В научной литературе содержится относительно небольшое количество работ, рассматривающих искусственные объекты в качестве самостоятельного предмета изучения. Основные труды написаны археологами, искусствоведами, музееведами и многими другими исследователями культуры, однако эти источники носят больше описательный и герменевтический характер, объекты рассматривается преимущественно с эстетических и/или исторических аспектов. В отечественной литературе существует несколько серьезных работ, посвященных разработке «теории искусственного объекта»: докторская диссертация А.Б. Красноглазова («Функционирование артефакта в культурно-семантическом пространстве»); сборник трудов «Онтологии артефактов», созданный по материалам одноименной международной конференции (Москва, 2010); различные публикации российских культурологов, философов и социологов. В зарубежной литературе культурология до сих пор является отраслью таких наук как антропология и социология, поэтому искусственные объекты изучаются преимущественно в рамках классических дисциплин (таких как искусствоведение и археология). Однако у некоторых постмодернистских философов можно встретить труды по исследованию предметов человеческой деятельности (например, книга Ж. Бодрийяра «Система вещей» или М. Фуко «Слова и вещи»).
Остановимся на исследованиях А.Б. Красноглазова. В диссертации в качестве элементарной единицы искусственного мира он выделяет понятие «артефакт», понимая под ним «любой искусственно созданный объект равно как физический, так и идеациональный». Красноглазов также вводит понятие «культурно-семантическое поле», которое «порождается скоплением однородных артефактов и одновременно детерминирует их формирование и интерпретацию» [4, с. 7; 15]. Вообще термин «артефакт» заимствован культуро-логами из археологии, и первоначально использовался в философских науках с целью подчеркнуть отличие искусственного, созданного человеком предмета или орудия от природных объектов. Археологи подразумевают под артефактом продукт индивидуальной деятельности человека (противоположно «строению» — результату семейной/ групповой деятельности, «памятнику» — продукту деятельности общины, «региону» — совокупности предметов произведенных группами людей). Некоторые археологи разделяют артефакты на четыре категории: транспортабельные артефакты, характерные черты, строения и экофакты [8, с. 156—158].
Культурологи расширили традиционное понятие «артефакт», некоторые выделяют его в отдельную категорию «культурный артефакт». Так, А.Я. Флиер определяет культурный артефакт как «интерпретативное воплощение какой-либо культурной формы в конкретном материальном продукте, поведенческом акте, художественном произведении, информационном сообщении или оценочном суждении» [9, с. 199]. Многие культурологи рассматривают культуру как совокупность структурно-типологических форм или подсистем культуры (субкультуры, элитарная и массовая культуры, народная, традиционная, специализированная и т. д.) [3, с. 55]. Поэтому и «культурный артефакт» рассматривается только с точки зрения воплощения «культурной формы» в каком-либо материальном продукте. Можно предположить, что такой подход лишает артефакта статуса «культурной единицы» и вносит определенную путаницу, так как артефакты одной культурной формы могут переходить в другую по прошествии некоторого времени. Красноглазов в диссертации описал многовековую эволюцию персонажа Дона Кихота, оперируя категорией «транскультурный образ» («артефакт, существующий и примерно одинаково распознаваемый в культурном контексте разных исторических эпох и культур»). Он выделил основные пункты развития художественного образа, превращающегося впоследствии в транскультурный: 1) рождение художественного образа, 2) выход образа из произведения, 3) становление образа национальным общекультурным артефактом, 4) выход образа в инокультурные контексты, 5) превращение в транскультурный образ, 6) динамика интенсивности использования в поле транскультурных коммуникаций такого образа [4, с. 208, 212]. Так, на примере художественного образа, можно увидеть, что артефакты способны влиять на культурные формы, не только одной страны, но и всего мира. Некоторые зарубежные философы придают артефактам онтологический статус, замечая, что «в отличие от естественных объектов артефакты обладают сущностью, природой, зависящей от умственной активности», и что «артефакты на самом деле изменяют не только круг наших возможностей, но и нас самих» [6, с. 31, 73].
Кроме категории «артефакт» существуют и другие понятия, обозначающие элементы искусственного мира. Так, в книге «Система вещей» Ж. Бодрийар вообще не использует термин «артефакт» предпочитая более пространное слово “objet” (объект, предмет, вещь, изделие), и даже использует понятие «технемы» (по аналогии с «монемами» и «фонемами» лингвистики), обозначающее «простые технические элементы, которые отличны от реальных вещей и на сочетании которых основывается технологическая эволюция» [1, с. 11]. Очень важно, что Бодрийар характеризует «технемы» как постоянно эволюционирующие элементы. Известный американский генетик Р. Докинз вводит другой термин — “meme” (от греческого μίμημα — «подражание», «имитация»; в русском варианте «мем/мим»), обозначающий репликатор, культурный ген, распространяющийся копированием через человеческий мозг с помощью подражания, в виде идей (мысли, мелодии, изобретения, тексты) [2, с. 276]. Однако категория «артефакт» (в культурологии) включает в себя все объекты созданные человеком: вещи, «технемы», предметы нематериальной («духовной») культуры — мысли, идеи, запреты, сказания и т. д. Это свидетельствует об универсальном (междисциплинарном) характере этой категории, что позволяет рассматривать ее в качестве наиболее подходящей структурной и функциональной единицы культуры.
