Вопросы государственного устройства продолжают занимать умы многих политологов, правоведов и экономистов на протяжении всей истории человечества, а споры на эту тему не просто не утихают со временем, но напротив, закручиваются в новых полемических спиралях с середины XX века и по сей день, особенно после выделения понятия «Политический режим» и его освещения в трудах, например, Мориса Дюверже и Жана-Луи Кермонна. Но я считаю, что стоит на время, по крайней мере в рамках настоящей работы, отойти от таких высоких материй и вернуться на несколько тысяч лет назад, к моменту возникновения государства – и поразмышлять над этим, а конкретно – над фразой немецкого социолога Н. Элиаса.
Ученый затрагивает проблему определения роли и влияния государства – а именно «публичную монополию на насилие» принято называть «государством», если вспомнить положения трудов Макса Вебера – на функционирование определенных процессов, в частности, становления экономики, в обществе.
Проблема, безусловно, актуальна в современном мире, в котором государство как уже давно устоявшаяся форма объединения людей, принципы которой распространились почти на весь земной шар, рассматривается как нечто совершенно обыденное. Тем временем, однако, именно в четком понимании сущности, истории и структуры государства как социального института кроется не только ключ к разрешению споров, но и, пожалуй, секрет обнаружения по-настоящему оптимальной формы государства, если это вообще возможно. Именно поэтому изучение природы государства носит категорически важную роль.
Целью данной работы является выделение основных закономерностей формирования государства и его влияния на хозяйственную деятельность человека на его территории. Для достижения поставленной задачи потребуется ответить на ряд вопросов: 1) На каком этапе формирования цивилизации возникает государство, и почему именно легитимное насилие является тем универсальным катализатором развития общества? 2) Какие существуют основные формы осуществления регулирования, то есть, насилия, государством, по отношению к экономической деятельности? 3) Действительно ли так необходимо возникновение «централизованной и публичной монополии на насилие» для складывания экономических отношений и конкуренции?
Очевидно, что глобально государство может сформироваться двумя путями: произвольно, на фоне объективных обстоятельств, призывающих людей к созданию объединения, или по инициативе людей, которые хотят подготовиться таким образом к преодолению будущих обстоятельств. Исходя из этого я могу выделить две теории возникновения государства, различая их через призму экономики. Первая из них – патриархальная теория, сформулированная еще Аристотелем. В ее основе лежит идея, согласно которой, развитие и усложнение хозяйственных межплеменных отношений привели к появлению потребности в определенном правовом регулировании этих сфер деятельности людей, а затем и к постепенному, непроизвольному возникновению государства, как источника этого регулирования. Например, племена восточных славян, селившиеся вдоль Днепра и Припяти, занимались разнообразными видами хозяйственной деятельности от земледелия и охоты до бортничества и ремесла, однако никакого правового регулирования, за исключением норм обычного права, у них не имелось. Складывались даже как сухопутные, так и морские торговые пути, налажены поставки стройматериалов по поверхности рек. Как видно, хозяйство вполне существовало и до возникновения, непосредственно, государства, и даже с его появлением существенного изменения хозяйственного образа жизни у славян не произошло, что как бы опровергает слова Элиаса. С другой стороны, назвать такие отношения «экономикой» в традиционном смысле этого слова не представляется позволительным. Ясно лишь одно: особой необходимости в государстве люди тогда не испытывали, но тут стоит проводить четкую черту и ясно понимать, что является следствием, а что – причиной – государство ли стало катализатором развития экономики, или интенсивно развивающаяся экономика стала первопричиной возникновения государства. В условиях настоящей работы я не могу однозначно провести эту самую черту.
Наряду с патриархальной теорией существует и теория общественного договора, сформулированная Томасом Гоббсом, одним из основоположников классического либерализма, наряду с Дж. Локком и Ж. Ж. Руссо, в его книге «Левиафан». Он утверждал, что общество, будучи в своем естественном состоянии, не переживает ничего, кроме проявлений тотальной жестокости и постоянных войн. Какая может идти речь о полноценной экономике в таком случае? Гиперболизируя, Гоббс демонстрирует нечто, пришедшее для установления собственной абсолютной власти и принесшее с собой упорядочивание всех отношений, в том числе и экономических, между людьми. Это нечто – государство.
Таким образом, мы можем утверждать, что государство возникает во время одновременного усложнения хозяйственной деятельности (на границе перехода от присваивающего хозяйства к производящему) и появления потребности в его регулировании. Формирование государства всегда, но не сразу дает существенный толчок в развитии основных социально-экономических институтов.
Но одного создания государства недостаточно – следует утвердить определенную совокупность способов и определенной степени его влияния на экономику. Упомянутые выше и другие идеологи классического либерализма придерживались точки зрения, по которой хозяйственная сфера должна быть подконтрольна государственному аппарату, тому «централизованному и публичному», но легитимному насилию, то есть осуществляться она должна посредством принудительной силы государства. Признается, что в теории существует две основные формы влияния государства на экономику, различающиеся в степени этого влияния: по одной из них государство имеет право посредством определенных фискальных и иных механизмов вмешиваться в хозяйство, формируя таким образом, благоприятную почву для правовых отношений в экономике, а также возникновения той самой «невидимой руки рынка» Адама Смита. По другой, которой следуют различные либертарианцы и минархисты, экономика не должна подвергаться какому бы то ни было косвенному регулированию со стороны государства и ее развитие следует предоставить самой себе. Иначе две эти теории называют кейнсианством (по имени Джона Мейннарда Кейнса, автора «Общей теории занятости, процента и денег»), и монетаризмом соответственно. Каким путем пойдет нация, зависит от природных условий ее проживания, что было сформулировано еще Монтескье, внутренних идеалов и принципов народа, исторических событий. Однако не стоит утверждать, будто монетаризм предполагает полное отсутствие какого-либо участия государства в экономике в отличие от теории Кейнса – отличаются они лишь степенью этого влияния, ведь, как мы помним, одним из главных признаков любого государства является налоговая система, а это в любом случае уже какой-то инструмент влияния.
Также следует отметить, что нельзя охарактеризовать какую-либо из теорий, как более прогрессивную или действенную. В современной России наблюдаются по большей части методы кейнсианства, в то время, как на страны Запада существенно повлияли идеи новой австрийской школы экономики, сформированной Людвигом фон Мизесом и Ф. А. фон Хайеком – убежденным либертарианцем, автором труда «Дорога к рабству», в котором он предостерегает общество от перехода к директивным плановым установкам со стороны государства как одной из признаков надвигающегося тоталитаризма.
Исходя из вышесказанного, можно сформулировать обособленный вывод: возникновение централизованной и публичной монополии на насилие, коей является государство, необязательно приводит к формированию первоначальных институтов хозяйствования – они могли складываться или быть уже достаточно сформированными и непосредственно до этого. Что же касается уже непосредственной роли сформированного государства в экономике, то здесь также не представляется возможным выделить общую закономерность – степень регулирования государством экономического функционирования прямо на его непосредственную эффективность коренным образом не влияет, однако, несомненно, в любом случае идет на пользу любой экономической системе, чего не скажешь о состоянии догосударственного общества.