До сих пор нет единого мнения о том, в какой момент возникла данная теория. Одни исследователи, говоря о ее зарождении, отталкиваются от политико-правовых взглядов об ограничении абсолютной власти монарха теми или иными средствами и способами: властью бога и церкви; нравственными критериями оценки личности государя; законом, которому обязан подчиняться верховный правитель, и т. п. Другие уверены, что идеи разделения властей «восходят к древности и берут свое начало со сложившихся взглядов Платона о разделении труда». При этом нередко нивелируется различие между понятиями «разделение властей» и «распределение властных полномочий между государственными органами». Между тем, как справедливо отмечали
В.С. Нерсесянц, А.М. Барнашов и другие, говорить о том, что древние мыслители «уже в деталях разрабатывали само учение о разделении властей», было бы несколько преждевременно. Верно сказано, что разграничение полномочий органов государственной власти имело место во всей истории существования государств. Разделение властей — это более позднее явление.
Прежде чем обрести формы широко известной «классической» доктрины, концепция разделения властей прошла сложный путь развития. Фундамент этой теории не оказался бы столь прочным, если бы она не опиралась на наследие мыслителей Древнего мира и Средних веков. Предпосылки разделения властей зародились вместе с идеями об ограничении абсолютной власти, сфокусированной в руках одного человека или небольшой группы лиц. Можно предположить, что первые воззрения подобного рода стали появляться в эпоху формирования древних государств, так как в условиях любого политического режима возможно свободомыслие и явная или скрытая оппозиция.
Человечество во все времена стремилось к ограничению абсолютной власти, вся полнота которой в древности была сосредоточена в руках ограниченного круга лиц или одного человека. Однако управление определенной общностью — процесс трудоемкий. Осуществление всех властных функций одним человеком (или небольшой группой) — непосильная задача. Поэтому уже в ранних государствах стало необходимым учреждение государственного аппарата, обеспечивающего реализацию властных полномочий. «В структуру публичной власти необходимо входят проточиновники, люди, которые помогают царю выполнять его функции, находятся у него на службе, специализируются по определенным видам управленческой деятельности», — указывает Г.В. Мальцев.
Безусловно, распределение некоторых полномочий между людьми, подвластными и подконтрольными монарху, еще не говорит о реализации принципа разделения властей или ограничении публичной власти. Реальное ограничение власти верховного правителя стало исторически возможным благодаря влиянию многих идеологических, политических, экономических и иных факторов. Определенное воздействие на формирование идейной основы разделения властей оказали политико-правовые взгляды выдающихся философов и государствоведов.
Величайший мыслитель древности Аристотель (384-322 гг. до н. э.) основой «каждого из видов государственного устройства» считал три его отдельные части: «первая — законосовещательный орган, рассматривающий дела государства, вторая должности, третья судебные органы».
Несмотря на то, что в теоретических изысканиях Аристотеля формально присутствует трехчленное деление власти, утверждения авторов, считающих античного философа основоположником концепции разделения властей, выглядят недостаточно убедительно. Так, например, И.В. Гранкин, говоря о воззрениях Аристотеля, проводит аналогию со взглядами мыслителей эпохи буржуазных революций XVIII в. — общепризнанных основоположников теории разделения властей. Известный правовед Н.Н. Алексеев высказал другую, более точную версию. В частности, он утверждал, что у Аристотеля «названная теория не имеет юридического характера, присвоенного ей в новое время».
Существует несколько причин того, почему высказывания Аристотеля не следует считать воззрениями о разделении властей в прямом смысле слова. Исходя из его учения, разделению подлежит не государственная власть, а структура государственного управления. При этом носителем суверенитета является не весь народ, а отдельные группы людей либо один человек. Функции отдельных органов государственной власти, согласно его воззрениям, имеют содержание, противоположное смыслу властных функций в классической теории разделения властей. Так, одна из ветвей власти у Аристотеля носит название законосовещательного, а не законодательного органа. Достаточно размыто определены полномочия исполнительной власти или «должностей», хотя, по всей видимости, имеются в виду исполнители полномочий государственного управления. Справедливо отмечено, что Аристотеля интересуют не столько функции этих органов, сколько различное устройство каждого элемента государственной власти в разных формах государства.
Особого внимания заслуживают высказывания Аристотеля об ограничении власти законом. «Предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-либо один из среды граждан». Вместе с тем Аристотель в некоторых случаях допускал возможность вынесения должностными лицами решений по своему усмотрению, «когда закон не способен дать решение». Следует отметить, что похожий вариант восполнения пробелов в законодательстве и в настоящее время находит отклики в работах сторонников делегированного законотворчества. Гарантией справедливого разрешения дела, по мысли Аристотеля, являлась добродетель должностного лица, т. е. его высокие нравственные качества.
Говоря о ранних предпосылках разделения властей, необходимо упомянуть политико-правовые взгляды Полибия (210-123 гг. до н. э.), жившего в эпоху республиканского периода истории Древнего Рима. Мыслитель выступал за смешанную форму правления и отмечал, что в Римском государстве существовало три власти: власть консулов, власть сената и власть народа. При этом власть была поделена таким образом, чтобы ни одна из ее составных частей не перевешивала другую .
Резюмируя взгляды некоторых древних мыслителей на политическое устройство, можно отметить, что в рассматриваемый период говорилось лишь о распределении управленческих полномочий между государственными органами. Единоличным обладателем власти являлся монарх, либо в роли носителя суверенитета выступала малая группа людей (аристократия, олигархия), относящихся к определенным слоям населения (высшим сословиям), но не весь народ в целом. Таким образом, воззрения древних авторов являлись лишь предпосылкой зарождения концепции разделения властей, но не самой теорией.
В этом смысле представляются верными слова В.С. Нерсесянца, который утверждал, что «дифференциация целостной государственной жизни имела место уже в древнем мире, и античная мысль отразила этот факт. Однако ввиду отсутствия в древности абстракции политического государства отсутствовала также абстракция власти политического государства, о разделении которой, по существу, и идет речь в Новое время».
