ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ «СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ»
.1 Факторы, влиявшие на формирование мировоззрения революционеров
.2 Ссылки и аресты как элемент повседневности
ГЛАВА 2. ЖЕНЩИНЫ В РЕВОЛЮЦИИ
.1 Оформление революционного сознания
.2 Революционный быт как образ жизни
ГЛАВА 3. РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ-ТЕРРОРИСТЫ: ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ПРОВОКАЦИЯ
.1 Образ жизни провокаторов
.2 Жизнь и деятельность летучих боевых отрядов на примере лбо со ПСР
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСТОЧНИКИ
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность изучения деятельности революционеров через призму повседневной жизни связана с развитием в исторической науке такого направления, как история повседневности в целом, с одной стороны, и значением революционного крыла общественной жизни Российской империи на рубеже XIX — ХХ вв., с другой. Поиск истоков и причин формирования мощных и жизнеспособных радикальных партий, радикализация значительной части мыслящего общества, формирование своего рода «моды» на нигилиста- революционера, требуют от исследователя вдумчивого анализа истоков данного феномена. Изучение повседневной жизни радикалов позволяет проанализировать истоки мировоззрения, жизненные идеалы и позиции деятелей революции.
Отечественный исследователь и теоретик истории повседневности, Н.Л. Пушкарева пишет, что повседневность должна включать в себя частные события в жизни человека, а также эмоциональную сторону событий и явлений, значимых для конкретной личности. Можно сказать, что термин повседневность включает в себя формы поведения людей, в том числе в специфических, экстремальных социально-политических условиях. В центре внимания истории повседневности лежит «реальность, которая интерпретируется людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного жизненного мира».
Актуальность темы определяется тем, что в последнее время в исторической науке проявляется рост интереса к человеку, к отдельной личности, изучая жизнь радикалов, стремившихся повлиять на ход истории, можно определить и мотивацию их поступков. Благодаря изучению повседневной жизни «поздних» народников, женщин-революционерок и деятелей террористических организаций начала ХХ в., можно воспроизвести не только эпизоды их личной жизни, но и общественной, а также более глубоко раскрыть особенности революционного движения конца XIX начала ХХ веков.
Народническая идеология оказала глубокое воздействие на молодёжь XIX-начала ХХ вв. Особо нужно отметить активную роль русских женщин в революционном движении. Наравне с мужчинами женщины участвовали в революционной деятельности и некоторые из них становились лидерами, проявляли бесстрашие, отрекались от традиционных человеческих ценностей, покидали семьи ради победы идеи революции.
Нетипичная для обывателя повседневная жизнь революционера, полное отречение от традиционных ценностей, уход из семей, формировали новую реальность. Одной из задач нашего исследования является описание максимально достоверно этой реальности, ставшей типичной для подавляющего большинства революционеров, единственно приемлемой, состоящей из необычных повседневных практик.
Предметом данной работы является повседневная жизнь революционеров на рубеже веков. Объектом — условия формирования революционной идеологии и особенности повседневных практик отдельных революционных деятелей.
Цель работы — охарактеризовать типичные стороны повседневной жизни русских революционеров.
Задачи:
-Изучить повседневную жизнь революционеров «старшего поколения». Рассмотреть факторы влиявшие на формирование мировоззрения революционеров: ссылки и аресты как элемент повседневности.
-Описать роль женщины в революции и оформление революционного сознания как такового.
-Разобрать быт революционеров.
-Проанализировать деятельность революционеров-террористов, образ жизни провокаторов, а так же жизнь и деятельность летучих боевых отрядов.
