Аннотация. В статье представлены программирующие моменты на самоотравление различными интоксикантами в некоторых наиболее популярных среди молодёжи произведениях классической и современной художественной литературы.
Ключевые слова: трезвость, программирование, интоксиканты, самоотравление, информационный террор, художественная литература, защита детей и подростков от информационных угроз.
Предисловие
Мы живём в информационном обществе под действием высших форм информационного террора, при котором информационное воздействие ограничено только фантазией режиссёров, писателей, поэтов, журналистов, обозревателей и других деятелей культуры и политических деятелей. Так называемые средства массовой информации, а точнее средства формирования и управления общественным сознанием, являются инструментами программирования. Для того чтобы воспитать человека достойным членом общества или, введя его в заблуждение, разрушить в нём нравственные идеалы и сформировать ложные убеждения, есть великое множество материально-технических средств программирования: театры, кинотеатры, радио, телевидение, Интернет, плакаты, листовки, календари, буклеты, газеты, журналы, книги и т.п.
Самое важное в информационном воздействии это то, какой информацией наполнить средства программирования – созидательной или разрушительной, но это зависит от существующего строя и от того, какую цель ставит политическое руководство страны. Наибольший разрушительный эффект достигается при смешивании негативной и позитивной информации, при подмене добра и зла, правды и лжи. А далее, как подметил великий русский писатель Л.Н. Толстой, цитируя Чаннинга, «разум, становясь слугой порока, орудием страстей, защитником лжи, не только извращается, но делается больным, теряя способность различения правды и лжи, добра и зла, праведного и неправедного».
Каждый день обычный человек не будет ходить в театр, но в продовольственный магазин заходит иногда несколько раз в день. В этом случае приём смешивания продуктов питания и алкогольных ядов применяется очень эффективно и в результате производит сильнейшее программирующее воздействие на детей, которые, видя вместе с конфетами, печеньем, молоком, соками, лимонадом красивые бутылки с алкогольным ядом, считают, что содержимое этих бутылок это тоже пища, только для взрослых, и мечтают быстрее подрасти, чтобы попробовать эти «напитки».
Чтобы отнять у детей и подростков Трезвость, так же широко, как и в продовольственных магазинах, используется программирование на самоотравление алкогольно-табачными и другими ядами в художественной литературе. Одни авторы художественных произведений, вследствие запрограммированности, даже не догадывались и не догадываются, какое зло они несли и несут каждому читателю, подрастающему поколению и обществу в целом. Другие, продав свою честь и совесть за гонорар от алкогольно- табачных производителей, делают это умышленно.
Программирование на самоотравление алкоголем
Читать художественную литературу в детские годы любили многие мои сверстники. Учась в шестом классе, я взял в библиотеке на летние каникулы весь список рекомендованной для чтения литературы. С некоторыми выдержками из произведений этого списка и других, популярных среди детей и подростков произведений, вы ознакомитесь в этом докладе.
Книгу Эрих Мария Ремарк «Три товарища» я прочитал не отрываясь. Впечатление на меня эта книга произвела колоссальное. Какие герои для подражания! Классные специалисты, честные, смелые, верные своему слову, дружбе, любви, готовые пожертвовать своей жизнью ради близких и дорогих им людей. И все эти качества неотрывно связаны и переплетены с красочными описаниями сцен самоотравления алкоголем.
Кто из мальчишек в детстве не мечтал о путешествиях и приключениях? Практически каждый. И им помогали в этом Жюль Верн, Майн Рид, Конан Дойль своими произведениями. И в каждом из произведений этих авторов десятки ярких программирующих моментов на самоотравление алкоголем.
Вот как Жюль Верн описывает пиршество, которое было устроено в честь предстоящего путешествия доктора Фергюссона:
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
«Французские вина лились рекой, провозглашалось множество тостов в честь знаменитых путешественников, прославившихся своими исследованиями Африки. Пили за здоровье одних и за светлую память других, придерживаясь при этом алфавита, что уж было совершенно по-английски: пили за Аббади, Адамса, Адансона (далее по алфавиту перечислено ещё 128 фамилий). Наконец, подняли бокалы и за доктора Самуэля Фергюссона» [1, с. 11-12].