В Средние века идея ограничения абсолютной власти монарха была развита доминиканским монахом Фомой Аквинским (1225-1274). Будучи несомненным сторонником монархической формы правления, он выделял два вида монархии: абсолютную и политическую. Причем наилучшей из названных разновидностей он считал политическую монархию, где власть правителей ограничена законом и не должна выходить за его рамки. Рассматривая высказывания Ф. Аквинского, Н.Н. Алексеев констатировал: «Чистая монархия легко переходит в тиранию, если она не ограничена такими учреждениями, которые способны умерять монархическую власть» . Заслуга Ф. Аквинского в том, что его взгляды в последующем послужили идейным катализатором при формировании сословно-представительных монархий в Западной Европе и соответствующей идеологии.
Другой средневековый мыслитель, Марсилий Падуанский (ок. 1275 — ок. 1343), в своих воззрениях пошел еще дальше. Он утверждал, что единственным носителем суверенитета выступает народ. С точки зрения М. Падуанского, только народ в лице наиболее заслуженных граждан может быть верховным законодателем. Кроме власти законодательной, он выделял также исполнительную власть. По мнению философа, порядок организации и деятельности органов исполнительной власти, а также их компетенция зависели от воли законодательной власти. Органы исполнительной власти должны были формироваться на выборных началах.
Обобщая политико-правовые взгляды средневековых европейских мыслителей, следует сказать, что их воззрения, несмотря на некоторую внешнюю сопоставимость, качественно отличались от учений античных теоретиков. Прежде всего, средневековые исследователи стали рассматривать дифференциацию власти не как структурное распределение властных полномочий между государственными органами, а как разделение функций власти.
Начало формирования теории разделения властей в современном ее понимании большинство исследователей связывает с именем английского философа-материалиста Дж. Локка (1632-1704). В литературе учение Локка рассматривается под разными углами. Советские ученые оценивали его идею как «отражение специализации функций буржуазного государственного управления и разделения труда между различными органами государства» . Современные исследователи считают, что в реализации принципа разделения властей Дж. Локк видит «политико-правовой механизм, способный создать условия сохранения неотчуждаемых естественных прав человека и преодоления «естественного состояния»».
Есть основания полагать, что в концепции Дж. Локка имеются серьезные отступления от «классической» теории разделения властей, сформулированной позднее. Не умаляя внушительного вклада Дж. Локка в основание теории разделения властей, его нельзя назвать ее основоположником в чистом виде. Взгляды этого мыслителя отличались от положений концепции разделения властей в современном ее понимании по нескольким аспектам. Во-первых, Дж. Локк не выделял общепризнанные основные ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную, а видел лишь законодательную и исполнительную власти. Судебную власть он считал составным элементом исполнительной власти. Как отмечает И.И. Царьков, «Локк ничего не говорит о независимости судебной власти, тогда как сама логика его естественно-правовой доктрины предполагает выделение судебной власти в отдельную ветвь». Однако сам Дж. Локк в качестве третьей ветви рассматривал власть федеративную (союзную). Как отмечают Э.П. Григонис и К.Д. Кирия, смысл этой власти «современному исследователю вряд ли понятен, а эквивалент такой власти в современных условиях найти трудно». Федеративную власть Дж. Локк также объединял с исполнительной властью, «поскольку они отличаются не по сути, а по функциям». Во-вторых, английский мыслитель отдавал предпочтение законодательной власти, которую считал «верховной властью», «поскольку она обладает правом создавать законы для всех частей и каждого члена общества, предписывая им правила поведения и давая силу для наказания, когда они нарушены, … все остальные власти в лице каких-либо членов или частей общества проистекают из нее и подчинены ей». Единственным рычагом воздействия на законодательную власть, имеющимся у исполнительной власти, согласно Локку, являлось наличие у последней особых прерогатив. Под ними он понимал право исполнительной власти на созыв парламента и действие «сообразно собственному разумению ради общественного блага, не опираясь на предписания закона, а иногда даже вопреки ему», «когда закон не дает никаких указаний». Иными словами, у Локка институт взаимного контроля различных ветвей власти был развит чрезвычайно слабо.
В то же время, наряду с отступлениями от классической теории разделения властей, в концепции Локка присутствуют принципиальные моменты, которые в дальнейшем сыграли ключевую роль в формировании правовых идей его последователей. Так, его несомненной заслугой стало суждение о том, что каждый человек «по природе обладает властью». Кроме того, как справедливо заметил Г.А. Заиченко, отстаивая идею разделения властей на законодательную и исполнительную, «Локк тем самым отвергал такую форму государственного правления, как абсолютная монархия. В этом одно из главных отличий от Гоббса», который наделял суверенитетом на основании договоренности единое лицо (отдельного человека или собрание людей).
Идея ограничения абсолютизма посредством разделения властей на три ветви была развита позднее выдающимся французским философом Ш. Монтескье (1689-1755).
Можно с уверенностью сказать, что Ш. Монтескье заложил системную основу теории разделения властей. Все дальнейшее развитие анализируемой концепции было связано с различным истолкованием взглядов этого выдающегося французского просветителя, а также применением сформулированной им идеи на практике в качестве конституционно -правового принципа.
Монтескье констатировал, что в каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, в силу которой «государь или учреждение создает законы, временные или постоянные, и исправляет или отменяет существующие законы»; власть исполнительная, ведающая вопросами войны и мира, дипломатического права, вопросами государственной безопасности; власть судебная, карающая преступления и разрешающая столкновения частных лиц.
Есть основания полагать, что одной из основных целей концепции разделения властей на «три рода власти», которые обладали бы взаимным «правом отменять» некоторые решения, вынесенные другой ветвью власти, являлось ограничение абсолютной власти.
В научной и публицистической литературе существует мнение о том, что Монтескье присуждал приоритет законодательной власти. В обоснование этого тезиса приводятся высказывания просветителя о том, что законодательная власть рискует утратить свою независимость, если законы о налогах будут приниматься на неопределенно длительный срок. Однако подобные заявления весьма дискуссионны. Дело в том, что Монтескье предупреждает об опасности потери самостоятельности не только законодательной, но и других ветвей власти.