Основным источником по мировоззрению и повседневности является опора на личные воспоминания и впечатления участников событий, в которых авторы описали то, что ими переживалось. Это помогает воссоздать атмосферу их жизни. «Запечатлённый труд» в двух томах Веры Фигнер написан ей в 1921 году в эмиграции. Книга богата разнообразным материалом. Автор раскрывает взаимоотношения в своей семье. В своей работе она рассказала о волнующих её вопросах свободы, морали, о том, что пришлось пережить, находясь в тюремном заточении, а, выйдя на свободу, искать своё место в жизни. С любовью о своей няне, как родном и близком человеке, вспоминает Вера Николаевна в рассказе «Моя няня». В Полное собрание сочинений вошли кроме «Запечатлённого труда» ещё воспоминания, стихи, письма родным и друзьям, которые также являются незаменимым историческим источником. В стихах В.Н. Фигнер передала чувства, переживаемые в заточении и веру в правоту революционного дела. Много стихов она посвятила сокамерникам — народовольцам: Лопатину, Лукашенко и др. Женский взгляд на жизнь революционеров видим и в трудах народоволки П.С. Ивановской. Она в своих «Воспоминаниях» рассказывает о событиях, участницей которых она была и о людях, с которыми была связана революционной деятельностью.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В. Вересаев в своих воспоминаниях дает психологический портрет В.Н.
Фигнер. Писателя привлекает её цельный образ революционера, прямота и откровенность в отношениях с людьми. Он обращает внимание на необыкновенную красоту Веры Николаевны, которую отмечали окружающие. Он характеризует её как сильную волевую личность, которая постоянно находилась в борьбе.
«Повести моей жизни» Н.А. Морозова также непосредственный исторический источник. Первая повесть была написана им в Шлиссельбургской крепости в 1902 г. Н.А. Морозов рассказывает о своём детстве, становлении научных и политических взглядов, а далее повествует о тех жутких условиях, в которых ему пришлось жить более 20 лет (в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях). Поражают мельчайшие подробности описываемых им картин. Работа Н.А.Морозова «В начале жизни»является составной частью воспоминаний «Повести моей жизни». Она охватывает периоды его детства, гимназические годы, начало революционной деятельности и «хождение в народ». Автор пишет о становлении своих революционных взглядов и сомнениях в правильности выбранного жизненного пути. Одними из главных ценностей являются письма узников тюрьмы. Они написаны родным и знакомым. В «Письмах из Шлиссельбургской крепости» Н.А. Морозов передал воспоминания о детстве и юности, о «хождении в народ», а также описал чувства и эмоции, которые были пережиты за многие годы заключения.
В «Террористической борьбе», выпущенной в 1880 году в Лондоне (по
другим сведениям в Женеве), Н.Морозов отводит чрезмерную роль террору, желая сделать эту борьбу «исторической, традиционной, популярной». Он уверен, что ради идеи стоит идти на убийства. Отдельно стоит рассмотреть теорию террористической борьбы Н.А. Морозова. В 1870-х годах он последовательно отстаивал свою точку зрения о возведении политических убийств в систему.
Историография вопроса восходит к началу ХХ в. В. Богучарский в монографии «Активное народничество семидесятых годов» представляет свои глубокие рассуждения об идейных корнях народничества, анализирует взгляды идеологов этого движения: Бакунина, Лаврова, а также ищет причины неуспеха движения в народ. Работа содержит много документального материала: воспоминания участников движения, отрывки речей революционеров на суде, личную переписку, цитаты из газет и журналов того времени, что позволяет составить представление о рассматриваемой эпохе.
Повествование о быте, мечтаниях о светлом будущем русского народа, заключении фиктивных браков между революционерами с целью конспирации,
«хождении в народ», арестах идёт в «Очерках из жизни русских революционеров 70-80-х годов».
Книга жандармского генерала А.И. Спиридовича «Партия социалистов- революционеров и её предшественники» представляет собой исследование, построенное на фактическом материале, в котором освещается деятельность партии эсеров с момента образования до 1917 года. Автор использовал целый массив источников, т.к. был связан с полицейскими ведомствами..
Сохранившаяся переписка Азефа с товарищами по партии, с охранной службой, женой, любовницей дают возможность составить его более полный портрет. Переписка «великого провокатора» представляет большой интерес для историков, т.к. по его письмам можно характеризовать взгляды, убеждения, интересы и т.д. По словам З.И. Перегудовой и Д.Б.Павлова «эпистолярное наследие Азефа является не только комплексом документов нравственного характера, но и ценным источником революционного и общественного движения России».