У Майн Рида описания алкогольных разведений и ритуальных действий на самоотравление занимают целые страницы, в процессе повествования делаются выводы, которые как гвозди вбиваются в подсознание подростков: «Люди пьют, чтобы потопить в вине заботы и горе. Спиртные напитки, принятые в надлежащей дозе, способны заглушить и физическую и нравственную боль – правда, только на время. Но нет таких физических и нравственных мук, которые было бы труднее укротить, чем терзания ревности. Надо много и долго пить, прежде чем смоешь этот разъедающий сердце яд. Однако и бокал вина может принести какое-то облегчение» [2, с. 187].
«В бокал была опущена соломинка, и, зажав её губами, я стал жадно втягивать в себя, быть может, самый упоительный из всех алкогольных напитков – мятный джулеп. После первого же глотка я почувствовал его действие. Пульс стал ровнее, лихорадка улеглась, кровь спокойнее потекла по жилам, а сердце как будто погрузилось в струи Леты. Облегчение наступило почти мгновенно, и я не понимал, как раньше до этого не додумался. На душе у меня, правда, всё ещё было скверно, но теперь я знал, что нашёл безотказное средство утешения. Пусть действие его будет временным, но я был рад и этому. И, припав к соломинке, я стал жадно, большими глотками втягивать в себя божественный напиток и втягивал его до тех пор, пока звон потревоженных соломинкой кусочков льда о дно бокала не оповестил меня о том, что джулеп иссяк» [2, с. 189-190].
Программирующие моменты присутствуют и в литературных произведениях русских писателей. В советской литературе для юношеского возраста подобных моментов значительно меньше, и не редко встречаются в литературе для детей младших классов и дошкольного возраста [3]. В «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого упоминается положительно: об алкоголе 7 раз, о табаке 5 раз, но описания красочные, например: «Посреди стола сверкала голубизной непочатая бутылка под конвоем двух рюмок. Анюта придвинула к нему рюмку. Водка голубовато сверкала в ярких солнечных лучах, пересекавших комнату. Запах спирта напоминал далёкий лесной аэродром, командирскую столовку, весёлый гул, сопровождавший выдачу за обедом «нормы горючего» [4, с. 185-186].
В произведениях Михаила Булгакова сцен, описывающих самоотравление алкоголем, достаточно много, и красочность их описания иногда не уступает зарубежным авторам. А каково его, несомненно, талантливого писателя, отношение к Трезвости и трезвым людям? Судите сами. Ниже приведён отрывок из романа
«Мастер и Маргарита».
Разговор Воланда и буфетчика Андрея Фокича:
- Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?
- Я не пью…
- Напрасно! Так не прикажите ли партию в кости? Домино, карты?
- Не играю, – отозвался буфетчик.
- Совсем худо что-то, – заключил хозяин, – воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих. Среди лиц, садившихся со мною за пиршественный стол, попадались иногда удивительные подлецы!» [5, с. 540].
Не ожидал встретить программирующих моментов в романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?». Напрасно. В этом произведении упоминается положительно: об алкоголе 13 раз, о табаке 12 раз, о морфии и опиуме 2 раза. Обратите внимание, как настойчиво в приведённом тексте вбивается мысль о полезности алкогольного яда.
Лопухов за обедом: «Марья Алексеевна, вы не пробовали никогда перед обедом рюмку водки? Это очень полезно, особенно этой, померанцевой. Я вам говорю как медик. Пожалуйста, попробуйте, нет, нет, непременно, попробуйте. Я как медик предписываю попробовать» [6, с. 119].
Программирование на самоотравление табаком
В красочном описании сцен самоотравления табаком Жюль Верн иногда не уступает даже Конан Дойлю. Вот отрывок из книги Жюль Верна «Таинственный остров».
Действующие лица, которые более года жили на острове: Гедеон Спилет – журналист, Герберт – юноша, Пенкроф – моряк, Сайрес Смит – инженер, «Гедеона Спилета поразил чудесный аромат. Благоухало какое-то растение с гроздьями цветов. Журналист сорвал два-три стебля говоря:
- Посмотри-ка, Герберт, что это такое?
