Одновременно возрастает значимость одной из наиболее «материализованных» разновидностей социальной идентичности – региональной [6, с. 37]. Обществоведами региональная идентичность трактуется как отождествление человеком себя с воображаемым региональным сообществом. Ее формирование обусловлено психологическими потребностями индивидуума и потребностями социума, поскольку связано с местом рождения и социализации людей. Базируется эта разновидность коллективной идентичности на факторе территориально-культурного единства членов регионального сообщества и может служить цементирующей основой для целостности государства, ступенью в формировании идентичностей более высокого порядка (национальной, цивилизационной) [1, с. 136; 6, с. 136; 9].
Огромную роль в формировании региональной идентичности играет коллективная память. Г. Люббе утверждает: идентичность – это есть историческая индивидуальность, доступ к идентичности открывается через истори [12, с. 110].Общие представления жителей края о своей истории способствуют интеграции местного социума: позитивные образы прошлого (герои, выдающиеся личности) позволяют людям ощущать сопричастность созидательным аспектам бытия, а миф общей судьбы и политой кровью предков родной земли становится конституирующим фактором социальной солидарности. Как справедливо отмечает Н. Амельченко, образ «мы» и общая история должны резонировать с опытом многих людей [1]. Лишь при таком условии региональный социум способен мобилизоваться на решение актуальных для развития края задач.
Исследовательский интерес в этом контексте представляет Украинское Придунавье, расположенное на юге Одесской области, в нижней части Дунай-Днестровского междуречья, в северо-западном Причерноморье. Территория края является частью исторических областей Буджак и Бессарабия. В советской литературе после включения Придунавья в 1940 г. в состав УССР (в результате советско-германских договоренностей 1939 г.) регион стали называть «Южная Бессарабия», хотя с границами исторической Южной Бессарабии его границы не совпадали. С древнейших времен Придунавье является областью активных этнических и культурных контактов между народами, поскольку находится на берегу самой «интернациональной» европейской реки – Дунай, в непосредственной близости к Карпато-Дунайскому региону и относительно не в далеке от Балкан и Малой Азии. В физико-географическом отношении край расположен на Среднедунайской равнине, у западной окраины Великой Степи и является контактной зоной между европейскими и азиатскими народами. На отдельных этапах своего исторического бытия Придунавье находилось на пересечении цивилизационных потоков с востока на запад, с севера на юг [10, с. 4; 5, с. 223]. Здесь творились судьбы древних народов Евразии, шла активная коммуникация во времени и пространстве между представителями разных культур и этнических массивов, закладывался фундамент социокультурного развития населения западной и юго-западной частей континента. На заре евразийской истории Придунавье – пограничье между оседлыми земледельцами и кочевниками-скотоводами. С началом Эпохи Великого переселения народов край пребывает на периферии христианской ойкумены, в орбите культурных влияний Римской, позднее – Византийской империй и становится пограничьем между миром варваров и миром христиан, между миром романских и миром славянских народов [4, с. 118; 10, с. 9; 13, с. 15].
В средневековье в условиях возрастающей активности тюрков Придунавье – чрезвычайно горячий в геополитическом отношении регион: соперничество за край в XV-XVI вв. между стремившимися укрепиться в Северном Причерноморье завоевателями (Половецкая Кумания, Русь, Литва, Польша, Венгрия, Молдавия, Валахия, Крымское ханство, ногайцы) в XVI в. закончилось победой Османской Порты, под власть которой край переходит почти три столетия. До начала ХІХ в. тут хозяйничают тюрки. Так Придунавье становится славяно-романо-тюркским пограничьем, культурные «следы» чего, по выражению В. Стецкевича, видны «вплоть до топонимов и остатков археологии» [14, с. 83; 19, с. 147]. В ХІХ – начале ХХ вв. край неоднократно меняет «политическую прописку», за обладание им соперничают Россия и Румыния. Правительство каждого из них способствует колонизации края, соответственно, славянскими или романскими народами. С включением Придунавья в состав УССР этническая пестрота населения региона усиливается: советский режим организовал переселение сюда партийных, технических, учительских, профсоюзных и других кадров из разных областей страны: Сибири, Дальнего Востока, восточной Украины [7, с. 5]. Волею исторических судеб сегодня в Придунавье сосуществуют представители более трех десятков этнических культур: кроме русских, украинцев румын, молдаван это маргинальные осколки бежавших от иноземного гнета с Балкан и Юга Европы албанцев, болгар, сербов, гагаузов, греков или добровольно прибывших немцев, швейцарских колонистов и многих других, для кого Придунавье стало новым Отечеством. Но по-прежнему, наиболее радикальные этнокультурные отличия в местном социуме очерчиваются треугольником «славяне – романские народы – тюркские народы», поскольку в совокупности именно эти три этнические ветви составляют подавляющее большинство жителей края [11, с. 21].
