Оглавление
Введение
Глава 1. Роман Ч. Паланика «Дневник» в контексте нефикциональных (автодокументальных) жанров
.1 Семантика заголовка: роман-дневник
.2 «Дневник» как роман-исповедь
Глава 2. Роман Ч. Паланика «Дневник» в контексте массовой литературы
2.1 Признаки детективного жанра в романе
.2 Элементы романа ужаса (хоррора) в романе
Глава 3. Роман Ч. Паланика «Дневник» и классический роман воспитания
3.1 Мисти как героиня романа воспитания
.2 Мисти как героиня романа о художнике
3.3 Признаки романа-экфрасиса в «Дневнике»
Заключение
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Список литературы
Приложение
Введение
Современный американский автор Чак Паланик (Chuck Palahniuk, b. 1962) является сегодня достаточно читаемым автором, однако его произведения пока еще не стали ни широким достоянием читающей публики, ни предметом пристального внимания литературоведов.
Чарльз Майкл Паланик родился 21 февраля 1962 года в Паско, штат Вашингтон, и вырос в передвижном доме — такие перевозят на автомобильных прицепах.
Происходит из семьи украинских эмигрантов. Благодаря этому устоявшегося варианта произношения фамилии нет — на официальном сайте писателя приводится мифологизированное сказание о могилах дедушки и бабушки — Полы и Ника, на основании чего Чак предлагает звать его Полаником.
Родители развелись, и будущий писатель с братьями и сестрами жил на ранчо дедушки. После обучения в Орегонском университете и до обретения славы работал механиком дизельных двигателей. Подрабатывал журналистом и, кстати, является автором нескольких пособий по починке грузовиков. Не желая мириться с однообразием жизни механика, работал волонтером в центре для бездомных и в хосписе — больнице для безнадежно больных. В частности, сопровождал их на группы поддержки.
Писать Паланик начал в тридцать с лишним лет после посещения писательского кружка. Первая написанная книга, «Бессонница», была признана им некачественной и не публиковалась, но часть ее вошла в роман «Бойцовский клуб», а тематика перекликается с «Невзрачными уродами».
Кроме писательской деятельности, Паланик участвует в Какофоническом Сообществе, члены которой устраивают флешмобские провокации художественного характера.
Паланик, таким образом, является не только эпатажным писателем, он эпатажен еще и в жизни.
Его творчество можно анализировать в контексте контркультуры. Под этим термином понимают один из вариантов субкультуры, который отрицает ценности доминирующей культуры. Термин обосновал Теодор Рошак, который анализировал новые течения в искусстве, противопоставляющие себя традиционному искусству1. Учитывая трактовку контркультуры как своего рода оппозиции основной культурной традиции конкретного периода, можно говорить и о романах Чака Паланика как о выражении контркультуры (некоторые рецензенты называют его «королем контркультуры»).
Дебютный роман Чака Паланика «Бойцовский клуб» (Fight Club, 1996), который вместе с одноименным экранизацией 1999 г. принес автору всемирную известность и признание, стал культовым сразу после выхода в свет. Произведение начало восприниматься как своего рода программа силового сопротивления современной цивилизации и несанкционированным руководством по организации боевых групп и ведению террористической деятельности. Многие критики признали его лучшим литературным достижением эпохи постмодерна и глобализации.
Сюжеты романов Ч. Паланика довольно разные, но одинаково перенасыщены мистификациями, слишком виртуально-неправдоподобными, но яркими образами, с одинаковыми лейтмотивами и характерными приемами Паланика (например, постоянно повторять одну и ту же фразу в разных контекстах: «смотри также… (идет ассоциативный ряд понятий, образов, ситуаций»), или «… не очень подходящее слово, но это именно то, что приходит в голову2», или «Большой Брат не следит за вами, он пляшет и поет, развлекает вас… он заполняет ваши мозги… постоянно отвлекает вас, чтобы не дать вам думать»3).
Эпатажность Паланика можно трактовать как протест против современного общества, а значит, в его романах можно выделить три формы протеста против общества: во-первых, это своего рода оригинальный «лохотрон». В романе «Удушье» (Choke, 2001) герой приходит в ресторан и начинает давиться едой, синея от удушья, но каждый раз кто-то из посетителей спасает его от смерти. Герой от благодарности льет слезы и целует руку спасителю… и гордый счастливый спаситель оплачивает счет в ресторане и начинает регулярно высылать ему чеки — чтобы поддержать несчастного, которому спас жизнь. На чеки от десятков таких людей герой и живет. Он утверждает, что эти люди платят за то, что их жизнь приобрела какой-то смысл, ведь они спасли человеку жизнь и теперь в определенной степени ответственны за нее. Мама героя зарабатывала на жизнь, еще более интересным способом. Она делала мужчинам «эротический массаж», рассказывая об их сексе с той женщиной, которую они заказывали. А заказывали чаще всего знаменитостей от сестер Бронте до Эдит Пиаф, впрочем, личность известной женщины не имела значения, ее имя воспринималось как рекламный бренд, который вызывает желание. «Вот три сестры Бронте. Не настоящие женщины, а символы. Одни имена, как пустые оболочки, на которые ты проецируешь свои фантазии, которые ты заполняешь стереотипами и клише, молочно-белая кожа и турнюры, туфли на пуговицах и кринолины. Мужчины записывались на прием на предмет оприходовать Хелен Хэйес, Маргарет Зангер, Эми Сэмпл Макферсон».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В мистическом романе «Колыбельная» (Lullaby, 2002) владелица агентства недвижимости продает людям «дома с привидениями», которые владельцы, напуганные ночными появлениями, отдают ей за полцены, а она сбывает его следующим таким клиентам.
Вторая форма протеста героев Паланика — это иррациональная, бессодержательная, но «настоящая» деятельность. Например, деятельность представителей бойцовского клуба или персонаж «Удушья» Дэнни, который начал просто собирать на улицах большие камни, а когда их насобиралось очень много, начал строить из них стену. Впрочем, когда люди об этом узнали, это сразу же превратилось в шоу. Упомянутая выше мама героя из «Удушья» очень любила портить в супермаркетах продукцию разных фирм, а героиня «Колыбельной» — царапать роскошную антикварную мебель. Молодая пара в «Колыбельной» спасала свиней, коров, кур в предприятиях пищевой промышленности (в произведении описаны и подробные жуткие мучения животных).
Третья форма протеста — бегство в своего рода манию. Паланик уже может создавать энциклопедию самых безумных маний; например, роман
«Удушье» — это описание будней «сексоголиков», в романе «Дневник» представлен ряд художников, которых никак нельзя назвать нормальными с точки зрения здравого смысла (они создают «произведения искусства» их фекалий, они рисуют красками, созданными из спермы).
На данный момент Паланик является автором 15 романов, нескольких десятков рассказов и микрорассказов, а также статей и эссе. Пять его романов номинировали на разные литературные премии, и два из них в разные годы эти премии получали: «Бойцовский клуб»: Pacific Northwest Booksellers Association и Oregon Book Awards в 1997, «Колыбельная» — Рacific Northwest Booksellers Association Award в 2003.
Роман «Дневник» (Diary, 2003) Чака Паланика написан в 2003 году, хронологически он принадлежит скорее к раннему этапу творчества автора, хотя и не является одним из первых. Сюжет романа разворачивается вокруг непрактикующей и пьющей художницы Мисти Уилмот, которая вынуждена работать в гостинице официанткой.
Мисти Кляйнман жила, полна надежд на будущее, у нее было, казалось бы, все, что нужно для счастья. Но, как всегда у Паланика, сама жизнь подбрасывает героям ужасные сюрпризы. Все пошло кувырком. Работа, перспективы, любовь — все это почти исчезло из ее жизни. Все переживания Мисти записывает в дневник, сидя у постели своего больного мужа в больнице. Несмотря на громкую славу писателя и широкий резонанс его творчества, феномен Ч. Паланика не обратил на себя должного внимания ни зарубежных, ни отечественных литературоведов. Было бы ошибочным считать, что современные литературоведы не обращаются к творчеству Паланика вообще. Можно назвать отдельные работы, посвященные его произведениям, и привести фамилии исследователей, которые их изучают. Однако в целом творческий путь Паланика еще ждет своего детального анализа (тем более, что автор продолжает творить и сейчас).
