Содержание
Введение
. Классификация зрелищности в древнем Риме и её формы
. Зрелищность в римской культуре
. Гладиаторские игры
Заключение
Список использованных источников
Введение
«Захватывающее дух зрелище представало путешественнику при приближении к городу Риму в первые четыре века нашей эры. Неисчислимое множество домов, величественных дворцов, храмов, общественных зданий, памятников и святынь, блеск и великолепие, не знающее равного ни в одном другом городе тогдашнего мира, простиралось насколько хватало взгляда» [1, с. 5].
«На протяжении долгого времени Рим был главным городом в западном мире, постоянно обогащаемым военной добычей, данью и огромной прибылью от управления судьбами других стран и народов. Он был центром Римской империи и цивилизации. Состояния некоторых его богачей и правителей были сказочными, хотя много средств расточалось на роскошное убранство домов, удовлетворение прихоти самых невероятных сумасбродств, какие только можно вообразить, и, хотя приходилось тратить большие суммы на неуместную благотворительность, чтобы поддержать и развлечь огромные толпы праздных бедняков, многие из состоятельных людей выделяли часть своих средств на украшение города» [1, с. 5].
Цель: Рассмотреть зрелищность и ее формы в древней римской культуре.
Задачи:
. рассмотреть классификацию зрелищности в древней Риме и её формы;
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
. рассмотреть зрелищность в римской культуре;
. рассмотреть гладиаторские игры.
1. Классификация зрелищности в древнем Риме и её формы
Франк Коуэл утверждал, что: «Среднестатистический римлянин не был лишен развлечений и увеселений: действительно, большим соблазном большого города была бесконечная последовательность всяческих зрелищ. Праздных римлян развлекали всякого рода странствующие артисты на углах улиц и в общественных местах. Фокусники, шуты, жонглеры, гадатели, заклинатели змей, все время занятые своим ремеслом, старались получить несколько небольших монет или какое-то другое вознаграждение от праздных толп, которые заполняли улицы, рынки, сады и портики огромного императорского города. Они обычно соперничали со всевозможными попрошайками, в том числе с уличными артистами и певцами, среди которых, вероятно, мог быть и тот самый моряк, потерпевший кораблекрушение, который, потеряв свой корабль и свой груз, дошел до того, что, как выразился Ювенал:
…будет доволен лохмотьем — прикрыть продрогшие чресла,
Скудной едой, как погибнет корабль и он, потерпевший,
Асса станет просить и кормиться картиной крушенья» [1, с. 109-110].
«Все эти развлечения были очень дилетантскими презренными забавами по сравнению с захватывающими зрелищами, бесплатно устраиваемыми для народа в театрах, амфитеатрах и на просторных беговых дорожках для конных состязаний» [1, с. 110].
«»Хлеба и зрелищ!» — сказал поэт Ювенал с уничижительным презрением в начале II века н. э., — вот только чем был обеспокоен среднестатистический римский городской житель. Подобно всем едким сатирикам, Ювенал преувеличивал. Римская толпа любила толкаться на Форуме и на рынках, теснясь в узких улочках, глазея на процессии, смотря уличные представления, слушая напыщенные речи адвокатов и вливаясь в поток жизни, текущий день за днем. Они получали удовольствие от послеполуденного посещения великих терм и смаковали чашу подогретого вина с водой, закуску и сплетни в маленьких распивочных или харчевнях, когда они могли себе это позволить, чтобы дополнить свой рацион из бесплатной пшеницы и каких-то объедков со столов богатых. Но в главном Ювенал был прав. Страсть к пышным публичным зрелищам к тому времени стала манией. Музыкальные и атлетические представления, а также театральные пьесы по греческим стихам занимали определенное место среди них, но неискушенный вкус масс жаждал более сильных впечатлений, о чем свидетельствует участь римского театра…» [1, с. 110].
Лидия Винничук исследовала: «Как и в Греции, в древней Италии ни один праздник не обходился без музыки, пения и танцев, поэтому о них мы и поговорим в первую очередь. И здесь триединая хорея родилась в мире сельского труда, местных обрядов и культов. Об этом напоминает в одной из своих элегий Альбий Тибулл, поэт I в. до н. э» [4, с. 401].