- А где вы сорвали цветы, мистер Спилет?
- Вон там, на поляне, их там полно.
- Как вам будет благодарен Пенкроф за эту находку, мистер Спилет!
- Неужели это табак?
- Да, правда, не первосортный, но всё же табак.
- До чего обрадуется Пенкроф! Но не выкурит же он всё, чёрт возьми! Нам оставит!
- Знаете что, мистер Спилет, не будем пока говорить Пенкрофу о находке, – предложил Герберт. – Приготовим табак и в один прекрасный день преподнесём ему набитую трубку.
- Отлично придумано, Герберт, и тогда нашему другу Пенкрофу больше нечего будет желать в этом мире» [7, с. 321-322].
«Пенкроф работал с несказанным воодушевлением и только благодаря своему могучему здоровью мог преодолевать усталость; а тем временем товарищи, в награду за все его труды, готовили ему приятный сюрприз в день рождения, и 31 мая ему суждено было испытать чуть ли не самую большую радость в жизни. Журналист протянул ему набитую трубку, а Герберт – уголёк. Моряк хотел что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова; он схватил трубку, поднёс её к губам, прикурил об уголёк и сделал несколько затяжек. Сизый душистый дым заклубился облаком, а из этого облака раздался радостный голос:
- Табак, воистину табак!
- Да, Пенкроф, – отозвался Сайрес Смит, – и табак отменный!
- О, божественное провидение! Творец всего сущего! – воскликнул моряк, теперь на нашем острове есть всё, что душе угодно! И Пенкроф курил, курил без конца… «Да, друзья, – сказал он, – я вас непременно отблагодарю. До самой смерти не забуду!» [7, с. 327-328].
Чернышевский устами главного героя романа «Что делать?» врача Кирсанова самоотравление табаком ставит выше дружбы:
«Дружба хороша, но, не сердитесь, сигара на диване в халате – ещё лучше» [6, с. 180].
Много красочно описанных сцен самоотравления табаком у Конан Дойля, но встречаются и необычные способы «успокоения»:
«Я надеюсь, вы не станете возражать, если я закурю? Вас не обеспокоит табачный дым, лёгкий бальзамический аромат восточного табака. Я немного нервничаю, а мой кальян – несравненное успокаивающее средство. Таддеуш Шолто приладил к большому сосуду трубку, и дым весело забулькал в розовой воде» [8, с. 162].
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Программирование на самоотравление интоксикантами, так называемыми «наркотиками»
В книгах Артура Конан Дойля в каждом рассказе довольно часто встречаются красочно описанные сцены самоотравления алкоголем и табаком. Конечно, запрограммированный на самоотравление читатель может возразить, что это не программирование, а описание жизненных ситуаций, с которыми автор часто встречался. Но есть одно «но». Конан Дойль был врачом по профессии, и как врач он не мог не знать о последствиях не только табачно-алкогольного самоотравления, но и о самоотравлении такими интоксикантами, как морфий и кокаин. Тем не менее сцены самоотравления так называемыми «наркотиками» в его произведениях встречаются. Психологам и знающим людям известно, что наибольшее информационное воздействие на сознание и подсознание читателя производится в начале и в конце произведения или короткого рассказа. В данном произведении это наглядно видно. Ниже приведено описание программирующих сцен в произведении «Знак четырёх».
Глава 1. Начало повести: «Шерлок Холмс взял с камина пузырёк и вынул из аккуратного сафьянового несессера шприц для подкожных инъекций. Нервными длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул манжет левого рукава. Несколько времени, но не долго, он задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испещрённую бесчисленными точками прошлых инъекций. Потом вонзил остриё и откинулся на спинку плюшевого кресла, глубоко и удовлетворённо вздохнул.
- Что сегодня, – спросил Уотсон, морфий или кокаин?
Холмс лениво отвёл глаза от старой книги с готическим шрифтом.
- Кокаин, – ответил он. – Семипроцентный. Хотите попробовать?
- Благодарю покорно! – отрезал я. Мой организм ещё не вполне оправился после афганской кампании. И я не хочу подвергать его лишней нагрузке.