Однако этих исследований явно недостаточно для того, чтобы феномен романов Паланика был изучен полной мерой. Следовательно, предлагаемая ВКР, тема которой «Жанровое своеобразие романа Чака Паланика «Дневник»», является актуальной, поскольку Паланик активно востребован и читаем современной публикой. Интерес к роману со стороны читателя неслучаен, поскольку он является одним из наиболее ярких примеров так называемого постмодернистского романа, для которого характерны игра и синтез жанров, интертекстуальность. Важно также отметить значимость исследования текста Паланика в аспекте интермедиального анализа, обращенного к одной из актуальнейших тенденций современного литературного пространства — взаимодействию литературы и других видов искусства.
Практически все произведения Чака Паланика имеют сложное жанровое определение, в них невозможно выделить признаки одного конкретного жанра. Так, например, его первое произведение, принесшее ему известность — «Бойцовский клуб» — объединяет в себе признаки сразу нескольких жанровых форм. Это и психологический роман, и боевик, и триллер, и философский роман. Признаки различных жанров соединены настолько тесно, что сложно определить, какой из них является доминирующим.
Роман «Уцелевший» объединяет черты трагедии и черного юмора, также его называют остросюжетным романом. Роман «Удушье» можно трактовать как философско-психологический, а «Колыбельная» объединяет черты психологического, философского романа, социального, драмы и мистики.
Вместе с тем, фактически все романы писателя в критических работах называют романами — представителями контркультуры. Однако вряд ли это можно считать жанровым определением.
В целом нужно отметить, что литературоведческих работ, которые имели бы дело с жанровыми определениями романов Паланика, сегодня не создано. Очевидно, поэтому в разных источниках встречаются различные интерпретации жанра. Данная работа является одной из первых попыток выявить жанровую специфику произведений Чака Паланика, недостаточно отрефлексированного отечественной критикой, чем и определяется новизна предпринимаемого анализа. К тому же следует отметить, что сам роман
«Дневник» до последнего времени не привлекал должного внимания со стороны отечественных литературоведов.
Говоря о жанре в целом, следует отметить, что жанр характерен для любых литературных произведений, то есть «вне жанра» произведения не существуют. Однако в литературе Нового времени появляются такие произведения, в которых совмещены различные жанровые структуры. Исследованием жанровых категорий занимались такие ученые, как М.М. Бахтин, Б.В. Томашевский, В.Е. Хализев, В.А. Луков, Н.Л. Лейдерман5.
Так, по словам М.М. Бахтина, жанр — это «представитель творческой памяти в процессе литературного развития»6. Единой дефиниции жанра на сегодня в литературоведении не существует, поскольку ученые должны учитывать историческую подвижность этой категории, ее двойственность (характеризует как определенную разновидность реально существующих произведений, так и определенный «идеальный» тип произведения).
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
М.А. Абрамова в «Литературной энциклопедии терминов и понятий» трактует жанр так: «тип словесно-художественного произведения, а именно: 1) реально существующая в истории национальной литературы или ряда литератур и обозначенная тем или иным традиционным термином разновидность произведений (эпопея, роман, повесть, новелла в эпике; комедия, трагедия и др. в области драмы; ода, элегия, баллада и пр. — в лирике) 2) «идеальный» тип или логически сконструированная модель конкретного литературного произведения, которые могут быть рассмотрены в качестве его инварианта»7.
Современное литературоведение оперирует и таким понятием, как синтез жанра. Оно вошло в научный обиход относительно недавно и потому еще не получило всестороннего освещения. Одним из первых о синтезе жанров заговорил Г.М. Фридлендер, анализируя литературу реализма8. Дальнейшие исследования в этой области показали, что синтез жанров характерен и для прозы, и для лирики, и для драматургии. Нет сомнения, что в романах Чака Паланика этот синтез получает новое наполнение.
Жанровая специфика романа «Дневник» является очень сложной, а потому, говоря о ней, литературоведы прибегают к разным понятиям: от романа-исповеди до хоррора, от романа воспитания до экфрастического романа. Не следует забывать также и о том, что само название романа указывает на его дневниковую форму.
Говоря о романах Паланика, необходимо иметь в виду и такое понятие, как синтез искусств. Под этим термином понимают добровольное соединение, союз равноправных видов искусства, которые вступают между собой в конфликт. Когда конфликт преодолен, начинается новая художественная реальность. О синтезе искусств писал Ф. Шеллинг9, утверждая, что он предоставляет художественному творчеству новые возможности в освоении мира, а образцом данного синтеза является творчество А. Скрябина и Р. Вагнера.
Однако в случае с анализируемым романом Ч. Паланика можно говорить скорее об отображении мира живописи в произведении, чем о полноценном синтезе литературы и живописи.
Роман «Дневник» имеет достаточно сложный сюжет. События в нем передаются не в хронологическом порядке, что несколько усложняет для читателя восприятие текста. Главная героиня — Мисти — ведет дневник, в котором делится своими текущими впечатлениями и воспоминаниями. Из дневника читатель узнает, что Мисти была художницей, однако, познакомившись с будущим мужем, перестала рисовать, вышла замуж, родила дочь. Семья мужа была из богатых островитян, однако со смертью свекра все изменилось. Мисти вынуждена была работать горничной, затем — официанткой. Ее муж решил покончить с собой (причину Мисти узнает гораздо позже), однако остался жив и лежит в больнице, подобно растению. Дневник по настоянию свекрови Мисти ведет для мужа (свекровь надеется, что он рано или поздно выйдет из комы). Мисти получает звонки с разных частей острова о том, что построенные ее мужем комнаты прячутся в домах. Так начинается мистическая составляющая романа. Мисти с бывшим любовником мужа пытается расследовать эту странность (она еще не знает о том, что у мужа и этого мужчины были отношения).
Под влиянием свекрови и дочери Мисти снова возвращается к творчеству. Убежденная, что настоящий художник творит в муках, свекровь подсыпает Мисти отраву. Ей помогает доктор, который дает женщине ядовитые таблетки. Далее заговорщики инсценируют смерть дочери Мисти.
Мисти снова рисует, ее работы собирают свекровь и доктор. Они готовят выставку. Наконец Мисти узнает, что на острове зреет заговор с целью уничтожить чужаков, получить страховку за смерть элиты острова и снова вернуть ему былое величие. Оказывается, все это было не в первый раз, а муж Мисти женился на ней только потому, что знал об этой легенде и был готов на жертву, как любой островитянин.
На выставке картин Мисти сгорают в огне ее свекровь и свекор (оказавшийся живым) вместе с элитой острова. Деньги, полученные по страховке, вернут острову величие. Мисти с дочерью (тоже живой) уезжают.
Объектом исследования работы является жанровое своеобразие романа Чака Паланика «Дневник».
Предметом исследования — специфика реализации и взаимодействия жанров исповеди, дневника, романа о художнике, экфрасиса, романа воспитания, детектива и хоррора в структуре романа Чака Паланика
«Дневник».
Данная тема выбрана для исследования неслучайно. Творчество Чака Паланика вызывает интерес у современного читателя, а критических работ, которые переосмысливали бы его произведения, создано мало. Данная работа может стать первой ступенью для дальнейшего критического осмысления одного из романов писателя. проза паланик дневник жанровый Целью работы является определение жанровой специфики романа Чака Паланика «Дневник», цель обусловила выполнение таких задач:
·установить особенности автодокументальной прозы, отметить признаки дневника и романа-исповеди в анализируемом произведении, проанализировать семантику заголовка романа, выявить основные признаки детектива и романа-хоррора и отметить признаки этих жанров в анализируемом романе, определить специфику романа о художнике и романа-экфрасиса и отметить признаки этих жанров в анализируемом романе, выявить специфику жанрового и интермедиального взаимодействия в романе, кратко охарактеризовать методические аспекты изучения творчества Чака Паланика. Методологическая база исследования — исследовательский подход, включающий биографический, историко-литературный и сравнительно- исторический методы анализа.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Теоретическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных исследователей по теоретическим аспектам, в ракурсе которых анализируется роман Паланика: анализу автобиографической литературы посвящены исследования Т.В. Садовниковой, И. Савкиной, Ф. Лежена10; романы о художнике и об экфрасисе рассмотрены в работах Н.С. Бочкаревой11; экфрасису посвящены также исследования Н.Е. Меднис, Л. Геллера12; жанр детектива характеризуют М. Пристмен и С. Найт13; к жанру хоррора обращена работа Н. Кэррол14; роман воспитания рассмотрен в исследованиях М.М. Бахтина, И.А. Влодавской15. При этом следует отметить фактическое отсутствие исследований, посвященных непосредственному анализу романа Чака Паланика «Дневник». Статьи, посвященные творчеству Чака Паланика, размещены также на специальных ресурсах в интернете: «Парадокс художника в романе Чака Паланика «Дневник» Н.С. Бочкарева ; «Автобиографическое начало в творчестве Чака Паланика» В.Б. Шамина, А.И.Жолудь;
«Романы Чака Паланика «Бойцовский клуб», «Уцелевший», «Удушье» в контексте романтической традиции» В.Б. Шамина 16.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые анализируется роман Чака Паланика «Дневник» в аспекте его жанровой специфики.
