Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Научная статья на тему «Российская политико-философская традиция в институциональных элементах мирной стратегии консоциативного и интегративного подходов»

Аннотация. В статье рассмотрена концепция распределения власти в рамках консоциативного и интегративного подходов, возможности использовать предлагаемые подходы для управления политическими конфликтами в соответствии с основными принципами мирной стратегии.

Ключевые слова: мирная стратегия, институциональные элементы мирной стратегии, управление политическими конфликтами, консоциативный подход, интегративный подход, распределение власти, культура мира, ненасилие, непротивление злу силою.

Доступ к процессам принятия решений является одним из детерминирующих факторов ценности получения ресурса власти, что порождает возникновение политических конфликтов. В мирную стратегию по их управлению включаются институциональные элементы организации общества.

Многие исследователи утверждают, что правление, предполагающее широкую включенность граждан в процесс принятия решений, а также распределение власти являются неотъемлемыми условиями управления конфликтами в многосоставных обществах. В широком значении политические системы с распределением власти включают в процесс управления коалиции практически всех главных мобилизованных групп в обществе. Принятие решений должно в таком случае основываться на широком консенсусе, исключающем применение принуждения и тем более насилия в каком-либо виде. Консенсусное или околоконсенсусное принятие решений отличается от простых мажоритарных форм демократии, в которых решения для всего общества принимаются на основе предпочтений «минимально выигрывающего большинства» [16].

Существуют разные точки зрения по поводу степени эффективности консоциативного подхода к распределению власти, предполагающего представленность различных групп (то есть, в сущности, создание блоков общества) и методов интегративного (или плюралистического) подхода, способствующих созданию политических организаций, превышающих границы идентичности групп. Сам термин распределение власти, как известно, разрабатывался А. Лейпхартом и определялся как набор принципов, с помощью которых возможны представительство и принятие решений по общим вопросам каждой значимой группе. Эти принципы, известные как консоциативная демократия, дифференцируют коалиционную демократию от мажоритарной демократии [15, с. 25]. Исследователь Д. Горовиц доказывает узость консоциативного подхода, приводя примеры, цитируемые приверженцами данного подхода в качестве консоциативных демократий, такие как Малайзия и Ливан, утверждая, что на самом деле они интегративны [14]. А. Лейпхарт, в свою очередь, утверждает, что интегративный подход мажоритарен по своей природе и что интегративные механизмы позволяют представителям большинства лишь принимать во внимание мнение меньшинства, которое исключается, тем не менее, из реальной политической власти.

Сторонники консоциативного подхода утверждают, что с точки зрения управления конфликтами наиболее эффективным является компромисс между лидерами групп, представляющих свои сообщества в решении проблем в рамках пост-выборных коалиций. Критики консоциативного подхода утверждают, что институты и практики, создающие возможность формирования предвыборных коалиций, что способствует внутригрупповому соперничеству в большей степени, чем межгрупповое соперничество, уменьшают вероятность насильственных конфликтов. В идеале интегративные механизмы должны вести к созданию многосоставных партий и организаций, в основу которых заложено несколько большее, чем общие интересы.

Тем не менее, концепция распределения власти охватывает как консоциативный, так и интегративный подходы. С помощью различных институтов и методов предполагается демократическое управление конфликтами, способы которого различны в обоих подходах.

Анализ методов распределения власти консоциативного и интегративного подходов с точки зрения позитивного мира позволяет выделить институциональные элементы мирной стратегии по управлению политическими конфликтами. Реализация мирной стратегии проходит в рамках ее институциональных элементов. При этом следует учитывать влияние на формирование и функционирование институциональных элементов мирной стратегии в рамках отдельно взятого государства и общества исторического, философского и культурного факторов. Так, например, многие понятия, сопряженные с формированием и функционированием мирной стратегии были свойственны и более того являлись ключевыми понятиями русско-философской мысли. Идея миротворчества и ненасилия являлась устойчивой традицией русской политической мысли. Но исторические реалии данного момента были иными, и современные институциональные элементы мирной стратегии в России сложились под влиянием этих обстоятельств и, как результат, предрасположенности развития данных моментов.

Реализация мирной стратегии по управлению политическими конфликтами в своей перспективе предполагает создание длительного позитивного мира, его поддержание с помощью влияния внешних условий, а также с помощью поэтапно создаваемым основанием для самоподдержания системы. Мирная стратегия по управлению политическими конфликтами в данном контексте определяется как система крупномасштабных решений и намеченных направлений деятельности по управлению политическими конфликтами и социально-политической сферой, основанных на максимально возможном соответствии принципам позитивного мира. Для ее реализации в сфере политического необходимо учитывать многосоставность факторов, влияющих на появление политических конфликтов, используя комплексный подход к структурным и психологическим факторам, к их взаимодействию в процессе появления политических конфликтов. Данное понимание и правильная идентификация закладывают основу эффективного выбора направления деятельности мирной стратегии.