Жизни и деятельности В.Н. Фигнер посвящено множество книг и статей. В 1920-х гг. вышла рецензия С. Иванова18 на книгу В.Н. Фигнер
«Запечатлённый труд», журнал «Летописи марксизма»19 охарактеризовал
«Запечатлённый труд» В.Н. Фигнер как одно из выдающихся явлений мемуарной литературы и как важный исторический источник. В 1928 году газета «Красная звезда»20 писала, что знакомство с книгой Фигнер необходимо каждому, кто желает сознательно относиться к историческому прошлому.
Книга В.Н. Войновича «Степень доверия»21 посвящена жизни и творчеству В.Н. Фигнер. Э. Павлюченко — историк, исследовательница вопросов общественного движения XIX века в России в своей работе «Вера Николаевна Фигнер и её «Запечатлённый труд»22 отмечает, что в революционном движении женщины сыграли выдающуюся роль. Автор шаг за шагом прорабатывает биографию В.Н.Фигнер в совокупности с рассмотрением революционного движения в России конца XIX — начала XX вв. Она пишет, что воспоминания Фигнер сконцентрировали в себе всё самое характерное своего времени. Монография этого же автора «Женщины в русском освободительном движении от Марии Волконской до Веры Фигнер», вышедшей в 1988 году, посвящена женскому вопросу, начиная с декабристок и заканчивая народовольцами. Автор отмечает, что с развитием общественной жизни женский вопрос обострился и активизировался во время революций.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
«Хождение в народ» она считает «женской стихией, продолжением органической деятельности, начатой ещё 60-десятницами»24. Исследуя психологические особенности народников, Э.А. Павлюченко выделила два момента, сближающие революционеров с верующими людьми — тип мышления (усвоение революционных идей на уровне веры) и преемственность религиозной культуры (аскетизм, жертвенность, идеалистическое восприятие народа). Автор пишет и о том, что в процессе борьбы сформировался новый женский тип с не женскими качествами: решимость, твёрдость, верность революции. Часто такие качества порождали крайние меры — террор.
Современные исследователи изучают такие аспекты проблемы, как женщины в революции, так, например, диссертация О.Н. Кондаковой, в которой говорится о женщинах-революционерках, посвятивших себя революционному делу. Автор делает выводы, что появился новый тип женщин, психологически готовый к борьбе.
Также о повседневной жизни революционеров некоторая информация содержится в публицистике. Например, академик С.И. Вольфкович, который был лично знаком с Морозовым, поражало в нем неутомимое трудолюбие. Публицист А.В. Амфитеатров в работе «Шлиссельбуржцы» вступает в полемику с автором статьи «Шлиссельбургское последействие» Л. Войтоловским. «Шлиссельбургское последействие» написано на основе записок бывших узников М. Фроленко и М. Новорусского. Л. Войтоловский считает тех, кто вышел на свободу после многолетнего заключения, духовно опустевшими. Он объясняет это тем, что изоляция личности от коллектива приводит к «оскоплению души … Ценою принижения интеллекта они (узники) приобретали возможность вынести столь долгое отсутствие импульсов к жизни». Л. Войтоловский считает Н. Морозова человеком, который почувствовал в себе духовное банкротство и поэтому «искал спасение в недрах своего собственного мозга». А. Амфитеатров не согласен с таким выводом. Опираясь на воспоминания шлиссельбуржцев, он считает, что бывшие заключённые крепости не отупели, а наоборот, набрались интеллектуальной и физической энергии. Они не потеряли надежду быть ещё полезными обществу. Что касается Николая Морозова, то его здоровье автор называет богатырским, которое всё выдержало и даже окрепло. И на свободу он вышел в твёрдом духе. Л. Круковская представляет свою книгу «Н.А. Морозов. Очерк жизни и деятельности», вышедшей в Петербурге в 1920 году. Она знакомит с деятельностью Н.А. Морозова, в основном обращая внимание на его научную работу. Автор считает, что жизнеописание учёного может послужить уроком для тех, кто устал от жизни и зарядить таких людей энергией. Писателя М.П. Поповского привлекают незаурядные люди большого интеллекта и высоких идеалов. Он с восторгом отзывается о народниках, но «хождение в народ» автор считает неверным решением.
