Огромную важность в связи с этим приобретает социальное проектирование, которое не только выявляет насущные социальные потребности, но и дает почву для создания новых социальных объектов.
Корни социального проектирования кроются в технических науках и архитектуре — это изначально междисциплинарный род исследований. Будущий объект — как технический, так и социальный — человеку необходимо представлять во всей полноте и реальном объеме. Социальное проектирование многие интуитивно связывают с социологией, но это на наш взгляд некорректно. Вводит в заблуждение использование определения «социальное», но социальное в социальном проектировании не значит социологическое. Социология, безусловно, крайне нуждается в социальном проектировании и поэтому, так сказать, «узурпировала» право на использование социально-проектировочных методик. Конечно нужда социологии в социальном проектировании очевидна, но социальное проектирование — это самостоятельное и, отметим еще раз, междисциплинарное направление.
Социальное проектирование ведет свою историю с возникновения проблемы формирования крупных социальных объектов. В этом процессе ставились задачи создания не только некоего объекта, но и всей инфраструктуры, связанной с ним. Данный процесс отличался сложностью и неопределенностью. Поэтому поставленные задачи каждое из проектных направлений попыталось решить по-своему, предполагая найденный путь единственно верным в создании любого социального объекта.
Сама идея социального проектирования возникла только в 60-х годах XXвека, как суммирование опыта создания социального объекта без материального воплощения. История техники пестрит множеством примеров создания подобных объектов. Порой поражает, насколько точно проектировщиками были предугаданы нюансы техники. Когда подобный опыт (вероятно в силу успехов проектирования технического) стал проецироваться на общество, возникла сама идея социального проектирования. Естественно изначально никто не думал об обществе в целом. Исследователей интересовали его конкретные части и элементы, такие как завод, поселок, город. Центральным звеном размышлений было создание желаемой социальной практики: не просто завод, а с инфраструктурой, в которой себя комфортно бы чувствовали рабочие и служащие; не просто поселок, а с заданным вектором развития, сообразно особенностям расположения в конкретной среде, с достижением в конечном итоге наиболее рационального для жителей использования условий обитания. В этот период возникла идея о том, что вся окружающая нас действительность является проектной, в том числе и природная среда. Отметим, что подобные мысли высказывались и ранее, например, Тьер де Шарденом, который заявлял, что рано или поздно человек будет проектировать и природу.
Основы социального проектирования в отечественной философии были рассмотрены в ряде работ конца 1960 — начала 1970-х годов. Первоначально под социальным проектированием понималась деятельность, направленная исключительно на проектирование конкретных социальных систем — заводов, городов, экономических комплексов. В дальнейшем идеология проектирования стала применяться для осмысления многообразия функционирования самых разнообразных социальных систем и культуры в целом на достаточно длительных исторических этапах. Наличие разнообразных трактовок социального проектирования требует их анализа, как, например понимание данного феномена Г.А. Антонюком. По его мнению, социальное проектирование — это разработка научно обоснованной модели рациональных характеристик конкретных социальных организмов или их состояний в плане решения определенных задач [1].
Возникнув из архитектурного и технического, социальное проектирование занимается разработкой проектов сложной общественной реальности, причем в первую очередь имеется в виду проектирование не развития общества как такового, а исходного, начального состояния новых общественных объектов, с которого потом и начнется их социальное развитие. Именно в силу этого социальное проектирование является одним из видов социального планирования.
Проектирование означает определение версий, или вариантов развития, или изменения того или иного социального явления. «Подход к проблемам проектирования не может быть чисто экономическим или технологическим. Важно не только то, что будет достигнуто определенное увеличение производства какого-то продукта…, важно, каким путем это сделано, к каким социальным результатам это приведет» [2, с. 14]. Социальное проектирование — это проектирование социальных объектов, социальных качеств, социальных процессов и отношений. Здесь невозможно обойтись без интуиции, внелогичных решений и спонтанных действий, для решения поставленной проектной задачи.
Проектирование социальных процессов направлено на внесение изменений в социальную среду человека. Оно является конструированием социального будущего. Возможность социального конструирования вытекает из «комбинаторной», многосвязной и динамической природы социальных явлений. Ведь формирование будущего в предпочитаемых конструктивных формах — это реальный общественный прогресс, поскольку конкретная перспектива будущего не фатальна. Преобразующее действие субъективного фактора имеет прочное объективное обоснование. Во-первых, наряду с наиболее вероятной тенденцией развития существуют менее вероятные, но реально возможные тенденции; во-вторых, обычно имеется запас внутренних социальных ресурсов, который может быть мобилизован для решения данной социальной задачи; в-третьих, общественным структурам присуще свойство испытывать значительные деформации, что может быть использовано для реализации предпочитаемого варианта будущего развития; в-четвертых, перспективные цели, родственные по содержанию, могут быть заменяемы одна другой в ходе развития, а одна и та же цель может быть реализована различными средствами [3, с. 21—22].