Субъективной составляющей всех институциональных элементов мирной стратегии по управлению политическими конфликтами является культура мира. Формирование и поддержание толерантного сознания в обществе является приоритетной задачей внутренней политики государства как институционального элемента мирной стратегии. Мирная стратегия в своих мероприятиях должна быть основана на моральной и интеллектуальной солидарности людей. Они будут успешны, если основаны на ценностях, традициях культуры мира. Поэтому необходимым элементом для долгосрочной перспективы более эффективного осуществления мирной стратегии является образование и воспитание в широком понимании. Использование насилия, принуждения — это один из двух возможных вариантов при управлении и разрешении конфликтов. Для того, чтобы создавать условия, при которых естественным выбором является как максимум консенсус, необходимо изначальное вовлечение логики компромисса. Образование и воспитание должны касаться в первую очередь молодого поколения и должны быть включены в молодежную политику государства и гражданского общества и в общую политику государства как институциональных элементов мирной стратегии. Для преодоления эффектов насилия необходимы вложения в молодое поколение.

Наряду с необходимыми факторами для непосредственного выстраивания мирной стратегии, следует учитывать факторы, такие как, исторический, культурный, философский влияющие на формирование и функционирование мирной стратегии в целом, а также на формирование и функционирование всех составляющих элементов мирной стратегии, в том числе и в институциональной форме. Современная институциональная форма мирной стратегии в России появляется в результате складывания и взаимовлияния всех данных факторов. Так, например, теория ненасилия в русской философской мысли, прежде всего, связана с идеями Л. Толстого – его учением о смирении, прощении, любви и о «непротивлении злу насилием». В соответствии с концепцией «непротивления» Л. Толстого борьба за социальные идеалы должна осуществляться мирными действиями. В своей концепции философ придает большое значение нравственной проповеди, основанием которой становится Закон Любви, как высший, неизменный закон жизни людей, «провозглашенный ведантистами Индии, Буддой, Христом, Конфуцием, Руссо, Кантом» [11]. Насилие же должно быть исключено из социального обихода, так как оно не способно порождать ничего, кроме нового насилия. Поэтому в учении насилию противопоставляется «непротивление».

Толстовская категория «непротивления» сразу же вызвала полемику, которая продолжалась и впоследствии. По поводу большей части критики стоит отметить, что в принципе любая мысль, доведенная до  крайности ее трактования, становится абсурдной. «Непротивление», однако, не понималось Л. Толстым как исключительно пассивное отношение к насилию. При обращении к нему предполагалась целая система мер, нейтрализующих насилие, исходящее, в частности, от государственной власти: неучастие в существующем строе, в том, что по мысли Л. Толстого поддерживает его – в армии, судах, податях, «ложном учении». В силу того, что полное ненасилие в современной ему жизни не достижимо, ненасилие трактуется как норма, которой по возможности необходимо следовать; идеал, к которому необходимо стремиться. Поэтому толстовская трактовка цели нравственной деятельности состоит не в достижении полного совершенства, а в процессе совершенствования, то есть в постепенном все большем и большем приближении к совершенству.

В ХХ веке в мире подобное понимание непротивления и ненасильственных действий было положено в основу «ненасильственного несотрудничества» и «гражданского неповиновения». Социально политической практикой подхода стало движение М. Ганди в Индии. Интересно отметить, что существовала переписка М. Ганди и Л. Толстого, завязавшаяся на основе опубликованного «Письма к индусу» (1908 г.) Л. Толстого. М. Ганди в письме называет себя последователем и приверженцем идеям Л. Толстого относительно концепции «непротивления», которая, по словам М. Ганди, обогатила его мировоззрение. Любопытно отметить, что почитание Л. Толстого выразилось в том, что его именем была названа ферма в Трансваале, предоставленная для М. Ганди и его сторонников [10].

Нужна помощь в написании статьи?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Заказать статью

Нравственные добродетели трактуются в русской философии как мера поведения в тех или иных сферах общественной жизни. Так, Вл. Соловьев в произведении «Три речи в память Достоевского», рассматривая идеи спасения мира, говорит о «положительном религиозном идеале» Ф. Достоевского, где истина является добром, мыслимым человеческим умом, сознание красоты также является добром, воплощенным в живую форму. Ее полное воплощение является той целью, которая спасет мир. Спасение мира в данном случае является «Великой задачей», которая не может быть навязана. То есть мир не может быть спасен насильно, а также с помощью применения силы или насилия, мир не может быть утвержден с помощью «слезы одного ребенка». Таким образом, дело становления мира заключается не в единстве, а в свободном согласии на это единство [8].