Этнокультурное своеобразие Придунавья в категориях, которыми оперирует современное историческое знание, может быть описано как огромное количество вариаций коллективной памяти, волею исторических судеб соединившихся на этой земле. Социальные связи в местном социуме зыбки, а связи между поколениями на определенном этапе оказались пресечены. Строить общее будущее в условиях такой культурной полифонии осколкам огромного колличества этносов — сродни труду строителей Вавилонской башни, поскольку человеку трудно ощутить себя звеном в цепочке поколений, живших на этой земле, идентифицировать с местным сообществом, не имея общих героев, вождей, общих позитивных, созидательных, пусть и символических, образов, общих проэктов этого будущего [5, с. 224]. К слову, как утверждают исследователи, коллективная память романских и славянских народов, относящихся к европейским, с одной стороны, и тюркских, относящихся к восточным, азиатским, — с другой, характеризуются контрустановками, взаимоисключающими позициями в отношении границ идентичности [3, с. 225]. Казалось бы, это разъединяет, разводит по разным идейным и духовным полюсам местных славян и романские этносы с тюркскими. Но в исторической памяти населения Придунавья не сохранилось информации о конфликтах на этнической почве, не знает их край и сейчас. Есть основания полагать, не будет и в будущем. В немалой степени благодаря тому, что культурной осью истории Придунавья является христианство с его миролюбивым отношением к человеку другой культуры, другой религии, толерантным и братским принятием другого не как чужого-чуждого, а как иного, но все-таки ближнего, того, кто рядом на этой земле. Для подавляющего большинства коренных и прибывших народов это родная вера, культурообразующая традиция [6, с. 37; 8, с. 287]. К таковым относятся не только представители славянских и романских этнических культур, но и местные тюркские народы (гагаузы).
В силу своего специфического месторасположения еще на заре христианской истории, задолго до крещения Руси Владимиром Великим Придунавье стало частью христианского мира и оказалось в орбите византийского влияния. Уже в IV-V вв. край — один из каналов проникновения веры Христа в Северное Причерноморье. Тогда были сформированы базовые ценности местной культурной традиции, связанной с христианством. Традиция эта не пресеклась и после падения Византии: регион пребывает на стыке мусульманского и христианского миров, выполняет своего рода историческую миссию – быть пограничным духовным стражем перед лицом иноверцев, угрожавших основам европейского культурного пространства. В XVII в. эта миссия получила особое наполнение: столица Придунавья город Измаил стал центром православной митрополии в составе Константинопольского патриархата – Праилавской епархии.Российско-турецкое противостояние в Северо-Западном Причерноморье в XVIIIв. для Придунавья, по сути, означало отстаивание своей христианской идентичности. Штурм Измаила в 1790 г. войсками под командованием А.В. Суворова знаменовал первую победу на этом пути. Личность великого полководца, манифестировавшего свои христианские убеждения, и жертвенный подвиг воинов, павших при штурме Измаила, стали образами героев из прошлого, с помощью которых «скреплялись» осколки коллективных идентичностей местных жителей, а в мультикультуром пространстве Придунавья формировалось единое культурное поле для общения людей [5, с. 226]. Как замечает Алиция Шерлонг, в условиях пограничья в формировании коллективной идентичности важную роль играет культурное наследие [16, с. 95]. Став интегрирующим фактором местной культуры, христианство в Придунавье создало духовную базу, на основе которой формируется коллективная идентичность населения края и сегодня, идут процессы взаимообогащения в сфере культуры, этнопсихологии, социоментальных структурах местных жителей, в следствие чего в Придунавье сформировалось уникальное социокультурное пространство, безусловно, влияющее на процессы идентификации населения.
