопроса дала определенные результаты, которые мы предлагаем вашему вниманию.
Часть I ст. 73 УПК РФ начинается словами «При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию…». Критическое осмысление этого фрагмента позволяет сделать вывод о том, что здесь законодателем использовано безличное предложение, т.е. эта правовая установка не адресована конкретным субъектам уголовно-процессуального права. Кроме того, использовано слово «подлежат», которое можно толковать и как право осуществлять эту деятельность, и как обязанность доказать наличие (или отсутствие) указанных законодателем обстоятельств1. В связи с этим не ясно, в какой мере эти предписания распространяются на потерпевшего.
Правильно ли поступил законодатель, использовав в рассматриваемой норме безличное предложение, и кому может быть адресована фраза «подлежат доказыванию»? То, что она адресована не всем участникам уголовного судопроизводства, очевидно. Не осуществляют доказывания свидетели, эксперты, специалисты, хотя сведения, предоставленные ими, могут быть значимы для уголовного судопроизводства, и если они соответствуют требованиям относимости, допустимости, достоверности, то могут стать доказательствами. Существуют участники уголовного процесса, которые выполняют вспомогательную (по отношению к процессу доказывания) функцию (переводчики, понятые, поручители, залогодатели и др.) и которые имеют еще более опосредованное отношение к доказыванию. Явно, что не этих субъектов имел в виду законодатель, формулируя положения ч. I ст. 73 УПК РФ.
Вместе с тем в УПК РФ употребляется термин «стороны», под которым понимаются участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или зашиты от обвинения (п. 45 ст. 5 УПК РФ). Анализ положений глав 6 и 7 УПК РФ, в которых определен круг и процессуальный статус этих участников, свидетельствует, что именно они заинтересованы в доказывании обстоятельств, поименованных в ст. 73 УПК РФ, и имеют возможность осуществлять эту деятельность. Среди них упомянут и потерпевший. Очевидно, их и надо было указать в ч. 1 ст. 73 УПК РФ, употребив термин «стороны».
Является ли доказывание обстоятельств, изложенных в ст. 73 УПК РФ, юридической обязанностью указанных выше субъектов или это их субъективное право? Анализ положений, содержащихся в ст. 14 УПК РФ, позволяет утверждать, что обязанность доказывания лежит на стороне обвинения и, напротив, этой обязанностью не обременен обвиняемый. Однако руководствоваться в данном случае только этой нормой, на наш взгляд, было бы неправильным. В статье 21 УПК РФ, поименованной «Обязанность осуществления уголовного преследования», речь идет не обо всех представителях стороны обвинения, а только о прокуроре, следователе, органе дознания, дознавателе, которые должны в каждом случае обнаружения признаков преступления принять предусмотренные законом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в его совершении. Содержание ст. ст. 42,44,45 УПК РФ подтверждает вывод о том, что на таких представителях стороны обвинения, как потерпевший, гражданский истец, их представители (в том числе и законные) не лежит обязанности осуществления доказывания по уголовному делу. Вместе с тем в этих нормах содер-жатся указания на право участвовать в этой деятельности». Подобное имеет место и в отношении представителей стороны зашиты. В главе 7 УПК РФ многократно указывается на право не только обвиняемого, но и иных участников этой группы (подозреваемого, гражданского ответчика, защитника) участвовать в процессе доказывания, но ни разу не сформулирована такая юридическая обязанность.
Неоднозначно этот вопрос решается в отношении суда, но с учетом направленности нашего исследования мы его касаться не будем.
Считаем возможным согласиться с мнением о том, что субъектов доказывания можно подразделить на две группы: лиц, для которых доказывание является обязанностью, и лиц, для которых участие в доказывании по уголовным делам является правом. Но при этом данные группы не совпадут по своему составу с классификационными группами участников судопроизводства, образованными в зависимости от принадлежности к той или иной стороне». Потерпевший согласно такой классификации должен быть отнесен ко второй группе вместе с подозреваемым и обвиняемым.
В связи с этим становится объяснимой позиция законодателя, применительно по отношению к праву или обязанности субъекта, допускающее как то, так и другое.
Формулировка ч. 1 ст. 73 УПК РФ заимствована из ранее действовавшего уголовно-процессуального законодательства, но, например, в УПК РСФСР 1960 г. (далее — УПК РСФСР) она выглядела несколько иначе: «При производстве дознания, предварительного следствия и разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию…» (ч. I ст. 68 УПК РСФСР). В этой фразе указаны, кроме того, этапы уголовного судопроизводства, на которых должно происходить доказывание значимых для уголовного дела обстоятельств. В действующем законе этого нет. Таким образом, анализ современного законодательного предписания порождает вопрос: на каких стадиях уголовного процесса подлежат доказыванию обстоятельства, указанные в ст. 73 УПК РФ.
Текст, содержащийся в ч. 1 ст. 68 УПК РСФСР, в этой части выглядел конкретнее, хотя и требовал толкования. Так, словосочетания «производство дознания» и «предварительное следствие» указывают на одну и ту же стадию производства по уголовному делу — предварительное расследование, которое осуществляется в двух формах (предварительное следствие и дознание). Напротив, фраза «разбирательство уголовного дела в суде» подразумевает несколько этапов уголовного судопроизводства. В пункте 51 УПК РФ поясняется: судебное разбирательство — судебное заседание судов первой, второй и надзорной инстанции. Таким образом, речь идет о трех стадиях уголовного процесса во всех их проявлениях и формах1.
Путем системного анализа текста УПК РФ можно установить, что производство по уголовному делу имеет свое начало. Содержание ст. ст. 145, 146, 156 УПК РФ позволяет утверждать, что таким моментом является возбуждение уголовного дела. Используя приемы логики, следует прийти к выводу, что рассматриваемое производство оканчивается либо в момент прекращения уголовного дела, либо в момент вступления приговора в силу. Па это косвенно указывают положения ст. ст. 212,213, 390, 391 УПК РФ. Следует иметь в виду, что производство по уголовному делу (как прекращенному, так и по которому вступил в законную силу приговор) может быть возобновлено (ст. ст. 214, 401, 412, 417 УПК РФ). Таким образом, можно утверждать, что производство по уголовному делу имеет место в стадиях предварительного расследования, суде первой, второй и надзорной инстанций. Не осуществляется производство по уголовному делу в стадиях возбуждения уголовного дела и исполнения приговора, хотя при этом имеет место уголовно-процессуальная деятельность (иными словами, юридическое производство). Па этапе возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств вопрос о возобновлении такого производства окончательно разрешается лишь в заключительной части этой стадии уголовного процесса (ст. ст. 417-418 УПК РФ). Поэтому все то, что осуществляется до этого (например, установление повода, возбуждение прокурором производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств и др.), производством по уголовному делу не является, хотя имеет с ним сходные черты.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Наряду со словосочетанием «производство по уголовному делу» в УПК РФ многократно употребляется термин «уголовное судопроизводство». В пункте 56 ст. 5 УПК РФ дается его пояснение — это досудебное и судебное производство по уголовному делу. Казалось бы, между этими двумя правовыми категориями можно поставить знак равенства. По такое предвкушение обманчиво. Причиной тому — недостаточно точное использование в тексте УПК РФ законодательных терминов и понятий. Дело в том, что в п. 9 ст. 5 УПК РФ досудебным производством определено уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу. Но эта деятельность, согласно законодательству и научным воззрениям, состоит из двух этапов: стадии возбуждения уголовного дела и стадии предварительного расследования. На первом из них уголовного дела еше нет. Оно появится лишь в завершении этого этапа — в момент принятия решения о возбуждении уголовного дела (как мы отмечали выше, с этого момента и начнется производство по уголовному делу). Или может не появиться вообще, если по результатам проверки сообщения о преступлении будет принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Отсюда — некорректность определения, содержащегося в п. 56 ст. 5 УПК РФ. Явно диссонирующими в нем являются слова «производство по уголовному делу».
Под термином «уголовное судопроизводство» принято понимать всю деятельность, которая осуществляется в процессе реализации отношений, касающихся уголовного процесса, которые в свою очередь регламентируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Это и является тем фактором, на основании которого авторами формулируется понятие уголовного процесса или уголовного судопроизводства. Из этого следует положение о том, что производство по уголовным делам не охватывает всё понятие «уголовное судопроизводство», а представляет собой лишь его часть, хотя эта часть является весьма значительной.
Вернемся к положению ч. I ст. 73 УПК РФ. Действительно ли доказывание согласно предписанию этой нормы может (или должно) осуществляться только при наличии осуществляемого производства по уголовному делу или же может иметь место и на других этапах судопроизводства? Ответ на этот вопрос представляется неоднозначным, хотя он напрямую связан с возможностью (невозможностью) участия потерпевшего в доказывании. Во-первых, анализ положений, содержащихся в разделе XVI УПК РФ, позволяет согласиться с мнением о том, что доказывание обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ, не входит в содержание стадии исполнения приговора.
Во-вторых, при необходимости разрешения вопроса о возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (глава 49 УПК РФ) прокурор может вынести постановление о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств и направить соответствующие материалы руководителю следственного органа для производства расследования этих обстоятельств и решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных нарушений уголовного законодательства. При расследовании новых обстоятельств могут производиться следственные и иные процессуальные действия в порядке, установленном УПК РФ (ч. 4 ст. 415 УПК РФ). Хотя такая деятельность не именуется производством по уголовному делу, она очень схожа с ним и, самое главное, предполагает собирание доказательств путем осуществления следственных и иных процессуальных действий. В других случаях, установленных законом, прокурор своим постановлением возбуждает производство ввиду вновь открывшихся обстоятельств, проводит соответствующую проверку, истребует копию приговора и справку суда о вступлении его в законную силу (ч. 3 ст. 415 УПК РФ). Данная деятельность отлична от предыдущей, и по своему характеру она ближе к проверке сообщения о преступлении.