Вопросы христианства, нравственности, морали, духовности неразрывно связаны с понятием народа в произведениях русских философов. Так, А. Герцен пишет о «глубоко народной нравственности», «естественной нравственности» русского народа [1]. Часто прослеживается взаимосвязь вопросов морали и нравственности с вопросами права и закона. Так, А. Радищев в произведении «Опыт о законодательстве» определяет предметы закона, которыми являются «нравы, вера, вольность, имение и сохранность граждан». Цель закона заключается в том, «чтобы нравы были непорочны; вера чиста и действительна; чтобы природная вольность была ненарушима, насколько это допускается общественным благом; чтобы имения были разделены справедливо и граждане могли бы не опасаться злобы и неправосудия». Таким образом, по мысли А. Радищева, закон призван охранять общественную мораль, включая религию, гражданские права, собственность и личную неприкосновенность [4]. В этой связи интересно выделение Б. Чичериным в его работе «Философия права» следующих видов закона: принудительный, появление которого зависит от внешнего воздействия; и добровольный, образующийся в соответствии с внутренним побуждением, а значит заключающий источник нравственности [13].

Однако в исторической действительности процесс формирования законов можно охарактеризовать с помощью символического замечания А. Герцена о том, как начинаются формулировки законов в России: «Царь соизволил повелеть…».

Попытки объяснения Российского государства, его назначения приводят к созданию его различных концепций. Так, П. Пестель в «Русской правде», являющейся своего рода наказом правительству, пишет о том, что «благоденствие государства, являющееся главным его качеством, состоит из безопасности (охранения) и благосостояния (приобретения) [3].

В концепции Великой России П. Струве выдвигал идею о роли государственности с ее мощью и дисциплиной в «формировании нового политического и культурного сознания русского человека». Государство, таким образом, выступает в качестве некой культурной силы, стоящей над классами, имеющую национальную идею, выражающую духовную связь поколений, традиций [9]. С точки зрения данного исследования также интересной представляется мысль П. Струве о необходимости культурной интеллигенции и о необходимости ее взаимодействия с государством.

К. Кавелин отмечал потребность привлечения всех сословий для формирования социальных и политических институтов в России, то есть необходимы совместные действия власти и народа, нужна не борьба различных партий, а «межсословный компромисс». Идея Самодержавной Республики К. Кавелина относятся и к философии ненасилия, восходящей к Л. Толстому. Так, К. Кавелин утверждает, что «насильно освободить кого-либо значит убивать свободу в самом ее источнике». При существовании общественного мнения, которое развито духовно и нравственно, насилие становится несостоятельным [2].

Подобного мнения придерживался и А. Радищев, утверждавший, что нравственность является «главной опорой гражданского общества». Недостаточным также, по его мнению, является простое существование хороших законов. Они должны быть дополнены «соответствующим воспитанием с младенческого возраста; надо учить нравственным и гражданским добродетелям». Такое воспитание, по мнению А. Радищева, «наполовину облегчало бы управление и избавляло бы правителя от многих и плачевных забот» [4].

Таким образом, можно утверждать, что многие понятия, сопряженные с формированием и функционированием мирной стратегии по управлению политическими конфликтами уже в современной России, были свойственны и более того являлись ключевыми понятиями русской политико-философской мысли.

Что касается точки зрения культуры, в частности, с позиции философии искусства на понимание мира как цели, интересным представляется взгляд Н. Рериха на понятие «мир» в целом, а также на возможные пути его достижения, выраженный достаточно эмоционально: «Многообразно устремляется человечество к миру. Каждый в сердце своем сознает, что это созидательное действие пророчески выражает Новую Эру. Неуместно создаются суждения о предпочтении известному типу пуль или конвенций, определяющие, что ближе Мировому Единению – один или два броненосца с дальнобойными орудиями. Но представим себе даже и такие убийственные рассуждения, как примитивные ступени к тому же самому великому понятию Мира, которое когда-то обуздает воинственные инстинкты человечества духовными радостями созидания» [5, с. 68].