«Хорошие музыканты и певцы, как уже говорилось, пользовались в Риме большой симпатией слушателей и зрителей. В одном из своих писем Сенека сетовал на то, что у философов занимаются и учатся лишь немногие, театр же набит битком и там с жаром рассуждают о достоинствах музыкантов, прежде всего пифавлетов — флейтистов, услаждавших своей игрой зрителей во время перерыва и перед началом сценического действа…» [4, с. 406]
Гиро проанализировал, что: «Во времена республики устраивались ежегодно семь народных праздников, которые в эпоху Августа занимали в общей сложности 66 дней:
Игры Римские 16 дней (4 — 19 сентября).
«Плебейские 14» (4 — 17 ноября).
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
«Цереры 8» (12 — 19 апреля).
«Аполлона 8» (6 — 13 июля).
«Кибелы 7» (4 — 10 апреля).
«Флоры 6» (28 апреля — 3 мая).
«Триумфа Суллы 7″ (26 октября — 1 ноября).
дней из этого числа предназначено было для игр на ипподроме, 2 для конского бега, 2 для народных обедов и 41 для сценических представлений. Все эти праздники, за исключением последнего, существовали еще в IV в. до Р. X.; но продолжительность их была сокращена» [3, с. 254].
«Во времена империи число праздничных дней постоянно увеличивалось. В конце концов их был 175, из них 10 предназначались для боя гладиаторов, 64 для игр в цирке и 101 для театральных представлений. К этому следует еще прибавить чрезвычайные празднества, которые происходили по тому или другому исключительному случаю. Такие празднества продолжались иногда целые месяцы. Когда Тит освящал Колизей, был устроен стодневный народный праздник. После второй Дакийской войны (в 106 г.) Траян устроил праздник, затянувшийся на 123 дня. Все большие народные увеселения начинались с зарей и оканчивались большей частью лишь с заходом солнца. Они происходили в цирке, амфитеатре или на стадии…» [3, с. 254].
«Организованные развлечения в первые три века республики развивались довольно медленно. Театрализованные зрелища, которые не были из ряда вон выходящим событием среди греческих и этрусских соседей Рима, начали ставиться во временных театрах после того, как римские солдаты провели 20 лет на Сицилии во время первой войны с финикийцами. Мимы, пантомимы и грубые фарсы до сих пор собирали толпы в театрах, но во время империи упоминание об «играх» (ludi), которые включали театрализованные развлечения, означало для большинства захватывающие гонки на колесницах в Большом цирке и, прежде всего, кровавые гладиаторские бои в амфитеатрах…» [1, с. 110].
Гиро писал, что: «Среди цирковых увеселений во все времена преобладал бег колесниц. Здесь бывали также бега лошадей с вольтижировкой. На арене выступали, кроме того, кулачные бойцы, скороходы и борцы. Во время республики молодые граждане устраивали здесь примерные сражения и военные парады. В императорскую эпоху представления такого рода давались отрядами пехоты и конницы. Не редко все сословие всадников дефилировало верхом по цирку. Дети сенаторов, покрытые блестящим вооружением, иногда производили конные упражнения, выстроившись по возрасту. В виде исключения бывали также бои гладиаторов и травля зверей…» [3, с. 110].
Коуэл думал, что: «Гонки на колесницах пользовались чрезвычайной популярностью и, несмотря на то что были очень опасны, в них не было намеренной жестокости сражений человека с дикими зверями. Возницами обычно были рабы или люди низшего класса; выживали, если повезет, только очень умелые. До постройки первого амфитеатра в правление Августа Большой цирк использовался для смертельных сражений гладиаторов и травли диких зверей, развлечений, с которыми конкурировала, если не затмевала, популярная в народе забава — гонки на колесницах…» [1, с. 111].