Работа В.А.Твардовской «Н.А.Морозов в русском освободительном движении» посвящена биографии Морозова, из которой читатель узнаёт о «хождении в народ», участии Морозова в революционной организации «Земля и воля» и «Народная воля». В статье Г.С. Кана «Идейные еретики» делаются попытки охарактеризовать некоторых народовольцев, не согласных с программой «Народной воли». О.В. Будницкий концентрирует внимание на терроризме как феномене, который ещё недостаточно изучен («Терроризм глазами историка. Идеология терроризма»).
История провокаторства привлекала не только ученых исследователей, но стала обсуждаемой темой в популярной литературе, например, имя Е.Ф. Азефа оказалось притягательным для писателей, мемуаристов. Ему посвящались воспоминания, ставились пьесы: «Товарищ Иван», «Орёл или решка». Б.Савинков в своих «Воспоминаниях террориста» писал в основном о революционной деятельности Азефа. Но также отводил место для его характеристики в обычной жизни. С точки зрения Савинкова Азеф представлял собой не только идеал революционера, но и образцового, скромного семьянина, любящего жену и детей.
Б.Николаевский в «Истории одного предателя» дал яркую характеристику Азефу, подробно описав его жизненный путь. Многое автор почерпнул непосредственно из рассказов сожительницы Азефа Х. Клёпфер.
Исследование Б. Николаевского построено на тщательном подборе фактического материала. Но Р.А. Городницкий считает, что Б.Николаевский односторонне подошёл к рассмотрению фигуры Е.Ф. Азефа, характеризуя его как низменную личность. По мнению Городницкого для полного воссоздания портрета Азефа надо рассматривать позиции двух лагерей — правительственного и революционного.
Необходимо упомянуть книгу Ф. Лурье «Полицейские и провокаторы» написанную в популярной форме, в которой автор рассматривает взаимоотношения полиции со своими агентами. В.Г. Джанибекян посвятил свою работу «Азеф — король провокаторов» исследованию биографии главного провокатора.
Монография А.А. Городницкого «Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911гг.», выпущенная в 1998 году, построена на обширном историческом материале. Ю.М. Лотман рассматривает быт и повседневную жизнь русского общества во взаимосвязи с культурой, обращая внимание на обычаи, одежду, поведение в обществе, на внутренний мир человека. Он раскрывает сущность декабристского движения в России, как первого революционного движения в стране, останавливая внимание на их мировоззрении. П. Бергера и Т.Лукмана интересует проблема социологии жизненного мира человека. Объектом их анализа является объективная реальность, которая взаимодействует с человеком.
Различные авторы, в соответствии со своими методологическими принципами, по-разному оценивают события, связанные с революционерами, включенными нами в исследование. Историки советского периода восторженно отзываются о революционерах, считая их героями, выделяя их стремление освободить народ от самодержавия. Особое место отводилось женщинам в революционном движении, что было связано с наступлением героического периода в истории русской интеллигенции. Современные историки более реалистичны, они стараются глубже вникнуть в проблему.
ГЛАВА 1. ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ «СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ»
1.1 Факторы, влиявшие на формирование мировоззрения революционеров
Н.А. Морозов — один из ярких представителей народовольцев. Одарённый и способный он серьёзно увлекался наукой, которой решил посвятить свою жизнь, но попав в революционную среду, поменял свои взгляды. После долгих размышлений он отошел от научной стези. Совершив «хождение в народ» и познакомившись с его бытом, Морозов определил для себя дальнейший революционный путь в жизни.44. Его отец был из дворян, а мать — из богатых крестьян.