В качестве другого аргумента, подтверждающего превалирование законодательной власти, приводят следующее высказывание философа: «Человечество погибнет … тогда, когда законодательная власть окажется более испорченной, чем исполнительная». Вместе с тем не говорится, что указанному утверждению предшествует мысль о необходимости подчинения армии исполнительной власти, т. е. данная идея была изложена автором в ином ключе. Кроме того, умалчиваются контраргументы, свидетельствующие в пользу исполнительной власти. В частности, предоставляя право «останавливать действия законодательного собрания» исполнительной власти, Монтескье отмечает, что «наоборот, законодательная власть не должна иметь права останавливать действия исполнительной власти». К тому же, ничего не говоря о неприкосновенности членов законодательного органа власти, он настаивает на том, что личность человека, отправляющего исполнительную власть, «должна быть священна». «Свобода исчезла бы с того момента, — пишет французский философ, — как исполнительная власть подверглась бы обвинению или была бы привлечена к суду».
Представляется, что говоря о приоритете законодательной власти, Ш. Монтескье лишь подчеркивал наличие реальных властных полномочий законодательных органов, существующих «по природе». Но это отнюдь не означает, что подобный дисбаланс между отдельными ветвями власти должен сохраняться в будущем. Тем не менее исследователи воззрений французского философа не всегда замечают эту разницу. Именно этим объясняются разночтения в определении места законодательной власти в теории разделения властей, сформулированной выдающимся французским мыслителем. Мнение о верховенстве законодательной власти как чисто локковском тезисе, связанном с именем англичанина Локка, но не француза Монтескье, представляется более убедительным.
На первый взгляд, определяя место исполнительной власти в теории Ш. Монтескье, можно было бы сказать, что она занимает доминирующее положение среди других ветвей власти. В подтверждение тому следовало бы указать на высказывания французского теоретика об обладании главой исполнительной власти права «вето», о неприкосновенности монарха и др. Однако идея Монтескье глубже и содержательнее. Характеризуя сущность исполнительной власти, сам Монтескье прямо заявляет, что «исполнительная власть ограничена по своей природе». Чтобы действия исполнительной власти не нарушали баланс в системе разделения властей, французский мыслитель еще в XVIII в. на теоретическом уровне ввел элементы взаимных ограничений властных полномочий, которые позднее стали прообразом механизма «сдержек и противовесов», описанного американскими федералистами и примененного ими на практике.
Излагая концепцию разделения властей, Ш. Монтескье подчеркивал, что судебная власть, будучи самостоятельной ветвью власти, должна быть независимой в принятии своих решений и должна руководствоваться только текстом закона. Вместе с тем, говоря об отделении судебной власти от других ветвей, теоретик допускал «три исключения, основанные на наличии особых интересов у лиц, привлекаемых к суду». Содержание первого исключения сводилось к тому, чтобы «знать судилась не обыкновенными судами нации, а той частью законодательного собрания, которая составлена из знати». Объясняя необходимость иммунитета знатных слоев от юрисдикции народного суда, Монтескье утверждал, что «привилегия, которой пользуется любой гражданин свободного государства, — привилегия быть судимым равным себе». Второе исключение затрагивало право законодательных органов на смягчение наказания, т. е. «произнесение приговоров менее суровых, чем те, которые им предписываются» судом. Третье исключение касается положения о том, что представителя той или иной палаты парламента вправе судить не суд, а только та палата, членом которой является обвиняемый в совершении общественно опасного преступления. В данных утверждениях видятся определенные зачатки позднее получившего распространение института депутатской неприкосновенности. Однако и сейчас наличие неприкосновенности у депутатов парламента, а также определение пределов ее распространения является предметом оживленных дискуссий.
Резюмируя изложенное, можно отметить, что доктрина Ш. Монтескье отражала лишь некоторые особенности устройства европейских государств середины XVIII в. и вряд ли могла быть применена в них в полной мере. Вместе с тем теория разделения властей стала не только идейной основой первых конституционных актов и катализатором прогресса политико -правовых взглядов. Уже в конце XVIII в. отдельные ее положения получили нормативное закрепление в качестве конституционного принципа как во Франции, так и в других государствах, и были практически реализованы.
Во Франции первыми нормативными правовыми актами, в которых была отражена теория разделения властей, явились Декларация прав человека и гражданина, принятая Национальным Собранием 26 августа 1789 г., и Конституция от 3 сентября 1791 г.
Во французской Декларации 1789 г. провозглашение этого конституционного принципа звучит категорично: «общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции». Конкретизировавшая данный тезис Конституция 1791 г. установила, что «суверенитет принадлежит нации: он един, неделим, неотчуждаем и неотъемлем»; законодательная власть вверяется Национальному Собранию, состоящему из представителей, избранных народом; власть исполнительная вверена королю; власть судебная вверена судьям, избираемым народом.
Верно отмечено, что историю доктрины разделения властей следует рассматривать в двух аспектах — как историю развития идеи и как историю практического воплощения этой идеи в жизнь. Наиболее прагматичны и практически значимы исследования американских политиков — авторов фундаментальных нормативных правовых актов, и по сей день регламентирующих отношения в области государственного устройства Соединенных Штатов Америки. Разделение властей стало рассматриваться ими не как абстрактная теория, а как важнейший конституционный принцип, на основании которого обязаны функционировать все ветви государственной власти. Сформулированная Ш. Монтескье идея взаимного контроля и равновесия властей приобрела более четкие формы, получив название система «сдержек и противовесов» (checks and balances).
Особый вклад в развитие теории разделения властей был внесен выдающимися американскими мыслителями-федералистами А. Гамильтоном, Д. Мэдисоном, Д. Джеем .
Федералисты были против простого обособления отдельных ветвей власти. Так, в противоположность идее Т. Джефферсона, возлагавшего функции контроля над законодательной, исполнительной и судебной властью на весь народ, они говорили о том, что эти три ветви власти на практике не могут сохранить ту степень раздельности, которая согласно аксиоме Монтескье необходима свободному правлению. При этом допускалось некое смешение властей при разрешении смежных вопросов в целях установления деловой конкуренции между ветвями власти, как справедливо замечает А.М. Барнашов. Вместе с тем ни одно из ведомств, по их мнению, «не должно пользоваться, прямо или косвенно, правом отменять решения других при осуществлении своих соответственных полномочий». Именно в этих целях американскими федералистами была разработана система «сдержек и противовесов», которая, получив нормативное закрепление в Декларации независимости Соединенных Штатов Америки 1776 г. и Конституции Соединенных Штатов 1787 г., действует в США и в настоящее время .