«Борьба атлетов появилась в Риме в 186 г. до Р. X. До конца республики об этом виде игр упоминается несколько раз, но, в общем, довольно редко. Гораздо более распространяется он со времени Августа. Борьба атлетов была в 28 г. до Р. X. по поводу освящения храма Аполлона Палатинского, в 38 г. по Р. X. при Калигуле, в 44 г. — при Клавдии. Нерон устроил в 60 г. праздник на греческий» [3, с. 269].
«Атлетические игры происходили на стадии, специально устроенном для этой цели там же. Желание сделать этот праздник похожим на греческие игры доходило (по крайней мере, в правление Домициана) до того, что император являлся на него в греческом пурпурном плаще и греческой обуви. Подобные же состязания устраивались и впоследствии, но ни одно из них не могло сравняться по блеску с капитолийскими играми.
Долгое время римляне косо смотрели на атлетические игры, ввиду их чисто восточного происхождения. Тем не менее они мало-помалу привыкли к ним и кончили тем, что не только охотно любовались атлетическими упражнениями на стадии, но и сами стали ими заниматься» [3, с. 270].
«»Хлеба и зрелищ» — вот чего требовала, к чему стремилась, по словам Ювенала, римская чернь в эпоху империи. Императоры ни перед чем не останавливались, чтобы удовлетворить той и другой потребности столичного населения. Они ревностно заботились о снабжении города хлебом, и о том, чтобы этот хлеб был как можно дешевле; не менее заботились они и о развлечении своих подданных. Один из лучших императоров, Траян, более чем кто-нибудь другой уделял внимания этому делу…» [3, с. 270].
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Гиро предполагал, что: «Бой гладиаторов появляется в Риме лишь пять веков спустя после основания города. До последних времен республики гладиаторы выступают лишь на богатых похоронах и ни разу еще не упоминаются в программах официальных праздников. В первый раз появляются они в 264 г. до Р. X., на похоронах Брута Перы, сыновья которого устроили на бычьем рынке бой трех пар гладиаторов. В 216 г. на похоронах М. Эмилия Лепида выступило уже 22 пары; в 200 г. в честь покойного М. Валерия Левина сражалось 25 пар; в 183 г. в честь П. Лициния — 60 пар. В 174 г. Т. Фламинин устроил своему отцу похороны, на которых 74 гладиатора бились в течение трех дней» [3, с. 258].
«Мало-помалу гладиаторы стали появляться и на праздниках, устраиваемых государством. В 65 г. до Р. X., когда Цезарь был эдилом, он устроил бой гладиаторов, в котором участвовало 320 пар. Август постановил, чтобы преторы, устраивая игры, не выпускали более 60 пар; частные же лица в это время, угощая народ зрелищами, доходили до 100 пар. Во время праздников 106 г. при Траяне выпущено было в разные дни 10000 гладиаторов. Гордиан первый стал устраивать во время своего эдильства ежемесячные игры, в которых участвовало не меньше 150 и не больше 500 пар…» [3, с. 258].
2. Зрелищность в римской культуре
зрелище амфитеатр гладиаторский
Винничук утверждала, что: «Как и в Греции, происхождение римских празднеств и зрелищ неотделимо от истории местных верований, культов и религиозных обрядов…» [4, с.406].
«Праздники подразделялись на общегосударственные и праздники низшего ранга, официальные и семейные, сельские и городские, те, которые справлялись постоянно или от случая к случаю, праздники отдельных божеств и профессий. Программы празднеств в течение столетий менялись: к элементам постоянным, таким, как жертвоприношения, молитвы, торжественные шествия, добавлялись мероприятия чисто зрелищные, развлекательные. Это могли быть схватки гладиаторов или бои с дикими зверями в амфитеатре, гонки на колесницах в цирке, театральные представления» [4, с. 413].
«Если в Греции зрелища были одной из форм культовых торжеств, формой почитания богов, своего рода мистериями, а кроме того, долго сохраняли характер соревновательный, агонистический, то в Риме зрелища рассматривались исключительно как массовые развлечения. В один и тот же день устраивали зрелища разных видов, так что публика имела свободу выбирать — что кому больше по вкусу. Поэтому-то комедия Теренция «Свекровь», поставленная впервые вовремя Мегалезийских игр 165 г. до н. э., не имела успеха, ведь сразу после спектакля или одновременно с ним в другом месте выступали канатоходцы и борцы: зрители не проявили интереса к комедии, и представление пришлось прервать. Об этом рассказывает пролог к «Свекрови», добавленный после неудачной премьеры» [4, с. 413].
