Как отмечает Е.Ф. Афанасьева, «знакомясь с фольклором эвенкийского народа, можно лучше представить себе их жизнь, быт, обычаи, традиции, их взаимоотношения внутри рода, а также взаимоотношения с другими соплеменниками» [1, С. 3].
Наиболее значительным из всех жанров эвенкийского фольклора, по мнению В.В. Беликова, является сказка – нимнгакан. Он говорит, что «именно сказкам, живому, быстро изменяющемуся, порой чуть ли не «репортажному» жанру было под силу поднять целые пласты живого эпоса» [2, С.8].
Исследователь А.Н. Мыреева из всех жанров эвенкийского фольклора выделяет «эпическое героическое сказание, известное в языке восточных эвенков под термином нимнгакан. Этот термин характерен почти для всех тунгусо-маньчжурских народов и употребляется главным образом в значении «сказка»» [3].
В сказках отображены древнейшие периоды жизни эвенков, их материальная культура, элементы духовной культуры. С удивительной красотой описываются эвенкийские родные земли, дикая, суровая природа с ее несметными богатствами. Именно благодаря таким описаниям в сказках показана глубокая взаимосвязь человека с природой и животными, их естественное состояние души, «отражены общечеловеческие понятия: добро и зло, правда и неправда, радость и зависть. В сказках всегда побеждает правда, торжествует добро, побежденными остаются все человеческие пороки» [1, С.3-4].
Эвенкийские героические сказания вобрали в себя многие мифопоэтические мотивы и образы. Рассмотрим это на примере эвенкийской сказки «Монгун».
Заглавный герой – Монгун, чья жизнь описана с самого рождения, — олицетворяет характер настоящего эвенка, обладающего такими чертами характера, как сила, храбрость, ловкость, справедливость, отзывчивость, уважительное отношение к себе, близким, родным и народу в целом. Данный персонаж олицетворяет героическое и нравственно-этическое начало.С образом главного героя связаны мифопоэтические мотивы рождения, инициации, утраты/обретения семьи/дома; мотив поиска правды.
Монгун – золотой сын — счастье, обещанное мужу-богачу старшей любимой женой. Его рождение сопровождается рядом ритуальных действий: построение для матери отдельного чума (образ чума олицетворяет начало творения и утверждения космического порядка), заворачивание новорожденного в шкуру (по эвенкийским обычаям родившегося ребенка обтирали мягкой шкуркой и заворачивали в одеяльце), подмена ребенка щенком (чтобы ребенок рос здоровым, в новую колыбель клали сначала щенка, ребенка при этом не называли по имени). Далее младенец-Монгун проходит ряд испытаний-инициаций: попадает в озеро – замкнутое сакральное пространство, в котором происходит формирование его личности, взросление и приобщение к родовому опыту. Здесь особый интерес представляет образ тайменя. Таймень в шаманской мифологии считается одним из носителей шаманской души в водной стихии, этот образ воздействует на общественную жизнь человека, позволяет формировать представления и взгляды людей на природу. В сказке таймень выполняет функцию героя-помощника.
Только достигнув определенного возраста, Монгун встречается с матерью. Он уже становится полноправным членом племени, о чем свидетельствует умение использовать охотничьи принадлежности. Но на этом процесс инициации еще не закончен. Герой должен проверить свои силы и, «когда он вырос до спины оленя», отправляется «правдуискать, злу мстить»[4].Долгий путь приводит юношу в чум отца. При этом, чтобы не быть узнанным, он накрывается берестой. В религиозных верованиях и обрядах эвенков береста играла большую роль. Она противостояла злым подземным духам, недоброжелательным шаманам и их духам, была охранительницей семьи, святынь рода.
Сын, узнав отца, рассказывает сказку (а по сути, историю своей жизни). Правда открылась, зло наказано.
