ABSTRACT
The verb in the Even language is characterized by a variety of expression forms, a quantitative overall. The binary opposition of individuality / multiplicity is reflected in verbal forms, covering indicators of obverse and number of verbs: reciprocal, associativity and distributive.
Ключевые слова: эвенский язык; количественность; глагол; единичность, множественность.
Keywords: the Even language, quantitatively; the verb; singleness and plurality.
Эвенский глагол, как часть речи, представляющая процессный признак, может быть охарактеризован и с точки зрения категории количественности. Глагол в эвенском языке имеет способность выражать количественный признак с разных позиций. Во-первых, он может указывать на единичность или множественность производителей действия (показатели лица и числа глаголов, реципрок, социатив и дистрибутив). Во-вторых, он может выражать количество самих действий (одноактность/ многоактность или кратность, которая характеризует глагольные лексемы «по количеству крат»). В-третьих, в глаголе выражается протяженность процесса во времени (длительность): «Существенно пересечение длительности как аспектуальной категории с количественностью, поскольку в семантической структуре длительности может присутствовать элемент «количества действия» [3, с. 99—100]. В-четвертых, глагол может выразить степень проявления действия (интенсивность).
В данной статье мы предпринимаем попытку освещения вопросов выражения единичности и множественности производителей действия.
Агглютинативный характер эвенского языка способствовал выделению специального показателя — суффикса для выражения в глаголе числа действующих лиц.
Суффиксами единственного числа являются: -м, -у в настоящем и будущем временах и -в — в прошедшем. Например: туттэм ‘бегу’, туттив ‘бежал (я)’, тутчим ‘побегу’. Показателем единственного числа 2-го лица являются суффиксы: -нри в настоящем и будущем времени, -с — в прошедшем: баканри ‘находишь’, бакарис ‘нашел (ты)’, бакчинри ‘найдешь’. Показатели 3-го лица единственного числа -суффикс -н/-ни: гөнни ‘говорит’, гөнин ‘сказал’, гөндин ‘скажет’.
Множественное число по лицам реализуют в глаголе следующие суффиксы: 1) -у, в настоящем и будущем времени, -вун — в прошедшем времени при исключительном варианте 1-го лица; 2) -п — в настоящем, будущем времени, -т/-ти — в прошедшем времени в глаголах 1-го лица (включительный вариант); 3) суффиксы -с (настоящее и будущее время), -сан/-сэн (в прошедшем времени) показывают множественное число 2-го лица; 4) показателями множественного числа 3-го лица являются суффиксы -тан/-тэн.
Из изложенного ясно, что в эвенском языке категория количественности может выражаться специальным суффиксом глагола. Например: Гөнэм, хинмач тутли, орам хөччин. ‘Говорю, сбегай быстрей, (он) погонится за оленем’. В данном предложении количество лиц выражается суффиксами: гөнэм — 1 л. ед. ч., тутли — 2 л. ед. ч., хоччин — 3 л. ед. ч. — Тинив горла өлмэрив. — Марис-гу? — улгимрэм. ‘Вчера далеко ходил охотиться на белку — Добыл ли? — спрашиваю’. Хотя в этих предложениях отсутствуют подлежащие, но ни у говорящего, ни у слушающего не возникает проблем с пониманием смысла предложения, так как определенные суффиксы глагола показывают число и лицо субъектов: өлмэрив — 1 л. ед. ч., марис — 2 л. ед. ч., улгимрэм — 1 л. ед. ч.
Следует заметить, что выделенные нами суффиксы — показатели количественности глагола — выявляются и как суффиксы притяжания, одновременно являются и показателями лица. Языковые категории лица и числа тесно взаимосвязаны, их отделить невозможно. Категории лица и числа глагола обнаруживают тесную связь с категориями лица и числа местоимений.
Нужно отметить, что в эвенском языке некоторые группы деепричастий (одновременные, давнопрошедшие, условно-временные, деепричастия цели, деепричастия последующего и предшествующего действий) могут указывать на единственность и множественность субъектов действия. Например: Олрамачакла иссаку, нөлтэн хэргилэ тикэргэрин. ‘Когда я дошел до места рыбалки, солнце уже закатилось’ (1). Kyӈa эвикэв эмудэтэн гасчирин. ‘Ребенок попросил, чтобы ему принесли игрушку’ (2).
В примере (1) деепричастие иссаку, выражающее время совершения главного действия, оформлено притяжательным суффиксом 1-го л. ед. числа. В примере (2) деепричастие цели эмудэтэн оформляется притяжательным суффиксом 3-го л. мн. числа.
Итак, рассмотренные морфологические показатели, выявленные и как притяжательные, и как суффиксы лица и числа глаголов, указывают на единичность или множественность субъектов действия и в деепричастных конструкциях.