В-третьих, в юридической литературе является дискуссионным вопрос о возможности осуществления доказывания на стадии возбуждения уголовного дела, хотя он подвергался не только фрагментарным, но и монографическим исслдованиям. Одно из них имело место в период действия УПК РСФСР», другое — после реформирования уголовно-процессуального законодательства». В ряде фундаментальных работ вопросы доказывания на стадии возбуждения уголовного дела рассматриваются обособленно*1.
Решение этой проблемы существенно для определения возможности участия лица, пострадавшего от преступления, в доказывании уже на первоначальном этапе уголовного судопроизводства.
Основной аргумент противников осуществления доказывания в стадии возбуждения уголовного дела состоит в том, что на этом этапе значительное число сведений о противоправном деянии правоохранительные органы получают в ходе не процессуальной деятельности (административной, оперативно-розыскной, не предусмотренной законом, и др.). Как отмечает И.Л. Петрухин, в стадии возбуждения уголовного дела посредством получения сведений вне процессуальной формы «добываются эрзац-доказательства, которые в суде будут признаны недопустимыми» ‘. Между тем доказательственная деятельность осуществляется только в определенной УПК форме и носит уголовно-процессуальный характер. Таким образом, по мнению указанного автора, сведения, полученные при проверке сообщения о преступлении, могут стать доказательствами, но лишь при условии приведения их (а также источников их получения) в соответствие с требованиями УПК РФ, предъявляемыми к доказательствам. Такое может иметь место только после возбуждения производства по уголовному делу.
Анализ закона и правоприменительной практики приводит к выводу, что указанное суждение не может быть принято как безапелляционное. Законодатель допускает в стадии возбуждения уголовного дела осуществление некоторых следственных действий. Причем в последнее время их перечень расширен. Поэтому, как отмечает И.В. Овсянников, к проблеме проверки сообщения о преступлении необходимо подходить с позиций доказательственного права». Кроме того, в УПК РФ предусмотрены иные процессуальные действия, производство которых позволяет в рамках уголовно-процессуальной деятельности получить необходимые сведения о происшедшем событии (ч. 4 ст. 21, чч. 1, 2 ст. 144 УПК РФ). При наличии такого источника доказательств, как «иные документы» (п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ), эти сведения имеют право именоваться доказательствами. Таким образом, нам представляется возможным согласиться с мнением о принципиальной возможности получения доказательств в стадии возбуждения уголовного дела1, о наличии доказательственной деятельности «с самого момента возникновения уголовно-процессуальных отношений», хотя не все, что происходит при проверке сообщения о преступлении, можно именовать доказыванием». По это оправдано. «Предварительная оценка деяния не есть итог познания, она в ходе расследования еше не раз может быть уточнена, подкорректирована и изменена. Знания, таким образом получаемые в стадии возбуждения уголовного дела, носят вероятностный характер» 4.
В качестве аргумента в поддержку предложенной точки зрения можно использовать и законодательные новеллы. Так, законом от 4 марта 2013 г. №23-Ф3 в ст. 144 УПК РФ введена ч. I», в которой, в частности, говорится, что полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть при определенных условиях использоваться в качестве доказательств. И хотя в целом к такому правовому предписанию сложилось неоднозначное отношение, для целей нашего исследования оно может быть оценено как позитивное.
Более того, некоторые авторы настаивают на том, что отдельные обстоятельства, подлежащие выяснению в стадии возбуждения уголовного дела, могут быть установлены только с помошью доказательств. Так, К.В. Муравьев по результатам своего диссертационного исследования пришел к выводу о том, что «основанием для возбуждения уголовного дела в отношении лица является наличие доказательств, достаточных для вероятностного суждения о наличии в общественно опасном деянии признаков состава преступления и причастности к его совершению определенного лица».
В юридической литературе доказывание обозначается как сущность уголовно-процессуальной деятельности по проверке сообщения о преступлении, рассматриваются предмет и пределы доказывания такой проверки. При этом не следует забывать, что деятельность по проверке сообщения о преступлении может закончиться отказом в возбуждении уголовного дела. И если при возбуждении уголовного дела полученные знания о произошедшем событии могут иметь вероятностный характер, то при отказе в возбуждении уголовного дела они должны быть достоверны.
Изложенное выше подтверждается анализом правоприменительной практики. При производстве по уголовному делу (в том числе и в судебных стадиях) достаточно часто в качестве доказательств используются сведения, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении. Например, в обвинительных заключениях (актах) и приговорах суда можно встретить ссылки на акты ревизий, документальных проверок, справки о стоимости похищенного имущества, другие документы, которые были получены до решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Эта позиция поддерживается и правоприменителями: 84,2% опрошенных нами следователей и дознавателей высказались за наличие доказывания на рассматриваемом этапе уголовного процесса».
Таким образом, предмет доказывания является «сквозной» категорией, применяемой на любой стадии судопроизводства. При этом, конечно же, необходимо учитывать, что наряду с ней существуют еще и пределы доказывания, которые определяют необходимую степень доказанности того или иного обстоятельства на конкретном этапе уголовного процесса».
Вывод, который надлежит сделать из наших суждений, следующий: фраза «при производстве по уголовному делу», имеющая место в ч. I ст. 73 УПК РФ, не согласуется с рядом положений уголовно-процессуального закона и не соответствует существующей правоприменительной практике. Ее можно было бы поменять на словосочетание «при осуществлении уголовного судопроизводства», но, как мы выяснили ранее, этот термин в законе определен недостаточно точно. При условии, что это понятие будет уточнено законодателем, полагаем целесообразным в ч. I ст. 73 УПК РФ использовать формулировку «в ходе досудебного и судебного производства».
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
С учетом изложенного полагаем, что существует необходимость в корректировке начальной фразы ч. 1 ст. 73 УПК РФ. Она должна иметь следующее содержание: «В ходе досудебного н судебного производства сторонами и судом подлежат доказыванию…» Иные вопросы, связанные с толкованием этого положения, освещенные нами выше, необходимо довести до сведения правоприменителей посредством комментария к ст. 73 УПК РФ.
.2 Деятельность следователя по возмещению вреда, причиненного потерпевшему преступлением
Указанная в наименовании настоящего параграфа деятельность, на наш взгляд, слагается из нескольких составляющих. В первую очередь, это доказывание характера и размера вреда, причиненного преступлением. Во-вторых, действия, направленные на обнаружение, изъятие объектов материального мира, которые были предметом преступного посягательства, с последующим возвращением их владельцу. В-третьих, обеспечение возможности возмещения вреда, причиненного преступлением, в рамках гражданского иска, который, по мнению исследователей, является основным способом восстановления нарушенных имущественных прав1. Для защиты прав и законных интересов потерпевшего в равной степени имеет значение любой из обозначенных компонентов. Мы рассмотрим их, хотя прежде хотим подчеркнуть, что нередко указанная выше деятельность оказывается настолько взаимопереплетенной, что четкую грань между ее видами провести затруднительно». В частности, П.Г. Сычев указывает на то, что к мерам обеспечения гражданского иска можно отнести: розыск похищенного имущества; следственные и процессуальные действия по доказыванию характера и размера вреда, причиненного преступлением; наложение ареста на имущество’. На наш взгляд, перечень таких мер гораздо шире, и мы постараемся показать больший их спектр, но с учетом тематики нашего исследования.
Здесь же, считаем уместным, дать оценку законодательной новелле, которая нашла отражение в ст. 160′ УПК РФ, введенной Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. №432-ФЗ. Статья поименована «Меры по обеспечению гражданского иска». И, хотя ее появление, на наш взгляд, являлось крайне необходимым, обратим внимание, что речь все-таки идет не о возмещении ущерба, причиненного преступлением, а всего лишь об обеспечении гражданского иска. Эта сфера гораздо уже, а поэтому жаль, что законодатель не взялся за создание обшей нормы, которая касалась бы именно возмещения вреда. Рассматриваемая норма начинается словами: «Установив, что совершенным преступлением причинен имущественный вред…». Это также значительно сужает сферу ее применения, поскольку.
в соответствии с ч. 1 ст. 44 УПК РФ, гражданский иск может быть предъявлен и для имущественной компенсации морального вреда. И, наконец, само содержание рассматриваемой нормы сводится лишь к обязанности установления имущества и наложения на него ареста в целях обеспечения гражданского иска. Исходя из наших суждений, изложенных в начале данного параграфа, это лишь один из фрагментов деятельности следователя, направленной на возмещение вреда, причиненного преступлением. И еще раз подчеркнем, мы эту деятельность будем рассматривать шире.
При подготовке проекта постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» в перечень вопросов, который направлялся во все суды субъектов Федерации для проработки, был включен следующий: Всегда ли при производстве предварительного расследования пришсиаются меры к доказы — ванию характера и размера вреда, причиненного преступлением (п. 4 ч. / ст. 73 УПК)? Положительный ответ на этот вопрос не пришел ни из одного региона. В ряде субъектов Российской Федерации суды, обобщив практику, привели весьма неутешительные выводы.