«Поводом к устройству массовых зрелищ бывали и торжественные погребения видных граждан. Поначалу близкие родственники умерших организовывали на собственные средства бои гладиаторов, со временем к ним добавились и театральные постановки. В 174 г. до н. э., по словам Тита Ливия, римляне из всех состоявшихся тогда гладиаторских игр запомнили только те, которые полководец Тит Квинтий Фламинин устроил в память о своем отце…» [4, с. 431].
«Обращаясь теперь к римскому театру, скажем сразу, что характер театральных представлений в Риме был совершенно иным, чем в Греции: хотя и в Риме спектакли часто проходили в дни праздников, религиозных торжеств, но сами по себе они не имели признаков культового действа, мистерии, не были связаны с религиозными обрядами. По своему происхождению римский театр не может считаться явлением оригинальным — касается ли это драматургии или внутреннего устройства театральных сооружений. Здесь заметно сказалось влияние этрусков, а затем и греков…» [4, с. 431].
«Но большинство римского населения любило мимы; очень популярны были они и в провинциях. Апулей убеждает человека, пришедшего в театр, внимательно следить за тем, что происходит на сцене. В Римской империи мим занял главное место среди зрелищ, вытеснив с подмостков «серьезные» драматические произведения. Литературная основа мима, текст не играли доминирующей роли: поэты писали нечто вроде либретто, часто по заказу самих актеров, а те могли свободно дополнять и изменять текст, делать его более актуальным, импровизировать. Очень важны были в миме жест и танец» [4, с. 443].
«Поначалу мимеографы черпали темы из мифологии, в дальнейшем же обратились к темам и мотивам, уже хорошо известным из комедий; на сцене представляли бытовые картины, интриги и конфликты повседневной жизни, любовные приключения, супружеские раздоры и т. п. Тертуллиан, один из старейших христианских писателей (ІІ-III вв. н. э.), говорит, что в мимах можно было увидеть Геракла — обжору; египетского бога Анубиса, обвиняемого в прелюбодеянии; Луну, переодетую мужчиной; Диану, наказываемую розгами. И актеры, и актрисы в мимах выступали без масок…» [4, с. 443].
«Между тем программа кровавых зрелищ, столь ценимых римлянами, со временем расширилась. Все чаще на арене устраивали бои с дикими зверями: или боец атаковал зверя поодиночке, или же затевали охоту на целую стаю — венации … [4, с. 451].
«Для большинства римлян эти зрелища были излюбленным развлечением. Они ходили в амфитеатры, чтобы насладиться острыми впечатлениями, увидеть экзотических животных, полюбоваться на лучших гладиаторов, имена которых были так же хорошо известны, как сегодня имена спортсменов и эстрадных певцов. Отправляясь в амфитеатр, публика уже знала, кого она увидит в этот день на арене, ведь существовали афиши с полной программой выступлений и именами участников. Этой популярностью отдельных бойцов пользовались в своих целях оборотистые барышники, заранее скупавшие все билеты, чтобы распродать их в розницу по более высокой цене. Добавим, что подобные зрелища бывали и просто опасны, и не только для бойцов, сражавшихся со зверями, но и для прочих. Об одном таком инциденте на арене мы узнаем из эпиграммы Марциала:
«Лев, что обычно сносил укротителя смелого палку
И позволял к себе в пасть ласково руку совать,
Вдруг всю покорность забыл, и к нему вернулась такая
Марциал. Эпиграммы. II, 75″ …» [4, с. 451-453].