Практическая значимость работы обусловлена возможностью использования ее результатов в преподавании курсов теории литературы и истории зарубежной литературы.
Структура работы обусловлена целью и задачами: работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Во введении раскрывается новизна, актуальность и научно-практическая значимость темы, а также степень ее научной разработанности, формулируются предмет, цели и задачи исследования. В первой главе (Роман Ч. Паланика «Дневник» в контексте нефикциональных (автодокументальных) жанров) исследуется специфика «Дневника» как автодокументального жанрового образования: выявляются черты романа-дневника и романа-исповеди. Вторая глава (Роман Ч. Паланика «Дневник» в контексте массовой литературы) посвящена исследованию романа в контексте идей детектива и романа ужаса (хоррора). Третья глава (Роман Ч. Паланика «Дневник» и классический роман воспитания) посвящена анализу произведения в аспекте романа воспитания, романа о художнике и экфрасиса. В заключении содержатся выводы проведённого литературоведческого исследования: обобщаются основные жанровые признаки анализируемого романа, отмечается, что жанровой основой произведения является роман о художнике, а в подчинении у этой основы и другие жанровые признаки (дневник, исповедь, роман воспитания, экфрасис).
Список литературы состоит из 72 источников на русском и английском языках.
Приложение представляет собой методическую часть и содержит комментарии к возможности изучения творчества Ч. Паланика в школе и конспект урока в 11 классе.
Глава 1. Роман Ч. Паланика «Дневник» в контексте нефикциональных (автодокументальных) жанров
1.1 Семантика заголовка: роман-дневник
Прежде всего, анализируя жанр романа Ч. Паланика «Дневник», его называют романом-исповедью. Поэтому логичным будет обратить внимание на те моменты, которые связывают данное произведение с автодокументальными жанрами (в первую очередь — с дневником и исповедью).
Тексты автодокументального жанра — тексты человеческого документа,
в последнее время являются объектом пристального внимания лингвистов, литературоведов, социологов и психологов.
Для произведений Чака Паланика автобиографизм вообще является характерной чертой, что можно проследить на примере и других произведений. Однако не следует искать буквального отображения личной жизни автора в его романах, скорее речь идет об отдельных впечатлениях. Так, в основу
«Бойцовского клуба» положены воспоминания автора о работе волонтера в хосписе, роман «Удушье» написан под впечатлением от посещения Палаником обществ анонимных сексоголиков.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Среди жанров автобиографического дискурса теоретики выделяют: автобиографию, мемуары (воспоминания), письмо, дневник, исповедь. Ф. Лежен приводит четкие признаки различия автобиографии и жанров автобиографического дискурса, фиксируя ряд оппозиций, необходимых для выделения жанра автобиографии из других текстов «человеческого документа». Автобиография противопоставляется дневнику (различные позиции во времени), мемуарам (объектом рассказа является не только отдельная личность), автобиографическому роману и поэме (которые благодаря вымыслу являются объектами литературоведения), исповеди (изображается только внутреннее состояние человека)18. Дневники — это «периодически пополняемый текст, состоящий из фрагментов с указанной датой для каждой записи. Обычно то или иное произведение в форме дневниковых записей относится к какому-либо из известных жанров (роману, повести, репортажу), и «дневниковость» лишь придает ему дополнительную специфику»19.
Дневники отражают мысли и стремления автора, его душевное и психическое состояние, убеждения, культурный и образовательный уровень. Реальные дневники впервые получили распространение в Англии в XVII веке и могут рассматриваться как род исторических, историко-биографических и историко-культурных документов.
Дневниковые тексты имеют следующие основные признаки:
·автобиографическая направленность, поскольку они рассматривают мир с субъективной точки зрения, уникального «здесь» и «сейчас» своего автора, ориентированность на действительность, на реальные события, а не на творческий замысел автора. Научные источники называют такие особенности дневников:
1)периодичность, регулярность ведения записей; связь записей с текущими, а не с давно прошедшими событиями и настроениями; спонтанный характер записей (времени между событиями и записью прошло слишком мало, последствия еще не проявили себя, и автор не в состоянии оценить степень значительности происшедшего); литературная необработанность записей; безадресность или неопределенность адресата многих дневников; интимный и поэтому искренний, частный и честный характер записей». Дневниковое письмо характеризуется разнообразными формами — от узко документальных, задачей которых является фиксация текущих дел, до таких, которые приближаются к литературным произведениям. От личных дневников следует отличать литературные произведения (например, роман-дневник) или другие публикации, которые используют форму дневника.
Личный дневник — это автобиографический документ, который отражает эволюцию, определенные этапы жизни автора, его окружение, отношения с обществом и окружающей средой, трансформацию его сознания, образа мышления, мотивацию поступков и поведения. Датировка — первейший признак, по которому мы определяем текст как дневник. Датировка необходима для идентификации времени, к которому относятся записи. Без него трудно рассматривать дневник как правдивый автобиографический документ, поскольку невозможно соотнести событие с реальным историческим контекстом, проследить эволюцию взглядов автора.
Примерами дневника в литературе разных лет стали: «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова, «Коллекционер» Джона Фаулза, «Наследство» Вирджинии Вульф, «Конец одного романа» Грэма Грима, «Опавшие листья» В.В. Розанова, «Ни дня без строчки» Ю. Олеши и пр.
Именно в аспекте «дневниковости» роман Чака Паланика следует изучать в первую очередь, на что указывает и само его название.
Форма повествования в этом произведении специфичная: она соединяет в себе манеру повествования сразу от первого и от третьего лица. В некоторых случаях рассказчик является незримым собеседником для мужа Мисти, обращаясь к нему и комментируя события из ее жизни:
«Просто чтоб ты знал: твоя жена под арестом. Но она победила. Они победили. Мора. Констанс. И Мисти. Они спасли ее дочь, твою дочь. Она спасла себя. И всех»21;
«Мисти пишет не для тебя Питер. Уже не для тебя» (С. 314).
В других же случаях Мисти рассказывает о себе и о том, что происходит вокруг нее, сама:
«21 июня — Луна на три четверти
Сегодня звонили из Лонг-Бич, какой-то мужчина. Наговорил на автоответчик целое письмо. Шептал и орал, тараторил и цедил слова, ругался и грозил вызвать полицию, чтоб тебя, мол, арестовали.» (С.7);
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
«23 июня
Звонит женщина из Сивью, жалуется, что у нее пропала кладовка для белья» (С. 12).
Таким образом, манера повествования образовывает четыре типа повествования:
1.записи Мисти, монологи Мисти, адресованные мужу, лежащему в коме монолог рассказчика, обращенный к мужу Мисти, рассказ от третьего лица о событиях, происходящих в романе. Это дает автору возможность показать события с разных точек зрения, дать им оценку также с различных позиций, а также дать Мисти возможность высказаться, поскольку она не может сказать все, что думает, ни дочери, ни свекрови. То есть манера повествования от первого лица — это личная позиция Мисти, в то время как позиция автора может быть не столько субъективной.
Кроме того, говоря о специфике манеры повествования, нужно иметь в виду, что события в романе подаются не в хронологическом порядке: Мисти то ведет записи, то возвращается к прошлому. Как следствие — такая манера делает невозможной определение жанра романа и как «чистого» дневника, и как «чистой» исповеди.
Тем не менее, нельзя не отметить, что оба эти жанра автобиографической прозы в определенных аспектах в данном произведении реализованы.
Так, несмотря на то, что дневниковые записи Мисти переплетены с ее воспоминаниями, с авторскими репликами, все равно сама форма дневника говорит о том, что роман принадлежит к этому жанру. Мисти ведет дневник довольно давно, с тех пор, как ее муж впал в кому (это идея ее свекрови), однако читателю предоставляется возможность прочесть только летние записи за некоторый период (с 21 июня по 3 сентября). Этого недолгого срока для читателя вполне достаточно, чтобы понять и всю глубину трагедии Мисти, и ту ситуацию, которая сложилась на острове и в итоге приведет к кровавой развязке.
Примечательно то, что в начале некоторых дневниковых записей Мисти не просто указана дата, но еще и отмечено положение луны:
«21 июня — Луна на три четверти».
«21 июля — Луна на три четверти».
«29 июня — Новолуние».