Так, изучение судебной практики Санкт-Петербурга показало, что при производстве предварительного расследования почти никогда органы расследования не принимают меры к доказыванию характера и размера вреда, причиненного преступлением. Стоимость похищенного и поврежденного имущества часто устанавливается со слов потерпевших. Документы, подтверждающие стоимость имущества, крайне редко приобщаются к материалам уголовного дела. Подобным образом дела обстоят в Иркутской области и Красноярском крае. Несколько мягче был изложен ответ на указанный вопрос в справках, поступивших из Омска, Челябинска, Хабаровска. Представители этих регионов указали, что в целом органы предварительного расследования эту функцию выполняют, вместе с тем существует множество примеров, где имели место проблемы по доказыванию обстоятельств, относящихся к характеру и размеру вреда, причиненного преступлением. Остается, как правило, недоказанной либо недостаточно доказанной стоимость похищенного имущества. Размер ущерба органом расследования по большому количеству дел определяется со слов потерпевшего и признается следствием достоверным. Следствием не истребуются сведения о стоимости такого же (аналогичного) имущества в торговой сети на момент совершения преступления, не производится оценка (экспертиза) для установления стоимости похищенного имущества’.
В справке об изучении судебной практики применения судами Омской области норм уголовно-процессуального закона, регулирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве, отмечается, что нередко следователи (дознаватели) лишь формально разъясняют потерпевшему (гражданскому истцу) поло — жения ст. ст. 42 и 44 УПК РФ, при этом не раскрывают суть предусмотренных законом прав и обязанностей по возможности взыскания размера причиненного имущественного вреда, материальных затрат на лечение, возможности и порядка взыскания морального вреда. Не разъясняется, в чем конкретно выражается роль гражданских истцов по доказыванию заявленных гражданских исков: как практически доказать заявленные требования, какие документы необходимо представить следствию и суду и пр.
В подтверждение этого приведен ряд примеров. Вот один из них. Дело по обвинению А.П. Кийко в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ: исковые требования Г.М. Даниловой о возмещении расходов, необходимых для проведения восстановительных ортопедических операций на общую сумму 209 390 рублей, а также о возмещении суммы упущенной выгоды от неквалифицированного управления принадлежащим потерпевшей магазином в размере 201 754 рублей, суд оставил без рассмотрения, признав за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передав вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.
В уголовном деле отсутствовали доказательства в обоснование исковых требований потерпевшей о возмещении ей убытков, связанных с невозможностью квалифицированно управлять принадлежащим ей магазином из-за полученных в результате дорожно-транспортного происшествия травм.
В подтверждение стоимости расходов на проведение двух восстановительных ортопедических операций представлены лишь справки главного менеджера ООО КОМПАНИЯ «ОТЕЧЕСТВО» с указанием стоимости комплектов плечевого и локтевого суставов «Zimmer» (США). Вместе с этим в материалах уголовного дела отсутствуют какие-либо документы, подтверждающие необходимость проведения данных операций с установкой протезов, указанных в справках, а также документов, подтверждающих то, что потерпевшей Г.М. Даниловой медицинским учреждением указанные расходы не могут быть произведены за счет страховых выплат, в том числе из средств фонда социального страхования.
Приведем еще несколько типичных примеров, содержащихся в указанных документах и отражающих недостатки в рассматриваемой нами сфере деятельности.
По уголовному делу по обвинению М.П. Красновой в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 158 ч. 3 п. «а», 158 ч. 2 п. «в», 158 ч. 3 п. «а», 158 ч. 3 пп. «а», «в» УК РФ в ходе проведения предварительного слушания Кировским районным судом г. Хабаровска установлено, что в нарушение п. 4 ч. I ст. 73 УПК РФ в материалах дела каких-либо данных, кроме показаний потерпевших, о стоимости похищенного имущества не предоставлено, что может повлечь вынесение незаконного и необоснованного решения суда. Указанная причина, помимо иных установленных судом нарушений уголовно-процессуального закона по делу, явилась основанием для возвращения уголовного дела прокурору района для их устранения.
По уголовному делу в отношении А.И. Антипова, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 161 ч. 2 п. «а», «г» УК РФ, потерпевшим А.С. Кузнецовым заявлен гражданский иск на сумму 200 000 рублей, который Индустриальным районным судом г. Хабаровска оставлен для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, поскольку суду не представлены какие-либо доказательства, подтверждающие размер заявленного гражданского иска. Из заявления А.С. Кузнецова следует, что у него похищен автомобиль 1996 года выпуска стоимостью 200 000 рублей, однако согласно документам (ПТС), представленным потерпевшим, автомобиль «Тойота Чайзер», принадлежащий А.С. Кузнецову, фактически выпушен в 1985 г., что значительно влияет на его стоимость. Суд самостоятельно произвести расчет фактической стоимости автомобиля не имеет возможности.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Мировой судья судебного участка Кировского района г. Хабаровска, вынося приговор по уголовному делу по обвинению П.Э. Глазатова в совершении преступления, предусмотренного ст. 167 ч. 1 УК РФ, оставил иск без удовлетворения в связи с тем, что органами предварительного расследования не были приняты меры к доказыванию размера вреда, причиненного преступлением.
По уголовному делу в отношении Ю.В. Фляш и некого, Д.П. Копылова, С.В. Пишевского, А.В. Авгусманова, И.Ф. Петрова гражданский иск В.А. Ко-невского о взыскании морального вреда в сумме 1 000 000 рублей оставлен без рассмотрения с признанием за ним права на удовлетворение требований в порядке гражданского судопроизводства, поскольку последним не представлены доказательства, обосновывающие сумму иска, а суд был лишен возможности провести по нему необходимые расчеты».
Приговором Кировского районного суда г. Красноярска от 8 сентября 2009 г. по делу О.Н. Гончаровой-Острове кой, осужденной по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, признан доказанным ущерб, причиненный потерпевшему В.А. Пекарскому, только на 12 420 рублей, а следствием обвиняемой вменялось хищение на 29 920 рублей3.
На данное обстоятельство обратил внимание и Уполномоченный по правам человека В. Лукин в своем докладе «Проблемы зашиты прав потерпевших от преступлений». В частности, он отмечает, что более трети потерпевших лишены возможности возмещения вреда. При этом особое недовольство высказывается по поводу компенсации морального вреда, причиненного преступлением. Полное и адекватное возмещение такого вреда остается пока редкостью для российского уголовного судопроизводства.
Неудовлетворительное состояние дел в рассматриваемой сфере подтвердилось и при проведении нами анализа деятельности по доказыванию отдельных видов вреда. Осветим некоторые проблемы правового и организационного характера, выявленные в этой области.
Доказывание имущественного вреда, причиненного преступлением, в значительной степени детерминировано характером совершенного деяния, поэтому следует вполне обоснованно говорить об особенностях доказывания по делам о хищениях, преступлениях против экономической деятельности, иных преступлениях. Особенности доказывания может предопределить наличие регрессного иска, требование о компенсации расходов, понесенных в связи с восстановлением здоровья, и др.
Установление причинения деяниями обвиняемого имущественного вреда и его размера предполагает доказывание большей части обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ: события преступления, причастности обвиняемого к его совершению, его вины, а для составов преступления, являющихся материальными, еще и причинной связи между деянием обвиняемого и причиненными убытками.
Ряд авторов обращают внимание на то, что деятельность по доказыванию характера и размера вреда, причиненного преступлением, имеет место уже в стадии возбуждения уголовного дела. Анализ следственно-судебной практики подтверждает, что достаточно часто факт причинения имущественного вреда и его размер содержится уже в сообщении о преступлении. Поэтому нередко на этапе проверки первоначальной информации о противоправном деянии предпринимаются отдельные действия (истребование товарных чеков, получение объяснений, осмотр места происшествия и др.), направленные на подтверждение наличия вреда, причиненного преступлением, и конкретизацию его размера.
В ходе предварительного расследования возможности доказывания размера имущественного вреда, причиненного преступлением, гораздо шире. Анализ правоприменения показал, что в качестве доказательств здесь были использованы:
показания потерпевших (в 100% случаев), показания свидетелей (51,2%), вещественные доказательства (66,7%), заключение эксперта (7,4%). В меньшей степени и в разных сочетаниях использовались иные средства доказывания: показания подозреваемого (обвиняемого), заключения специалистов, протоколы следственных и судебных действий, иные документы.
Отдельные проблемы, связанные с обеспечением возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением, связаны с тем, что в соответствии с положениями ч. I ст. 42 УПК РФ правовой статус потерпевшего сориентирован только на уголовно-правовой аспект доказывания характера и размера вреда, причиненного преступлением. Если потерпевший посчитает необходимым добиться возмещения вреда, он должен приобрести правовой статус гражданского истца. Для этого необходимы определенные в ст. 44 УПК РФ условия, однако при этом потерпевший не преобразуется, как отмечает Т.М Секретарева, «в новую фигуру в уголовном процессе — гражданского истца». Он приобретает акцессорный процессуальный статус. Причем, такие преобразования полностью зависят от воли потерпевшего. Он может не предъявлять исковых требований и при этом не утратит своего основного статуса.
К сожалению, большинство лиц, пострадавших от преступления, не искушены в юриспруденции и поэтому не знают об указанных выше нюансах. А анализ правоприменения показал, что потерпевшим, которым противоправным деянием был причинен имущественный вред, не всегда разъяснялось их право обратиться с исковым заявлением. Мы ведем речь именно о разъяснении этого права. В правоприменении являются распространенными ситуации, когда потерпевший знакомится с принадлежащими ему правами формально. Нередко следователи (дознаватели) ограничиваются лишь получением подписи лица, удостоверяющей, что ознакомление с соответствующими правами состоялось. То есть мы имеем явное нарушение требований ч. I ст. 11 УПК РФ.