Гиро проанализировал, что: «Триумф устраивался следующим образом. Как только военачальник одерживал крупную победу, достойную триумфа, солдаты его тотчас же провозглашали императором; затем он украшал свои связки прутьев лавровыми ветвями и давал такие же ветви послам, которым поручалось возвестить в Риме о победе. После этого он являлся сам в Рим, созывал сенат и просил, чтобы ему назначили триумф…. В присутствии народа триумфатор воздавал хвалу всем своим солдатам и в особенности наиболее отличившимся; он раздавал им денежные подарки и почетные награды; случалось, что полководец награждал целые когорты и даже легионы» [3, с. 475].
«После этого он усаживался на триумфальную колесницу, которая не была похожа ни на боевую колесницу, ни на колесницу, употреблявшуюся на бегах, и имела вид круглой башни. Лицо его было покрыто слоем киновари, чтобы скрыть естественную красноту его. Одеянием ему служила великолепная пурпурная тога, затканная золотом. На колеснице он не стоял, а сидел на курульном кресле; рядом с ним помещались его дочери и малолетние сыновья; более же взрослые сыновья ехали верхом на лошадях, запряженных в колесницу. Общественный раб держал над головой золотую корону, украшенную драгоценными камнями, и говорил ему: «Смотри назад» …» [3, с. 475].
Винничук писала, что: «Так вступал триумфатор в Рим. Впереди его несли добычу и трофеи, а также картины, на которых были изображены взятые им крепости и города, горы, реки, гавани, моря — одним словом, все, что он завоевал. Случалось, шествие со всеми этими предметами затягивалось на два и даже на три дня…» [3, с. 463].
«Когда начали устраивать культовые празднества в честь обожествленных императоров (например, культовые торжества в честь Августа в Анкире), в программу их включали не только гладиаторские бои, но и чисто спортивные игры, организуемые местными провинциальными властями на средства жрецов, поддерживавших тот или иной культ покойного властителя.» [4, с. 458].
«И еще одним зрелищем потчевали народ римские императоры: это были инсценировки морских сражений — навмахии. Впервые навмахию показал римлянам Цезарь в 46 г. до н. э. Во 2 г., н. э., по случаю освящения храма Марса Мстителя, Октавиан Август, по словам римского историка начала I в. н. э. Веллея Патеркула, «ослепил воображение и зрение римского народа великолепными гладиаторскими играми и навмахиями…». Событие это запомнилось надолго, ведь город в те дни был переполнен зрителями:
«…Вспоминать ли о том, как Цезарь явил нам морскую
Битву персидских судов и кекропийских судов,
Как от закатных морей до восточных морей собирались
Юноши с девами в Рим, разом вместивший весь мир?»
Овидий. Наука любви, I, 171-174…» [4, с. 458].
«Греческую традицию конных состязаний продолжали в Риме цирковые игры. Во время состязаний колесницы должны были семь раз обогнуть их, летя вдоль перегородки, сначала по одной, затем по другой стороне арены. Гонки требовали большой осторожности и мастерства, особенно на поворотах, ведь каждый участник состязаний старался повернуть свою четверку коней как можно ближе к столбам, чтобы уменьшить расстояние, — именно на поворотах ездоков чаще всего подстерегала опасность перевернуться, сломать квадригу и даже разбиться насмерть» [4, с. 460].
«В течение дня происходило от десяти до двадцати четырех заездов, и при каждом заезде участники состязаний должны были определенное число раз обогнуть меты — пять, чаще семь раз, иногда даже четырнадцать раз. В этом последнем случае колесница-квадрига покрывала дистанцию почти в восемь с половиной километров. Так как при падении на большой скорости вознице грозила опасность запутаться в поводьях, то каждый участник гонок имел при себе острый нож, которым он мог бы в случае необходимости мгновенно обрезать ремни. Но и это не всегда помогало: редко конные ристания в цирках обходились без жертв…» [4, с. 460].
3. Гладиаторские игры
Горончаровский рассказывал, что: «Прежде чем перейти к истории появления в Древнем Риме гладиаторских игр (лат. ludi gladiatorii), попробуем разобраться с термином «гладиатор». По латыни gladius — это меч, соответственно, гладиатор — человек, вооруженный мечом, но в данном случае имелись в виду те, кто вступали в поединки, нередко со смертельным исходом, перед зрителями. Сражения, в которых принимали участие гладиаторы, первоначально воспринимались как долг (munus) живого по отношению к умершему и обозначались тем же словом. До недавнего времени аксиомой любого исследования, посвященного гладиаторским боям, было утверждение об их заимствовании из этрусского погребального обряда» [2, с. 12].