Для Н. Морозова мать оставалась нравственным идеалом на протяжении всей жизни. Н.А. Морозов писал из Шлиссельбургской крепости: « …Вы мне сказали, что всякий раз, когда я хочу сделать что-нибудь касающееся другого человека, я сначала представил бы себе, что это самое сделали со мной, и если сочту такой поступок дурным по отношению к себе, то он нехорош и с моей стороны». «Отношения детей и взрослых являются главными двигателями в развитии ребёнка и весь психический склад человечества передаётся через узкий тоннель детства и через способы ухода за детьми».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Обстановка их дома представляла «смесь дворянской сельской простоты и научной увлеченности обитателей дома». Внутренние комнаты дома блестели зеркалами от пола до потолка, с которого свисали бронзовые люстры, на стенах располагались картины знаменитых художников в золочёных рамах.
Уже в десятилетнем возрасте к Николаю стали приходить в голову мысли о справедливости: почему один живёт в богатстве, а другой в нищете и голоде? Уже тогда у него появились религиозные сомнения. Оказалось, «что в таком незаметном, тихом человеке на самом деле заключен подлинный покоритель мира». К тому же у него была прирождённая любовь к природе, вызывавшая особенное восторженное чувство. Морозов был одухотворён природой до такой степени, что утром здоровался с речкой, деревьями, солнцем и т.д. а вечером прощался.
В гимназические годы многие революционеры хорошо учились, но интересовались в основном, государственным устройством. Так, Морозов узнал, что республиканский строй в иностранных государствах достигнут в результате тяжёлой борьбы. Рассказы о Петропавловской крепости вызывали в его воображении картины ужасов. Читая романы, Морозов знакомился с жизнью людей. В. Фигнер писала в воспоминаниях, что Морозов — «пылкая натура, мечтающая о геройских подвигах», но пока таких не находилось и из двух дорог, которые рисовались Николаю в будущем (наука и гражданская свобода), он пока выбирал первую.
Модным научным направлением было естествознание. Учась в гимназии, многие будущие революционеры увлекались естествознанием. Днями и ночами он просиживали над книгами, ища ответы на вопросы: как начался мир и чем он окончится, в чём сущность сознания, стоит ли жить. Много читали, учились «не ровно, то поражая учителей знаниями, а то запуская предмет». Учителя гимназии так характеризовали его: «Чрезвычайно способен и усидчив, если хочет; рассеян и вечно занят чем-то посторонним». Они всё чаще задумывались о месте науки в обществе, видя, что ей отводится второстепенная роль при самодержавном строе. Морозов считал, что тот, кто занимается наукой, такой же герой, как и борец за свободу. К девизу: свобода, равенство, братство он добавил науку, которая может рассеять суеверия и предрассудки.
Многие революционеры формировались в 60-70 гг., много времени они проводили в размышлениях о различных сторонах русской жизни: о бедных и богатых, об образованных и неграмотных и приходили к выводу о необходимости образования. Например, народник Морозов констатирует общее для революционеров, явление: «Окружающая обстановка детства наложила отпечаток на душу Морозова, содействовала развитию в нём сосредоточенности, которая сыграла роль в будущем».
Большое влияние на формирование революционного мировоззрения оказывали первые годы обучения в университете. Пестрившие воззваниями и прокламациями, жизнь студента была весьма политизирована. В тексте различного рода листовок запоминалось больше всего то, где писалось о самопожертвовании во имя идеалов, раздавались воззвания к борьбе свободу. «Вот люди, за которых можно отдать душу, вот что делается и готовиться в тайне. А я всё думал до сих пор, что кроме нашего кружка нет в России никого, определяющего наши взгляды!». Он начал приходить е мысли, что хорошо бы погибнуть за истину и справедливость. «Идеалистически настроенный, с мягкой нежной душой, он благоволил с юных лет перед людьми, жертвующими собой для общего блага и освобождения человечества», — так высказалась о Николае Морозове Л. Круковская.