Более того, исковые заявления указанных лиц длительное время находятся без рассмотрения. Так, в 28,6% изученных нами материалов между обращением лица с исковым заявлением и признанием его гражданским истцом прошло более 20 суток, хотя вполне очевидно, что чем раньше предъявлен гражданский иск, тем больше вероятность того, что он будет удовлетворен. Это означает, что гражданский иск должен быть предъявлен, когда имеются оперативные возможности по розыску похищенного имущества, наложению ареста на него, а также на иное имущество обвиняемого или подозреваемого в целях обеспечения удовлетворения гражданского иска. В судебном заседании такие возможности значительно сужаются». Поэтому, на наш взгляд, следует согласиться с предложением об установлении срока для принятия решения о признании лица гражданским истцом».
Розыск похищенного имущества в ходе расследования уголовного дела является достаточно сложным и нередко длительным по времени. Между тем это необходимо не только потому, что обнаружение и возвращение потерпевшему похищенного имущества является одной из форм защиты его интересов. В данном случае изъятые и приобщенные к уголовному делу предметы выступают в качестве вещественных доказательств, т.е. эта деятельность направлена на изобличение обвиняемого в совершении преступления. Уже это свидетельствует о ее большой значимости.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Однако анализ правоприменительной практики в этой части показал значительное число недостатков. При расследовании более половины преступлений (58,7%), в ходе которых было похищено имущество физических или юридических лиц, предметы, на которые были направлены преступные действия, не обнаружены. Мы принимали в расчет только те уголовные дела, которые относятся к категории раскрытых. Если же учесть, что раскрываемость имущественных преступлений на протяжении многих лет не превышает 40%, то можно констатировать, что надежды потерпевших на возвращение похищенного имущества практически несбыточны.
Причины такого явления глобальнее, нежели рассматриваемая нами проблематика. Они связаны с ненадлежащей эффективностью работы правоохранительных органов в целом, поэтому раскрывать их в рамках настоящей работы не представляется возможным. Акцентируя внимание на обеспечении при этом прав и законных интересов потерпевших, еще раз обратим внимание на то, что в таких ситуациях было бы разумным государству взять на себя обязанность по возмещению имущественного и компенсации морального вреда, причиненного преступлением.
Изучение уголовных дел позволило обнаружить негативные проявления и в доказывании наличия, а также размера морального вреда, причиненного преступлением. Считаем необходимым отметить, что в этой сфере нами не было выявлено ни одного примера, достойного подражания. Ошибки и нарушения, допускаемые следователями и дознавателями в этой сфере, по сути, те же, что и при доказывании размера имущественного вреда.
Участие потерпевшего в доказывании по уголовным делам широко обсуждается в юридической литературе. По этому поводу высказываются различные, причем, иногда противоположные позиции. Как правило, авторские мнения аргументированы и содержат ссылки на отдельные положения закона. Вместе с тем возникает вопрос: а всегда ли нормативные предписания, выступающие подчас важными аргументами при отстаивании той или иной позиции, последовательны, логичны, грамотно вплетены в ткань закона? Возможно, расхождения во мнениях порождены ненадлежащим состоянием законодательного регулирования, в том числе небрежным отношением к используемым терминам и понятиям? Предпринятая нами попытка осуществить исследование данного вопроса дала определенные результаты, которые мы предлагаем вашему вниманию.
При расследовании более половины преступлений (58,7%), в ходе которых было похищено имущество физических или юридических лиц, предметы, на которые были направлены преступные действия, не обнаружены. Мы принимали в расчет только те уголовные дела, которые относятся к категории раскрытых. Если же учесть, что раскрываемость имущественных преступлений на протяжении многих лет не превышает 40%, то можно констатировать, что надежды потерпевших на возвращение похищенного имущества практически несбыточны.
Причины такого явления глобальнее, нежели рассматриваемая нами проблематика. Они связаны с ненадлежащей эффективностью работы правоохранительных органов в целом, поэтому раскрывать их в рамках настоящей работы не представляется возможным. Акцентируя внимание на обеспечении при этом прав и законных интересов потерпевших, еще раз обратим внимание на то, что в таких ситуациях было бы разумным государству взять на себя обязанность по возмещению имущественного и компенсации морального вреда, причиненного преступлением.
Изучение уголовных дел позволило обнаружить негативные проявления и в доказывании наличия, а также размера морального вреда, причиненного преступлением. Считаем необходимым отметить, что в этой сфере нами не было выявлено ни одного примера, достойного подражания. Ошибки и нарушения, допускаемые следователями и дознавателями в этой сфере, по сути, те же, что и при доказывании размера имущественного вреда.
Заключение
В заключение научной работы можно сделать следующие выводы.
Значимость дифференциации проблем обеспечения прав и законных интересов потерпевшего не вызывает сомнений. Практическое ее воплощение можно увидеть, например, а специальном докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «Проблемы зашиты прав потерпевших от преступлений». Этот документ имеет рубрикацию, что позволило не только обозначить перечень проблем, имеющихся в данной сфере, но и показать, с одной стороны, их относительную обособленность, а с другой — взаимосвязь.
Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации посчитал нужным выделить в своем докладе введение, а также разделы, которые охватывают проблемы:
правого положения потерпевшего в уголовном судопроизводстве;
вопросы, касающиеся нарушения прав потерпевшего, как лица, являющегося участников уголовного процесса;
аспекты, связанные с нарушением прав потерпевшего, которые касаются вопросов возмещения материального и морального вреда от преступления;
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
вопросы, касающиеся защиты прав потерпевшего на уровне закона и практики;
проблемы, которые связаны с нарушением прав потерпевшего на участие в уголовном судопроизводстве вместе с обвиняемым и подозреваемым.
Завершает документ раздел «Предложения», в котором представлены основные пожелания, направленные на совершенствование законодательства, решение организационных, финансовых и иных вопросов, способных повысить качество обеспечения прав и законных интересов потерпевшего.
В русском языке слово «заявитель» употребляется в отношении того, кто подает заявление, т.е. официальное сообщение, сделанное в устной или письменной форме. Широкое понимание рассматриваемого термина привело к тому, что в уголовном судопроизводстве его используют в нескольких значениях. Во-первых, заявителем называют лицо, заявившее ходатайство (ст. ст. 120, 219 УПК РФ). Во-вторых, лицо, принесшее жалобу на действия должностных лиц, осуществляющих судопроизводство. При этом данное понятие используется как в главе 16 УПК РФ, определяющей общие правила обжалования действий и решений суда и должностных лиц (ст. ст. 124, 125 УПК РФ), так и в предписаниях закона, устанавливающих правила обжалования судебных решений (например, ст. 40I4 УПК РФ). В-третьих, как мы отметили выше, понятие «заявитель» многократно употребляется в главах 19 и 20 УПК РФ, регламентирующих рассмотрение и разрешение первичной информации о преступлениях. Используется оно и в других ситуациях (ст. ст. 318, 399, 463 УПК РФ). Таким образом, определение понятия и правового статуса заявителя должно рассматриваться с учетом указанных выше обстоятельств.
Участие потерпевшего в доказывании по уголовным делам широко обсуждается в юридической литературе. По этому поводу высказываются различные, причем, иногда противоположные позиции. Как правило, авторские мнения аргументированы и содержат ссылки на отдельные положения закона. Вместе с тем возникает вопрос: а всегда ли нормативные предписания, выступающие подчас важными аргументами при отстаивании той или иной позиции, последовательны, логичны, грамотно вплетены в ткань закона? Возможно, расхождения во мнениях порождены ненадлежащим состоянием законодательного регулирования, в том числе небрежным отношением к используемым терминам и понятиям? Предпринятая нами попытка осуществить исследование данного вопроса дала определенные результаты, которые мы предлагаем вашему вниманию.
При расследовании более половины преступлений (58,7%), в ходе которых было похищено имущество физических или юридических лиц, предметы, на которые были направлены преступные действия, не обнаружены. Мы принимали в расчет только те уголовные дела, которые относятся к категории раскрытых. Если же учесть, что раскрываемость имущественных преступлений на протяжении многих лет не превышает 40%, то можно констатировать, что надежды потерпевших на возвращение похищенного имущества практически несбыточны.
Причины такого явления глобальнее, нежели рассматриваемая нами проблематика. Они связаны с ненадлежащей эффективностью работы правоохранительных органов в целом, поэтому раскрывать их в рамках настоящей работы не представляется возможным. Акцентируя внимание на обеспечении при этом прав и законных интересов потерпевших, еще раз обратим внимание на то, что в таких ситуациях было бы разумным государству взять на себя обязанность по возмещению имущественного и компенсации морального вреда, причиненного преступлением.
Изучение уголовных дел позволило обнаружить негативные проявления и в доказывании наличия, а также размера морального вреда, причиненного преступлением. Считаем необходимым отметить, что в этой сфере нами не было выявлено ни одного примера, достойного подражания. Ошибки и нарушения, допускаемые следователями и дознавателями в этой сфере, по сути, те же, что и при доказывании размера имущественного вреда.
Список использованной литературы
Оглавление
Введение
Глава 1. Понятие и общая характеристика авторского права и основных прав человека
.1 Понятие и общая характеристика авторского права
.2 Понятие и общая характеристика основных прав человека
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Глава 2. Проблема соотношения авторского права и основных прав человека
.1 Доктринальные подходы к соотношению авторского права и основных прав человека
.2 Соотношение личных неимущественных прав и основных прав человека
Глава 3. Правовая природа системы ограничений и исключений в сфере авторского права в контексте соотношения авторского права и основных прав человека
Глава 4. Предложения по усовершенствованию системы ограничений и исключений в сфере авторского права
Заключение
Библиографический список
Введение
На первый взгляд, проблема теоретического осмысления института авторского права, анализа его правового регулирования давно исчерпана.