Возможно, таким образом героиня указывает на связь Луны и мистических событий, которые происходят в ее жизни.
Интересно то, что дневник Мисти построен по композиционному принципу «рассказ в рассказе»: «Героиня этого дневника Мисти Уилмот (в девичестве — Кляйнман) читает дневник своего двойника (Моры Кинкейд), который принимает за роман (novel) о своей собственной жизни, в котором героиня тоже находит дневник, списанный с ее жизни, и т.д. Эта бесконечная композиция (герба, коробки с овсянкой, матрешки, зеркала) подробно описана в литературоведении как жанровая структура романа о романе (самопорождающегося романа, текста в тексте) …»22.
Характеризуя специфику данного произведения как дневника, можно отметить такие его особенности:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
·Записи ведутся регулярно (во всяком случае, за тот период, который может проследить читатель). Записи связаны с текущими событиями, а также с событиями, которые прошли относительно недавно: «30 июня Твоя бедная жена, она носится из столовой в музыкальную комнату, хватает серебряные подсвечники, позолоченные каминные часы, статуэтки — и запихивает их в наволочку. Мисти Мэри Уилмот, вернувшись с работы в первую смену, теперь разоряет большой дом Уилмотов на Березовой» (С.39).
·В романе упоминаются и более давние события (жизнь художниц, задействованных для спасения острова до Мисти), однако они фигурируют не в дневнике Мисти, а в подсказках, которые она находит в книгах, на окне, в упоминаниях свекрови. Записи ведутся спонтанно (Мисти перескакивает с одной мысли на другую, от одного события к другому, особо на них не сосредотачиваясь). Записи не обработаны литературно, то есть имеют ярко выраженный разговорный характер (отсюда и грубые, порой нецензурные выражения, и физиологические аспекты, которые автор словно выпячивает: s sorry you were raised inside such a fucked-up legend»24). Интимный характер записей, который от этой интимности становится честным и искренним (с этой чертой связано и то, что ниже будет отмечено как характерная черта жанра исповеди). Однако нужно отметить: если в теории литературы говорят о том, что дневники зачастую не имеют определенного адресата, то дневник Мисти адресован конкретному человеку — ее мужу, лежащему в коме: «Писать все это — худшая часть ее дня. А все твоя мамаша, Грейс, которую непонятно кто надоумил, чтобы Мисти вела дневник о коме. Так делали моряки и их жены. Грейс сказала, пиши в дневнике каждый день, пока вы не вместе. Мол, такая старая морская традиция. Золотая традиция острова Уэйтенси. » (С.50). Вместе с тем, учитывая, что муж может и не прочесть ее записи (Мисти сомневается в том, что он может выйти из комы), этот дневник можно считать в некотором роде безадресным. То есть Мисти может высказывать в нем не только то, что адресовано мужу, а свои размышления и воспоминания, которые она просто хочет сохранить.
Вместе с тем, нельзя не отметить, что этот дневник является не реальным отображением событий, как это можно ожидать, опираясь на жанровое обозначение. Прежде всего, дневниковые записи принадлежат не самому автору, а его вымышленной героине. А потому они не могут претендовать на реалистический характер.
Форма дневника в данном контексте выбрана неслучайно еще и потому, что она дает возможность сделать намек на документ (нефикциональное начало), что важно для и Паланика, и для героя романа, поскольку этот текст — своеобразное «откровение» писателя, поддерживаемое элементами исповеди.
1.2 «Дневник» как роман-исповедь
Одним из вариантов автобиографической прозы является также исповедь. Анализируя роман Чака Паланика, этот аспект также нельзя обойти вниманием. А.М. Ваховская в «Литературоведческой энциклопедии терминов и понятий» дает такое определение исповеди: «произведение, в котором повествование ведется от первого лица, причем рассказчик (сам автор или его герой) впускает читателя в самые сокровенные глубины собственной духовной
жизни, стремясь понять «конечные истины» о себе, своем поколении»25.
Религиозная исповедь положила начало жанру исповеди как литературному, философскому и публицистическому феномену. В литературной исповеди можно выделить исповедь публицистическую (автобиографического плана) и художественную исповедь.
Под автобиографической исповедью понимают текст, в котором рассказ ведется от первого лица, причем рассказчик (автор) допускает читателя к
«самым сокровенным глубинам собственной духовной жизни, пытаясь понять очень хрупкие истины о себе». Такая исповедь является «особой точкой зрения на частную жизнь»26 и имеет следующие характерные черты:
·обязательное присутствие двух коммуникантов: автора (того, кто исповедуется), и адресата (того, кто слушает, принимает исповедь), озвученная коммуникация, поскольку сопровождается речью (устной или письменной), аналитическое изображение внутренней жизни человека с установкой на искренность, открытость, субъективную истинность высказывания, осознание, понимание и принятие самого себя и окружающего мира как главная цель исповеди. Снимается напряжение между смыслом жизни как его понимает «я» и собственно жизнью как цепочкой событий. Опыт исповедального самосознания дает толчок для становления личности27. Автобиографические элементы присутствуют не только в дневниках, воспоминаниях или мемуарах. В художественной литературе часто встречаются автобиографические (дневниковые) рассказы от первого лица.
Жанр исповеди предполагает специфические отношения текста с читателем, который оказывается в роли невольного конфидента. Если читатель игнорирует эту жанровую стратегию, то прочитывает текст в любом другом жанровом ключе (тех же романа воспитания или самовоспитания, авантюрного или философского).
Это следует из мнения М. Бахтина о типичной для жанра концепции адресата, что легко поддается обратной трактовке: адресат, который не принимает типовой, отведенной ему концепции, автоматически меняет жанр в собственном рецептивном сознании.
Жанр исповеди характеризуется особым типом отношений с читателем. Один из основных признаков исповеди — установка на полную правдивость. Исповедь предполагает как бы двойную перспективу видения. С одной стороны, нужно как можно точнее отразить то, что уже произошло, и не просто как готовый факт, а показать как поступок, действие, процесс. С другой — сам факт исповедания указывает на определенный шаг в сторону исправления, рождения нового человека, который уже готов к произнесению своих, пусть не до конца осознанных, грехов.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Примерами исповеди в литературе можно назвать такие произведения:
«Исповедь» Блаженного Августина, «Исповедь» Ж.Ж. Руссо, «De profimdis» О.Уайлда, «Авторская исповедь» Н.В. Гоголя, «Исповедь» Л.Н. Толстого,
«Исповедь сына века» А. Мюссе, «Исповедь молодой девушки» Ж. Санд,
«Гусарская исповедь» Д.В. Давыдова, «Исповедь» М. Горького, «Исповедь хулигана» С.А. Есенина.
Роман Ч. Паланика «Дневник» нельзя назвать «чистой» исповедью, хотя бы потому, что монолог Мисти здесь перемежается рассказом от третьего лица. Однако несомненные признаки этого жанра присутствуют. Во-первых, налицо сам факт исповеди, то есть высказывания своих сокровенных мыслей и переживаний. Причем высказывает их Мисти более чем откровенно, с накопившейся злостью в адрес мужа: «Просто чтоб ты знал: все равно ты гуано. Эгоистичный, недоделанный, ленивый, бесхребетный кусок дерьма. Да, конечно, ты пытался спасти свою жену, но еще ты хотел ее бросить. Тупой козел с отбитым мозгом, вот ты кто. Дорогой, милый, глупый козел.
Но теперь Мисти знает точно, как ты себя чувствовал.
Сегодня твой сто пятьдесят седьмой день в виде овоща. И ее первый.
Сегодня Мисти три часа сидит за рулем, чтобы увидеть тебя и посидеть у твоей койки» (С.284).
Во-вторых, присутствует и тот, кому исповедуется Мисти. Однако однозначно определить объект, на который ориентирована исповедь, тоже непросто. Очевидно, это все же муж Мисти, лежащий в коме (тем более, что именно ему дневник изначально и адресован). Однако, учитывая, что муж вероятнее всего не прочитает ее записи, Мисти исповедуется скорее перед любым читателем, который обратится к ее дневнику.
Современные исследователи говорят о том, что этот роман может быть назван не столько исповедью, сколько пародией: «Отталкиваясь от формы исповеди (повествование от первого лица), роман современного американского писателя Чака Паланика «Дневник» (Diary, 2003) пародирует, или осовременивает (update), жанровую прозу в духе своего времени (zeitgeist)… В первую очередь, трансформируется роман о художнике» «Пародируя «Дневник одного гения» С. Дали…»29.