Важно отметить, что в Северной Америке принцип разделения властей был первоначально воплощен в политическую жизнь отдельных штатов, которые в результате борьбы за независимость были объединены в конфедерацию. Затем, после принятия в 1787 г. Конституции США, содержащей наряду с другими положениями правовые нормы о разделении властей, было образовано единое федеративное государство. Рецепция региональных норм в федеральную Конституцию не стала поводом для исключения из конституций штатов принципа разделения властей. Как известно, этот конституционный принцип и ныне действует в США не только на федеральном уровне, но и на уровне субъектов федерации. Полагаем, что первоначальное региональное происхождение принципа разделения властей в Соединенных Штатах в некоторой степени сопоставимо с условиями российской действительности постсоветского периода, где процесс построения новых федеративных отношений также во многом зависел от воли отдельных субъектов в составе России.
Своеобразно видел проблему разделения властей современник американских федералистов, основоположник теории утилитаризма англичанин И. Бентам (1748-1832). Выступая за разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, Бентам вместе с тем являлся противником абсолютной независимости отдельных ветвей власти. «Взаимная зависимость этих трех властей заставляет их подчиняться неизменным законам, сообщает им систематическое и выдержанное направление». Таким образом, идея сдержек и противовесов имела место и в рамках утилитарного подхода.
Французский либерал Б. Констан (1767-1830) в своем понимании теории разделения властей отличался от иных мыслителей. Будучи сторонником конституционной монархии, он в качестве самостоятельной ветви выделял «нейтральную власть», которую, по замыслу Б. Констана, олицетворяет собой конституционный монарх. К компетенции монарха относится контроль за законодательной, исполнительной и судебной властью. В частности, французский мыслитель настаивал на наличии у главы «нейтральной власти» права отлагательного вето, утверждая, что «когда государь способствует созданию законов и когда его согласие необходимо, то недостатки законов не достигают той степени, нежели когда законодательный корпус принимает решения, которые невозможно обжаловать». «Нейтральная власть», согласно идее Б. Констана, выполняя регулятивную функцию, не входит ни в одну из трех общепризнанных ветвей власти. Следует отметить, что конституционно — правовой статус монарха в концепции Б. Констана имеет определенное сходство с современным положением Президента Российской Федерации, который, являясь главой государства, не относится ни к одной из ветвей государственной власти.
Выдающийся немецкий философ Г.В.Ф. Гегель (1770-1831) также не был согласен с общепринятым разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную. Рассматриваемую проблему он представлял следующим образом. Согласно его концепции «политическое государство распадается на власть определять и устанавливать всеобщее, законодательную власть; на власть подводить особенные сферы и отдельные случаи под всеобщее, правительственную власть; на власть субъективности как последнего волерешения, княжескую власть, в которой различные власти объединяются в индивидуальное единство, которая, следовательно, есть вершина и начало целого, конституционной монархии». Судебную власть Гегель не считал «третьим моментом понятия, ибо ее идентичность лежит вне указанных сфер», и относил ее к правительственной власти.
Философ выступал против абсолютной самостоятельности властей в отношении друг друга. «Самостоятельность властей, законодательной и исполнительной, как их обыкновенно называют, или непосредственно начинает собой разрушение государства… или является началом борьбы, кончающейся тем, что одна власть подчиняет себе другую» . Решение проблемы взаимной борьбы властей он видел в единстве и подчиненности всех властей государственному суверенитету. Носителем суверенитета, по идее Гегеля, являлся конституционный монарх. Таким образом, концепция Гегеля существенным образом отличалась не только от классической теории разделения властей, но также не совпадала с распространенными демократическими идеями о народном суверенитете.
Следует отметить, что наряду с появлением в литературе различных трактовок рассматриваемой теории сторонниками разделения властей было образовано критическое направление, отвергающее постулаты классической идеи разделения властей. Как представляется, его основателем стал Ж.-Ж. Руссо (1712-1778). Вместе с тем некоторое авторы, напротив, ставят его концепцию в один ряд с идеями бесспорного основоположника теории разделения властей Ш. Монтескье.
Думается, что идеи Ж.-Ж. Руссо можно толковать двояко. С одной стороны, он действительно различал законодательную и исполнительную власть. Философ отмечал: для того чтобы в государстве существовало равновесие, необходимо, чтобы при всяких условиях существовало равенство между могуществом правительства и силой суверена, обладающего законодательной властью. С этой целью законодательная власть вправе осуществлять контроль над правителем. С другой стороны, Руссо утверждал, что суверенитет или общая воля неделимы. При этом он осуждал своих предшественников, которые, по его мнению, делят единый суверенитет на волю и силу, т. е. на законодательную и исполнительную власть. Руссо оставлял без рассмотрения судебную власть, которую, очевидно, причислял к власти исполнительной.
Разобраться в сути политико-правовых идей французского философа возможно, уяснив, какой смысл он вкладывал в понятия «законодательная власть» и «исполнительная власть».
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Для Руссо термины и стоящие за ними понятия «законодатель» и «законодательная власть» не были идентичными. Законодатель у Руссо — это лицо, которое занимается законотворчеством и которое не наделено никакими властными полномочиями. «Тот, кто сочиняет законы, не имеет или не должен иметь никакой законодательной власти.». Для того чтобы законы были мудрыми, необходимо, чтобы «люди до законов были такими, какими должны их сделать законы», т. е. для создания того или иного закона требуется наличие объективных предпосылок. В этом случае законодателю не потребуется наличие властных функций, с помощью которых возможно давление на народ. Единственное требование к лицу, создающему законы, — быть мудрым, «великим и могучим гением». Законодательная власть в целом может принадлежать только суверену — всему народу, без каких бы то ни было ограничений.
В связи с тем, что законодательная власть непогрешима, требуется лишь простой исполнитель законодательной воли, сила, которая ее выполняет. При этом исполнительная власть не может принадлежать целому обществу. Народу необходим лишь «агент», являющийся связующим звеном между сувереном и подданными.
Таким образом, Руссо, считающий, что власть неделима и может принадлежать только народу, в само понятие власти вкладывал иной смысл, нежели Ш. Монтескье. В связи с этим, не отрицая значимости взглядов Ж.-Ж. Руссо в деле развития теории демократии, отметим, что причисление его к основоположникам учения о разделении властей безосновательно и ошибочно, хотя отдельные аспекты его воззрений о государстве и власти имеют отношение к этой концепции.
Выдающийся немецкий философ И. Кант (1724-1804) в работе «Метафизика нравов» по-своему трактует доктрину разделения властей. По его мнению, всякое государство имеет три власти: законодательную (принадлежащую только суверенной «коллективной воле народа»), исполнительную (сосредоточенную у законного правителя и подчиненную законодательной верховной власти) и судебную (назначаемую властью исполнительной). Как справедливо замечал Н.Н. Алексеев, описывая истолкование И. Кантом теории Ш. Монтескье, «отношения властей строятся как бы по типу силлогизма: законодательная власть составляет как бы большую посылку, исполнительная — меньшую, а судебная — умозаключение в виде судебного приговора. Оттого в системе Канта первенствующее положение занимает законодательная власть, и единство закона составляет ту основу, на которой происходит сотрудничество властей». В этом смысле воззрения И. Канта на государственное устройство в большей мере созвучны взглядам Ж.-Ж. Руссо, чем Ш. Монтескье.
Одним из фундаментальных критиков теории разделения властей являлся Ф. Энгельс (1820-1895). В частности, он замечал: «Разделение властей, которое … рассматривают как священный и неприкосновенный принцип, на самом деле есть не что иное, как прозаическое деловое разделение труда, примененное к государственному механизму, в целях упрощения и контроля. Подобно всем другим вечным, священным и неприкосновенным принципам, и этот принцип применяется лишь в той мере, в какой он соответствует существующим отношениям». Как представляется, точка зрения Ф. Энгельса во многом созвучна политико-правовым воззрениям мыслителей Древнего мира, которые обосновывали необходимость распределения властных полномочий между должностными лицами в целях упрощения государственного управления. Классик марксизма не рассматривал разделение властей в функциональном измерении и значительно упрощал содержание теории разделения властей. Между тем приведенное выше суждение Ф. Энгельса стало основой целого направления в советской обществоведческой науке. Надо отметить, что советские исследователи анализировали разделение властей преимущественно сквозь призму представлений Ф. Энгельса и в связи с этим существенно сужали содержательную сторону рассматриваемой теории.
В России теория разделения властей стала наиболее популярной к концу XVIII в. в эпоху «просвещенного абсолютизма» Екатерины II. Однако отдельные мысли о необходимости ограничения абсолютной власти монарха теми или иными средствами высказывались гораздо раньше. Светскую власть верховного правителя предлагалось ограничивать моральными критериями и божественной властью (митрополит Иларион); созданием органов, выполняющих законосовещательные функции (Владимир Мономах, Даниил Заточник, Ф. Прокопович); ответственностью за действия подданных (епископ Семен (Симеон)); посредством закона и выборов в определенных случаях не только законосовещательного органа, но и верховного правителя (Максим Грек, Ф. Карпов, И.С. Пересветов, А.М. Курбский, И.С. Тимофеев); возможностью неподчинения народа правителю, не соответствующему существующим критериям оценки личности (Иосиф Волоцкий); посредством принятия законов, которые имеют обязательный характер не только для народа, но и для самого носителя власти — монарха (С. Полоцкий, Ю. Крижанич,
А.Л. Ордин-Нащокин, И.Т. Посошков, И.А. Третьяков, Екатерина II, Н.И. Панин); необходимостью выражения согласия всех подданных при утверждении власти монарха и делегировании законодательных полномочий должностным лицам (В.Н. Татищев); созданием парламента (М.М. Щербатов) .
Первые значительные теоретические разработки прообраза разделения властей в России осуществил С.Е. Десницкий (1740-1789), живший в эпоху царствования Екатерины II. Отметим, что взгляды этого мыслителя еще в советское время стали предметом оживленного научного дискурса. Так, советский правовед С.А. Покровский, исходя из самого названия проекта С.Е. Десницкого — «Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи», полагал, что автор в этой работе отстаивал популярную на Западе теорию разделения властей. Это утверждение было подвергнуто критике со стороны П.С. Грацианского, который в качестве контраргумента приводил идею о том, что в проекте С.Е. Десницкого не все органы государства входят в состав законодательной, судительной и наказательной власти. Однако, как в дальнейшем показала практика современной России, государственные органы, не относящиеся ни к одной из ветвей власти, могут вполне эффективно и независимо осуществлять свои полномочия. Более убедительной в этом смысле представляется точка зрения В.Н. Струнникова, полагающего, что С.Е. Десницкий отказался «от основной идеи теории разделения властей — идеи взаимном равновесии, взаимном ограничении властей» .
Скорее всего, С.Е. Десницкий был сторонником абсолютизма и абсолютистского понимания сущности власти. Носителем суверенитета, по его мнению, был монарх. В связи с этим разделение власти, согласно взглядам этого российского мыслителя, было чисто формальным. Говоря о верховенстве Сената как законодательного органа, он наделял данный орган лишь совещательными полномочиями. Властные прерогативы отдаются императору. Единственным реальным ограничением власти монарха, по С.Е. Десницкому, был лишь закон.
Идеи С.Е. Десницкого, несомненно, свежи и прогрессивны для той эпохи. По сути, в своих работах он сделал важные обобщения и подвел определенный итог более чем вековому толкованию разделения властей с позиций доктрины «просвещенного абсолютизма».
Начало XIX в. характеризовалось появлением новых толкований классической теории разделения властей в контексте монархического конституционализма. Наиболее значим в этом плане проект реформирования государственной власти М.М. Сперанского (1772-1839). В литературе высказывается мнение, что принцип разделения властей впервые в России получил обозначение именно в работах этого государственного деятеля.
Отдавая предпочтение власти императора, реформатор склонялся к такой форме государственного устройства, существовавшей у «народов европейских», в основе которой лежала идея разделения властей. М.М. Сперанский первым в России задал вопрос: «Каким образом, не разделяя власти в существе ее, так распределить действие ее по разным частям государственного управления, чтоб каждая из них имела свое постоянное движение и все бы соединялись в одном сосредоточии, в особе государя?». С точки зрения единства государственной власти М.М. Сперанский максимально приблизился к классическому пониманию теории разделения властей. Разделению, по его мнению, подлежит лишь действие власти или властные функции . Нетрудно заметить основное отличие концепции М.М. Сперанского от теории Ш. Монтескье. Оно заключалось в определении носителя суверенитета. Если у Монтескье — это народ, то у Сперанского — самодержавный монарх.