Для формирования модели «теории искусственных объектов» необходимо упомянуть еще одно фундаментальное понятие — «знак». В информационных процессах знаки являются элементарными носителями информации, которые объединяются в знаковые системы — элементарные базы данных [5, с. 6]. Информация об артефакте передается с помощью знаков, поэтому «знак» в некотором роде является «геном» артефакта, а значит и культуры вообще. Многие лингвисты и биологи отмечают поразительное структурное сходство естественного языка с генетическим кодом. Роман Якобсон утверждал, что «язык — это единственная подлинная наследственность, которая сосуществует с молекулярной наследственностью <…> и которая вполне может использовать в качестве модели этот второй тип наследственности» [5, с. 54]. Таким образом, категория «знак» объединяет органический мир с миром искусственным и является структурным элементом артефакта, участвуя в передачи информации.
Если принять утверждение, что культура это продолжение природы (натуры), а искусственный мир — результат эволюции мира естественного (в ходе человеческой деятельности), то артефакт можно в определенной степени сравнить с категорией «биологическая клетка». Можно предложить следующие положения, относящиеся к «теории искусственного объекта» (по аналогии с «клеточной теорией»): 1) артефакт — элементарная единица культуры (без артефакта культуры нет); 2) артефакт — функциональная единица культуры (единая функциональная система, с помощью которой возможна какая-либо человеческая деятельность); 3) артефакт — единица развития культуры (артефакт от артефакта, в условиях человеческой деятельности); 4) артефакт — генетическая единица культуры (в знаках содержится и передается информация об артефакте); 5) артефакты сходны по составу, строению и функциям (сделаны из какого-либо материала, либо нематериальны, но подвергаются описанию; предназначены для конкретных условий/среды; созданы с определенной целью).
Отдельного внимания заслуживает вопрос классификации артефактов. В археологической и музееведческой практике сложились принципы таксономии и систематики, но они не могут быть применимы к предметам современной культуры, а тем более к артефактам нематериальной природы (например, систематика Линнея более совершенна и позволяет «добавлять» новые виды вне зависимости от времени и места их происхождения, однако и она порой вызывает множество противоречий среди биологов). Таким образом, помимо формулировки «теории искусственных объектов» исследователи культуры сталкиваются с проблемой планетарного масштаба — классификации этих объектов. А.Б. Красноглазов предлагает различать «предметные артефакты» (строения, инструменты, живописные произведения, и т. д.) и «артефакты второго порядка» (научная теория, правовая норма, образ картины, литературный персонаж и т. д.), т. е. реализацию предметного образа [4, с. 75]. Э.А. Орлова предлагает разделять артефакты в соответствии с функциональными характеристиками на следующие классы: 1) вещи, используемые для организации предметно-пространственной среды и для жизнеобеспечения; 2) объектированные образы и идеи, заполняющие символическое интерсубъективное пространство и используемые в процессах коммуникации; 3) технологии, выполняющие инструментальные функции при продуцировании других классов артефактов; 4) регулятивные образования, поддерживающие процессы взаимодействия и коммуникации; 5) оценочные критерии, позволяющие ранжировать другие классы артефактов, социальные отношения и их участников, социокультурные события, состояния социальных систем [7, с. 7]. Однако это еще только прототипы классификации, необходима дальнейшая работа по формированию универсальной систематики артефактов, применимой в различных научных отраслях.
Таким образом, в статье в качестве основной структурной и функциональной единицы культуры рассмотрена категория «артефакт»; предложено использование понятия «знак» как структурной и информационной единицы артефакта, и «генетической» единицы культуры; произведена попытка формулировки основных положений «теории искусственного объекта»; обозначена проблема классификации артефактов. Сформулированная общими усилиями культурологов концепция артефактов будет основополагающей при исследованиях культурогенеза, динамики и эволюции культуры, а также других важных процессах, в которых присутствует человеческая деятельность.
Список литературы:
Бодрийяр Ж. Система вещей. — М.: Рудомино, 2001. — 224 с.
Докинз Р. Эгоистичный ген. — М.: Мир, 1993. [Электронный ресурс] — Режим доступа. URL: http://www.flibusta.net/b/184841 (дата обращения: 13.01.2013).
Костина А.В. Теоретические проблемы современной культурологи: Идеи, концепции, методы исследования. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
Красноглазов А.Б. Функционирование артефакта в культурно-семантическом пространстве: дис. … докт. филос. наук. — М., 1995. — 290 с.
Мечковская Н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура. — М.: Академия, 2008. — 432 с.
Онтологии артефактов: взаимодействие «естественных» и «искусственных» компонентов жизненного мира [под ред. О.Е. Столяровой]. — М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2012. — 456 с.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Орлова Э.А. Артефакт как единица анализа социокультурной микродинамики // Обсерватория культуры. — 2010. — № 5. — С. 4—10.
Фаган Б., ДеКорс К. Археология: В начале. — М.: Техносфера, 2007. — 592 с.
Флиер А.Я. Культурология для культурологов. — М.: Академический Проект, 2000. — 496 с.