Вопрос о романе Паланика как о «романе о художнике» будет затронут в следующих главах данного исследования, а в контексте пародийности стоит отметить, что это произведение и в самом деле ломает привычные модели жанров, что в некотором роде можно воспринимать и как пародийность. Однако более вероятной кажется трактовка жанра романа как своего рода соединения разных жанровых форм.
Отношения с читателем дневника у Мисти достаточно непростые. Исповедь предусматривает полную правдивость, и Мисти в самом деле не лукавит, рассказывая о своей жизни, начиная с детских лет и заканчивая теми днями, когда она ищет разгадки тайн острова. Однако исповедь предусматривает еще и перерождение того, кто исповедуется, исправление, покаяние в грехах. О Мисти этого точно сказать нельзя. Да, она готова рассказать о своих и чужих грехах, она осознает, что жизнь, которую ведет, не соответствует тому, о чем в свое время мечтала. Однако вряд ли она собирается перерождаться и избавляться от своих героев. Тем более, что в конце дневника она признается в своем страхе и в том, что не собирается быть героиней: «Чтоб ты не очень раскаивался по своему поводу, Мисти бросает твоего ребенка так же, как ты собирался бросить их обеих. Ты все еще женат на трусихе. Как она была готова сбежать, когда думала, что бронзовая статуя хочет убить Тэбби — единственную живую душу на острове, к которой Мисти неравнодушна. Грейс, летние люди — некого тут Мисти спасать.» (С.283).
Исповедуясь Питеру, она не забывает ругать его: «И еще к сведению: ты не человек, а гуано. Ты эгоистичный, недоделанный, ленивый, бесхребетный кусок дерьма. На случай, если ты не помнишь: ты завел гребаную машину в гребаном гараже и попытался удушить свою гребаную задницу выхлопными газами. Только даже этого ты не смог сделать нормально. Надо было сначала заполнить бак.» (С.51).
Исповедь предполагает раскаяние и искупление. В отношении Мисти говорить об этом однозначно нельзя, поскольку ее искупление состоялось еще до того, как состоялся жестокий финал островной драмы. Причем серьезных грехов Мисти за собой не чувствовала, однако искуплению она все же подверглась. Вряд ли можно говорить и о полноценном раскаянии, поскольку Мисти вынуждена была искупить вину других. Так что частично можно говорить только о перерождении героини.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Единственное, что может свидетельствовать о перерождении Мисти, — это развитие ее таланта художницы. Но это происходит под влиянием других героев (свекрови, дочери, доктора, да и всех островитян, ждущих свободы от
«летних людей»).
Таким образом, в романе Чака Паланика «Дневник» присутствуют черты жанров автодокументальной прозы, как дневник и исповедь.
Дневниковыми признаками в данном произведении являются такие:
·Записи ведутся регулярно. Записи связаны с текущими событиями, а также с событиями, которые прошли относительно недавно. Записи ведутся спонтанно. Они не обработаны литературно, то есть имеют ярко выраженный разговорный характер. Интимный характер записей. Дневник главной героини является не реальным отображением событий, как это можно ожидать, опираясь на жанровое обозначение, поскольку дневниковые записи принадлежат не самому автору, а его вымышленной героине.
Также нельзя назвать этот роман «чистой» исповедью. Однако несомненные признаки этого жанра присутствуют:
·налицо сам факт исповеди, то есть высказывания своих сокровенных мыслей и переживаний. присутствует объект исповеди (либо муж Мисти, лежащий в коме, либо читатель). Чак Паланик подчеркивает и актуализирует автобиографическую составляющую, причем акцентируется тот факт, что героиня является художницей. Эта акцентуация играет важную роль при определении романа Паланика «Дневник» как романа о художнике.
Глава 2. Роман Ч. Паланика «Дневник» в контексте массовой литературы
Современная литература отличается такой особенностью, которую можно назвать двойным кодированием. Этот прием трактуют как переплетение разных кодов в повествовании. Теория связана с концепцией Р. Барта о пяти культурных кодах: культурном, герменевтическом, символическом, семиотическом и нарративном. Р. Барт, переосмысливая мнение Ч. Дженкса, считает, что коды — это «определенные типы уже виденного, уже читанного, уже деланного; код есть конкретная форма этого «уже», конституирующего всякое письмо».
Реализация двойного кодирования в литературном произведении характерна для постмодернизма. Она приводит к тому, что текст становится следствием переплетения различных смысловых полей, языков. У. Эко обращал внимание на то, что текст способен порождать множество прочтений. Его роман «Имя Розы» и стал таким произведением: в нем можно увидеть исторический роман, детектив, своего рода религиозную энциклопедию, роман
теорию литературы и так далее.
У. Эко говорит о двойном кодировании и в статье «Заметки на полях
«Имени Розы». В данном контексте он обращается к вопросу слияния массовой и элитарной литератур, обращая внимание на то модерн своей основой провозглашает нонконформизм. По мнению Эко, для того, чтобы создать произведение искусства, интересное и массовому читателю, и элитарному, один сюжет должен цитировать другой, при этом иронически осмысливая его. Для романа Чака Паланика «Дневник», бесспорно, характерно и слияние массовой литературы с элитарной, т.е. двойное кодирование. Эти признаки реализуются в том числе и на уровне жанра: роман несет на себе также признаки детектива и романа ужасов (хоррора).
2.1 Признаки детективного жанра в романе
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Художественные аспекты популярной современной литературы вызывают усиленное внимание со стороны литературоведов. Особенно ярко это проявляется в контексте изучения ее составляющих элементов, одним из общепринятых вариантов классификации которых является разделение на восемь жанровых категорий: любовная история (romance), детектив (crime fiction), научная фантастика (science fiction), фэнтези (fantasy), литература ужасов (horror), вестерн (western), историко-популярная литература (popular historical novel), приключенческий роман (adventure novel). Следует отметить, что существуют и другие примеры дополнительных классификаций, в
частности, выделение в отдельный жанр шпионского романа или комикса30.
Детектив занимает особое место в жанровой системе популярной литературы. Он характеризуется тематической многоплановостью, динамичным, иногда стремительным развитием событий, эмоциональной напряженностью, соблюдением хорошо узнаваемых формульных схем построения произведений, моральным пафосом, который заключается в утверждении справедливости. Его отличительной чертой является выстраивание сюжетной линии вокруг разгадывания тайны преступления, что и составляет главную интригу произведений и вызывает использование соответствующей модели их сюжетно-композиционной организации, подчиненной триаде «преступление — расследование — разгадка». Однако необходимость разоблачения преступника обусловливает не только структурирование детективного нарратива, но и моделирует процесс прочтения произведений, поскольку читатель в поисках ответы сопоставляет доказательства вины и принимает или отвергает ключи к разгадке.
Литературовед Г. Пирхонен акцентирует внимание на моральном аспекте детективной литературы, поскольку «отвечая на вопрос «кто это совершил?», необходимо сформулировать логическое объяснение того, что произошло, а такое изложение событий непременно затрагивает вопрос вины и ответственности. Таким образом, раскрытие преступления героем-детективом имеет четко выраженный моральный аспект, привлекая и читателя к моральной оценке событий»32. Предложенный исследовательницей подход поднимает ряд проблем, связанных с преступлением, ответственностью за него преступника, и предпосылок, которые привели к правонарушению. Они иллюстрируют социальную направленность детектива, которая заключается не только в стремлении установить личность антагониста, но и исследовать проблему личностного выбора, общественно-политические, социокультурные, идеологические, психологические предпосылки совершения преступления, расследование которого знаменуется справедливой расплатой, что составляет ядро морально-назидательного пафоса детективного жанра. Умный и сообразительный сыщик, который отличается своей проницательностью, находчивостью и наблюдательностью, реконструирует картину преступления и устанавливает истину, символически обозначая решение главного для детектива конфликта — победу добра над злом33.
Тематическая полифония, сложная структура детективного романа обусловливают наличие различных классификаций его жанровых разновидностей. Однако большинство из них не охватывает всего многообразия форм детектива, а ограничивается анализом его отдельных аспектов. В частности, классификация М. Пристмена основывается на выделении различных сюжетных типов, в зависимости от преобладания в них соответствующих форм времени и действия, а С. Найт предлагает распределение детектива на поджанры с учетом структурных характеристик текста.
Принято считать, что один из самых основательных подходов к анализу типологических особенностей детектива был предложен Г. Пирхонен.