Проект реформирования государственного устройства М.М. Сперанского, представленный императору Александру I, безусловно, имел прогрессивный характер. Однако, как выяснилось, автократический режим в России еще не был готов к столь кардинальным государственным переменам. Как следствие, проект М.М. Сперанского не был реализован на практике.
В отличие от большинства российских мыслителей того времени, как правило, апологетов монархии (абсолютной или конституционной), декабрист П.И. Пестель (1739-1826) считал возможным реализацию разделения властей в России только при условии учреждения республиканской формы правления. Весь народ республики он делил на население и правительство. В свою очередь, правительство, по замыслу П.И. Пестеля, должно состоять из «верховной власти и государственного правления». В своей работе «Конституция — Государственный Завет» П.И. Пестель не определял компетенцию, порядок организации и деятельности «государственного правления». Декабрист акцентировал внимание лишь на организации «верховной власти». Как следует из самого текста проекта, П.И. Пестель отвергал главный принцип, на котором базируется теория разделения властей — равновесие ветвей власти, обеспечиваемое системой взаимных «сдержек и противовесов». Таким образом, интерпретация разделения властей П.И. Пестеля была достаточно далека от основ теории Ш. Монтескье.
Определенным своеобразием отличался проект другого русского декабриста — Н.М. Муравьева (1796-1843). Согласно его воззрениям, «источник власти есть народ, которому принадлежит исключительное право делать основные постановления для себя» . В своей работе «Конституция» Н.М. Муравьев с учетом российской специфики наиболее последовательно проводил идею разделения властей, конструируя конституционную модель государственного устройства, исходя из постулатов Ш. Монтескье, развитых в дальнейшем американскими федералистами.
Н.М. Муравьев четко разграничивал законодательную, исполнительную и судебную власти, утверждая, что «правительство каждой Державы состоит из трех отдельных, независимых друг от друга властей, но содействующих к одной цели». Различные ветви власти, согласно Н.М. Муравьеву, должны находиться в постоянном взаимодействии и равновесии.
Отдавая полномочия законодательной власти Народному вече, он выступал за двухпалатную организацию легислатуры, разделяя ее на Палату народных представителей и Верховную думу, в чем, несомненно, усматривалось влияние идей Ш. Монтескье.
Из американской Конституции Н.М. Муравьев позаимствовал идею наделения правом законодательной инициативы не только членов парламента, но и должностных лиц исполнительной власти, во главе которой стоял монарх. Император как «верховный чиновник российского правительства» наделялся достаточно широкими полномочиями. В частности, он имел право отлагательного вето. Вместе с тем монарх в своей деятельности ни в коем случае не мог подменять законодательные органы власти, присваивая себе ее полномочия.
Проект «Конституции» Н.М. Муравьева аккумулировал в себе прогрессивную идею недопустимости замещения должностей в органах, относящихся к другим ветвям государственной власти.
Компаративный анализ «Конституции» Н.М. Муравьева и других конституционных проектов отечественных авторов показывает, что модель государственного устройства, предложенная декабристом, наиболее органично подходила для России начала XIX в., совмещая в себе потребности различных слоев населения и интересы конституционного развития.
Особую актуализацию в России теория разделения властей получила на рубеже XIX-XX вв. Свидетельством тому являются многочисленные работы российских мыслителей, затрагивающие проблему разделения властей. Как правило, большинство из них было посвящено изучению генезиса рассматриваемой теории, обзору политико-правовых взглядов зарубежных и отечественных исследователей. Так, Н.Н. Ворошилов произведя серьезный анализ воззрений Цицерона, Платона, Аристотеля, средневековых мыслителей, Дж. Локка, Ш. Монтескье, а также их последователей и критиков, пришел к выводу, что «все это видимое разнообразие» учений можно подвести «под три категории взглядов на разделение властей: одни писатели принимают его вполне; другие находят, что оно необходимо, но такое, которое бы не нарушало единства властей, третьи вполне отрицают его». Сам Н.Н. Ворошилов, справедливо считая, что государственная власть является единой, предлагал заменить слово «разделение» выражением «разграничение деятельности власти» или «разграничение властей». Однако, рассуждая здраво о природе власти, он был против равновесия отдельных ветвей власти. При этом
Н.Н. Ворошилов отдавал приоритет законодательной власти, так как она «дает общеобязательные правила», которым «должны следовать другия власти».
В рассматриваемый период разделение властей в России исследовалось преимущественно в контексте идеи правового государства. Немалый вклад в теоретическое обоснование доктрины правового государства сделал видный российский мыслитель и юрист Б.Н. Чичерин (1828-1904). Понимая, что функционирование правового государства невозможно при абсолютизме, он в то же время предусматривал возможность экстраполяции принципа разделения властей на достаточно широкий диапазон форм государственного правления от демократической республики до конституционной монархии. Подобный разброс объяснялся следующим образом. Власть, по мнению Б.Н. Чичерина, представляет собой единую взаимосвязь, и разделение властей возможно настолько, насколько «этим не нарушается их согласованное действие». «Если необходимое для государства единство не может установиться согласием граждан, тогда остается прибегнуть к власти, сосредоточенной в одном лице». Иными словами, Б.Н. Чичерин предполагал, что носителем суверенитета может быть как весь народ, так и монарх. В целях обоснования этой мысли он ввел понятия реального и идеального субъекта, выступающего носителем власти. Подобная дифференциация, исходящая из субъектного состава обладателей власти, была необходима для того, чтобы исключить коренной слом исторически сложившихся в России институтов власти и обеспечить постепенную трансформацию некогда абсолютной власти монарха во власть, реально функционирующую на основе принципа разделения властей.
Критиком чичеринского представления о разделении субъектов на идеальных и реальных выступил Л.А. Тихомиров, неоднократно менявший свои взгляды и ставший впоследствии ярым монархистом. Он полагал, что власть необходимо дифференцировать на «верховную», которая принадлежит монарху и не подлежит контролю, и «управительную», рассматриваемую в качестве проявления «верховной» власти. Разделению в соответствии с функциональным назначением, по мнению Л.А. Тихомирова, подлежит лишь «управительная» власть .