В своем обращении к участникам конференции «Знамени мира» (Вашингтон, 17 ноября 1933), Н. Рерих утверждает сферу искусства, как сферу, способствующую миру: «Если весь мир покроется знаменем охранения сокровищ истинной культуры, то и воевать и враждовать будет негде» [6, с. 285]. Путь к миру является «Утверждением». Н. Рерих полагает, что никаким другим словом, кроме «Утверждение» нельзя «выразить так ясно устремление к строительному сотрудничеству. В Утверждении нет разрушения»[7, с. 229].

Говоря об исторической действительности России, вряд ли можно утверждать существование традиции мирных разрешений споров в политической сфере, как между властями, так и в отношениях Российского  государства и народа. Возможно, крайней точкой зрения на характер протекания политических\процессов и политических взаимодействий является утверждение Л. Толстого: «В России властвовали, избивая и мучая людей, то Иван IV, то шальной, зверский, жестокий выхваленный Петр со своей пьяной компанией, то безграмотная распутная девка Катька, то немец Бирон, любовник глупой бабы, считавшейся императрицей, то немка Анна, любовница другого немца, то распутная девка Елизавета, потом распутная из распутных немка, мужеубийца Екатерина “великая” II, то полубешенный Павел, то отцеубийца, лгун, ханжа Александр, то глупый, грубый, жестокий солдат Николай, то слабый, неумный Александр II, то совсем глупый, грубый, невежественный Александр III. И вот, царствует теперь невежественный, слабый и недобрый Николай II со своими иконами и мощами, устраивает бесцельную погибель миллиардов рублей и сотен тысяч людей на Дальнем Востоке» [12]. Реальная же степень применяемости насилия в политических процессах и в политическом взаимодействии в истории России достаточно спорна и, вероятно, является темой отдельного исследования.

Стоит отметить, что советский период, характеризуемый политическим догматизмом, был несовместим с добровольностью, мирным интеграционизмом. Основанием для сотрудничества являлась продуцируемая и охраняемая государством и партией идеология. Позитивные возможности применения мирной стратегии по переходу от органистического к индивидуалистическому обществу часто рассматриваются исследователями с точки зрения теории (хотя есть и реальные примеры, такие как польское движение Солидарности). Политическое основание существующей современной социально политической действительности, как показали события 1991-1993 гг. стало, тем не менее, иным.

Нужна помощь в написании статьи?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Цена статьи

Список использованных источников

1. Герцен А. Русский народ и социализм. Избр. филос. произв., Соч. в 2-х т. Т. 2. М., 1991
2. Кавелин К. Взгляд на юридический быт России, Собр. соч. в 3-х т. Т. 3. М., 1994.
3. Пестель П. Русская правда. Избр. соц.-полит. и филос. произв. декабристов. В 3 т. Т. 1. М., 1951.
4. Радищев А. Опыт о законодательстве. Избр. филос. соч., М.:Госполитиздат, 1949.
5. Рерих Н. Знамя мира. Держава света; Священный дозор. Рига: Вееда, 1992.
6. Рерих Н. Письмо конференции «Знамени мира» Держава света; Священный дозор. Рига: Вееда, 1992.
7. Рерих Н. Утверждение. Держава света; Священный дозор. — Рига: Вееда, 1992.
8. Соловьев В. Три речи в память Достоевского. Соч. в 2-х т., 2-е изд. Т. 2. АН СССР, Институт философии. М.: Изд-во «Мысль», 1990.
9. Струве П. Интеллигенция и революция // Patroitika. Политика Культура, религия, социализм. М., 1997.
10. Толстой Л.Н. Два письма к М. Ганди. Журнал «Толстовский Листок – Запрещенный Толстой. Выпуск пятый., М.: Изд-во «Пресс-Соло» и Академия, 1994.
11. Толстой Л.Н. Закон насилия и закон любви. Журнал «Толстовский Листок – Запрещенный Толстой. Выпуск пятый. М.: Изд-во «Пресс-Соло» и Академия, 1994.
12. Толстой Л.Н. Так что же нам делать? Журнал «Толстовский Листок – Запрещенный Толстой. Выпуск четвертый. М.: Изд-во «Пресс-Соло» и Академия, 1994.
13. Чичерин Б.Н. Философия права. М.: Либроком, 2011.
14. Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict., Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1985.
15. Lijphart A. Democracy in Plural Societies. New Haven: Yale University Press.
16. Rae D. Decision-Rules and Individual Values in Constitutional Choice // American Political Science Review 63, 1969, pp. 40-56.

Средняя оценка 0 / 5. Количество оценок: 0

Поставьте оценку первым.

Сожалеем, что вы поставили низкую оценку!

Позвольте нам стать лучше!

Расскажите, как нам стать лучше?

960

Закажите такую же работу

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке