Содержание
Введение
Раздел I. Эсхатология: конец истории и перерождение мира
Раздел II. Мессианство и его двойственность
Раздел III. Апокалипсис в трактовке Н.А. Бердяева
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Николай Александрович Бердяев — один из наиболее выдающихся философов ХХ века. Творчество Бердяева в целом, а в особенности его эсхатологический период (1930-1940-е гг.), приходится на тот период мировой истории, когда свершились самые большие катастрофы в истории человечества — мировые войны, революции, массовые уничтожения людей, зарождались новые «религии» — фашизм, коммунизм, социализм, образовывались могущественные тоталитарные державы, приходили к власти диктатуры. В этот период многие творческие люди стали обращаться к теме Апокалипсиса, конца света, разрешения исторического процесса.
Н. Бердяев увидел в этих событиях не просто предзнаменование грядущего Апокалипсиса, он осознал весь трагизм происходящего в связи с тем, что люди отвернулись от духовных истоков, что Бог умер в них. Ценность творчества этого философа заключается в том, что он разработал новую эсхатологическую этику, этику покаяния, всепрощения, искупления.
В своих работах Н. Бердяев говорит об образовании нового религиозного сознания, центральной идеей которого является достижение богочеловечества (единения с духовным началом, с Богом) или Царства Божьего. Философские взгляды Бердяева являются актуальными и в наше время, когда в обществе остро стоит проблема возрождения духовности.
В связи с этим, существенным является рассмотрение взглядов философа на судьбу России и русского народа, сознание которого, по его мнению, проникнуто христианским мессианизмом. А поскольку мессия по мистической природе своей — жертвен, то народ-мессия может быть лишь жертвенным народом. С этим связывает философ все испытания, выпавшие на долю России.
Эсхатология как учение о конечности мира и человека занимает важное место в классическом философско-теоретическом мышлении. Большинство философских концепций включают те или иные эсхатологические мотивы, поэтому не менее актуальным является раскрытие специфики взглядов выдающегося мыслителя на конец истории.
Целью данного исследования является рассмотрение мессианско-эсхатологической концепции истории Н.А. Бердяева в контексте общественно-политической ситуации 1-й пол. ХХ в.
Указанная цель предусматривает решение следующих задач:
. Обозначить основные положения эсхатологической концепции Н.А. Бердяева.
. Раскрыть сущность взглядов мыслителя на философию истории и на мессианство.
. Отметить важность идеи об Апокалипсисе в контексте его философской концепции.
Поставленные задачи определяют следующую структуру работы: введение, основная часть, состоящая из трех разделов, заключение и список использованной литературы.
эсхатология бердяев мессианство апокалипсис
Раздел I. Эсхатология: конец истории и перерождение мира
Николай Александрович Бердяев (1874-1948) родился в Киеве в семье потомственного военного. Вскоре после поступления на естественный факультет киевского Университета Святого Владимира, он был сослан в Вологду за участие в социалистическом кружке, и на этом его университетское образование прекратилось. Однако он был на редкость образованным человеком, его интересы простирались в различные области, при этом в основе его очень богатого и разностороннего творчества всегда лежала моральная тема [1]. На становление взглядов философа повлияли работы Э. Канта, К. Маркса, Ф. Ницше, Я. Бёме. Учения этих философов переосмысливались, дополнялись, подвергались критике со стороны Н. Бердяева [2]. В 1905-1906 гг. совместно с С.Н. Булгаковым Бердяев редактирует журнал «Вопросы жизни, стремясь сделать его центром единения новаторских течений в социально-политической, религиозно-философской и художественной сфере. Поездка зимой 1907-1908 гг. в Париж и интенсивное общение с Мережковским и его кругом стимулирует обращение Бердяева к Православию. По возвращению в Россию он поселяется в Москве, сближается с кругом философов, объединенных вокруг книгоиздательства «Путь (Г.А. Рачинский, Е.Н. Трубецкой, В.Ф. Эрн, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский) и принимает деятельное участие в организации религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева. Итогом творческих поисков этого периода становится опубликованная в 1911 г. «Философия свободы» [3]. В «Философии свободы» Бердяев выступает как продолжатель главных традиций русской философии XIX века [4]. Февраль 1917 г. Бердяев приветствовал, однако с течением времени он становится пессимистичней. В 1922 году, вместе с другими философами-идеалистами, Н. Бердяев был изгнан из России и устроился в Берлине, где написал книгу «О смысле истории, имевшую большой успех у заграничных читателей, а позже, в Париже — «Новое средневековье. Затем появились другие труды: «Философия свободного духа, «Дух и реальность, «Я и мир объектов, «О назначении человека, «Русская идея, [5]. «Опыт эсхатологической метафизики, а также выходили многочисленные статьи в журналах «Путь, «Современные записки, в различных сборниках [6].
