«В меандровой ленте орнамента древние видели глубокий магический смысл, она отражала течение человеческой Жизни… Включение в меандр свастики обозначает присутствие в естественных жизненных процессах дополнительного фактора сверхъестественной благодати, которая в итоге становится доминирующим, организующим узлом каждого отрезка пути. Такой меандр до сих пор называется в Индии nandavartaya (nandyavarta), т.е. «свивание» или «круг счастья»« [1. с. 100]. В качестве орнамента меандр широко употреблялся в этрусской и древнегреческой архитектуре. Позже в древнеримской, византийской, романской архитектуре, на вазах, мелких предметах быта, в качестве украшения подола одежды. «В Древней Греции меандр символизировал вечность, достигаемую воспроизводством: стареющее существо, сменяемое молодым, становится тем самым бессмертным; старая сущность сжимается, а новая разворачивается» [8].
«Еще так недавно полагали, что меандр и ова являются плодами античного искусства Греции, а свастика — искусства Индии, но все это оказалось неверным, так как документально доказано, что свастика, меандр и овы были излюбленными орнаментами палеометаллической (бронзовой) эпохи, когда, может быть, не было ни греков, ни индусов, скрывавшихся в одной семье индоевропейцев, и когда эти мотивы успели распространиться не только по всем материкам Старого Света, но и проникли в Среднюю Америку. И это неудивительно, потому что свастика и меандр появились гораздо ранее и тех отдаленных от нас времен: они найдены в России на предметах искусства Мезинской палеолитической стоянки, время которой отстоит от нас, как полагают геологи, на многие десятки тысячелетий. И в каком поразительно развитом виде они там находятся!» [4. с. 9].
В 1907 году возле украинского села Мезин, Коропский район Черниговской области, была найдена стоянка, отнесённая к периоду позднего палеолита (35-12 тыс. лет назад). В ходе исследований археологического палеолитического памятника среди прочего был найден браслет из мамонтовой кости, украшенный протосвастической сеткой, которая состоит из скоплений меандров, разреженых в двух местах рябью из волнообразных зигзагов [6. с. 267]. Исследователи считают, что браслет был изготовлен из прямых пластин бивня мамонта, причём пластины эти были загнуты неизвестным способом. Вот как был истолкован символический смысл тщательно выгравированного орнамента браслета: «И в раннем, и в позднем палеолите на крупных костях, как на тарелках, резали мясо. После этого на них оставались зарубки, насечки… В позднем палеолите [орнамент] усложнили: чёрточки на кости начали наносить не только параллельно, но и под углом друг к другу» [10. с. 81]. Происхождение же меандра у мезинцев объясняется следующим образом «появился скорее всего в результате усложнения зигзагов, нередко выгравированных на их костяных предметах» [10. с. 82], то есть случайно.
В 1965 году палеонтолог В. Бибикова выдвинула предположение, что меандровая спираль, разорванные полосы меандра и ромбические меандры на предметах с мезинской стоянки возникли как имитация естественного узора мамонтовой кости. Из чего Бибикова сделала вывод, что изображение подобного орнамента для людей позднего палеолита выражало их представления о мощи, силе и благоденствии, которые связывались с мамонтом, как главным источником пищи, а, следовательно, и благоденствия. Поели, начали рассматривать кость и придумали меандр.
Такое предположение может быть правомерно, если считать людей мезинской культуры дикарями, приравнивать их к животным, для которых удовлетворение первичных потребностей является единственной и главнейшей задачей. Существует масса артефактов свидетельствующих об обратном.
Рассмотрим некоторые археологические свидетельства, относящиеся к периоду раннего палеолита — более 2-х миллионов лет назад (мезинская стоянка относится к позднему палеолиту). Исследования захоронений периода раннего палеолита свидетельствуют, что «людей хоронили одетыми. Голые дикари появились гораздо позднее (как и людоедство вместе с ним) в результате регресса религиозного и самосознания» [5]. Над головами покойников устраивалось «нечто вроде дольмена, для чего было поставлено два плоских камня на ребро, а третий такой же камень положен на них сверху» [3. с. 206]; ложе покойника иногда было «посыпанным измельчённой краской (кровавиком), окрасившей кости и некоторые вещи, положенные с покойником в красные цвет» [3. с. 207]. «Таковы памятники религиозного мировоззрения западноевропейских рас ранней поры палеолитической эпохи. Не менее выразительными и интересными являются и оставленные ими памятники искусства, из которых некоторые могут быть так же связанны с религиозным культом» [3. с. 210]. Стоит так же сказать о юбках, которые носили как мужчины, так и женщины. «Палеолитические юбки ровно обрезывались, а не висели небрежно и дико спущенными углами и космами, как это изображают наши современные художники, иллюстрирующие жизнь палеолитического человека. Эта очень важная черта указывает на то, что человек того времени далеко не был крайним дикарём, каким его представляли на основании отвлечённых умозаключений» [3. с. 215].
А теперь рассмотрим некоторые артефакты культуры позднего палеолита, периода, к которому относится мезинская стоянка. Именно к этому периоду относится пещера Ла-Мадлен во Франции. Кроме орудий, покрытых узорами и рисунками, там были найдены многочисленные кости с гравюрами, изображающими людей и животных; украшения в виде подвесок, сделанные из просверленных зубов различных животных. Интерес так же представляет кость с загадочными знаками, в которых некоторые исследователи усматривают начало письма. В контекстес данного исследования интерес представляют найденые в пещере Ла-Мадлен краски и каменные ступки для растирания красок. Использование красок обнаружено так же в Машицкой пещере (Польша). «Одно же из долотовидных орудий, кроме резного орнамента, было окрашено красною краскою лимонита. В пещере найдены две кварцевые плитки, характерно сглаженные с одной стороны, и кварцевый пестик с приставшею к нему красною краскою лимонита. Очевидно, эти предметы служили для растирания красок, и очевидно так же, что употребление последних представлялось делом довольно обычным» [3. с. 277].
Все это говорит об определённом культурном уровне жителей палеолитических пещер, «находивших возможность не только добывать себе домашний кров, одежду и пищу, но и заниматься выявлением высших стремлений духа, фиксируя волнующие их идеи то в форме художественных произведений, то в форме каких-то, для нас еще не понятных, значков-идеограмм» [3. с. 264]. Это говорит не просто о разумности, а о разветвлённой системе понятий и представлений. Их культура обладала неоспоримой эстетической привлекательностью даже в глазах наших современников — А.А. Формозов именно с ними связывает возникновение «выразительных образцов» искусства [9. с. 21].
Кроме браслета, меандр так же встречается на скульптурных изображениях птиц, найденных на той же мезинской стоянке. «Разработка этого мистического знака доведена до изумительной виртуозности: видно, что мастер набил руку на производстве подобных фигур до совершенства… сложность и вычурность фигур является результатом богатейшего наследства, доставшегося от бесчисленных поколений предков, вдумчиво поработавших над созданием геометрического орнамента» [3. с. 282].
А.А. Бобринский в своей статье посвященной истокам орнаментики, приводя ряд примеров из древнейших памятников изобразительного искусства Египта, Греции и Кипра, высказывает предположение, что крест или свастика представляет собой изображение летящей птицы в стилизованной форме. Стоящая в профиль птица стилизуется в виде латинской буквы Z, сидящая птиц в гнезде — вид креста или зетобразной фигуры в четырёхугольнике. В процессе дальнейшей художественной обработки ряд Z-образных изображений стоящих в профиль птиц принимает вид меандра. Зигзаговые линии — это стилизованное изображение змей. Таким образом, Бобринский формулирует оригинальную идею о борьбе птиц со змеями, которая по его мнению символизирует борьбу Добра (Птица) со Злом (Змея). Таким образом, орнамент мезинского браслета можно трактовать как изображение борьбы добра со злом.