Социальное проектирование зарекомендовало себя как направление, которое успешно работало со сложными социальными объектами и явилось оптимальным инструментом, регулирующим и гармонизирующим в социальной среде взаимоотношение процессов устойчивости и изменчивости. Возможность социального проектирования вытекает из динамической природы социальных явлений, формирования будущего в предпочитаемых конструктивных формах, реализующих социальное и индивидуальное творчество проектировщика, (либо индивида, либо коллектива).
Нас интересует социальное проектирование с точки зрения теоретического созидания глобальных и принципиально новых, то есть не существовавших ранее систем и объектов, сама возможность выхода в рамках подобного исследования из привычных, набивших оскомину схем. Человечество, так или иначе, передает эстафету технологий из поколения в поколение и, смеем предположить, где-то в историческом прошлом произошел едва заметный сбой, усиливающий во времени социальную неустойчивость; проблему можно преодолеть только через нечто принципиально новое, то, что спасет человека в будущем. Это могут быть, например, принципиально новые технологии или принципиально новые идеологические аргументы, которые облегчат выживание людей в агрессивной среде при минимуме затрат.
Социальное проектирование используется везде, где осуществляется направленное изменение объекта. Это одна из форм социальной деятельности, которая способствует реализации в действительности некоторого прогноза, модели, сценария, плана или прообраза в виде их теоретического или практического осуществления. Это теория социальных изменений или теоретическая практика социальных преобразований. Результатом социального проектирования является социальный проект, выраженный в соответствующей знаковой форме (словесное описание, блок-схемы, графы, матрицы, сети взаимодействий и др.), идеальная модель, сконструированная в соответствии с заданными требованиями намечаемой к построению организации социальных отношений.
Проектирование как процесс создания проектов — процедура сложная в силу не совсем четкой определенности, связанной, как можно предположить, с неким новым видением реальности, с предвосхищением таковой. В проектировании кроется отнюдь не предвидение, а, скорее, на самом деле героическое созидание. В качестве примера можно привести развитие ракетных технологий, от Кибальчича до Королева. Сама форма ракеты, ее конструктивные элементы — все рождалось в муках, поскольку отсутствовал действующий аналог. Как только он появился, заработала технология, и проект успешно реализовался. В этом, прежде всего, и кроется неоднозначность проекта как такового: как только мы понимаем, каким образом проект заработал, к его реализации подключается масса смежных специалистов, для которых уже понятный проект становится технологией, отработанной в каждом конкретном случае. То есть следует определять границу, до которой проект — идея сродни утопии, фантастике, и после которой — внятные и четкие чертежи, заготовки и машины. Вся суть социального проектирования — постоянное балансирование на этой границе и, пожалуй, в большинстве случаев выхода в технологический аспект может не быть в ближайшей исторической перспективе. Если не заработает спроектированный механизм машины, ничего катастрофического не произойдет — технический проект всегда можно подвергнуть повторному анализу и пересмотру. В случае начала реализации проекта социального оплошности непростительны, к социальным проектам нужно относиться с крайней степенью осторожности — история об этом свидетельствует.
Например, непосредственно проект Утопии Томаса Мора и попытки его реализации осуществлялись в совершенно разные исторические периоды. Труд Мора содержит ряд разительных противоречий. Конечно, Мор предвосхитил целую социальную эпоху, увидел, что должно прийти на смену вырождающимся феодальным отношениям, но в его Утопии есть, к примеру, рабы, из чего следует, что, видя будущее и даже представляя его технологически, Т. Мор оставался человеком своей эпохи и мог бы его конкретный проект быть реализован в принципе? В известном нам виде и во времена Мора его реализация была просто невозможна. Однако схема была создана и послужила точкой отсчета для многочисленных вариаций социальных метаморфоз впоследствии, в изменившихся исторических условиях.