Излагать философские идеи Бердяева очень трудно, поскольку у него много противоречий, а его мышление «афористично» и фрагментарно. Условно его творчество можно разделить на четыре периода. Каждый период можно характеризовать по тому акценту, который его отмечает. В первый период на передний план выдвигается этическая тема, хотя до конца жизни Н. Бердяев был прежде всего моралистом. Второй период отмечен религиозно-мистическим переломом в мировоззрении Бердяева, и следует отметить, что религиозно-мистическая тема впоследствии уже не покидает его сознания. Третий период определяется акцентом на историософской проблеме, включая изучение эсхатологии. Наконец, четвертый период связан с его персоналистическими идеями [7]. Другие исследователи выделяют в творчестве философа следующие периоды:
) социологический (до увлечения марксизмом);
) исторический или космический (1905-1907 гг.);
) этический и персоналитический (сер. 20-х — 30-е гг.);
) эсхатологический (от сер.30-х до 1947 г.) [8].
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
В основе философии Н. Бердяева лежит понятие духовности или духовного начала, божественного абсолюта, который, по мнению философа, есть первооснова мира. Бог, божественный абсолют сотворил мир и человека и поэтому человек является носителем духовного начала. Из этого следует, что божественный абсолют не безличностный, невидимый, аморфный, а выражается в человеке. Человеческая личность является олицетворением божественности духа.
Главная проблема философии Н. Бердяева — это смысл существования человека и в связи с ним смысл бытия в целом. Философ убежден в первичности души и вторичности материи, природного бытия. Бытие символично, земная действительность — «символическое отражение» первореальности [9].
Из этого следует, что человек — существо двойственное, с одной стороны он является частью природного бытия, а с другой стороны, как творение Божье, он принадлежит духовному миру, имея духовные первоначала. Принадлежность к природному миру делает человека зависимым от него, лишает его свободы, делает его таким же несовершенным, ущербным, как и сам природный мир. Но духовный мир, духовные начала в человеке, осуществление образа и подобия Божьего, могут сделать бессмертным и помочь достичь ему совершенства, потому что дух бессмертен и совершенен в отличие от материи.
В отличие от немецких философов-идеалистов (Гегеля, Фихте), которые утверждали лишь бессмертие мирового безличностного духа, Бердяев утверждает возможность бессмертия личности, при условии, что духовные начала одержат победу в борьбе с началами природными. Дух должен овладеть природными элементами души и тела человека для их вечной жизни [10].
Философ указывает на то, что в человеке постоянно противостоят и борются между собой духовные силы и силы бытия в целом, он видит в победе духовности над земной действительностью, «внешним миром, победу над смертью, над несовершенством.
Таким образом, Бердяев утверждает, что объективный мир как мир греховный, несовершенный, должен разрушиться, подойти к своему концу [11].
В этом убеждении проявляются эсхатологические идеи философа.
Эсхатология — учение о конечности мира и человека, о том или ином характере «исхода мировой истории. Концепции, включающие эсхатологические мотивы, как правило, опираются на определённый тип эсхатологии — мифической или религиозной. При этом происходит осмысление символов, образов, персонажей традиционной эсхатологии в соответствии с основополагающими метафизическими, антропологическими и историческими концепциями. Можно говорить о двух основных типах философской эсхатологии: первый — в рамках собственно религиозной и мистической философии, органично включенный в общий дискурс религиозно-философского синтеза; второй — имплицируемые эсхатологические мотивы в нерелигиозной теоретической философии, развивающиеся преимущественно в историософских и культурологических концепциях.
Наиболее фундаментальная предпосылка эсхатологии в контексте философско-теоретической системы — специфический способ мышления о мире и человеке в рамках оппозиций «абсолютное — иное, «первичное — производное, «подлинное — неподлинное. Таким образом, вырабатываются специфические основания эсхатологии: в метафизике — принцип относительной самостоятельности бытия феноменального мира, не обладающего сверхполнотой и совершенством первореальности; в антропологии — принцип несовершенства человеческой природы, отчуждения идеальной человеческой сущности от реального мира, дихотологии «духовного» и «материального; в социально-историческом познании — утверждение принципа историзма. Принцип историзма помогает установить конкретные исторические состояния изучаемого объекта, исходный пункт и результат, движущие силы, самый механизм и условия развития [12]. Общая логика, обосновывающая важность эсхатологии в классическом философско-теоретическом мышлении, представляется следующей: отчуждение — становление через диалектику взаимоотчужденных начал — снятие отчуждения. Следует отметить, что эсхатология или специфические эсхатологические мотивы отнюдь не сводятся к представлениям о «конце света, вселенском катаклизме, глобальной деструкции. Мотив гибели феноменального сопровождается утверждением неизбежности воссоединения отчужденных начал, формирования, кристаллизации некого нового вселенского строя, универсального в своих манифестациях, характеризуемых единством как результатом диалектического становления [13].
В философской концепции Н. Бердяева просматривается устремление к тому, чтобы люди обратились к своим духовным истокам, божественным первоначалам, чтобы силою своего духа победить греховность, несовершенство окружающего мира. Философ призывает к возрождению духовности в обществе. Это призыв наиболее выражен в одной из центральных идей его философской системы, — идее об осуществлении Царства Божьего, о единении с божественным абсолютом, достичь которого можно путем свободного обретения Бога, путем победы над злом в этом мире [14].
Становление Бердяева как самостоятельного и оригинального мыслителя произошло именно через философию истории. В работе «Смысл истории» (1923 г.) он дает её базисное определение: «Философия истории, историческое познание, есть один из путей к познанию духовной действительности. Это есть наука о духе, приобщающая нас к тайнам духовной жизни. Философия истории берет человека в совокупности действия всех мировых сил и порождает действительность высшего порядка, которую мы именуем исторической действительностью» [15]. Философию истории Бердяев начинает с разведения понятий «историческое и «историзм. «Историзм относится к исторической науке, имеющей дело с эмпирическим, или феноменальным миром исторических событий, совершающихся в разорванном мире одно после другого, вытесняющих это другое. «Историческое не следует рассматривать по аналогии с материальной, физической или географической реальностью. «Историческое есть реальность особого рода. Это такая конкретная и цельная реальность, в которой человек является одновременно и объектом и субъектом истории, а настоящие пребывает в прошлом и будущем. «Историческое есть конкретная, сращенная во времени, целостная форма человеческого бытия. Оно не только универсально и индивидуально. Человек находится в историческом и историческое находиться в человеке. Между человеком и историческим находится настолько глубокая и таинственная взаимосвязь, что разобрать их невозможно. Нельзя выделить человека из истории, нельзя взять его абстрактно, и нельзя выделить историю из человека.
Проблема «исторического» неразрывно связана с вопросом о природе и специфике времени, о соотношении времени и вечности, потому что история есть процесс во времени, укоренном в вечности. Бердяев согласен с Кантом, относящим время к формам чувственного созерцания феноменального мира, национальный же мир — царство вечности, законы которого не поддаются человеческому восприятию. Но он решительно расходится с кенигсбергскими мыслителями в истолковании связей между двумя мирами, между временем и вечностью. В частности, он различает три времени: космическое, историческое и экзистенциональное или метафизическое. Время космическое равномерно и имеет метрическое измерение. Время историческое как бы вставлено во время космическое, и поэтому оно тоже может иметь метрическое измерение по десятилетиям и векам. Но оно направлено к грядущему, к новизне. В нем каждое событие неповторимо. Время экзистенциональное не измеряется метрически, его длительность зависит от напряженности переживаний, здесь нет различия между прошлым и будущим, концом и началом, но совершается вечная мистерия духа. История происходит в своем историческом времени. Но она не начинается в нем и не может в нем кончиться. История причастна ко времени космическому, но по отношению к нему она оказывается лишь подчинённой частью природного процесса, для которого её существование не имеет никакого смысла. Экзистенциональное время внедряется в историческое время через прорывы метаисторического начала в творчестве. Именно вследствие этого в истории происходит развитие, обогащение, возврат «к чистым истокам.