«В основе этого заблуждения лежит высказывание раннехристианского писателя Тертуллиана (ок. 150-230 н. э.) из его сочинения «О зрелищах», которое гласит, что римляне переняли гладиаторские игры у этрусков, заменивших ими человеческие жертвоприношения в память об умершем. Изначально кровавые поединки проводились в Риме как похоронный ритуал-искупление, назначением которого было — умилостивить душу умершего» [2, с. 12].
«Схватка, в которой приняли участие три пары воинов, показалась столь необычной и захватывающей, что была увековечена в городских анналах. Полвека спустя, в 216 г. до н. э., погребальные игры, данные в память дважды консула Марка Эмилия Лепида тремя его сыновьями, продолжались уже три дня, и на них выступили двадцать две пары гладиаторов (Liv. XXIII. 30. 15)» [2, с. 16].
«С этого времени местом проведения гладиаторских боев становится Форум Романум — главная площадь, являвшаяся центром политической и культурной жизни города. Чтобы как можно больше людей могли увидеть происходящее, огромное пространство, на которое выходили почитаемые всеми храмы Сатурна, Согласия, Кастора и Поллукса, застраивалось по периметру временными деревянными трибунами, правда, максимальное количество мест на них не превышало восьми тысяч. Скоро римляне настолько привыкли к играм, что могли почтить ими умерших, даже находясь далеко от дома, в период военных действий» [2, с. 16-17].
Сергеенко утверждал, что: «Каждый римский гражданин (в том числе и магистрат, но в качестве частного лица) мог устроить гладиаторские игры, причем каждый раз он обязан был испрашивать специальное разрешение, которое давалось сенатским постановлением; число гладиаторов и количество дней для игр регламентировалось. Все это не распространялось, разумеется, на императоров, и тут в устройстве этих страшных зрелищ меры не было» [5, с. 228].
«Во времена республики многие богатые и знатные люди формировали из своих рабов гладиаторские отряды: удобно было иметь в своем распоряжении (особенно в последний век республики) эту вооруженную охрану. Если хозяин хотел устроить игры, у него оказывались под рукой свои гладиаторы; их можно было и предоставить какому-нибудь устроителю игр, получив с него за это деньги. Самая старая из известных нам гладиаторских школ находилась в Капуе и принадлежала Аврелию Скавру (консулу 108 г. до н. э.) (Там же находилась школа Лентула Батиата, из которой в 73 г. до н. э. бежало 200 рабов со Спартаком во главе» [5, с. 229].
«Существовала целая категория людей, для которых содержание и обучение гладиаторов было профессией — их называли ланистами. Аттика его коммерческие операции с гладиаторами ничуть не позорили, но ланиста, так же, как и сводник, считался человеком запятнанным, а занятие его — зазорным. Обойтись без его услуг не мог, однако, ни магистрат, ни частный человек, дававший игры. Ланиста покупал и опытных гладиаторов, и рабов, которые у него обучались гладиаторскому искусству, продавал их и отдавал в наем устроителям игр…» [5, с. 229].
«Состав гладиаторов был пестрый и по социальному составу (рабы, свободные от рождения, отпущенники), и по нравственной окраске (были среди них люди порядочные, были и преступники). К гладиаторскому званию можно было присудить, как присуждали к каторжным работам в рудниках; только смертная казнь была страшнее. Осужденного отправляли в гладиаторскую школу, где он обучался обращению с оружием, после чего выходил на арену.
Если по прошествии трех лет он оставался жив, его освобождали от выступлений в амфитеатре, но он должен был еще два года прожить в школе, после чего получал уже полное освобождение» [5, с. 230].