Необходимо отметить, что утверждения Л.А. Тихомирова были оспорены по большинству оснований. Так, А.С. Алексеев отмечал, что верховная власть в конституционной монархии, «где несколько органов являются носителями власти», столь же едина, как и в абсолютной монархии. Известный дореволюционный правовед А.Д. Градовский, считая, что разделение властей не должно подменяться всевластием верховной власти, выведением ее из сферы контроля, был не согласен с другим утверждением Л.А. Тихомирова о неподконтрольности власти монарха.
Другой российский юрист, сторонник идеи правового государства С.А. Котляревский, используя сравнительный и политико -морфологический методы исследования, пришел к выводу о своеобразии и неповторимости способов реализации принципа разделения властей в каждом государстве.
Рассматривая политико-правовые взгляды на проблему разделения властей конца XIX — начала XX в., следует отметить позицию известного правоведа В.М. Гессена. Анализируя основной труд Ш. Монтескье «О духе законов», он отмечал, что французский просветитель не употребляет в тексте словосочетание «разделение властей», говоря лишь о «распределении» и «обособлении» властей. В своей работе «О правовом государстве» В.М. Гессен попытался определить понятие «разделение властей», под которым он понимал функциональную дифференциацию в любом государственном механизме. «Обособление властей» он считал характерным только для республиканской формы правления и конституционной монархии.
Большое внимание вопросам реализации разделения властей уделял дореволюционный правовед Н.М. Коркунов — сторонник социологического подхода к изучению государства и права. В качестве критерия оценки того или иного взгляда на теорию разделения властей он принимал его соответствие концепции Ш. Монтескье. Вместе с тем ученый считал, что «три власти, различаемых Монтескье, не составляют необходимой принадлежности каждого государства», ибо разнообразие форм государственного устройства, функций государства разрастается одновременно с усложнением задач государства. При этом функции властвования, согласно его воззрениям, — это не отвлеченное понятие, а «постепенная дифференциация государственной власти как конкретного явления». Таким образом, Н.М. Коркунов не воспринимал теорию разделения властей как застывшую догму и отмечал возможность ее дальнейшего развития.
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Подводя итог исследованию концепции разделения властей в российской политико-правовой мысли, следует отметить, что рассматриваемая идея прошла долгий путь становления и развития. Есть все основания полагать, что истоки теории разделения властей берут начало во взглядах древних мыслителей об ограничении абсолютной власти монарха. Однако российские исследователи по известным причинам были весьма осторожны в высказываниях по главному вопросу рассматриваемой концепции: кто должен быть единственным носителем государственной власти в России. Политические условия российской действительности не позволяли однозначно заявить, что государственная власть едина и принадлежит всему народу, а разделению подлежат лишь властные функции. Тем не менее учения российских мыслителей об ограничении самодержавной власти, о введении отдельных институтов народного представительства наложили характерный отпечаток на становление политико-правовой доктрины разделения властей и ее оформление в дальнейшем в качестве конституционного принципа.
Таким образом, в процессе становления и развития российской политикоправовой мысли наблюдается эволюционная тенденция к трансформации отдельных мыслей об ограничении самодержавной власти в научную политикоправовую концепцию разделения властей.
Следует отметить, что в России, как и за рубежом, существовало множество точек зрения, суть которых сводилась к всесторонней критике теории разделения властей. В частности, как уже упоминалось, среди критиков рассматриваемой доктрины, живших на рубеже XIX-XX вв., можно назвать известного монархиста Л.А. Тихомирова, который утверждал, что власть монарха является верховной властью и не подлежит никакому ограничению, и промонархически настроенного философа К.Н. Леонтьева (1831-1891), выступающего против любых государственных преобразований, в том числе против реализации в России идеи разделения властей, которая ограничила бы самодержавную власть монарха.
Особое распространение в России критика разделения властей получила в советское время. Истоки отторжения этой идеи в советской науке лежат в высказываниях Ф. Энгельса, учение которого бралось за основу. Советские правоведы вслед за Ф. Энгельсом расценивали разделение властей как «разделение труда, примененное к государственному механизму, в целях упрощения и контроля». Критика теории разделения властей доминировала не только в советской литературе , она получила практическое отражение в организации государственной власти в СССР. Официальная советская доктрина исходила из единства государственной власти. Вся полнота властных функций вначале была передана Советам, которые должны были олицетворять собой власть рабочих и крестьян. Затем Конституция СССР 1936 г. разграничила функции Советов. Верховный Совет, будучи представительным органом, должен был осуществлять важнейшие государственные полномочия. Его исполнительным органом, согласно советской общесоюзной Конституции 1936 г., выступало Правительство. На деле властные функции осуществлялись под руководством партийных структур, которые оказывали огромное воздействие на работу всего государственного, общественного и хозяйственного аппарата. Конституция СССР 1977 г. исходила из широкого понимания властных полномочий Верховного Совета СССР и не ограничивала его законотворческими функциями. При этом также были сильны позиции правящей партии — КПСС.
Только в конце 1980-х — начале 1990-х гг. советские теоретики и государственные деятели осознали необходимость возврата к идее разделения властей . Впервые в качестве официальной доктрины принцип разделения властей стал рассматриваться в Декларации «О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики», принятой I Съездом народных депутатов 12 июня 1990 г., а затем в 1992 г. в Конституции РСФСР 1978 г. Несмотря на возникновение конституционных предпосылок реализации разделения властей, отсутствие взаимопонимания между отдельными органами власти привело к фактической блокировке этого конституционного принципа. Серьезным регрессивным шагом в реализации разделения властей стало принятие Указа Президента Российской Федерации «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» от 21 сентября 1993 г. и других актов главы государства. Названными подзаконными актами было прервано осуществление законодательной, распорядительной функций Съезда народных депутатов и Верховного Совета, предложено Конституционному Суду РФ не созывать заседания до начала работы Федерального Собрания и принятия новой Конституции, был отменен принцип выборности глав администраций субъектов Федерации. При этом предлагалось считать Указ от 21 сентября 1993 г. превосходящим по юридической силе Конституцию 1978 г. в редакции 1992-1993 гг., тогда как по ряду позиций этот акт Президента противоречил действующим конституционным нормам.