Разработанная ею классификация базируется на выделении поджанров детективной литературы на основе таких критериев, как сюжетные конвенции, формы детективной нарации, основные типы главных героев, среда действия, взаимоотношения автор — читатель, согласно которым определяются следующие четыре варианта:
·классический детектив (classical detective fiction); «крутой» детектив (hard-boiled detective stories); полицейский детектив (police procedural); метафизический детектив (metaphysical detective story), который также называют антидетективом (antidetective story), постмодернистским (postmodern detective story) или аналитическим детективом (analytic detective story). Постмодернистский детектив (У. Эко, П. Модиано) строится «как коллаж интерпретаций, где каждая в равной степени может претендовать на онтологизацию, — при условии программного отказа от исходно заданной онтологии событий и от так называемой правильной их интерпретации»34. Он существенно отличается как от классического, так и от модернистского детективов, поскольку не характеризуется обязательным наличием объективной картины преступления. Интегральный смысл событий определяется процессом их интерпретации.
Признаки постмодернистского детектива можно отметить в романе Айрис Мердок «Черный принц», в романе Джулиана Барса «Артур и Джордж», Артуро Переса-Реверте «Фламандская доска» и прочих авторов.
М. Можейко отмечает, что в постмодернистском детективе аксиологические акценты смещаются в направлении поисков героем самого себя, своей личностной идентичности. Присущая детективному жанру ориентация на восстановление справедливости и норм правопорядка становится «размытой», что соответствует постулатам постмодернизма. В основе их — отказ от признания существования рациональной, логически выстроенной онтологической картины бытия в пользу относительной и нестабильной по своей природе сферы мироощущения, которая строится на глубоко эмоциональной, внутренне пережитой реакции современного человека на окружающий мир35.
Признаки детективного жанра в анализируемом романе Чака Паланика, несомненно, присутствуют. Начиная с того, что в романе присутствует образ детектива, который пытается расследовать деятельность ООБЗС и в итоге становится жертвой островитян и заканчивая тем, что Мисти ведет собственное расследование. Причем сознательно она расследует только одно дело — о пропаже кладовки, бельевой комнаты и прочих помещений, которые проектировал ее муж. Это расследование она ведет вместе с владельцем одной из таких пропавших комнат — Энджелом Делапортом, который в итоге оказывается бывшим любовником ее мужа.
Два «детектива» сначала осматривают исчезнувшую комнату в доме самого Делапорта, находят в ней непонятные надписи, затем ездят по другим адресам, по тем домам, владельцы которых также жаловались на пропавшие комнаты, читают надписи, которые в этих комнатах просматриваются, фотографируют их и пытаются понять, что за этим стоит: «Энджел Делапорте прикладывает к дыре одутловатое лицо, приставляет выщипанную бровь и говорит:
…жители острова Уэйтенси убьют вас, как убили всех остальных до того…
Он подносит фонарик к голове, светит в темноту. На его плечо свисают ощетинившиеся латунные и серебряные ключи, яркие, как маскарадная бижутерия. Он говорит:
Вам нужно посмотреть, что тут написано.
Медленно, как ребенок, который учится читать, Энджел Делапорте всматривается в темноту и произносит:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
…а теперь я вижу, как моя жена работает в Уэйтенси-отеле, убирает в номерах и превращается в никчемную жирную дуреху в розовой униформе…» (С.32-33).
Они не могут понять, был ли муж Мисти сумасшедшим, или за этими его надписями явно что-то стоит. Однако их расследование затормозилось после того, как Мисти сломала ногу, а свекровь и доктор буквально приковали ее к гостиничной койке, заставляя рисовать картины. И совсем прекратилось это расследование после смерти Делапорта, в которой позже детектив Стилтон обвинил саму художницу: «- Мисти Уилмот, вы арестованы по обвинению в покушении на убийство вашего мужа, Питера Уилмота, и в убийстве Энджела Делапорта.
Она была вся в крови в утро после того, как Энджел был зарезан в постели. Энджел пытался похитить у нее мужа, у Мисти, у той, кто обнаружила тело Питера в машине. Сильные руки заталкивают ее на заднее сиденье патрульной машины» (С.303).
Второе расследование Мисти касается событий на острове. Она не собирается его затевать, но оказывается в него втянутой волею обстоятельств. Разумеется, это расследование тесно связано с первым, поскольку те надписи, которые Питер оставлял в исчезнувших комнатах, были его предупреждением. Питер сначала подчинился традициям острова и женился на Мисти (согласно островным верованиям, один юноша раз в четыре поколения должен жениться на художнице, которая спасет остров). Однако позднее он понял, что не хочет жить по законам острова, не хочет участвовать в массовом убийстве, после чего и начал оставлять предупреждения. Позднее он даже пытался убежать, за что его и хотели убить: «Тэбби рассказывает:
Когда отец попросил меня убежать с ним, я сказала бабуле, — говорит. — Я спасла нас. Я спасла будущее всего острова» (С.312).
Все это Мисти узнает в конце романа, как и подобает детективному жанру. А пока, тоже в традициях жанра, перед ней постепенно раскрываются все новые и новые факты, ведущие к раскрытию тайны.
На то, что речь идет о детективе, указывают следующие формальные признаки:
·тематическая многоплановость (как минимум, история острова, жизнь Мисти, история комы Питера, линии, связанные с исчезнувшими комнатами, и так далее), эмоциональная напряженность (зритель находится в постоянном напряжении, поскольку не знает, какие еще неожиданные истории случатся с Мисти, ведь ее жизнь наполнена неожиданными моментами, причем по большей части трагическими: кома мужа, находки загадочных надписей, инсценированная смерть дочери, «воскрешение» свекра, смерть Делапорта), сюжетная линия построена вокруг разгадывания тайны, роман построен по схеме: преступление (здесь их несколько) — расследование (как уже было отмечено, одно из них Мисти ведет сознательно, а второе словно закручивается вокруг нее) — разгадка (в данном случае связана с трагическим финалом, с массовой смертью). Однако нельзя не отметить, что в данном романе отсутствует моральный пафос, характерный для большинства детективов. То есть вряд ли можно сказать, что в этом романе торжествует справедливость, как того требует сюжет детектива.
Еще раз необходимо обратить внимание на то, какова специфика постмодернистского детектива. В детективном романе эпохи постмодернизма отсутствует ориентация на восстановление справедливости, во всяком случае, оно размыто. Акценты в таком романе сделаны на поиске героем самого себя. Именно такой тип романа и наблюдается в «Дневнике»: все виновные в преступлении погибли, но вряд ли можно считать, что они наказаны. Во-первых, собственная смерть изначально входила в планы свекров Мисти и прочих островитян, а во-вторых, за них была выплачена большая страховка, позволившая острову вновь процветать: «Вообще-то теперь они могут поехать куда угодно. Они снова богаты. Грейс и Хэрроу, все старшее поколение, принесли им миллионы за страховку жизни. Миллионы миллионов, не облагаемые налогом, лежат себе в банке. И дают столько процентов, чтобы наследники могли еще лет восемьдесят ни о чем не волноваться. <…> Эти деньги да страховка — и остров Уэйтенси стал еще богаче, чем когда-либо» (С.310-311). Следовательно, в этом случае речь идет не о каре для преступников, а скорее о победе их планов. А вот Мисти в самом деле находит себя, что, согласно мнению литературоведов, характерно для детектива эпохи постмодернизма. Мисти начинает понимать очевидные вещи: «Как выяснила Мисти, боль, паника и ужас длятся всего пару минут.
Как выяснила Мисти, ей до смерти надоело умирать.» (С.314);
«Но мы были здесь. Мы еще здесь. Бедная серая мышка, Мисти Мэри Уилмот, должна просто взять и спрятать свою историю у всех на виду. Спрятать ее по всему миру.
Теперь Мисти снова знает то, что знала всегда. Платон был прав. Мы все бессмертны. Мы не сумели бы умереть, даже если бы захотели.
Если б только она смогла помнить об этом каждый день, каждый миг своей жизни.» (С.314.).
Таким образом, роман «Дневник», несомненно, имеет ряд признаков, относящих его к жанру детектива, однако это именно постмодернистский детектив. Важно отметить связь современного детектива с принципом двойного кодирования (роман может быть прочитан и как детектив, и как роман о художнике). В этом аспекте ключевую роль играет то, что именно детективная составляющая должна привлечь к тексту массового читателя.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
2.2 Элементы романа ужаса (хоррора) в романе
Жанр, связанный с хоррором, также имеет свою специфику. В контексте современного глобализирующегося общества, переосмысления нравственно-эстетических жизненных принципов и ценностей, возрастает интерес ко всему «нестандартному», «странному», «завуалированному», «ненормальному» и «ужасному». Литература ужасов в настоящее время пользуется большой популярностью среди читателей.