Тем не менее, в доктрине и судебной практике разных стран постоянно поднимается проблема поиска баланса интересов в сфере авторского права. В частности, особую практическую значимость представляет соотношение авторского права и основных прав человека. Прежде всего, речь идет о конституционном и международном регулировании прав, возникающих в отношении результатов интеллектуальной деятельности человека, а также о конфликтах, возникающих по поводу их создания и затрагивающих одновременно и авторское право, и основные права человека.
Актуальность темы обосновывается последними тенденциями в сфере становления информационного общества, постоянным совершенствованием технологий, особенностями исторического развития института авторского права, а также важностью защиты прав человека, нахождения баланса интересов в обществе.
Удивительно, что тема соотношения авторского права и основных прав человека практически не находит отклика в российской правовой доктрине. Данная проблема поднимается в диссертациях Близнеца И.А., Усова Г.В., Авдеевой В.П., в одной из глав монографии Войниканис Е.А. и в некоторых научных статьях. Зарубежный опыт в данном вопросе намного шире, и во многом именно поэтому значительная часть данной работы будет посвящена его анализу. Но все-таки цель данной работы — найти точку соприкосновения авторского права и прав человека применительно к российской системе права, сложившемуся национально-правовому режиму. Для этого необходимо учитывать особенности, прослеживающиеся как в законодательстве, так и в судебных решениях, доктрине.
Таким образом, в рамках этого исследования рассматривается вопрос соотношения авторского права и основных прав человека, анализируются конфликты между двумя институтами, приводятся возможные пути их решения, закладываются перспективы для дальнейшего исследования проблемы как на национальном, так и на международном уровнях.
Что касается структуры данной работы, то в первой главе анализируются термины «авторское право» и «права человека». Причем авторское право рассматривается как с гражданско-правовой точки зрения, так и с межотраслевой перспективы, включающей в себя конституционно- правовой аспект. Во второй главе приводятся доктринальные подходы к соотношению авторского права и основных прав человека. Отдельно проводится анализ соотношения личных неимущественных прав и основных прав человек. В третьей главе речь идет о системе ограничений и исключений в сфере авторского права, выявленных достоинствах и недостатках. Кроме того, подчеркивается роль данного правового механизма для достижения баланса между авторским правом и основными правами человека. На основании этого в четвертой главе разрабатываются и анализируются конкретные предложения по усовершенствованию системы ограничений и исключений в сфере авторского права.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Глава 1. Понятие и общая характеристика авторского права и основных прав человека
.1 Понятие и общая характеристика авторского права
Авторское право выполняет важнейшие функции для развития общества. Оно обеспечивает человечеству доступ к интеллектуальным достижениям и одновременно предоставляет охрану полученным результатам интеллектуальной деятельности, обеспечивая компромисс для всех заинтересованных сторон. Следовательно, сложно переоценить роль авторского права как для современного инновационного развития, так и для развития юридической науки.
Однако единого определения авторского права в доктрине не имеется.
Причем данный институт по-разному рассматривается не только в исторической или сравнительно-правовой перспективе, но и не имеет единой трактовки в рамках действующего правовой системы. Конечно, наиболее распространенное воззрение на авторское право как на институт гражданского права. Тем не менее, представляется, что авторское право как часть более глобального института интеллектуальной собственности, может выходить за пределы частного права, обретая непосредственное отражение в конституционно-правовом аспекте. Так, в руководстве ВОИСговорится, что в термине «авторское право» во главу угла ставится личность создателя произведения. Однако в современном обществе бесспорна тенденция «коммерциализации» интеллектуальной собственности в целом и авторского права в частности. Следовательно, представляется, что межотраслевой аспект имеет практическую значимость для определения должного баланса интересов в системе авторского права. Таким образом, для целей настоящей работы справедливым видится рассмотрение авторского права как с позиции гражданского права, так и с межотраслевой перспективы, учитывающей конституционно-правовое регулирование. Прежде всего, стоит отметить, что в гражданско-правовой доктрине авторское право определяется как совокупность норм гражданского права.
Далее дефиниции разнятся, подчеркиваются те или иные признаки авторского права.
Например, Е. А. Суханов определяет авторское право через направленность на регулирование отношений по признанию авторства и охране произведений науки, литературы и искусства, установлению режима их использования, наделению их авторов неимущественными и имущественными правами, защите прав авторов и других правообладателей. И. А. Близнец в своем учебнике предлагает определение, базирующееся на п.1 ст. 1255 ГК РФ. Авторские права — интеллектуальные права на произведение науки, литературы и искусства (все имущественные и личные неимущественные права, закрепляемые в отношении произведений).
Действительно, авторское право традиционно раскрывается через его структуру, характеристики объекта и субъекта, анализ способов распоряжения и особенностей защиты. Более того, подобная система норм закрепляется в главе 70 ГК РФ, именующейся «Авторское право». Стоит сказать, что в данной главе важное место отводится пределам осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей. Ведь как отмечает В.П. Грибанов, «всякое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, имеет определенные границы как по своему содержанию, так и по характеру его осуществления». В авторском праве имеется 4 вида ограничений: 1) территориальный и временной характер, 2) личные неимущественные права как ограничительные по отношению к исключительным 3) договоры между конкретным пользователем и правообладателем 4) ограничения, предусмотренные законодательством. Данные границы непосредственно влияют на достижение и поддержание баланса интересов в авторском праве. Видится, что они должны соответствовать характеру как авторского права, так и прав, служащими его границами.
Следовательно, необходимо подходить к анализу авторского права как к комплексному институту, или, по словам И. А. Близнеца, как к «сложной системе правовых норм, устанавливающих определенные виды прав, исключения из них, исключения из исключений, а также дополнительные права в отношении отдельных видов объектов или определенных способов их использования».
Здесь стоит отметить, что авторское право также является часть интеллектуальной собственности, институтом права на РИД, которое имеет межотраслевой характер и, в частности, находит свое отражение в ст. 44 Конституции РФ (интеллектуальная собственность охраняется законом), ст. 15 (1) с) Пакта «Об экономических, социальных и культурных правах» (право каждого на пользование защитой моральных и материальных интересов, возникающих в связи с научными, литературными или художественными трудами, автором которых он является). В данном контексте право на РИД не является исключительно гражданско-правовым институтом, а включает в себя все отношения, связанные с результатами творческой деятельности человека. Здесь вовлекаются и конституционные права авторов (право на творчество, свобода самовыражения, право на достоинство личности), и права общества (право на доступ к результатам интеллектуальной деятельности, представляющим образовательный, культурный, информационный и иной публичный интерес). Таким образом, авторское право как право на РИД включает в себя значительный нематериальный аспект, который выходит за пределы авторского права как субъективного гражданского права. Конечно, отголоски данного аспекта проявляются в гражданском праве. Так, в РФ это законодательно установленные случаи свободного использования, автономные личные неимущественный права автора. Но достигнут ли баланс, верно ли определенно соотношение с вовлекаемыми правами человека?
1.2 Понятие и общая характеристика основных прав человека
Прежде чем, перейти к ответу на поставленные вопросы, стоит рассмотреть и проанализировать сам институт прав человека. Ведь термин «права человека» также многоаспектен. Он основывается на значительной исторической базе, имеющей непосредственное значение для всех сфер общества и выступающий ядром конституционно-правового регулирования в современных государствах. Однако в рамках данной работы не будем излишне углубляться в философско-исторический аспект понятия «прав человека», а попробуем на основе положений конституционного права вычленить основные критерии отнесения тех или иных прав к основным правам человека, а затем на основе данных критериев проанализировать положение интеллектуальной собственности в отношение института прав человека в рамках современного информационного общества.
Итак, права человека — основа правого статуса личности, который, в свою очередь, включает в себя права и свободы, отраженные во всех отраслях права. Согласно мнению Е.И. Козлова, О.Е. Кутафина конституционные (основные) права и свободы человека и гражданина — это неотъемлемые права и свободы, принадлежащие ему от рождения (в определенных случаях в силу его гражданства), защищаемые государством и составляющие ядро правового статуса личности.
Основные права человека закрепляются в конституциях государств в силу их значимости для человека и общества; необходимости такого закрепления, вытекающей из международно-правовых актов; неотчуждаемости и принадлежности каждому человеку от рождения. Важно отметить, что права человека закрепляются за каждым человеком или гражданином либо за каждым гражданином, не увязываясь с обладанием какими-либо статусами. Права человека отличаются всеобщностью, неотделимостью от правового статуса, невозможностью приобретения или отчуждения по волеизъявлению гражданина. Стоит подчеркнуть и особенности реализации основных прав и свобод. Они представляют собой предпосылки правоотношений в конкретной отрасли права (в целом юридическая природа конституционных прав имеет дискуссионную природу в рамках сопоставления объективного и субъективного права). Более того, основные права и свободы имеют повышенную правовую охрану. Так, в РФ невозможно изменить нормы, закрепляющих их, без пересмотра действующей Конституции.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Важно отметить и то, что повышенная правовая охрана проявляется в том, что конституционное право имеет особый порядок его ограничения. Как отмечает Роберт Алекси, «ограничение конституционного права допускается только в том случае, если принцип, противоположный тому, что лежит в основе права, в данном конкретном случае имеет большее значение», «основной закон устанавливает предел для ограничения конституционных прав, запрещая урезать ядро каждого из прав».
Таким образом, основные права человека имеют особый статус в сравнении с любыми иными правами. Этот статус объясняется базисным характером прав человека, который основывается на нацеленности на достижение верховенства права, охрану жизни и достоинства любого человека. Действительно, существование общеправового принципа приоритета прав и свобод человека бесспорно. Тем не менее, видится ошибочным слепо заявлять о верховенстве и абсолютности прав человека. Хотя в конституционно-правовой доктрине ведутся споры относительно данных характеристик, представляется, что достижение баланса между правами человека и иными охраняемыми правами должно строиться на их комплексном осмысление, а не на доминировании прав человека вне зависимости от ситуации. И в данном контексте поиск точки равновесия всегда представляется сложным процессом, на достижение которого должна быть направлена как правоприменительная, так и законотворческая деятельность в государстве.