«Биться на арену часто посылали военнопленных; после взятия Иерусалима Тит отправил часть евреев в египетские каменоломни, а часть распределил между амфитеатрами. Хозяин мог отправить раба в гладиаторскую школу и за вину, и без вины — воля его была тут полной. Адриан ограничил этот произвол: с этого времени нельзя было сделать раба гладиатором без его согласия; оно не требовалось только, если раб совершил преступление, за которое хозяин наказывал его гладиаторской школой» [5, с. 230].
«Были среди гладиаторов и люди свободные. Ученики риторских школ часто писали сочинения на тему о благородном юноше, который, жертвуя честью и добрым именем, нанимался в гладиаторы, чтобы помочь другу или предать отцовский прах честному погребению. Подобные случаи в действительности встречались крайне редко; свободный человек становился гладиатором обычно по соображениям житейским, по расчету чисто материальному. Бедняка, которому негде было преклонить голову, гладиаторская школа соблазняла даровым кровом и готовой едой, манила надеждой на удачу, на обогащение, на сытую жизнь в будущем» [5, с. 230].
«Удальцы, в которых кипел избыток сил и которые не находили им честного применения, мечтали о блестящих победах и опьяняющей славе, ждущей их на арене. Гладиатор, существо презираемое, зачисленное в разряд infames — «опозоренных»: он не может стать всадником, быть декурионом в муниципии, выступать в суде защитником или давать показания по уголовному делу; ему отказано, как самоубийце, в почетном погребении. И в то же время он оказывался предметом восхищения и зависти: о гладиаторах говорят на рыночных площадях и во дворцах; ими интересуется весь Рим — от уличных мальчишек до Горация и Мецената; юноши из знатных семейств приходят учиться у них фехтованию; сами императоры посещают гладиаторские школы. Художники украшают памятники, дворцы и храмы картинами и мозаиками, увековечивающими гладиаторов…» [5, с. 230].
Горончаровский исследовал что: «В последние десятилетия существования Римской республики звериные травли и гладиаторские бои стали верным средством обойти политических соперников, приобрести расположение народа и обеспечить себе голоса на выборах, короче говоря, превратились в мощный инструмент воздействия на массы. Оратор Цицерон, прекрасно сознававший значение игр для политиков, желавших продемонстрировать всем свою популярность, в «Речи в защиту Публия Сестия» упоминает, как этот народный трибун показался на одном из гладиаторских боев «для того, чтобы даже недруги наши увидели наглядно, чего хочет весь народ…» [2, с. 25].
«Рукоплескания всех зрителей, заполнявших места от самого Капитолия, рукоплескания со стороны ограды форума были таковы, что, по словам присутствовавших, никогда еще римский народ не выражал своего мнения так единодушно и открыто» [2, с. 25].
«Одним из первых по этому пути пошел добивавшийся популярности Сулла, который в 93 г. до н. э. выставил на арену Большого Цирка «сотню львов с гривами», т. е. самцов. Цирк этот представлял собой огромный ипподром вместимостью 150 тысяч зрителей 1, находившийся в узкой долине между холмами Палатин и Авентин, где обычно происходили конные состязания, но иногда устраивались и другие представления. Выпущенные из клеток звери разбрелись на пространстве, обнесенном высокой железной решеткой, за которой находились трехуровневые зрительские места. Здесь и развернулась затем настоящая охота. Мавретанский царек Бокх прислал для нее специальный отряд охотников из племени гетулов, вооруженных копьями и дротиками. В результате были перебиты все львы, но не обошлось и без человеческих жертв» [2, с. 26].
«Гладиаторские бои к этому времени превратились в само собой разумеющееся развлечение для всех желающих, и, хотя чисто внешне традиция исполнения религиозного долга соблюдалась, в политических целях исполнение завещания относительно погребальных игр могло быть надолго отсрочено. Характерный пример связан с именем Гая Юлия Цезаря, который, дожидаясь должности эдила — магистрата, наблюдавшего за общественными зданиями, храмами, дорогами, рынками и пр., устроил гладиаторские бои в честь покойного отца лишь через двадцать лет после его смерти, в 65 г. до н…» [2, с. 26-27].