Для нас социальное проектирование также в какой-то степени является способом создания и сопровождения утопических проектов, например проекта устойчивого развития. Является ли устойчивое развитие проектом? Безусловно, это проект, намеченный, но недоработанный и недодуманный. Изначально громко заявленная декларация устойчивого развития не была превращена в сеть развернутых схем внедрения, в технологию. Например, если бы кто-то захотел жить согласно концепции устойчивого развития, это ему не удалось бы, поскольку «пошаговая инструкция» отсутствует, декларация осталась всего лишь декларацией. Однако в устойчивом развитии нас интересует сама попытка проекта. С этой точки зрения устойчивое развитие можно интерпретировать как утопию, описание желаемой общественной реальности. Так, Т. Мор, творя мир будущего, изначально придавал ему черты реальности, которой он не наблюдал воочию.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Как бы мы не относились к устойчивому развитию, идея уже существует и от нее можно оттолкнуться. И социальное проектирование может стать механизмом создания комментария для будущих утопий. Мы знаем конечную цель, знаем примерный вектор движения, но даже примерно не представляем, что может встретиться в пути в силу недоработки теоретических оснований. Задача в принципе является уникальной не только для теоретической мысли, но и для истории как таковой. Что взять за основу создания подобных комментариев? На наш взгляд для этой роли больше всего подходит философия истории.
Философия истории должна стать полем конструктов для будущего социального проектирования: здесь очевидно существуют механизмы, способные проектировать не только прошлое, но и будущее. Философия истории хранит в себе элементы изначально цельной картины целого общества. Философия истории может быть теоретически представлена как предельная реальность.
На данный момент эта мысль является интуитивным тезисом, возникшим из потребности иметь некий инструмент объяснения. На чем основывается наше интуитивное знание? Как и вся философия истории — на умозрениях, без неоспоримых эмпирических доказательств. Но задача данного использования наработок философии истории состоит не в том, чтобы создать развернутую картину этой отрасли науки, как таковой, а в том, чтобы вывернуть философию истории как карман. Сам материал, создаваемый философией истории, подвижен и зыбок, но он предлагает обществу варианты социальной устойчивости через систему мировоззренческих координат.
Философия истории есть поле смыслов, заведомо неправильных с точки зрения отдельной исторической эпохи, ее задача — развить навык глобального видения времени. Здесь возможно все, что невозможно в истории: округление фактов, сослагательное наклонение и т. д. Это пограничная отрасль знания, бесконечное размышление о месте общества в истории и о самой истории. Это раствор, скрепляющий фундамент лаборатории, где проводятся постоянные эксперименты с пониманием истории. Отсюда исходят условность, спекуляции и частый перебор в основаниях гипотез. В бесконечности и хаосе истории найти прочное дерево и построить из него корабль — вот та задача, которую пытается решать философия истории. С точки зрения прагматической реальности, это, казалось бы, занятие безнадежное, но оно необходимо с точки зрения идеологической, как канал генерации идей, жизненно нужных социуму в периоды социальных трансформаций.
Для примера возьмем творчество Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера и А. Тойнби и рассмотрим наличие проектного потенциала в их работах.
Перечисленные авторы олицетворяют собой цивилизационный подход в философии истории. Они были непопулярны в советское время, так как противопоставлялись марксистскому подходу, хотя и марксистский подход имеет свой (и немалый) проектный потенциал. В силу сложившейся в данный отрезок времени политической недоброжелательности к марксизму мы выберем вышеназванных мыслителей. Во-первых, они считают, что история строится нелинейно. Это предполагает наличие некого кода или проекта, который нам в принципе неизвестен. Если взять формационный подход по Марксу, то там было нечто, что, так или иначе, передавалось дальше, что-то, что преодолевалось, согласно гегелевским законам диалектики, то есть линия исторического развития была намечена весьма определенно. У идеологов цивилизационного подхода все строится с чистого листа, каждый раз развертывается по-новому (хотя бывают и повторения). Во-вторых, они уподобили историю живому организму, но не историю вообще, а историю конкретно взятого исторического индивида, и из этого вытекало следующее — у живого организма есть коды жизни, стадии рождения, расцвета и упадка, только ему присущие характерные черты. Например, по Шпенглеру, каждая культура разрабатывала что-то свое, отличное от других, имела свой взгляд на природу, пространство, время. Этих трех авторов объединяет одна общая черта: неочевидные с точки зрения чисто научной мотивации причины для написания своих работ. Данилевского взволновали события Крымской войны, в которых он увидел тревожный симптом для России в целом, Шпенглер писал книгу, которая должна была лечь на алтарь победы немецкого государства в первой мировой войне, Тойнби пытался охватить единым взглядом всю историю человечества во времена борьбы с фашизмом и первого расцвета «холодной войны». То есть их размышления не просто рождались на конкретном политическом фоне, но были весьма привязаны к нему, что, впрочем, не умаляет заслуг авторов в разработке конкретных философско-исторических идей.