авторский интеллектуальный собственность право
Глава 2. Проблема соотношения авторского права и основных прав человека
.1 Доктринальные подходы к соотношению авторского права и основных прав человека
Стоит сказать, что осмысление понятий «авторское право» и «права человека» играет основополагающую роль в определении соотношения между этими институтами.
Во многом многоаспектная сущность этих категорий, отсутствие единство терминологии и объясняют вариативность позиций относительно соотношения авторского права и прав человека.
В доктрине существует три основных подхода:
) авторское право не является основным правом человека,
) авторское право является основным правом человека,
) определенные аспекты авторского права являются основным правом человека.
Приведем краткую характеристику каждого из этих подходов.
Специалисты, отрицающие возможность рассмотрения авторского права как права человека, говорят, прежде всего, о несоответствии вышеуказанных признаков основных прав человека признакам интеллектуального права в целом и авторского права в частности.
Так, Дункан Мэтьюс (Duncan Matthews) пишет, что интеллектуальные права могут быть ограничены во времени и пространстве, отчуждены, лицензируемы или можно даже принудительно лишить их.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Также международно-правовое регулирование авторского права может значительно отличаться от национальных режимов. В целом данная аргументация повторяется в ряде зарубежных статей и базируется на Общем комментарии № 17 ООН от 12 января 2006 г.Однако в данных работах и Общем комментарии авторское право сводится исключительно к гражданско-правовому пониманию авторского права. Действительно, как отмечает В.А. Дозорцев, права и свободы человека составляют особую группу, которую необходимо отличать от правомочий, составляющих элемент субъективного гражданского права на творческий результат.
Основные права и свободы — это публичные права, защищаемые средствами всех отраслей права (в том числе и гражданского права). Однако авторское право как может рассматриваться как право на РИД, обладающее публичным характером и охраняемым конституционно-правовыми нормами (ст. 44 Конституции РФ, ст. 15 (1) с) Пакта «Об экономических, социальных и культурных правах», ст. 27 (2) Всеобщей Декларации прав человека, ст. 1
Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
На основании данного подхода выводится позиция, что авторское право — основное право человека.
В качестве аргументов приводятся важность защиты прав авторов для общественного развития; соответствие норм, охраняющих авторские права, характеру прав человека; связь с личностью автора (появление объектов интеллектуальной собственности благодаря приложенным усилиям автора, его самовыражения); непосредственная связь с достоинством личности; «закон для самого слабого» (необходимость защиты прав автора на уровне прав человека вследствие слабости его положения).
Среди отечественных исследований стоит упомянуть диссертацию Г.В. Усова, в которой отмечается, что «конституционное право на интеллектуальную собственность является одним из основных прав человека, имеющим естественную природу и позитивное содержание».
Доказательная база строится на том, что интеллектуальная собственность (в том числе, и авторское право) обладает особой общественной значимостью и неотчуждаемостью, а ограничения возможны только в рамках надлежащей процедуры.
Видится, что большинство авторов, приравнивающих авторское право к основным правам человека имеют в виду авторское право не как гражданско-правовой институт, а как фундаментальное право нового информационного общества, связанное с правами на РИД. Однако представляется неверным нивелировать традиционное частно-правовое понимание авторского права.
Таким образом, наиболее обоснованной и соответствующей действительности является третья позиция, заключающаяся в том, что лишь некоторые аспекты авторского права являются основным правом человека. Так, Питер Ю. говорит, что «не все элементы интеллектуальной собственности должны охраняться на уровне прав человека».
Примечательна и работа мексиканского автора Эдуардо В. Трухильо «Ограничения права использования: анализ авторского права и фундаментальных прав человека», в которой автор приходит к выводу, что авторское права (исключительные и моральные права автора) не являются правом человека, но что существует право человека на защиту интересов автора, а также, что прослеживается тесная связь между правами человека и авторским правом.
Данная позиция находит отражение и в Конституции РФ. Так, статья 44 Конституции РФ устанавливает, что интеллектуальная собственность охраняется законом.
Эта норма имеет дискуссионный характер. С одной стороны, конституционное закрепление право на охрану интеллектуальной собственности для ряда авторов служит основой для возведение всего института в разряд основных прав человека.
С другой стороны, некоторые специалисты говорят о том, что охрана интеллектуальной собственности имеет гражданско-правовой характер, а рассматриваемая норма Конституции РФ предписывает принятие соответствующего закона и этим исчерпывается.
Однако сомнения вызывают обе позиции, ведь в Конституции РФ рассматривается именно право на охрану интеллектуальной собственности как культурного права, наряду со свободой творчества, правом на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
То есть, видится логичным возведение на конституционный уровень именно определенных аспектов интеллектуальной собственности, удовлетворяющим критериям основных прав человека, иные же аспекты регулируются в рамках гражданского законодательства, которое, впрочем, не может противоречить Конституции РФ. Данные рассуждения также относятся и к авторскому праву как к составляющей интеллектуальной собственности.
2.2 Соотношение личных неимущественных прав и основных прав человека
Важно отметить, что моральные или личные неимущественный права, хотя и непосредственно направлены на защиту нематериального интереса, не являются основными правами человека. Личные неимущественные права — это субъективные личные права лица, объектом которых и выступает нематериальное благо.
Действительно, в контексте ГК РФ сложно провести границу между правами человека и личными неимущественными правами, не связанными с имущественными.
Фактически ст. 150 ГК РФ «Нематериальные блага» включает в себя ряд прав человека, а также говорит о праве авторства. Тем не менее, возвращаясь к признакам прав человека помимо неотчуждаемости и неотъемлемости, важной характеристикой прав человека является всеобщность, принадлежность каждому от рождения.
Представляется, что данные характеристики не соответствуют праву авторства, охраняемого гражданским правом.
Более того, если обратиться к зарубежному опыту, неотчуждаемость и неотъемлемость личных неимущественный прав — далеко не повсеместна (англо-саксонская система авторского права не признает). Да и современная континентально-правовая доктрина подвергается значительному влиянию со стороны англо-саксонской правовой семьи.
Так, для аудиовизуальных произведений, их интерактивного использования, неотчуждаемость равняется невозможности коммерческого использования.
Например, как быть с неотчуждаемостью права авторства на рекламу, программы для ЭМВ?
Небезынтересной является и нововведения в ГК РФ норма о согласии лица на использование его имя другими лицами в творческий, экономической деятельности (п. 4 ст. 19 ГК РФ).
Более того, личные неимущественный права автора, как пишет В.А. Дозорцев, первостепенно служат для индивидуализации первоначального правообладателя, выступают своеобразной точкой отсчета имущественных прав.
Следовательно, несмотря на очевидную связь между личными неимущественными правами и личностью, данные права имеют иную природу, нежели права человека.
Таким образом, несмотря на многообразие позиций, на основе международных актов, действующего законодательства РФ можно сделать вывод, что авторское право является сложным, межотраслевым институтом, состоящим условно из двух аспектов: «идеального» (авторское право как право на РИД, имеющее природу основного права человека) и «материального» (авторское право как институт частного права).
Важно отметить, что личные неимущественный права автора относятся к «материальному» аспекту, не обладают признаками основных прав человека.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Глава 3. Правовая природа системы ограничений и исключений в сфере авторского права в контексте соотношения авторского права и основных прав человека
На основании вышеизложенного видим, что права человека и авторское право следует рассматривать как самостоятельные институты, а также с опорой имеющийся мировой и национальный законодательный и правоприминительный опыт можно констатировать их взаимодействие, неизбежное соприкосновение.
Например, во Франции в 2013 году решением Верховного Конституционного совета страны был признан неконституционным антипиратский закон HADOPI.
Согласно данному закону, после трех предупреждений пользователя, уличенного в незаконном использовании контента, защищенного авторским правом, по решению суда отключали от доступа в Интернета. И подобные примеры имеют далеко не единичный характер. Следовательно, возникает вопрос: а как же соотносятся анализируемые области права? Взаимодействуют или неизбежно вступают в конфликт?
Здесь справедливым будет отметить работу Лоренца Хелфера «Права человека и интеллектуальная собственность: конфликт или сосуществование?». Автор приводит две модели взаимодействия:
) права человека и интеллектуальные права — принципиально конфликтующие, а сильная защита интеллектуальных прав приводит к ущемлению прав человека,
) оба института сочетаемы и отвечают на один общий вопрос — определяют границы частной монополии, которая дает авторам стимул творить, в то же время обеспечивая обществу возможность доступа к результатам интеллектуальной деятельности.
Второй вариант видится более перспективным в условиях развитой правовой системы, уважения прав человека. Пока же на практике зачастую выстраиваются конфликтные отношения.
Анализируя возникающие противоречия, стоит подчеркнуть сущность прав человека, их роль в качестве рамок для отраслевого законодательства, и в том числе для авторского права и смежных прав. Однако права человека могут ограничиваться государством, а авторское право в установленных пределах самостоятельно и направлено на обеспечение защиты объектам собственного регулирования.
Более того, некоторые авторские права вообще могут быть не связанными с реализацией основных прав человека. Поэтому представляется неверным распространять регулирование прав человека на авторские права, как предлагается рядом авторов.
С осторожностью стоит подходить и к предложениям о внедрение института прав человека как основы коллизионного регулирования. В некоторой степени более широкое использование прав человека может способствовать поиску баланса, поддержанию гибкости соглашений ТРИПС.
