В ответе на указанный запрос прокурор Нижегородского окружного суда 29 февраля 1888 г. № 2743 [4, Л. 11–12 (об)] сообщил, что на его взгляд целесообразно было бы произвести ревизию следующих судебно-мировых округов Нижегородской губернии: 1) Семеновского (ввиду накопления дел у мировых судей 2 и 3-го участков – «участки переполнены делами и причина замедления в производствах означенных судей заключается преимущественно в личных свойствах самих судей, не подготовленных к такого рода деятельности, отвлеченным от исполнения обязанностей службы слабым здоровьем и разными болезнями» [4, Л. 11]); 2) Ардатовского (ввиду наибольшей отдаленности и неудовлетворительных результатов деятельности мирового судьи, бывшего уездного исправника: «имея постоянное место жительства в Выксе, судья обременен делами, разрешение которых вызывает ряд неудовольствий» [4, Л. 11 (об)]); 3) Макарьевского (ввиду того, что судья вследствие престарелого возраста не способен разрешать дела самостоятельно и вынужден прибегать к помощи писцов); 4) Княгининского (ввиду особых условий этого округа, заключающихся в основном во враждебных отношениях разных выборных деятелей: «борьба переносится и в заседания Съезда мировых судей, председателем которого состоит г. Племянников, бывший Княгининский предводитель дворянства, обвиняющийся в оскорблении военного караула при Княгининском тюремном замке»); 5) Лукояновского (ввиду происшедшей там растраты, допущенной бывшим секретарем Съезда, члены которого также не пользуются репутацией знающих, способных деятелей).
Прокурор Московской судебной палаты в циркулярах от 28 января 1884 г. № 1816, от 24 июня 1888 г. № 1445, от 16 января 1889 г. № 87 [5, Л. 19– 19(об)] подробно разъяснял порядок рекомендации почетных мировых судей к участию в работе уездных по крестьянским делам присутствий в качестве представителей от Министерства юстиции. Прокуроры окружных судов должны были давать характеристику прокурорам судебных палат о рекомендации избранных и утвержденных Правительствующим Сенатом почетных мировых судей после получения письменного подтверждения. Такой документ являлся действительным при двух условиях: 1) получение согласия по этому поводу местного губернского предводителя дворянства и 2) удостоверение волеизъявления рекомендуемого лица на согласие представлять Министерство юстиции в уездном по крестьянским делам присутствии. Помимо этого следовало доставить сведения о том, кто ранее занимал ту же должность в предшествующем трехлетии и объяснить причины смены личного состава.
Рассмотрение этих фактов убедительно доказывает необходимость со стороны правительства принять решительные меры по охранительной коррекции состава мировых судов во избежание многочисленных случаев допущения неблагонадежных лиц к занятию этих должностей. Другой не менее важной проблемой явилось несовершенство действовавшего процессуального законодательства, регламентировавшего мировое судопроизводство.
Так, согласно ст. 128 Устава уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. [3] обжалование очного приговора мирового судьи ставилось в зависимость от заявления стороной «неудовольствия», т.е. письменного заявления о намерении обжаловать приговор. Закон отводил сторонам 24 часа (пресекательный срок) на реализацию этого права. Если в течение суток после оглашения приговора ни одна из сторон не заявляла «неудовольствие», приговор считался вступившим в силу. Столь короткий срок для выражения своего намерения подать жалобу на практике приводил к значительному ограничению процессуальной дееспособности сторон. Этот негативный аспект действовавшего процессуального законодательства был устранен Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 8 декабря 1886 г. [1] Стороны получали право обжаловать приговор суда в течение установленного законом срока и только если не желали воспользоваться своим правом на обжалование, могли заявить об этом суду. В этом случае приговор мирового судьи вступал в законную силу с момента получения судом заявлений об отказе от права обжалования приговора. Отмену зависимости обжалования очного приговора мирового судьи от заявления стороной неудовольствия следует оценивать как прогрессивную меру для рассматриваемого периода.
Параллельно с решением этих проблем в правительстве рассматривался вопрос о коренном пересмотре концепции мировой юстиции в целом с предстоящей частичной ее заменой институтом земских участковых начальников.
Профессор В.М. Гессен представил обоснование происхождения проектов о земских начальниках из земской среды. В конце 1880 г. Министерство внутренних дел направило циркуляром указания к обсуждению различных вопросов об изменении устройства местных учреждений по крестьянским делам. С этой целью в различных губерниях были образованы особые комиссии из представителей уездных земств. Уездный предводитель Алатырского дворянства А.Д. Пазухин явился одним из главных вдохновителей Симбирской комиссии, выдвинувшей проект, сущность которого заключалась во введении земских судей, сосредотачивавших в своих руках административную и судебную власть. На них возлагались следующие задачи: 1) обеспечение общего порядка и спокойствия в волости; 2) осуществление правосудия в рамках компетенции мировых судей; 3) ведение земско-хозяйственными делами и контроль за поступлением земских сборов. Проектировался выборный характер должности земского судьи: они должны были избираться уездными земскими собраниями из местных жителей, соответствующих требованиям, предъявляемым к мировым судьям. Предложения о наделении земских начальников судебными и административными полномочиями последовали из Московской губернской комиссии под председательством Д.Ф. Самарина, из Бобровской уездной управы Воронежской губернии, из Городищенского уездного собрания Пензенской губернии, члена комиссии Тверского губернского земства С.Д. Квашнина-Самарина. Однако губернские земские собрания эти предложения однозначно отвергли.
При обсуждении проекта большинство членов Кахановской комиссии также не приняло совмещение земским начальником судебных и административных функций, указывая, что судебная власть следует законности, а административная – целесообразности. По мнению Кахановской комиссии, система земских начальников являлась строго бюрократическим институтом, действовавшим в рамках административной власти, который был основан на принципе назначаемости [2, c. 2941–2954].
Основной проект преобразований был представлен управляющим канцелярией МВД А.Д. Пазухиным (1886 г.). Впоследствии он был доработан совместно с министром внутренних дел графом Д.А. Толстым и вошел в историю как проект А.Д. Пазухина – Д.А. Толстого (1886 – 1887 гг.). «Мировые посредники, – говорил А.Д. Пазухин, сослужившие великую службу России, пользовавшиеся громадным влиянием, боготворимые крестьянами, стали забрасываться грязью нашей народившейся интеллигенцией, деятелями земских и мировых учреждений, под предводительством нашей либеральной печати. В то время Россия сошла с ума от либерализма. Приниженные крестьянские учреждения стали клониться к упадку; в крестьянском управлении водворяется хаос… Проектируя институт земских судей, мы желаем поднятия авторитета власти, без которой не может народ спокойно жить» [2, c. 2951].
Разработка проектов была подчинена единой цели – признание необходимости введения назначаемых верховной властью земских начальников, совмещавших в одном лице административную и судебную власть.
Список литературы:
Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «Об отмене заявления сторонами неудовольствия на приговоры мировых судебных установлений! от 8 декабря 1886 г. // ПСЗРИ. Изд. 3-е. – СПб.: гос. тип., 1888. Т. 6. Ст. 4067
Гессен В.М. Генезис института земских начальников / В.М. Гессен // Право. 1903. № 52. С. 2941 – 2954.
Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. ст. 128// ПСЗРИ. Изд. 2-е. – СПб.: Втор. Отд. Его Собств. Имп. Вел. Канц., 1867. Т. 39, отд. 2. Ст. 41476
Центральный архив Нижегородской области Ф. 179. Оп. 639в. Д. 8. Л. 9
ЦАНО. Ф. 179. Оп. 639в. Д. 7. Л. 19 – 19 (об.)