Учась в Университете, Морозов жил с другом на квартире на полном попечении прислуги и лакея. Его комната имела учёный вид, одна стена была уставлена сотнями естественнонаучных книг, другая — увешана витринами с коллекциями насекомых, которых он сам собрал.
Зимой 1874 г. он стал посещать квартиру О.Г. Алексеевой — своеобразный общественный салон, где собиралась интеллигенция, сочувствующая революционерам. Люди нового типа покорили его смелостью, отношением к народу, к долгу. Он понял, что «участие в революционной борьбе — дело не только увлекательное и романтическое, но и суровое и опасное, требующее мужества и самопожертвования». Чтобы понять и осмыслить жизнь народа, Морозов с товарищами посещал харчевни, а чтобы иметь предлог путешествовать по деревням, освоил ремесло сапожника. Таким образом, в результате мучительной борьбы Морозов решил идти в народ, как сотни других молодых людей.
Чтобы привлечь внимание крестьян, народовольцы организовывали чтение книг, устраивали посиделки с песнями, в которых осмеивались власть и самодержавные порядки. Песенки разучивались и разносились народом по деревням. «Мы ковали в крестьянских пестрявых рубахах и грубых фартуках в три молота, так что наши удары, быстро следующие друг за другом, отбивали на раскалённом куске металла одну непрерывную дробь. Тысячи железных искр вылетали огненными струями из-под наших молотов…» Крестьяне относились к Николаю как к своему человеку, завязывая разговоры, к нему быстро привязался сын хозяина, где Морозов осваивал кузнечное дело. Так как сын был неграмотным, как и основная масса крестьян, то Николай начал ему читать книжки, привезённые с собой, но к глубокому разочарованию книги не воспринимались. «Черту абсолютной неспособности охватывать соотношения между различными, связанными друг с другом идеями приходилось мне встречать в головах отдельных людей, не развитых предварительным обучением». Но жизнь в деревне не ограничивалась для Николая Морозова только пропагандой. В окрестностях он искал лишайники и окаменелости, т.е. то, что представляло интерес для науки, которая всё также оставалась его страстью.
Хождение в народ совершалось пешком и в полном одиночестве. Николаю было и страшно, и в то же время радостно от чувства свободы. На его пути встречались в основном безграмотные крестьяне, с которыми трудно было вести пропаганду. «Народовольцы всеми силами стремились в деревню, а деревня не давалась им в руки».
Очутившись в крестьянской среде, Николай думал, как бы ему чем- нибудь не шокировать крестьянскую семью. Но оказалось, что рабочие пользуются в деревнях особым уважением, т.к. у них можно многому научиться. Вероятно у крестьянина кроме идеала внешности есть ещё и идеал внутреннего содержания. «И этот идеал — удачливый человек, которому всё без труда удаётся… народ, отчаявшись получить возможность образования, начал мечтать не об учёном человеке, а об удачливом. Только этот идеал уже прошлый, … в какую форму он у них выльется в ближайшем будущем? Не в виде ли интеллигентного человека?». В этом утверждении мы можем усомниться, т.к. в то время крестьяне в большинстве своём не могли об этом задумываться и не внимали пропагандистским стараниям народовольцев.
Труд был очень тяжёлым, они работали с утра до вечера, но так как опыта у них никакого не было, то зарабатывали всего 7 копеек в день. Этого едва хватало на пропитание, а уставали они так, что валились с ног. Приходилось им работать и в болоте, проваливаясь в лаптях в воду. Занятие это было прекращено после того, как Союзов заболел. После этого местные крестьяне их зауважали, т.к. сами больше двух недель не выдерживали. Морозов был тронут таким отношением. Несмотря на тяготы и лишения, ему нравилось хождение в народ.