Но необходимо учитывать возможные негативные последствия вмешательства в самостоятельный институт авторского права. В частности, аспекты авторского права, не охраняемые в рамках прав человека, могут остаться без должной защиты, значительно уменьшатся стимулы, выработанные действующим законодательством.
Как же в таком случае найти баланс между авторским правом и основными правами человека? Основа поиска золотой середины должна во многом закладываться с помощью учета затрагиваемых прав человека самим авторским правом, а именно с помощью ограничений и исключений.
Важность ограничений исключительных прав в интересах общества подчеркивается и в доктрине, и в ряде международно-правовых документов (например, в Вашингтонской декларации «Об интеллектуальной собственности и публичном интересе» 2011 г.) Но так ли эффективен действующий институт ограничений авторских прав в контексте прав человека?
Стоит отметить, что система ограничений заложена на международном уровне, а в ее основе лежит трехступенчатый тест, введенный Бернской конвенцией 1886 г. С тех пор он не только получил значительное распространение и почти всеобщее признание как гибкого регулятора, но также претерпел ряд изменений в толковании и формулировках.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Все это стало возможным благодаря универсальности теста, нацеленности на поиск баланса и достаточно туманным формулировкам, первоначально оставляющим широкую свободу толкования.
Например, каковы критерии «нормальной эксплуатации» произведения? В каких случаях наносится необоснованный ущерб законным интересам автора? И справедливо ли было в Соглашении ТРИПС заменять термин «автор» на «правообладателя»? Все эти вопросы остаются открытыми.
То есть, с одной стороны, трехступенчатый тест реально действующий, гибкий инструмент, позволяющий поддерживать баланс системы ограничений в соответствии с потребностями современного общества. Но, с другой стороны, специалисты говорят о ряде проблем применения трехступенчатого теста в современном обществе (например, доклад Кристофа Гейгера). Автор доклада отмечает, что трехступенчатый тест в его сложившемся толковании ограничивает свободу национального законодателя и судебной власти при поиске новых ограничений в информационном обществе.
Делается вывод о необходимости переосмыслить тест, в том числе и в рамках соотношения с Европейской конвенцией о правах человека. Ведь анализ теста, проведенный только лишь с позиции экономических интересов правообладателя, не может соответствовать институту прав человека.
Интересно проанализировать проблемы трехступенчатого теста в рамках законодательства РФ. Об ограничениях исключительных прав, механизме трехступенчатого теста говорится в п. 5 ст. 1229 ГК РФ.
Далее система ограничений в авторском праве построена по модели «закрытого списка», перечислению случаев свободного использования в ГК РФ. Данные нормы отражают международный опыт, то есть содержат в себе как его преимущества, так и недостатки.
Так, п. 5 ст. 1229 ГК РФ перенимает формулировку трехступенчатого теста, предложенную соглашениями ТРИПС, и в её основе защита коммерческих интересов.
Такой вывод можно сделать, в частности, из формулировки, что ограничения исключительных прав на произведения не должны «ущемлять необоснованным образом законные интересы правообладателей».
При этом Бернская конвенция первоначально предлагает защиту интересов авторов, а не правообладателей. О коммерческой окраске третьей ступени теста в РФ также говорит судебная практика, доктрина (согласно заключению ФГБУ ИЦЧП, используемого в деле № А76-13283/2012, фраза «ущемляет необоснованным образом законные интересы правообладателей» обозначает, что соответствующее ограничение не должно приводить к необоснованным потерям доходов обладателя прав).
Видится, что такая трактовка приводит к подмене основного права на защиту автора своих материальных и моральных интересов коммерческими интересами правообладателей.
Более того, стоит учитывать, что список ограничений авторских прав — закрытый (ст. 1274 ГК РФ), а вот список правомочий правообладателя -открытый (ст. 1229, 1270 ГК РФ).
Здесь нельзя забывать, что пределы авторского права выражаются в конституционных нормах, правах человека. Как пишет Эдуардо Трухильо, в современном мире бесспорен феномен «конституционализации», и права человека должны выступать направляющей осью авторского права. А конструкция «закрытого» списка ограничений скорее повышает вероятность возникновения конфликта.
Во- первых, на законодателя ложится бремя постоянной модификации «закрытого списка» при появлении новых способов использования произведения в цифровой среде.
Во-вторых, не исключены ситуации, при которых невключение определенного способа использования в список приводит к незащищенности прав человека, их чрезмерному ограничению авторским правом, не соответствующему критерию соразмерности.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Например, интересным видится анализ судебного дела, в основе которого лежит использование произведений при публичном показе в рамках учебной программы, осуществляемое без цели извлечения прибыли, в образовательной организации (постановка мюзикла студентами музыкальной школы при консерватории).
Дело в том, что п. 6 ст. 1274 ГК РФ ранее не содержал упоминания о таком ограничении, как публичное исполнение, а расширительное толкование ст. 1274 ГК РФ согласно заключениям экспертов и решению СИПа невозможно.
И даже когда законодатель включил указанное ограничение придание обратной силы в рамках действующего законодательства оказалось невозможным.
По последнему вопросу было даже запрошено мнение Конституционного Суда РФ. Однако, так или иначе, данное дело отразило вышеописанные недостатки имеющейся системы ограничений авторского права, преобладания интересов правообладателей.
Конституционное право на образование (ст.34 Конституции РФ) в данном случае претерпело несоразмерное ограничение нормами авторского права, что в целом было признано законодателем (введение новой нормы), однако никак не отразилось на исходе дела, разрешенного в пользу правообладателей.
Действительно формально вынесенное решение соответствует закону, однако встает вопрос насколько оно соответствует системе прав человека как пределов отраслевого законодательства и способствует установлению равновесия между двумя институтами.
Проблемы системы ограничений в рамках авторского права проявляются и в других судебных решениях. Например, в судебной практике РФ складывается тенденция по ограничению цитирования именно текстовой информацией, ссылаясь на недопустимость расширительного толкования ст. 1274 ГК РФ (например, постановления СИП по делам № А73-13567/2014, № А40-122618/2015, А40-122618/2015, в которых не признается цитирование воспроизведение фотографий, видеозаписей).
В тоже время ВОИС и зарубежная судебная практика говорят о возможности цитирования фотографических, аудиовизуальных и музыкальных произведений (например, фотография признается цитированием при законности доведения до всеобщего сведения и указания имени автора в деле Eva-Maria Painer v. Standard Verlags GmbH and others (CJEU-C/145/10)).
Таким образом, как отмечается в резолюции Q216 AIPPI 2010 г, действующая система ограничений исключительных прав в системе авторского права как на международном, так и на национальных уровнях весьма неоднозначна, и особенно указанные проблемы обостряются в рамках информационного общества, быстрого развития технологий. Как следствие, видится необходимым дальнейшее совершенствования системы ограничений отдельными государствами, а также ее гармонизация в рамках межгосударственного сотрудничества.
Глава 4. Предложения по усовершенствованию системы ограничений и исключений в сфере авторского права
Исходя из выявленных недостатков системы «закрытого» перечня (чрезмерный позитивизм, исчерпывающий список ограничений, введение новых ограничений только законодателем, скованность судебной системы) в ряде работ делается вывод о том, что «закрытый» перечень ограничений исключительного права представляет собой препятствие для применения системы в рамках информационного общества, развития сети Интернет.
Однако спешить со слепой рецепцией «открытой» системы также явно не стоит. Ведь в данном случае судейское усмотрение будет крайне широким. Более того, громкие заявления о заимствовании зарубежного опыта в части свободного использования (речь обычно идет об институте fair use США) в континентальную правовую семью беспочвенны, не основаны на должном анализе национальных правовых особенностей.
Таким образом, логичнее представляется усовершенствовать систему ограничений в ее сложившемся варианте.
В рамках возможных усовершенствований любопытным является предложение, выработанное мексиканским специалистом Эдуардо Трухильо.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Стоит сказать, что систем ограничений и исключений в сфере авторского права в Мексике также построена на основе закрытой системы, государство участвует в Соглашениях ТРИПС, Бернской конвенции 1886 г. Автор констатирует невозможность удовлетворения требований института прав человека системой закрытого перечня ограничений, так как новые технологии всегда будут на шаг впереди закрытого списка, что представляет непосредственную угрозу вовлеченным правам человека.
Даже если законодатель прилежно и немедленно реформирует законодательство, принятие нового законодательства всегда будет требовать определенное время, в течение которого права человека будут необоснованно ущемляться.
Однако преимущества системы закрытого списка также учитываются (предсказуемость, правовая определенность), как учитываются преимущества открытой системы ограничений (гибкость, согласованность с технологическими изменениям, большая степень соответствия принципу справедливости).
На основе детального анализа обоих систем разрабатывается смешанная система ограничений, в основе которой базируется система закрытого списка, но благодаря большему участию судей сюда также включаются преимущества открытой системы, обеспечивается наибольшая степень соблюдения прав человека с наименьшими кардинальными изменениями системы, с возможностью практической применимости. Сама система предполагает две части: закрытый список ограничений и открытая норма.
Хотя в основе именно максимально исчерпывающий перечень, установленный законодателем, вторая часть системы предполагает наличие открытого положения, которое используется только при наличии конкретной правовой коллизии, не поименованной в перечне.
Другими словами, равновесие системы достигается благодаря включению открытой нормы, базирующейся на принципе пропорциональности.
Важно отметить, что предполагается не введение модели fair use с крайне широким судейский усмотрениям, а использовать тест на пропорциональности, который уже используется законодателем для введения новых ограничений. Также делается вывод о возможности его применения в рамках конкретного судебного спора, в котором наблюдается противопоставление прав человека и интеллектуальных прав.