Наряду с главным персонажем в сказке представлены образы трех жен. Каждая из них воплощает в себе идеал эвенкийской женщины: любимая, красивая и молодая. Первая жена, любимая, несет в себе образ матери, хранительницы очага, продолжающей род человеческий. Она олицетворяет в сказке добро, справедливость и правду. Последние две жены, «злючки», олицетворяют зло, смерть, ненависть, обман и зависть.
Сразу после рождения Монгуна первые две жены из-за ненависти путем обмана отобрали у матери ребенка и выбросили в озеро, где он попадает под опеку тайменя. Повзрослев, мальчик смог доказать правду, проучив ненавистниц.
Неслучайна организация сказочного пространства. Его можно представить в виде следующих оппозиций: чум – тайга; чум – озеро; чум – дом; вода – суша (песок).
Лес, водное пространство мыслились магической границей между мирами, рубежом между бренным и вечным, смертью и бессмертием. Попадая в мировые воды, лес, человек перерождается, то есть качественно преображается. Сакральное сказочное пространство становится местом, где проверяются убеждения и взгляды героев на соответствие общечеловеческой норме.Монгун и его мать, столкнувшись с препятствиями, не пали духом, не ожесточились, а мужественно преодолели их и получили награду, воссоединившись и обретя новый дом вместо старого «лесного» чума.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Чум по представлениям эвенков мыслился заполненным водами, символизировавшими первозданное состояние вселенной. Вообще чум отражает мифологическое представление о трехчастной вселенной (верхний, средний и нижний миры). Образ дома, символизирующий приобретение душевного покоя, счастья, семейной гармонии. Дом является замкнутым пространством, границей между мирами, рубежом между бренным и вечным, смертью и бессмертием. Традиционно дом представляется как цивилизованное, освоенное и потому безопасное место.
Мифопоэтическое начало лежит и в образе огня, благодаря которому отвергнутая мать Монгуна сумела выжить в суровых таежных условиях. По верованиям эвенков, огонь обладает сверхъестественной силой изгонять злых духов. Огонь выступает как хозяин и глава семьи или рода, хранителя человеческих душ.
В тунгусо-маньчжурских мифологиях огонь считался «главной домашней святыней. Он обладал силой изгонять злых духов, им очищали жилище, охотничье снаряжение, перед камланием — шаманские атрибуты, он способствовал благополучию, хозяйственной деятельности, удачной охоте, здоровью оленей, предупреждал о предстоящих событиях треском горящих дров, вспышек от пламени, отколовшимся угольком, полетом искр.
Почитание огня выражалось в многочисленных запретах: нельзя бросать в очаг острые предметы или рубить дрова близко от костра, чтобы не поранить духа, проливать кровь, воду в огонь, плевать, класть кости животных, рыбы и др. При этом эвенки приносили ему жертвы, бросали первый лакомый кусочек еды. Охотники в тайге угощали духа огня, прося послать зверя, поскольку от него успех зависел не меньше, чем от духа-хозяина охоты. Считалось, что дух-хозяин огня идет впереди и, если поймает душу зверя, тот станет добычей охотника» [5].
Таким образом, в эвенкийских сказках мы находим отражение религиозных верований и представлений о мире, материальной и духовной культуре, общественном сознании, традиционном укладе жизни эвенков.
Список литературы:
Афанасьева Е. Ф. Эвенкийская литература: учеб. хрестоматия. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2006. – 172с.
Беликов В. В. Биракан. Книга для внеклассного чтения в эвенкийской школе. Улан – Удэ: Бэлиг, 1995. – 120с.
Мыреева А.Н. Последний сказитель эвенкийского народа. http://www.sivir.ru (дата обращения 06.04.2012)
Эвенкийские сказки. Монгун. http://www.vknigge.ru (дата обращения 06.04.2012)
Эвенкия: Культура. Персонажи мифологии эвенков. http://evenk.ru (дата обращения 06.04.2012)
Автор: Тагир