Историческое время протекает от прошлого через настоящее к будущему. При этом на эмпирическом уровне будущее «пожирает прошлое, превращая жизнь в кладбище, где на костях умерших отцов воздвигается новая жизнь сынов. В этом процессе настоящее оказывается ускользающе малой величиной, которая легко приносится в жертву будущему. Но в истории через дурное разорванное время проявляется истинное метаисторическое время, в котором прошлое живет в настоящем и продолжается в будущем. Поэтому, подчеркивает Н. Бердяев, нет ничего важнее для истории познания, как установление должного отношения к прошлому и будущему. Разрыв между вечным и временным, между прошлым и будущим есть величайшее заблуждение сознания, служащее препятствием на пути создания подлинной философии истории. Как особый тип реальности, «историческое должно иметь свою гносеологию, свою теорию познания. В этой роли и выступает историософия. Чтобы проникнуть в тайну исторического, философ должен погрузиться в историю и постигнуть её как свою судьбу. Настоящий путь философии истории есть путь к установлению тождества между человеком и историей. В определенном смысле, историческая память обеспечивает победу вечности над забвением и смертью. Она уходит в самые глубины вечности. Поэтому «истинная философия истории есть философия победы истинной жизнью над смертью, есть приобщение человека к другой, бесконечно более широкой и богатой действительности, чем та, в которую он ввергнут непосредственной эмпирией [16].
Земная действительность несовершенна, ущербна, из-за разорванности времени она смертна, но она находиться в вечности и должна войти в темноту бытия жизни вечной — в этом и состоит смысл истории [17]. «… невозможно верить в вечный рациональный мир. Недаром Апокалипсис пророчествует о войнах. И не предвидит христианство мирного и безболезненного окончания мировой истории» [18].
Согласно Н. Бердяеву, исторический процесс, как и всякое движение, имеет свой смысл и завершение (смысл истории определяет её разрушение), только при таких условиях возможно осознать, понять историю.
По мнению философа, верное понимание этого процесса было выработано еврейским народом, который в отличие от древних греков, представлявших исторический процесс как бесконечный круговорот рождений, недолгих земных существований и смертей, обратил сознание к будущему, в котором увидел некое великое событие, разрешающее свободу человечества [19].
Исторический процесс стал мыслиться не как замкнутый круговорот, а получил смысл, основанный на совершении определенного события, которое разрешит судьбу человечества. Таким образом, еврейский народ привнес в понимание истории мессианскую идею. Разрешение истории необходимо для того, чтобы осознать, понять исторический процесс. Без идеи завершенности истории нет восприятия истории.
Начало исторического процесса Бердяев видит в факте зарождения, когда Адам и Ева вкусили запретный плод и были изгнаны из рая [20]. Философ полагает, что это изгнание из рая на самом деле было наделение человека свободой. Бог любит людей, и любовь эта предполагает свободу их выбора, свободный выбор ими Бога или не выбор, свободное отлучение от него. Райская жизнь людей в раю была целостной, и ничего другого у них не было, это была навязанная Богом любовь к людям. Бог не хотел «несвободного рая для людей, поэтому наделил их свободой познания добра и зла. Бог захотел, чтобы люди самостоятельно определились в своей любви к нему, сами свободно пришли к нему или отвергли его.
По мнению Бердяева, без этой свободы выбора не было бы истории, а мир начался б «с конца, с конечного совершенного состояния, которое наступает в историософии философа как Царство Божье. Таким образом, исторический процесс имеет начало и окончание, но что же придает ему смысл? По мнению Бердяева, это явление Христа, как проявление свободной любви Бога человеку, как откровение человеку о его божественном происхождении, духовной первородности. Искупительная жертва Христа воссоединяет историческое и метафизическое, историю небесную и историю земную, время и вечность как нечто единое целое. Благодаря этому явлению человеческий дух устремляется к единству с духом божественным, частью которого человек начинает себя ощущать. Таким образом, человек устремляется к достижению рая, но не прежнему «несвободному раю, а уже к раю, творчески преображенному человеком, к раю, где откроется творческое признание человека. Этот рай философ определяет скорее как Царство Божье и как Царство Богочеловечества, где сливаются божественное и человеческое.