По словам многих критиков, современный жанр англо-американской беллетристики horror, или роман «ужасов», черпает свои историко- литературные корни еще из английского преромантизма, а его прообразом является готический роман конца XVIII века. Готический роман зародился в период английского преромантизма, который в то время занимал пограничную позицию между эпохами просвещения и романтизма. Д. П. Варма указывает:
«Готический роман черпает вдохновение в местах бурного пересечения многих потоков», тем самым подчеркивая, что классическая модель готики была отброшена, чтобы освободить пространство для более серьезных и важных вопросов.
Острой проблемой в дебатах двух литературных эпох была проблема отсутствия влияния человека на окружающий мир, непризнание реальной картины мира и восприятие мира как абсурда с отсутствием каких-либо законов. Агностицизм, зародившийся в результате абсолютного неприятия человеком той среды, в которой он находился, и дал толчок к появлению ноток мистики в творчестве писателей. «Готический роман занимает заметный период в истории романа, и не может расцениваться как мимолётный абсурд, ведь он отразил сознание людей», признает Дж. Найт.
Мистика, которая прослеживалась в литературе ужасов, была результатом постоянного конфликта человека-эгоиста с окружающим миром и требовала динамики и темпа для стремительного развития. Главной целью литературы жанра horror было развлечь реципиентов, что мы можем лицезреть и сегодня, беря во внимание ее популярность на книжном рынке. Характерная черта развлекательности и дает возможность сравнивать и иногда отождествлять готику и horror.
Готика рассматривается как форма, которая собирает и отражает архаичные и самые сокровенные психофизиологические свойства, а именно неодолимую жажду посягнуть неизвестное, табу и др. Развивая мысль о форме готики, как подсознательной человеческой категории, Б. Напцок отмечает:
«Готика уже осознается теоретиками литературы как элемент эстетической цепи, как особый способ отражения мира», добавляя, что ключевые понятия готики — «страх» и «ужас» появились в библиографии сразу после появления «литературы» как понятия в мире.
Недаром «родиной» готического романа считают викторианскую Англию, бытовая жизни которой была погружена в серые краски. Точкой отсчета готической прозы принято считать 1764 г., когда мир увидел произведение Х. Уолпола «Замок Отранто» (H. Walpole «The Castle of Otranto»). В дальнейшем готическая литература в тандеме с жанром литературы ужасов подарила миру немалую плеяду звезд первой величины, а именно А. Радклиф, М.Г. Льюис, М. Шелли, Э. По, А. Бирс, Б. Стокер, Э. Бронте, Г.Л. Стивенсон, Ф. Кафка, С. Кинг, К. Баркер, С. Коллинз и др. Перо всех упомянутых фигур касалось жанра литературы ужасов, мистического триллера, готической литературы в той или иной степени.
Тайное и ужасное всегда пользовалось популярностью среди аудитории, ведь это как раз то, что живет за завесой, а «запретный плод всегда сладок». Семиотик и писатель У. Эко отмечал, что глубокой основой тайного являются религиозные предпочтения и религиозное сознание, причем исследователь пытался усовершенствовать и осовременить интерес ко всему незнакомому и таинственному. Стремление личности окунуться в водоворот иллюзий и фантазий является единственным способом освободить себя от повседневной рутины и реалий жизни со своими законами, правилами и объективной реальностью.
Литература ужасов по своей природе является аллегорической и символической, потому что дает нам возможность познать то, чего мы и сами боимся, дает нам шанс почувствовать те эмоции, которые нам, каждому в отдельности, являются необходимыми, а обществу — лишними. Как отмечает Г.Ф. Лавкрафт: «старейшей и сильнейшей эмоцией человечества является страх, а самой старой и сильнейшей разновидностью страха является страх неизвестного».
Сущность страха заключается в том, что интуиция на уровне инстинктов может раскрыть то, что материалистическое общество отрицает. Horror является одним из парадоксальных жанров, ведь он привлекает теми элементами и эмоциями, которые в повседневной жизни являются отталкивающими и отвратительными.
Страх, как эмоция инициировал развитие религии. Именно страх неизвестных и мистических явлений, которым человечество не могло дать объяснения, решал их судьбу, а каждому такого рода явлению люди приписывали образ, который ассоциировался со сверхъестественными возможностями и непреодолимой силой.
Учитывая то, что человеческому воображению нет границ, начало появляться бесчисленное количество архетипов вроде богов, демонов, духов, привидений, монстров и др., которые и сейчас пользуются большой популярностью среди жанров «волшебного треугольника»: фэнтези, научной фантастики и литературы ужасов.
Дефиниции жанра horror отличаются. Многие авторы пытались создать определение, которое бы полностью отличало и выделяло horror от схожих жанров научной фантастики и триллера. Однако дело оказалась непростым, поскольку базовые характеристики, имеющиеся у одного жанра, могут быть замечены и в другом. Охарактеризовать литературу ужасов, как жанр, который вызывает напряжение у реципиентов, является недостаточно точным, поскольку такое же определение применимо и к детективам, и криминальному чтиву. Литературу ужасов как жанр трудно определить единой дефиницией, поэтому наиболее точным будет определение на основе все его категорий и поджанров.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Т. Тодоров выделяет три формы литературы ужасов как жанра: сверхъестественное, чудесное, фантастическое. Первая категория — сверхъестественное — в своем арсенале насчитывает элементы сверхъестественного в развязке произведения, события, которые считаются нереальными, невозможными и иррациональными, или те, что являются шокирующими, непредсказуемыми, уникальными, необычными, а читатели, в свою очередь, получают возможность раскрыть их по-своему. Вторая категория
чудесное — подобна первой своими ключевыми неприемлемыми и непонятными явлениями, однако в чудесном сверхъестественные явления присутствуют на протяжении всего произведения. Чтобы понять эти явления, мы должны принять «новые законы природы», сквозь призму вампиров, демонов, оборотней и др.
Третьей, последней, категорией выступает фантастическая литература ужасов, которая не дает нам четкого объяснения иррационального, зато предлагает несколько альтернатив читателю41.
Такие критерии выделения трех форм ужаса, несомненно, могут играть важную роль в анализе романа Паланика.
Роман «Дневник» Чака Паланика до определенной степени имеет признаки хоррора. Как уже было отмечено, жанровые признаки такого типа произведения однозначно литературоведами не выделены. Следуя за Т. Тодоровым, можно выделить в романе Чака Паланика такой вариант литературы ужасов, как сверхъестественное. Очевидно, говорить о фантастическом и чудесном (двух других формах литературы ужасов по Тодорову) в отношении данного романа не правомерно. Именно сверхъестественным можно считать все то, что происходит с Мисти и ее окружением. По Тодорову, к категории сверхъестественного можно отнести нечто нереальное, иррациональное, невозможное, либо то, что является шокирующим и непредсказуемым.
В «Дневнике» нереальное и невозможное появляются постоянно: это и исчезающие комнаты, которые частично проявляются и демонстрируют странные надписи, сделанные Питером, и другие надписи, которые проявляются в книгах, на окне и намекают Мисти на то, что ее судьба связана с судьбой других художниц, живших задолго до нее.
И для детектива, и для готики характерно такое понятие, как закрытое пространство. Оно является подходящим полем и для совершения и разгадки преступления, и для создания атмосферы ужаса. В романе Паланика таким замкнутым пространством является остров.
Нереальным является и то, что Мисти рисовала пейзажи острова еще до того, как впервые увидела его: «С тех пор, как впервые взяла в руки мел, рисовала она только это и ничего кроме.
Она рисовала улицы, где лед покрывает голые деревья. Она рисовала их, когда возвращаются птицы, и каждая приносит пляжную траву и сосновые иголки, чтобы построить гнездо.
Она видела все так ясно. Она могла вообразить каждую комнату, в каждом доме.
И, чем лучше она представляла себе остров, тем меньше нравился ей реальный мир…» (С.16). Это и стало причиной того, что Питер на ней женился. Питер, как и любой другой островитянин, знал легенды острова о том, что его в очередной раз спасет художница, а также о том, что должен найтись парень, который пожертвует своими интересами и женится на этой девушке, какой бы она ни была: «Мисти сказала:
Привет, — представилась. — Я Мисти.
А тот друг посмотрел на нее, подарив ей все ту же улыбку обреченного.
Жуя жвачку, спросил:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Так это она? Она — мистическая леди?
А Питер, просовывая картину в рамку, за стекло, глядя только на свою работу, сказал:
Боюсь, что так» (С.101).
Именно это «боюсь» должно было насторожить Мисти, однако она поверила Питеру и в дальнейшем связала свою судьбу с ним. Вместе с тем, при первой встрече она должны была обратить внимание и на следующий настораживающий фрагмент беседы: «Не переставая жевать жвачку, он спросил:
Ты уверен, что это точно она?