«Зато какое это было великолепное зрелище! Никто до тех пор не выставлял на арену сразу триста двадцать пар гладиаторов, одетых в доспехи из чистого серебра видимо, большей частью они происходили из принадлежавшей Цезарю гладиаторской школы в Капуе. Все же никакие, даже самые красочные, звериные травли не могли затмить зрелища, где люди, проливая кровь, сражались друг с другом» [2, с. 25].
«Так, став диктатором, Юлий Цезарь отметил в 46 г. до н. э. свой четверной триумф над Галлией, Египтом, Понтом и Нумидией представленным в Большом Цирке масштабным сражением двух отрядов, в каждом из которых было по 500 пехотинцев, 300 всадников и 20 боевых слонов…» [2, с. 30].
«Возможности «людей меча» хоть как-то устроить свою судьбу ограничивались. Приближался переломный момент в истории игр, который наступил в 404 г. Когда очередная пара гладиаторов готова была вступить в бой на арене Колизея, прекратить кровопролитие призвал монах Телемах из Малой Азии. Возмущенные тем, что их пытаются лишить любимого зрелища, люди на трибунах завязали драку, в которой Телемах погиб. Потрясенный этой смертью Гонорий запретил впредь устраивать в Риме плохо увязывавшиеся с официальной государственной идеологией гладиаторские бои, но даже если бы этот запрет не состоялся, уже нельзя было и думать о дорогостоящих играх. Целая волна бедствий обрушилась на Рим — несколько разрушительных землетрясений и три варварских нашествия. К концу V в. население города сократилось в десять раз, и он находился в страшном упадке» [2, с. 56].
«Теперь было уже не до роскошных представлений, оставшихся в далеком прошлом. Впрочем, та часть обычной зрелищной программы, которая была связана с травлей зверей, продержалась в пределах ранее единой империи еще несколько десятилетий, поскольку отношение общества к «охотам» было достаточно терпимым. Последние выступления венаторов в уже начавшем разрушаться Колизее состоялись в 523 г. при остготском короле Теодорихе» [2, с. 56].
Заключение
«Невозможно и передать даже относительно адекватное впечатление о повседневной жизни в Древнем Риме, не соотнося ее либо с древними днями царей в V веке до н. э. и с отцами-основателями республики в героические дни IV, III и II веков до н. э., либо с более поздними днями волнений во время жестоких гражданских войн I века до н. э., либо с самым продолжительным периодом четырех последующих столетий римских императоров, с периодом величия, когда могущество Рима выросло до невиданных высот лишь для того, чтобы ослабиться в III и IV веках и безвозвратно рухнуть в V веке» [1, с. 5].
«Какой бы период мы ни пытались рассмотреть через туман прошедших веков, картина всегда будет смазанной и изменчивой. Несмотря на то, что многие римляне предпочитали думать о Риме как о чем-то постоянном и вечном, они все сильнее и сильнее осознавали перемены к худшему, для порицания которых с ходом времени наиболее мыслящие среди них находили все больше оснований» [1, с. 5].
«То заглядывая вперед, то возвращаясь назад, можно будет прочувствовать изменчивость римской жизни и осознать все значение избитой английской поговорки, утверждающей, что Рим был построен не за один день, а также широко цитируемой строки из Вергилия об эпических достижениях его соотечественников» [1, с. 5].
Список использованных источников
.Коуэл, Ф. Древний Рим. Быт, религия, культура / Ф. Коуэл; пер. с англ.
О.Д. Сидорова. — М. : Центрполиграф, 2006. — 136 с.
Нужна помощь в написании реферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
2.Горончаровский, В.А. Арена и кровь: Римские гладиаторымежду жизнью и смертью / В.А. Горончаровский. — СПб. : Петербургское Востоковедение, 2009. — 256 с.
3.Гиро, П. Частная и общественная жизнь римлян / П. Гиро; пер. с франц. А.А. Новиков. — СПб. : Алетейя, 1995. — 579 с.
4.Винничук, Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Л. Винничук. — М. : Высшая школа, 1988. — 494 с.
5.Сергеенко, М.Е. Жизнь древнего Рим / М.Е. Сергеенко — М. : Наука, 1964. — 334 с.