В ходе своей жизни человек свободным творчеством преображает окружающую его действительность, творчески устремляется к разрешению истории достижения Царства Божьего. Исторический процесс, по сути, есть этот переход от рая первоначального, несвободного к раю, свободу познавшему, к состоянию свободного принятия человеком Бога и воссоединения его с общественным началом. В истории происходит взаимодействие трех начал — свободы человека, необходимости (рока) и благодати (состояния, когда конфликт между свободой и необходимостью будет преодолён, когда свобода будет просветлена началом божественным, человек свободно обратится к Богу).
Философия истории возможна постольку, поскольку она содержит профетический момент. Она всегда пытается открыть смысл, который может быть явлен лишь в будущем: о Царстве Божьем или коммунистическом рае. Вместе с тем философия истории есть пророчество не только о будущем, но и прошлом, т.к. о нем она судит с позиций идеала будущего. Более того, никакой другой философии истории, кроме профетической, быть не может. Профетической является не только философия истории Библии и Августина, но философия истории Гегеля, Сен-Симона, Канта, Маркса.
Человек принадлежит истории. История — это судьба человека, тот путь, которым он должен идти. Он ставит перед собой отнюдь не только благие цели и вкладывает в них свою творческою силу и страсть. Но история равнодушна к человеку, поскольку преследует не человеческие цели, а цели цивилизации, государств, наций, классов и при этом всегда вдохновляется идеалами экспансии и силы. История истории человека в качестве материала для нечеловеческих целей. И в этом смысле история делалась и делается как преступление. Она развивается по законам античеловеческой морали.
Действие рока в истории вытесняет действие Бога и человеческой свободы, порождает свои воплощения, ведет к объективации «рабьего мира, насыщенного враждой и ненавистью. Поэтому между историей и человеком всегда существует глубочайший конфликт. Но, несмотря на это, мы не можем выйти из истории. В пределах земной истории этот конфликт неразрешим. Но у историй, кроме земного пути, есть свой сокровенный метаисторический смысл, который прорывается в земную историю, просветляет и направляет её путь. Этот смысл, согласно Бердяеву, и открывается в движении к Царству Божьему, откровенно обозначившемуся уже в явлении Христа.
Однако переход от истории к метаистории возможен только на основе свободы человека. Погруженная в объективированный, «падший мир, личность не перестаёт осознавать себя творческой субстанцией, действующим объектом, а не только жертвой истории. Она может возвышаться над эмпирическими условиями существования, что является доказательством её не-эмпирической природы. Вместе с тем, абсолютная свобода личности предполагает свободу зла, а значит, и непредсказуемость исторического процесса. Свобода есть метафизическая основа истории, которая рассматривается Бердяевым как драма, мистерия свободы в отношении между Богом и Его другом — человеком. Свобода придает напряжение, драматизм их отношениям. В результате человеческая судьба есть не только историческая, но и метафизическая, она разворачивается и как драма человека и как драма Бога. История не имеет смысла в себе, но имеет метаисторический смысл, поэтому неизбежен конец истории и суд над ней, представленный в мифологии апокалипсиса. Вопреки догматическому истолкованию апокалипсиса как Страшного Суда, Бердяев полагает, что это будет суд во имя человеческой личности и конца бесчеловечной истории. Это будет своего рода персоналистическая революция во имя реализации полноты жизни человеческой личности. В этом смысле апокалипсис — это не только откровение конца истории, но и откровение конца зла внутри истории. Таким образом, неразрешимое в пределах истории разрешается за её пределами. А потому неизбежно прохождение через очищение и смерть во имя воскресения человечества и его возвращения в Царство Духа. Катарсис как торжество духа означает конец феноменальной истории и её переход в качественно новый эон ноуменального мира вечно обновляющегося абсолюта [21].
Раздел II. Мессианство и его двойственность
В работах Бердяева «Смысл истории» и «Истоки и смысл русского коммунизма рассматривается мессианизм еврейский и русский. Религиозные корни мессианизма — в мессианском сознании еврейского народа, в его сознании себя избранным народом Божьим, в котором должен родиться Мессия, Избавитель от всех зол, создающий блаженное царство Израиля [22]. Однако, по мнению философа, в еврейском мессианизме нет еще идеи всечеловечности. Для христианства уже нет различия между эллином и иудеем. Еврейский мессианизм невозможен в христианском мире. С явлением Христа-Мессии религиозная миссия еврейского народа кончилась и кончился еврейский мессианизм [23]. В результате происходит трансформация идеи. В христианском человечестве мессианское сознание может быть обращено лишь вперед, лишь к Христу Грядущему, ибо по существу это сознание — пророческое. И чисто религиозный, чисто христианский мессианизм всегда приобретает апокалиптическую окраску. Бердяев отмечает, что мессианизм русский, если выделить в нем стихию чисто мессианскую, — по преимуществу апокалиптический, обращенный к явлению Христа Грядущего и его антипода — антихриста [24].
Верное понимание исторического процесса было выработано еврейским народом, который, в отличие от древних греков, обратил сознание к будущему. Еврейскому народу дано было открыть историческую драму человечества, основанную на совершении определённого события, решающего в судьбе человечества. Еврейская религия проникнута мессианской идеей. У этого народа было ожидание суда, исходя из той горестной исторической судьбы, которую этот народ переживал, переход во всеразрешающую новую мировую эпоху. Но еврейский народ ощущал Бога над собой, но не в себе, Бог был для него трансцендентным.
Еврейский народ жаждал достижения справедливости в земной действительности, осуществления земной правды, земного блага. С одной стороны, этот народ ожидал Царства Божьего, но с другой стороны, отрицал его, ибо представлял разрешение исторического в самой истории, достижения блаженства в земной жизни и этим отрицал бессмертие человека, отрицал вечность, ставил судьбу человечества в перспективу исторической жизни на земле, ожидал мессию как земного царя. Но существование Царства Божьего на земле невозможно потому, что невозможно искать абсолютное в относительном, ибо это приведет к созданию мнимого Царства Божьего. Здесь уместно будет упомянуть о критике философского учения о прогрессивном развитии общества. По мнению Бердяева, учение о прогрессе предполагает, что задачи истории будут разрешены в будущем, где будет достигнуто высшее совершенное состояние, где примирятся все противоречия и разрешатся все задачи. Это своеобразная идея обоготворения будущего за счет настоящего и прошлого.
Таким образом, до момента достижения совершенного состояния (или Царства Божьего) в будущем все предыдущие поколения будут лишь средством для достижения этого будущего. Достижение Царства Божьего в земной действительности означало бы невозможность всех противоречий истории, потому что все человеческие поколения и эпохи не имели бы ценности, а являлись орудием и средством для достижения призрачного будущего. Поэтому идея Царства Божьего как некого совершенного состояния в земной действительности противоречит христианкой идее Царства Божьего, в котором разрешатся все противоречия, «произойдет исход из исторической трагедии, и к этому будут причастны все человеческие поколения и все исторические эпохи. Земная действительность с её недостатками, несовершенством, разорванным временем, не может вместить в себя абсолютное в трех измерениях, не может осуществиться нечто абсолютно совершенное, являющееся четвертным измерением. К тому же все поколения и все эпохи имеют непосредственное отношение к абсолютному божественному началу и нет среди ни более отдаленных, ни более приближенных, поэтому, по мнению философа, нельзя утверждать, что какие-то поколения или исторические эпохи более ценны, чем предыдущие.
По мнению Бердяева, достижение какого-либо совершенного состояния в земной действительности будет скорее достижением не Царства Божьего, а наоборот Царства Антихриста. С отрицанием идеи сотворения будущего связана критика Бердяевым социалистических идей. Марксизм, по мнению философа, является скорее учением не об экономическом детерминизме (зависимости социальной, политической, духовной жизни общества от способа производства производственных отношений экономического базиса), а учением об избавлении человечества от этой зависимости [25]. В капиталистическом обществе человек детерминирован экономикой, зависит от неё и от этой зависимости нужно избавиться. Все в земной действительности является продуктом активности человека, продуктом его труда, но человеческое сознание попадает в зависимость от представляющегося ему объективным «вешного» мира, который он сам создал.