В эвенской глагольной морфологии выделяется ряд суффиксов-показателей множественности участников действия или процесса.
Глаголы, образующиеся посредством суффикса -мач-/-мэч-, -мат-/-мэт-, показывают взаимность действия (реципрок). «Взаимность действия» означает, что объектами одного и того же действия по отношению друг к другу являются двое или более субъектов, т. е. наличие данного суффикса указывает на совокупность участников. Форма взаимного действия может быть образована при следующих условиях: а) если субъекты действия являются живыми существами; б) если семантическое содержание глаголов допускает понятие взаимности действия субъектов друг на друга или друг против друга, а также действия, направленные взаимно на предметы, принадлежащие субъектам.
Примеры образования реципрока: боритматтай ‘разделить, поделить между собой’, тесчимэттэй ‘отнимать друг у друга’, укчэнмэттэй ‘разговаривать друг с другом’ и т. п. Бягла бисил бэйил мэр доливур тикуматтитан. ‘Люди, находящиеся на Луне, враждовали между собой’.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Глаголы, образующиеся при помощи суффикса -кат-/-кэт-/ -кач-/-кэч- выражают множественность (два и более) участников действия. А.Л. Мальчуков выделяет данный показатель как дистрибутив — форму, которая «обозначает последовательное участие референтов подлежащего в одноименных ситуациях, иными словами, маркирует нетождественность референтов подлежащего, участвующих в повторяющихся ситуациях» [1, с. 79]. Примеры: Бэил долбанив чөптэрэ тэгэтникэн, бадикар дюткивур хөркэттэ. ‘Люди, всю ночь просидев, утром по домам разошлись’. В данном случае имеются в виду повторяющиеся в разное время действия. Как показывают наши материалы, данное значение может присутствовать и в эвенских говорах Якутии (в частности, в аллаиховском, ламунхинском и березовском). Итеративное же значение суффикса -кач-/-кэч- в грамматических работах выделяется как вид многократности действия, также отмечено значение данного суффикса как показателя неполноты и раздельности действия [2, с. 56].
Исследователи эвенского языка в грамматических работах подчеркивают, что суффикс совместности лда-/-лдэ, присоединяясь к глагольной основе, придает ей значение действия, коллективно совершаемого несколькими субъектами. Однако данный суффикс выражает в большинстве случаев совместное, совместно-взаимное действие нескольких субъектов (реципрок), присоединяясь преимущественно к переходным глаголам. Например: Хоя анӈани елтэнчэлэн бакалдарит. ‘Много лет спустя встретились (мы)’.
Непереходные же глаголы с суффиксами -лда-/-лдэ- показывают одновременное участие нескольких субъектов в одном действии (социатив), например: Эвэн чукчанюн мэрэӈтэч хирулдэр. ‘Эвен с чукчей соревновались на лыжах кто быстрей спустится’. (1) Куӈал тэгритэн, дебэдилдэвур. ‘Дети сели кушать’ (2).
В речи значение совместности действия субъектов создается сложным взаимодействием языковых средств. Один показатель может усиливать функции другого или, напротив, снимать, затушевывать данную функцию. Например, в предложении (1), кроме суффикса -лдэ-, показателем совместности является суффикс совместного падежа -нюн. В примере (2) можно выделить комплекс средств, выражающих количественность: 1) суффикс мн. числа -л; 2) суффикс -тэн (3 л. мн. число прош. вр.); 3) суффикс -лдэ- (совместность действия).
Рассмотренные нами основные формы выражения взаимности и совместности действия не конкретизируют точное число участников акта действия, поэтому мы склонны считать, что выделенные показатели выражают множественность опосредованно. Указание на точное числовое значение множественности может быть выражено контекстом или в синтаксических конструкциях посредством числительных.
Таким образом, следует заметить, что в эвенской глагольной морфологии выделяется ряд суффиксов-показателей единичности/множественности участников действия или процесса: показатели лица и числа глаголов, реципрок, социатив и дистрибутив.
В отечественном языкознании широко представлена также традиция освещения глагольной аспектуальности как одного из способов выражения количественных отношений (В.В. Виноградов, Ю.С. Маслов, А.В. Бондарко, Д.М. Насилов и др.), что находит яркое выражение и в эвенском языке. Данный вопрос требует отдельного детального рассмотрения.
Список литературы:
Мальчуков А.Л. Дистрибутив в эвенском языке // Вопросы исследования и преподавания тунгусо-маньчжурских языков в национальной школе. М., 1997. С. 79—82.
Роббек В.А. Виды глагола в эвенском языке. Л.: Наука, 1982. — 113 с.
Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л: Наука, 1987. — 350 с.