Современный взгляд на философию истории — это попытка сплести воедино разрозненные точки зрения, авторов, заслуги которых очевидны, даже при всех имеющихся минусах. Например, у Шпенглера очевидной заслугой считается теория цивилизации, при том факте, что многие другие рассуждения кажутся сомнительными. За Тойнби признают теорию элит, закрывая глаза на исторические неточности, у Данилевского, несмотря на отрицание теории Дарвина, есть много общего с современной геополитикой.
Чем же все-таки привлекательна философия истории? Прежде всего попыткой спроектировать историю в глобальном смысле. Когда человек пытается осмыслить огромные объемы времени, он, соответственно, пытается разобраться с огромными объемами фактов. Однако для философии истории факты являются лишь абрисом каналов, по которым будет течь информация. В угоду некой глобальной идее, ее создатели могут что-то отбросить, что-то притянуть. Спорность научной обоснованности философско-исторических теорий очевидна и этот вопрос весьма важен для нас. Философия истории занимается областью неизведанного, она проектирует историю общества в конкретной социальной среде, пытается через нее воссоздать какие-то общие моменты, проверить, предугадать будущее возможное развитие, и все свои догадки неизбежно сравнивает и связывает с современностью. Важно понять, что философия истории определяет смыслы, но не выдает готовых решений.
В изучении истории есть школы, методологии. Рассматривая то или иное современное событие, человек неизбежно обращается к истории. Обычно его не интересует точная датировка или конкретика акций, он пытается совместить прошлое и настоящее, чтобы увидеть выход из похожей ситуации. Философия истории пытается создать атлас таких законченных ситуаций, дать ответы на вопросы, возникающие в процессе поиска смысла существования. Возвращаясь к устойчивому развитию, мы как раз и предполагаем, что черпать основополагающие смыслы устойчивому развитию необходимо именно из философии истории.
Декларативно устойчивое развитие происходит в обществе, в котором ресурсов должно хватить нынешним и будущим поколениям. Но в истории такого прецедента еще не было. Для реализации устойчивого развития необходимо провести «ревизию» всех доступных философов истории с помощью системного подхода, т. е. выявить общие положительные конструкты будущего устойчивого развития. Выявляя у каждого автора, предположительно, один-два таких конструкта, мы пытаемся с помощью того же системного подхода создать теоретически действующий проект. Естественно, когда мы вставим эти конструкты в модель устойчивого развития, мы сразу увидим недостающие элементы, и нам придется их додумывать, но не с пустого листа, а в рамках уже существующих конструктов. А дальше уже можно размышлять, чем является получившееся: теоретическим «чудищем Франкенштейна», нежизнеспособной моделью, сборищем распадающихся фактов, или же чем-то более конструктивным? Это будет проект творческого осмысления размышлений людей, думавших о прошлом так же, как мы сейчас думаем о будущем, что представляется продуктивной идеей.
Еще одной проблемой, связанной с проектированием устойчивого развития является необходимость первичного образа будущего объекта. Образ всегда не рационален, но при этом всегда содержит что-то, от чего можно оттолкнуться в рациональном действии. И взять основу для образов будущих социальных проектов также можно в философии истории. Далее запускается гносеологическая схема «образ-модель-проект», о которой мы уже говорили. Схема «образ-модель-проект» представляет собой замкнутый методологический цикл, где созданный проект может стать прообразом и так до бесконечности. Модель необходима для того чтобы пространственно ощутить первичный образ. Основное свойство модели — наглядность, ее можно конкретно представить, осмотреть, потрогать. Но как смоделировать новое состояние общества? Только через образ. Коль нет социального образа — нет и социального проекта. Но образ рождается, когда информация есть, а слов еще нет, образ нуждается в безусловной вербализации, что становится началом социального моделирования. И здесь важную роль играет точно избранный язык, так как адекватное вербальное обоснование, внятная формулировка, уже прокладывает путь конкретному проектному структурированию. В любой образности, в том числе и в социальных образных схемах, можно утонуть, как в мифологии, и поэтому мы настаиваем на использовании в процессе вербализации социального образа того концептуально-смыслового потенциала, что уже наработан философией истории.
Подводя итоги можно констатировать, что для социального проектирования философия истории может стать надежным фундаментом смысловой наполненности вариативности общественного развития в силу ее общепринятой терминологической составляющей и методологических наработок.
Список литературы:
1. Антонюк Г.А. Социальное проектирование и управление обществом — Минск, «Наука и техника», 1986. — С. 270 с.
2. Ляхов И.И. Социальное конструирование. — М.: Из-во АН ССР, 1970 — 160 с.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
3. Социальное проектирование. / Ж.Г. Тощенко, И. Аитов, И.И. Лапин. — М.:Мысль,1982. — 220 с.