Но «вешной, объективной, экономической действительности (как и всякой земной действительности) нет, это всего лишь результат активности человека. И человек своей активностью должен уничтожить призрачный мир капиталистической экономики. Марксизм приписывает пролетариату мессианские свойства, потому что именно этот класс должен бороться против овеществления человека и обнаружить всемогущество человеческой активности, которая приведет к перерождению общества, к образованию Царства Правды и Справедливости (или Царства Божьего) на земле. Человеческая активность мыслится социалистической идеологией как классовая борьба. Бердяев доказывает, что социалистическая идеология имеет все компоненты религиозной веры, ей присуще своё учение о грехопадении (появление частной собственности), культ жертвенности («во имя счастья будущих поколений), эсхатологическое переживание истории, которая завершится установлением своеобразного «земного рая» — царства свободы и справедливости, а также присущ ей свой спаситель, мессия (пролетариат) [26].
Мессианизм социалистического учения имеет секуляризованный, утилитарный характер, он сродни скорее двойственному мессианскому сознанию еврейского народа, нежели христианским идеям установления Царства Божьего.
Марксизм получил наибольшее распространение в России, по мнению философа, потому что в русском народе наиболее ярко выражена мессианская идея, для русских характерно искание истинного Царства [27].
В России выработалась эсхатологическая, душевная структура, обращенная к завершению, к разрешению земной действительности, западная же культура слишком привязана к этой действительности присущими ей понятиями о частной собственности.
В своей работе «Истоки и смысл русского коммунизма Н. Бердяев приводит примеры проявления мессианской идеи в России. Первая попытка создания Царства Справедливости относится философом к XV веку — к моменту образования сильного централизованного государства, но мессианская идея в этом случае превратилась в создание могущественного государства, основанного на неправде, ибо всякое сильное государственное образование предполагает подчинение людей государственному аппарату и насилие над ними.
Вторая попытка осуществления Царства Справедливости относится к петровским временам, когда было создано сильное государство, поставленное насильно на путь западного Просвещения, что привело к усилению разделения в обществе между правящими классами и простым народом, между которыми пролегла большая пропасть, что нарушило органичность жизни России. В этот период правящие слои, впитавшие западные понятия о частной собственности, отделяются от народа, которому эти понятия были чужды, сталкиваются идея империи, сильной власти и идея осуществления Царства Свободы, носителем которой изначально был простой народ.
Простой народ, а с конца XIX века и русская интеллигенция, ищет пути осуществления Царства Справедливости в земной действительности в противовес Царству Насилия, в противовес империи. Поэтому марксизм получил широкое распространение в России. Русский вариант марксизма или большевизм — это и есть третья попытка выражения русского мессианизма, в котором произошло соединение воли к социальной правде (Царству Справедливости) с волей к государственному могуществу и вторая оказалась сильней.
По мнению Бердяева, русский коммунизм — это трансформация и деформация русской мессианской идеи, и для него характерны, с одной стороны, искания Царства Божьего и Правды, способность к жертвенности и отсутствие буржуазности, которая, по мнению Бердяева, более всего отдаляет человека от Бога и привязывает его к миру вещей. Но, с другой стороны, для него характерны и абсолютизация государства, деспотизм (то есть неотступление от земной действительности, земных грехов). Привести это может не к созданию Царства Божьего на земле, а к созданию царства гипертрофированного мещанства, рабства всеобщей сытости, в котором исчезнет идеал высшего предназначения человека, человек отвернется от своих духовных начал, где не будет свободного проявления человеческого творчества.
Таким образом, Н. Бердяев отрицает возможность разрешения истории в самой истории и создания Царства Божьего в земной действительности, ибо попытка создать Царство Божье на земле приведет к созданию могущественных, сильных государственных образований, которые подчинят волю людей, еще больше привяжут человека к внешнему, объектному миру, отвергнут его от абсолютного
Автор: Тагир