Холмс улыбнулся моему возмущению.
- Возможно, вы правы, Уотсон, – сказал он. – И наркотики вредят здоровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание. Так что их побочным действием можно пренебречь» [8, с. 143].
Окончание повести: «Как несправедливо распределился выигрыш! – заметил Уотсон. – Всё в этом деле сделано вами. Но жену получил я. А слава вся достанется следователю Джонсу. Что же останется вам?
— Мне? – сказал Холмс. – А мне – ампула с кокаином.
И он протянул свою узкую белую руку к несессеру» [8, с. 250].
Для любого мальчишки Шерлок Холмс – пример для подражания. Обратите внимание, какое открытие делает Конан Дойль словами главного героя: «И наркотики вредят здоровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание. Так что их побочным действием можно пренебречь». Как говорится, комментарии здесь излишни.
В детские годы для меня и моих сверстников телевизор был редкостью, сотовых телефонов и Интернета вообще не было. Откуда же появилась такая высокая запрограммированность на самоотравление у нашего поколения? В детстве – от художественной литературы начала 60-х годов, в юношестве – от кинофильмов и телефильмов конца 60-х. Когда я стал сознательным трезвенником, перечитал заново все те художественные произведения, которые были рекомендованными или обязательными для прочтения в школе. И сделал для себя открытие: массовых сцен самоотравления в указанных произведениях в то время я как бы не замечал, и не обращал на них внимания, но они сразу в процессе чтения откладывались в подсознание, где и формировались ложные убеждения. Так в детстве закладывался мощный фундамент будущей алкогольно-табачной программы самоотравления. История повторяется, в настоящее время, кроме произведений старой классической литературы, появилось множество современной, более изощрённой в этом плане.
В произведениях Льва Николаевича Толстого, Антона Павловича Чехова, Джека Лондона также встречается немало программирующих моментов на самоотравление, но красочное их описание отсутствует. При внимательном прочтении и анализе классических художественных произведений русских, советских и зарубежных писателей 19-го, начала и середины 20-го века, обращаешь внимание на то, что в них отсутствует ненормативная лексика и конкретные инструкции к совершению действий по самоотравлению и научению нецензурным словам и выражениям. Честь, благородство, патриотизм, уважение к истории своей Родины, к семейным и народным традициям, целеустремлённость, справедливость и честность – такие качества принадлежат главным героям классических произведений той эпохи.
Совершенно иная картина с современными произведениями литературы, в которых информационный террор усилен многократно. Примером тому служит роман Андрея Геласимова «Степные боги», который подробно проанализирован в другой статье автора.
Список использованных источников
1. Верн Ж. Пять недель на воздушном шаре / Ж. Верн. – Екатеринбург: Сунгирь, 1993. – 432 с.
2. Рид Т.М. Собрание сочинений : в 8 т. Т. 2. Приключения на Диком Западе / Т.М. Рид. – М.: Пресса, 1992. – 320 с.
3. Григорьева С.А. Программирование детей на самоотравление интоксикантами через литературу / С.А. Григорьева // Трезвость – необходимое условие устойчивого развития человечества : материалы XV Международной научно-практической конференции ОД «Союз УСТ «Трезвый Урал» (г. Тюмень, 24-25 февраля 2017 г.). – Тюмень: Трезвая Тюмень, 2017. – С. 87-98.
4. Полевой Б.Н. Повесть о настоящем человеке / Б.Н. Полевой. – М.: Правда, 1988. – 320 с.
5. Булгаков М.А. Избранные произведения : в 2 т. Т. 2. Романы / М.А. Булгаков. – М.: Рипол Классик, 2004. – 848 с.
6. Чернышевский Н.Г. Что делать? / Н.Г. Чернышевский. – Киев:
«Радянська школа», 1984. – 415 с.
7. Верн Ж. Таинственный остров / Ж. Верн. – М.: АСТ, 2016. – 639 с.
8. Дойл А.К. Собрание сочинений : в 12 т. Т. 1 / А.К. Дойл. – М.: ОГИЗ, 1993. – 512 с.