Список литературы:
1.Амельченко Н.А. Возрождение в Европе, или как возможна национальная идентичность в эпоху глобализации // http://www.espi.ru/Content/ Conferences/Papers 2006/2006razd4/Amelychenko-2.htm
2.Ангелов Г., Калашник В., Старовойтова І., Терзієв В. Соціалізація та ідентифікація особистості. – Київ-Ізмаїл: СМИЛ, 2000. – 240 с.
3.Бахтызин А.М. Границы идентичности: западные и восточные традиции // Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия “Symposium”. Выпуск 33. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. – C. 22-27 // [Электронный рессурс] http://anthropology.ru/ru/texts/bakhtyzin/east07_05.html
4.Бузук П. Историко-культурные взаимоотношения румын и южных славян. – М.: Синодальная тип-я, 1917. – 336 с.
5.Верховцева И.Г. Суворов и региональная идентичность населения Придунавья // Суворов в Измаиле: 220 лет. Материалы международной научно-практической конференции – М.: издатель СТЕПАНЕНКО, 2011. — С. 222-227.
6.Верховцева И.Г. Христианское наследие Украинского Придунавья и региональная идентичность населения края // Михаило-Архангельские чтения: Сб. материалов VI Международной научно-практической конференции 17 ноября 2011 г. – Рыбница, 2011. – С. 36-39.
7.Верховцева І.Г. Етнічні культури українського Подунав′я в умовах радянізації краю // Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. – Вип. 29. – Ізмаїл, 2010. – С. 3-6.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
8. Галкина А.В. Толерантность как обстоятельство культурного плюрализма. Феномен российско-османского приграничья: пример Буджака в ХIХ – ХХ вв. // Культурное многообразие: от прошлого к будущему: Второй Российский культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 25-29 ноября 2008 г.). – С.-Петербург, 2008. – С. 286-287.
9.Григорьева Н.А. Социокультурная идентификация личности в условиях современного гуманитарного образования // Инновации и образование. Сборник материалов конференции. Серия “Symposium”. — Выпуск 29. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. – С.301-304. (Электронный ресурс) http://anthropology.ru/ru/texts/grigorjeva_na/educinnov_37.html
10.Дергачев В.А. Украинское Причерноморье. – Одесса, 1996. – 12 с.
11.Лебеденко О.М., Тичина А.К. Українське Подунав’я: минуле та сучасне. – Одеса, 2002. – 208 с.
12.Люббе Г. Историческая идентичность // Вопросы философии. — 1994. — № 4. — С. 108 — 113. [Электронный рессурс] http: //www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Article/lyubb_istid.php
13.Мельнікова Л.С. Східнослов′янська колонізація Південної Бессарабії (V – перша половина ХІХ ст.): автореф.дис….канд.іст.наук: спец. 07.00.01 «Історія України». – Одеса, 1999. – 19 с.
14.Панкова О. Измаильская мечеть – памятник средневекового мусульманского зодчества // Суворовские чтения. – Вып. 3. – Измаил, 2003. – С. 80-89.
15.Стецкевич В.В., Стецкевич Л.М. Буджак – поліетнічне прикордоння: спроби міждисциплінарних вимірів // Південь України: етноісторичний, мовний, культурний та релігійний виміри: Матеріали ІІІ Міжнародної наукової конференції, присвяченої 70-й річниці героїчної оборони Одеси (м. Одеса, 2001 р.). – Одеса, 2011 – С. 145-149.
16.Шерлонг А. Глобализация – локальность: возможности реализации межкультурного образования в практике многокультурного общества // Santalka. Filologija. – 2007. – T. 15. –№ 4. – С. 94 — 107. http://www.ceeol.com/aspx/issuedetails.aspx?issueid= c6dbc914-3182-4250-9dca-c7095f9570f2&articleId=287d1e1c-8282-4ad6-8047-7ba35665bda9