Шагая по деревням, Николай тосковал по своим товарищам, тревожился не арестованы ли они. Особенно он волновался за Алексееву — товарища по революционному кружку. Народовольцы изгоняли из своей жизни такие чувства, как любовь, счастье, которые по их мнению унижали человека. Они прославляли «идеал политического стоицизма, героического аскетизма». Но они оба были счастливы, т.к. «добровольно обрекли себя на гибель во имя высоких бескорыстных идеалов всеобщей братской любви и равенства».
«Социализм был для них верой, а народ его божеством» Николай тосковал и по своей прежней жизни, желание читать, заниматься наукой его не покинуло. В крестьянской среде до него не доходило ничего из цивилизованного мира. Иногда он чувствовал себя отщепенцем, с которым опасно разговаривать из-за страха быть арестованным. Но это чувство Морозова не подавляло, а, наоборот, заставляло идти по выбранному пути . Его девизом было: если чего-то боишься, но считаешь хорошим, то именно это сейчас и сделай.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
По возвращении в Москву Морозову представилась возможность вступить в революционное тайное общество. Он немедленно согласился стать его членом. Перед ним замелькали политические заговоры, тюрьмы с подземными ходами, то есть картины когда-то прочитанных романов. Революционеры собирались для обсуждения текущих дел, обменивались мнениями, кто-то сочинял стихи, кто-то пел, но Морозову хотелось скорейшей революции. Товарищи объяснили ему, что для неё необходима идейная подготовка народа, он прислушивался к их мнению и многое обдумывал сам. К тайному обществу присоединили и общество естествоиспытателей. В результате чего было собрано много научной, художественной литературы и образована целая библиотека. Спустя годы Николай Морозов задавал себе вопрос: правы были ли те, кто отказался от движения? И получал такой ответ:
«…были правы, потому что сбылись предсказания о гибели. Вся активная часть кружка попала в темницу, ссылку, а некоторые на каторгу… Но дальнейшая история показала, что наши труды не погибли бесследно, хотя цель пробуждения России от её тысячелетнего сна и была достигнута и не так как предполагали вожди тогдашнего движения, а несколько своеобразно. Враги наши своими гонениями помогли развитию и распространению освободительных идей несравненно больше…» Морозов приходил к выводу, что те, кто отстранился, не увидели яркой жизни и прожили тускло.
После начавшихся арестов Морозов вынужден был уехать в поместье знакомых помещиков. Здесь он скрывался вместе с О.Алексеевой. Они пользовались полной свободой: купались, гуляли по окрестностям. Но, восторженно описывая свою жизнь в крестьянской среде, возможно, Морозов что-то и преувеличивал. Скорее всего — это юношеская бравада. Мы думаем, что нереально адаптироваться к крестьянской обстановке, попав в неё, до этого находясь в богатых хоромах родителей.
Революционеры 70-80 -х гг. много времени проводили за границей. Когда одному из них представилась возможность поехать в Швейцарию для пропагандистской работы, это открывало для него новые горизонты. Приехав в Швейцарию, он ощутил себя по-иному. «Живя среди ежедневных опасностей, человек по натуре не робкий, он привыкает их встречать лицом к лицу, но он живо чувствует их отсутствие. … Вам кажется, как будто вы возвратились из далёкой поездки к себе домой и сбросили надолго с своих плеч всякие заботы…». — другая страна производила новые впечатления. Остановившись на короткое время в Берне, Морозов не мог не побывать у памятника Вильгельму Теллю — символа освобождения. Николай мысленно поздоровался с Теллем и ощутил легкость и свободу.
В Женеве ему пришлось жить не в отеле, а в типографии т.к. почти все деньги, привезённые из России, он отдал в долг, который не вернули. Поэтому квартирой стала служить типография. Вместо подушки служил свёрток газет, вместо одеяла — тоже бумага. Но воображение Морозова разыгралось и его склонность к романтизму говорила, что здесь очень хорошо. Спать обёрнутым листами революционных изданий означало жить как истинный революционер, который отказался от всех удобств. Ночью температура опускалась до 5 градусов, но под кучей листов ему было тепло.