Лишь принятая в 1993 г. Конституция Российской Федерации подвела окончательный итог многолетним дискуссиям о необходимости законодательного закрепления и реального воплощения теории разделения властей в России в форме конституционно -правового принципа.
Проведенный анализ политико -правовых взглядов позволяет приблизительно определить этапы развития теории разделения властей. Следует отметить, что в современной литературе имеются разные подходы к периодизации становления и развития идеи разделения властей. Так,
В.И. Тереховым предложено выделять три фазы процесса формирования этой доктрины. Во-первых, это создание такого мировоззренческого фона, обстановки, в которых стало возможным появление концепции разделения властей, оформление составляющих ее элементов. Во-вторых, это создание собственно концепции, оформление ее отдельных частей и гармоничное соединение их воедино. И, в-третьих, это внесение первых корректировок, появившихся в результате накопления практического опыта по претворению основных положений теории разделения властей в жизнь.
Рассматриваемая дифференциация представляется спорной и нуждается в корректировке практически по каждому периоду развития разделения властей.
Что касается первой фазы, следует согласиться с автором, который утверждает, что наибольшие предпосылки для появления концепции разделения властей возникли в XVI-XVII вв. Однако зарождение первых воззрений, наложивших определенный отпечаток на взгляды основоположников теории разделения властей, следует датировать более ранним сроком.
Основная фаза формирования данной теории, на наш взгляд, начинается не со второй половины XVII в., а с первой половины XVIII в., т. е. с момента написания Ш. Монтескье работы «О духе законов», в котором содержались теоретические положения рассматриваемой концепции.
И, наконец, последний период, по нашему мнению, нельзя ограничивать тем или иным строго определенным моментом. Процесс формирования политико-правовых взглядов на теорию разделения властей перманентен. С одной стороны, в новых исторических условиях отдельные аспекты этой концепции могут быть признаны устаревшими. С другой — проблема реализации разделения властей постоянно дискутируется. Появляются новые научные разработки, трактовки, линии исследования, затрагивающие данную проблематику, новая конституционная и политическая практика.
В связи с этим целесообразно предложить иную периодизацию процесса становления и развития политико-правовой концепции разделения властей.
К первому периоду, который предшествовал возникновению теории разделения властей, относится достаточно длительный отрезок времени. Точка его отсчета определяется моментом создания первых государств. На этом этапе происходило формирование идей ограничения публичной власти, делегирования властных полномочий различным государственным органам или должностным лицам. Ограничение единой политической власти могло происходить различными способами. Так, еще в глубокой древности высказывались идеи ограничения абсолютной власти, сосредоточенной в руках одного лица или малой группы лиц, законом. Параллельно возникали мысли о распределении властных функций между отдельными лицами в целях наиболее эффективного управления. В средние века на политико-правовые взгляды мыслителей доминирующее влияние оказывала церковь. Наряду с теократическими учениями, исповедовавшими идею ограничения государственной власти властью церковной, начали появляться воззрения, конкретизирующие учения древних мыслителей с учетом сложившихся исторических условий. Рассматриваемый период заканчивается формированием идей Дж. Локка.
Второй период формирования политико-правовых взглядов характеризуется окончательной трансформацией отдельных идей об ограничении публичной власти и распределении властных полномочий в классическую теорию разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви. Данный период непосредственно связан с именем выдающегося французского просветителя Ш. Монтескье.
Третий период, начавшийся с эпохи принятия первых конституций (конец XVIII — начало XIX в.), длится по сей день. Теория разделения властей интерпретируется с разных позиций, подвергается всестороннему толкованию. Высказываются различные, подчас диаметрально противоположные точки зрения. Происходит постоянная корректировка теоретических положений разделения властей с учетом конкретных исторических условий, а также особенностей политического устройства государств. В отдельных странах разделение властей рассматривается не только как теория, но и как конституционно-правовой принцип. Данный период развития политико-правовой мысли не является завершенным и, по всей видимости, не завершится до тех пор, пока для мирового сообщества будет характерно наличие тенденции к построению правового государства.
Таким образом, прежде чем обрести четкие очертания, концепция разделения властей прошла долгий эволюционный путь от несистематизированных политико-правовых взглядов древних мыслителей, касающихся идеи ограничения публичной власти, до классической теории разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, которая впервые была сформулирована Монтескье и развита его последователями.
Литература
1.Беляева О.М. Теория государства и права в схемах и определениях: учебное пособие / О.М. Беляева. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. — 311 с.
2.Венгеров А.Б. Теория государства и права: учебник / А. Б. Венгеров. — Москва: Омега-Л, 2013. — 607 с.
.Вишневский А.Ф. Общая теория государства и права: курс лекций / А.Ф. Вишневский. — Минск: Тесей, 2012. — 369 с.
.Войтович В.Ю. Теория права и государства: учебное пособие / В.Ю. Войтович. — Ижевск: Удмуртия, 2014. — 287 с.
.Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник / М.Н. Марченко. — Москва: Проспект, 2013. — 636 с.
.Марченко М.Н. Теория государства и права в вопросах и ответах: учебное пособие / М. Н. Марченко. — Москва: Проспект, 2015. — 239 с.
.Морозова Л.А. Теория государства и права: учебник / Л. А. Морозова. — Москва: Норма: Инфра-М, 2015. — 463 с.
.Общая теория государства и права: учебник / А.Ф. Вишневский, Н.А. Горбаток, В.А. Кучинский. — Минск: Академия МВД, 2013. — 478 с.
.Перевалов В.Д. Теория государства и права: учебник / В.Д. Перевалов. — Москва: Юрайт, 2015. — 428 с.
.Рассказов Л.П. Теория государства и права: учебник/ Л.П. Рассказов. — Москва: РИОР: Инфра-М, 2014 — 473 с.
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
.Рассказов Л.П. Теория государства и права: учебное пособие / Л.П. Рассказов. — Москва: РИОР: Инфра-М, 2013 — 297 с.
.Смоленский М.Б. Теория государства и права: учебник / М.Б. Смоленский. — Москва: Дашков и К°: Академцентр, 2012. — 318 с.
.Теория государства и права: курс лекций: учебник / А.А. Воротников и др. — Москва: Норма: Инфра-М, 2013. — 639 с.