В основе данного вывода лежит концепция Роберта Алекси — разделение норм на правила (нормы с фиксированным объемом возможного поведения субъекта права в конкретных правоотношений) и принципы (конституционные нормы, не содержащие фиксированного объема субъективных прав и обязанностей).
Достижение баланса между конфликтующими принципами возможно с помощью теста на пропорциональность, определения «веса» принципов по соответствующей формуле, основанной на трех критериях:
) определение степени ограничения первого принципа;
) определение степени значимости удовлетворения второго принцип;
) сравнение значимости проведения в жизнь второго и степень ограничения первого.
Хотя процедура «взвешивания» разработана именно для норм-принципов (в нашем случае прав человека), интеллектуальные права (нормы-правила) также возможно «взвесить» в той степени, в которой такие права проявляются в рамках «идеального» аспекта интеллектуальности собственности, то есть охватываются основным правом человека на защиту моральных и материальных интересов автора.
Это в частности объясняется концепцией Мартина Боровски, который говорит о возможности взвешивания принципов и правил, так как нормы-правила основываются на принципах.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
На практике данная система проявляется в том, что если при «взвешивании» превалируют права человека, то на соответствующие авторские права устанавливаются ограничения, в обратном же случае применяются соответствующие нормы авторского права.
Таким образом, достигается пресловутый баланс, который позволяет совершенно по-иному взглянуть на некоторые правовые коллизии (например, в случае с публичным исполнением мюзикла студентами театральной студии).
В целом, как можно предположить, преградой на пути смешанной системы может выступать трехступенчатый тест в его сложившемся варианте толкования.
Однако главное преимущество трехступенчатого теста — гибкость и универсальность. При ином подходе к его толкованию, например, которое предложено Гейгером в докладе ЮНЕСКО, трехступенчатый тест вполне может сосуществовать со смешанной системой ограничений авторского права и при этом отвечать своей главной цели — поиску баланса между правами человека и авторским правом.
Как следствие, смешанная система, на наш взгляд, наиболее точно определяет точку равновесия, способствует установлению более полного баланса между интересами правообладателей и общества. Однако смешанная система предполагает введение в авторское право конституционных механизмов, взвешивание исключительно «идеального» аспекта авторского права при том, что конфликт происходит именно с «материальным» аспектом, да и сама концепция «взвешивания» Р. Алекси дискуссионна и не является общепризнанным инструментом проведения теста на пропорциональность.
Впрочем, помимо системы ограничений для достижения равновесия интересными видятся следующие направления развития международно- правового регулирования, предложенные Лоуренсом Хелфером:
) развитие мягкого права в сфере законодательства о правах человека,
) возникновение отношения к потребителям результатов интеллектуальной деятельности (то есть обществу), сходного с обладателями интеллектуальных прав, гарантированных международным правом,
) формулировка «максимального стандарта» защиты интеллектуальных прав (сейчас только минимальный стандарт, а двухсторонними соглашениями его возможно усилить). Можно добавить в этот список и предложенное Питером Ю, построение инфраструктуры, необходимой для содействия охране прав человека. То есть, перед принятием законопроекта должна быть возможность потребовать оценки его влияния на права человека. Эта идея корреспондирует идеи о необходимости создания дополнительного руководства для государств, закрепления конкретных шагов по защите прав человека в контексте интеллектуальной собственности.
Заключение
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть актуальность рассматриваемой проблемы. Соприкосновение прав человека и авторского права в современном мире неизбежно, и нахождение баланса во многом лежит в основе самого института авторского права как части
интеллектуальной собственности, а также отражается в сочетании авторского права как права на РИД и как института гражданского права. Здесь стоит еще раз отметить важность понимания комплексности авторского права, необходимость учета сущности этого института всеми членами общества: от законодателей до рядовых пользователей. В данном контексте необходимо обратить внимание на низкую проработанность в отечественной доктрине проблемы соотношения авторского права и прав человека, поиска баланса между ними. Однако и зарубежный опыт не дает однозначного ответа.
Видится необходимым дальнейшее рассмотрение данной проблемы как на национальном, так и на международном уровне.
Тем не менее, в рамках данной работы были решены поставленные задачи: проанализированы понятия авторского права и прав человека, рассмотрены основные доктринальные позиции по соотношению данных институтов, а также сделаны предложения по усовершенствованию системы ограничений и исключений в сфере авторского права.
Нужна помощь в написании курсовой?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Ведь на основе имеющихся сведений можно сделать вывод, что поиск точки равновесия в рамках авторского права, в первую очередь, должен строиться, совершенствования системы ограничений и исключений. В основе современных систем лежит трехступенчатый тест (механизм гибкий и подразумевающий различные варианты толкования, в том числе, отвечающие условиям соблюдения прав человека), но, к сожалению, получивший в сложившейся обстановке излишнюю коммерческую окраску. Сами системы ограничений, как закрытые, так и открытые обладают рядом недостатков, практика ярко показывает необходимость их дальнейшего усовершенствования. С позиции государств с закрытым списком ограничений видится перспективной модель смешанной системы, предложенная Эдуардо Трухильо. Благодаря включению открытой нормы, использования теста на пропорциональность в рамках авторского права хоть и является далеко не тривиальным решением, имеет под собой тщательный анализ и детальную разработку. Впрочем, поиск баланса — это не только усовершенствование системы ограничений и изъятий из сферы авторского права, это всегда комплексное явление, которое требует всесторонней разработки и в рамках международного права, и в отдельных национальных системах.
В любом случае, нельзя забывать об извечном принципе «ius est ars boni et aequi». Ведь, как бы неестественно это не звучало в нашем обществе потребления, право не является инструментом, безропотно служащим для извлечения прибыли, а является всеобщим регулятором, ядром общественного порядка, оплотом разума и воплощением справедливости. А достижение данных целей невозможно без установления баланса интересов всех сторон. В том числе, между авторским правом и правами человека, интересами пользователей (общества) и правообладателей.
Библиографический список
<b>Нормативно-правовые акты:
<b>1.</b>Бернская Конвенция по охране литературных и художественных произведений от 09.09.1886, Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС/TRIPS) [рус., англ.] (Заключено в г. Марракеше 15.04.1994), Договор ВОИС по авторскому праву (Женева, 20 декабря 1996 года) [рус., англ.]
Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948)
Международный пакт от 16.12.1966 «Об экономических, социальных и культурных правах» (Нью-Йорк, 16 декабря 1966 г.)
Протокол N 1 от 20 марта 1952 года к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 1 (Собрание законодательства Российской Федерации, 1998, N 20, ст. 2143)
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 03.07.2016, с изм. от 13.12.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017)
The Washington Declaration on Intellectual Property and the Public Interest. Cubitt S.R. S.R.Cubitt at soton.ac.uk Mon Sep 19 13:11:12 CEST 2011
<b>1.</b>«Антипиратский манифест» о концепции нового общественного договора об авторском праве в цифровую эпоху. Москва, 2013 // URL: https://www.slideshare.net/
Близнец И.А. Право интеллектуальной собственности. Учебник. -2-е изд.-М.: Проспект, 2016. // URL: https://www.hse.ru/
Войниканис Е.А. Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху: парадигма баланса и гибкости. М.: Юриспруденция, 2013. — 552 с.
Гаврилов Э. П. «Право интеллектуальной собственности. Общие положения. XXI век». «Юрсервитум», 2015, стр. 32-33.
Гуляева С. Авторское право в информационном обществе: вызовы и возможности // Закон. 2016. №5
Заключение ФГБУ ИЦЧП, Заявление о пересмотре в порядке надзора Постановления Суда по интеллектуальным правам от 25.11.2013. Дело № А76-13283/2012 // URL: https://zakon.ru/
Кашанин А.В. Развитие взглядов на соотношение личных неимущественных и имущественных прав автора в континентальной доктрине авторского права («Законы России: опыт, анализ, практика», N 7, июль 2010 г.) // URL: https://www.hse.ru/ (дата обращения: 17.02.2017)
4-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2010, стр. 180-184
Материалы Организации Объединенных Наций. Верховенство права и права человека. // URL: https://www.un.org/
Руководство Введение в интеллектуальную собственность. Публикация ВОИС №478 (R). ISBN 92-805-0752-4. — Женева: ВОИС, 1998.
Усов Герман Владимирович. Конституционно-правовая защита интеллектуальной собственности в России и зарубежных странах (сравнительно-правовое исследование): диссертация … кандидата юридических наук: 12.00.02 — Москва, 2016. — 201 с.
Шаклеин Н. И. Ограничение прав и свобод человека в Российской Федерации: конституционно-правовые вопросы: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02 Москва, 2006 227 с. РГБ ОД, 61:06-12/919
Шугуров М. В. Защита прав интеллектуальной собственности и/или право на свободу выражения и информации. Международно-правовые коллизии Интернета («Закон», 2012, N 7)
Alexy R. Theory of constitutional rights. Oxford Univ. Press, 2010. P. 178- 201.
vol. XXXI, núm. 2, 1997.
law reform through a human rights lens, EUA, 07-34, University of Arizona, 2007.
ndamentales, trad. de Carlos Bernal Pulido, Bogotá, Universidad Externado de Colombia, 2003.
ez, 3a. ed., Madrid, Trotta, 2002.
Paul L.C. Torremans. Copyright and human rights. Freedom of expression — Intellectual property — Privacy, La Haya, Kluwer Law International, 2004.
núm 4, s/f, p. 4. // URL: www.ccm.itesm.mx/dhcs/
The speech Farida Shaheed, UN special rapporteur in the field of cultural rights, held in front of the EP Legal Affairs Committee on May 6. // URL: http://www.ohchr.org/