Николая не было, а все мелкие вещи он носил с собой в сумке, подаренной В.Фигнер. В Женеве русские эмигранты отнеслись к Морозову как к ветерану революции. Он пользовался большим уважением за то, что исходил половину России во всевозможных видах, научился выражаться языком народа, а значит лучше его понимать. Все приглашали его в свои квартиры с рассказами, т.к. интересно было узнать о хождении в народ. Морозов ощутил себя общепризнанным человеком и вырос в собственных глазах. Находясь за границей, Николай Морозов стал членом Интернационала, мечтал создать его отделение в России. Он посещал собрания революционеров, лекции по географии, много читал. Николай Морозов постепенно превратился в террориста, отстаивающего свою точку зрения о необходимости применения политического террора. Он был уверен, что « террористическое движение будет неизбежно, если будущая террористическая борьба станет делом не отдельной группы, а идеи, которую нельзя уничтожить подобно личности».
Таким образом, Николай Морозов нашёл выражение своим мечтаниям в грозной борьбе. В.Н.Фигнер вспоминала: «Выступления с оружием в руках, нападения повсюду, насильственное освобождение товарищей, попавших в руки правительства, как нельзя более соответствовало его пылкой натуре и давнишним мечтам». Революционеры не ставили ни во что ни свои жизни, ни чужие. Такова была их психология. В беседах о ценности жизни и ответственности за убийства В.Фигнер с Б. Савинковым отмечалась надуманность этих проблем. В.Фигнер сказала: « Если берёшь чужую жизнь — отдавай и свою легко и свободно. …Мы о ценности жизни не рассуждали … всегда были готовы отдать, как-то просто, без всякой оценки». И далее: «…повышенная чувствительность к экономической и политической обстановке затушевывала личное, и индивидуальная жизнь была такой несоизмеримой величиной в сравнении с жизнью народа, что как-то не думалось о своём». Но Э. Павлюченко отмечает, что сама Вера Фигнер была против террора, «но всё- равно принимала его как необходимость». Американские учёные Э. Найт и А. Гейфман анализируя мотивы самопожертвования народовольцев, сопровождавшие террористические акты, пришли к заключению, что скорее всего многие террористы имели психические отклонения. Этим объясняется их тяга к смерти. Они нашли для себя нестандартный способ рассчитаться с жизнью — своей или чужой.
.2 Ссылки и аресты как элемент повседневности
По возвращении в Россию революционеров очень быстро арестовывали. Например, даже готовность к аресту не помогала становилась часто неприятной неожиданностью. Морозова и Саблина арестовали на границе. С.М. Кравчинский вспоминал: «Арест произошёл благодаря неосторожности самого Николая, просидев где-то целый день на чердаке, он не вытерпел и вышел прогуляться. Это была непростительная ребяческая оплошность».
Испытания народники старались встретить достойно, в такой обстановке они сначала падали духом, чувствовали себя обречёнными: «Пусть жизнь окончится теперь, она окончится честно».74 Первые дни заточения арестант, как правило, чувствовал себя очень нервно, привыкая к новой обстановке. Но затем началось новое горе — день, ничем не занятый, тянулся бесконечно долго. Большим событием стало, когда разрешили читать книги. Чтение запоем романов и журналов отвлекало от тяжёлого испытания. Чтение пробуждало воображение, многие начинали писать. Появилась надежда, что кто-нибудь из товарищей поможет освободиться. «Арестованный мечется по камере до тех пор, пока не осознает своего положения. Далее наступают томительные дни и рождаются воздушные планы о свободе».
Первый месяц заключения был самым мучительным. Удручало, что с воли не было никаких вестей. Из окна темницы человеческий мир казался недоступным, и этому миру не было никакого дела до идей и людей , томящихся в тюрьмах. Заключённым приносили жареных цыплят, ветчину, масло, деньги и книги.
Заключенному полагалось 10 копеек в день. На них можно было купить кусок чёрного хлеба за 3 копейки, а на остальное — кусочек дешёвой колбасы или