Красовицкий, сравнивая мезинский меандровый орнамент с китайской и японской иероглифической письменностью, трактует его следующим образом «Соединенные два иероглифа «закрыть» и «открыть» дают меандр, означающий самосознание… Два меандра в мезинском иероглифе — два самосознания — Божественное (Аз Есмь Сущий) и человеческое (я существую)» [5]. Профессор Бебик так же расшифровывает «комбинацию из двух меандров мезинского иероглифа — как объединение Божественного и человеческого самосознания, раскрывающихся навстречу друг другу» [2].
Кандидат исторических наук Б.А. Фролов, изучая мезинский браслет, пришёл к выводу, что это не что иное, как календарь двадцатитысячелетней давности. Орнаментация мезинского браслета имеет пять зон. Три зоны выполнены «меандром», а две — зигзагами. Всего в зонах насчитывается 30 меандров, каждый из которых состоит из 12 линий. Во всех зонах таких линий 360. Историк вспомнил, что в Древнем Египте жрецы-астрономы распределяли продолжительность года именно на 12 месяцев, а каждый месяц — на 30 дней. Далее, изучая более детально зоны состоящее из зигзагообразных линий, он пришёл к тому, что количество зигзагов и линий полностью идентично количеству дней и недель в архаическом календаре, описанном этнографом Е. Орловой, которым еще до недавно пользовались чукчи. Далее автор проводит аналогию с лунным календарём, которым пользовались индейцы Северной Америки и снова находит сходство. «Орнаментальные композиции типа мезинской позволяют полагать, что за их ритмическим строением просматривались архаические понятия о циклическом ходе времени, отмечаемом по годовому обороту Солнца и «антропогенной» части года (10 лунных месяцев). Эти две величины соответствуют срокам беременности у самок двух важнейших видов промысловой фауны палеолита: лошадей и быков. Не случайно Аристотель считал простым и естественным использование именно этих двух эталонов (год, 10 месяцев), отмечая, что с годовым сроком беременности лошадей у первобытных скотоводов связаны довольно сложные наблюдения за движением Солнца. Практика подобных наблюдений (хотя, разумеется, и на иной основе) могла складываться у палеолитических охотников, имевших солнечные и лунные календари, в совершенстве знавших анатомию и физиологию промысловых животных» [11]. Фролов приходит к выводу, что мезинский браслет являет собой довольно удачную овеществлённую попытку объединения солнечного и лунного календарей. Разгадать метод, при помощью которого древние жители Мезина пользовались своими астрономическими «приборами»- браслетами сегодня пока не возможно. Палеолитические люди жили в другой среде, и в их синкретичном мышлении объединялись такие явления, которые для нас существуют в отдельности — социология, физиология, этика, эстетика и прочие.
Список литературы:
Багдасаров Р.В. Свастика: священный символ. М.: Белые Альвы, 2001. — 363 с.
Бебик Валерий. Богом избранная Украина [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://perevodika.ru/articles/17085.html
Городцов В.А. Археология. Том 1. М.: Москва-Петроград, 1923. — 404 с.
Городцов В.А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве. Труды Государственного Исторического музея, вып. 1, Разряд Археологический. М.: издательство М. и С. Сабашниковых, 1923. — 206 с.
Красовицкий С. Истоки культурных традиций северо-запада России [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.steza.ru/apologetika/istoki_kulturnyh_tradicij_severo-zapada_rossii/
Рыбакова Б.А. Палеолит СССР. М.: Накуа, 1984. 391 с.
Сенека, Луций Анней Нравственные письма к Луцилию. М.: Наука, 1977. — 384 с.
Словарь архитектурных терминов [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.regent-decor.ru/lib/glossary/m/ meander.html
Формазов А.А. Проблемы этнокультурной истории каменного века на территории европейской части СССР. М.: Наука, 1977. —144 с.
Формазов А.А. Памятники первобытного искусства на территории СССР. М.: Наука, 1980. — 136 с.
Фролов Б.А. Числа в графике палеолита [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://nounivers.narod.ru/bibl/numb4.htm