<…> Проводя пальцем по ленте, приглаживая ее, он сказал:
Картину сам видел.
Он приостановился и вздохнул, его грудь вздулась и опала, и он добавил:
Боюсь, она — та самая» (С.102). Учитывая, что Питер был гомосексуалистом, ему сам факт женитьбы казался противоестественным, но он пошел на это ради острова. И уже после знакомства с ним и поездки на остров Мисти с удивлением узнала, что ее картины не были плодом ее воображения, а имели реальные прототипы.
Еще один мистический эпизод в романе связан с теми моментами, когда свекровь решает, что Мисти пора снова начать рисовать (когда проект вступает в завершающую стадию). Когда Мисти рисует на пикнике, затеянном дочерью, ей кажется, что за ней следит ожившая статуя. Читатель так и останется в неведении: это и в самом деле было, или статуя, проходившая недалеко от Мисти, — только плод галлюцинаций художницы? С одной стороны, она и в самом деле была под воздействием какого-то вещества, попавшего в ее еду при помощи свекрови. А с другой стороны, Мисти, уходя, видела странные выемки, похожие на огромные следы. Хотя и эти следы могли быть следствием галлюцинаций: «Там, на Уэйтензийском мысу, со спазмами, когда пот тек с ее волос и по щекам, Мисти начало мерещиться всякое. <…> Глупо, слишком глупо рассказывать Энджелу об этом, но тени на опушке леса зашевелились.
Там, в деревьях, было металлическое лицо. Фигура сделала шаг вперед, и ее бронзовая нога жутким весом погрузилась в мягкую околицу луга.
На заметку, когда они покидали луг, у тропы оказались две глубокие ямы. Эти ямы были парой следов, слишком большие для отпечатков ног, слишком далеко друг от друга, чтобы принадлежать человеку» (С.146).
Мисти постоянно находится в напряжении, а вместе с ней — и читатель, как и положено в романе-хорроре. Героиня не знает, что означают все эти знаки, и потому напряжена. Однако следует отметить, что она не пребывает в ужасе, а просто воспринимает то, что происходит вокруг нее, как нечто непривычное. Причем даже жуткая смерть людей в огне не вызывает ужаса ни у Мисти, ни у автора. Они просто деловито и спокойно описывают все то, что видят люди после пожара: «Когда погибаешь в огне, сокращаются мышцы. Руки подтягиваются, сжимая ладони в кулаки; кулаки тянутся к подбородку. Сгибаются колени. Это все делает жара. Называется — «поза боксера», потому что похоже на мертвого кулачного бойца.
Люди, погибшие в огне; люди в устойчивом растительном состоянии — все они в итоге оказываются в одной позе. Как и ребенок, ожидающий рождения» (С.313). Ужаснуться, очевидно, должен читатель, причем ужаснуться не только тому, что произошло на выставке Мисти, но и тому, что вообще происходило вокруг нее. Но на самом деле, мистические элементы романа скорее добавляют остроты его детективной составляющей, а не говорят о том, что это роман-хоррор. То есть более правильным будет сказать, что в «Дневнике» Чака Паланика присутствуют элементы детектива и романа-хоррора, причем первые доминируют.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Говорить о данном романе как о хорроре можно достаточно условно, потому что все указанные выше особенности могут характеризовать его не столько как роман ужасов, сколько как произведение, насыщенное мистикой. Однако, как уже было отмечено, рамки хоррора как жанра в теории литературы на сегодня достаточно размыты. Поэтому есть и некоторые основания для трактовки «Дневника» Паланика как романа-хоррора.
Таким образом, в анализированном романе присутствуют несомненные признаки детектива и хоррора.
На то, что речь идет о детективе, указывают следующие формальные признаки:
·тематическая многоплановость, эмоциональная напряженность, сюжетная линия построена вокруг разгадывания тайны. Однако в данном романе отсутствует моральный пафос, характерный для большинства детективов.
Говорить о данном романе как о хорроре можно достаточно условно, потому что все «сверхъестественные» особенности могут характеризовать его не столько как роман ужасов, сколько как произведение, насыщенное мистикой. Однако рамки хоррора как жанра в теории литературы на сегодня достаточно размыты. Поэтому есть и некоторые основания для трактовки
«Дневника» Паланика как романа-хоррора.
Итак, роман Чака Паланика «Дневник» является в жанровом аспекте синтезом дневника, исповеди, хоррора и детектива (и здесь мы снова возвращаемся к принципу двойного кодирования). Признаки хоррора и детектива придают исповеди (автобиографическому началу) трагичный накал. А, в свою очередь, автодокументальные жанры усиливают мистическую составляющую детективного сюжета, ибо повествование от первого лица создает эффект достоверности происходящего.
Однако в романе присутствуют еще и признаки романа воспитания, романа о художнике и экфрасиса, о чем будет сказано в третьей главе данного исследования.
Глава 3. Роман Ч. Паланика «Дневник» и классический роман воспитания
.1 Мисти как героиня романа воспитания
Еще один жанр, который можно упомянуть, говоря о «Дневнике» Паланика, — это роман воспитания. Роман воспитания — жанровая вариация романа, содержанием которого является психологическое, нравственное и социальное формирование личности героя. Изучение жанра началось после того, как в 1774 г. немецким критиком и теоретиком литературы Ф. Бланкенбургом в труде «Исследования романа» («Versuch ber den Roman») было зафиксировано появление новой жанровой формы и предложен термин для ее обозначения — «Bildungsroman», что в переводе с немецкого языка означает образование, формирование и становление. ). Основными чертами жанра являются:
·ярко выраженный процесс внутреннего и внешнего становления личности от детства до физической и духовной зрелости; воспитание и формирование личности посредством искусства, труда, среды, путешествий, влияния идеологий и тому подобное; категория меняющегося героя; определение типа героя (наставник или воспитанник); мотив испытаний (инициации); функция второстепенных персонажей как «воспитателей» в отношении главного героя; дидактизм финала. Первым романом воспитания принято считать «Вильгельма Мейстера» (1795-1796). И-В. Гёте. Также сюда относят такие образцы этого жанра, как
«Киропедия» Ксенофонта (античность), «Парцифаль» (1198-1210) В. фон Эшенбаха (средневековье), «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1533-1564) Ф. Рабле,
«Симплициссимус» (1668) Г. Я. К. фон Гриммельсгаузена (Возрождение),
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
«Телемак» (1699) Фенелона (неоклассицизм). Классические образцы воспитательного романа дали Ч. Диккенс («Дэвид Копперфильд», 1849), Г. Флобер («Воспитание чувств», 1869), И. А. Гончаров («Обыкновенная история», 1847), Ф. М. Достоевский («Неточка Незванова», 1849, «Подросток», 1875), Т. Манн («Будденброки», 1901), Дж. Сэлинджер («Над пропастью в ржи», 1951) и др.
Известно, что жанр романа воспитания возник в немецкой литературе во второй половине XVIII в. в эпоху Просвещения, распространившись и в первой половине XIX века в связи с изменением роли человека в обществе, появлением у просветителей убеждения о необходимости улучшить природные данные человека путем воспитания, опыта, самовоспитания.
Однако выделяют и антироман воспитания. Так, Герхард Майер к этому типу относит «Flegeljahre» Жан Поля и «Житейские воззрения кота Мурра» Э. Т. А. Гофмана, романы Г. Вальтера и др. Роман воспитания часто назывался именем главного героя («Вильгельм Майстер» И. Гёте, «Обломов» И. Гончарова, «Мадам Бовари» Г. Флобера и др.) или родовым именем («Будденброки» Т. Манна, «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси). У Паланика, разумеется, такой признак отсутствует.
Писатели обращаются к средству концентрирования действий вокруг главного героя, показывают полученные им уроки жизни. В целом это можно отметить и в отношении романа Паланика, поскольку события в нем действительно концентрируются вокруг Мисти. Однако нельзя сказать, что Мисти постигает полученные ею уроки жизни. Скорее она воспринимает все как фатум.
Наряду с внешними событиями в жизни героя существуют более важные внутренние факторы биографии, представленные духовными изменениями и акцентированием на воспитательном комплексе, где значительная роль принадлежит обязательным персонажам — учителям, наставникам (), направляющим воспитательный процесс путем познания и предупреждающих возможные ошибки своих воспитанников. У Паланика «учителями» по отношению к Мисти выступают ее свекровь, свекор и доктор. Однако их задача — это не духовное воспитание Мисти, а решение проблем острова.
Внутреннее развитие героя раскрывается в столкновениях с внешним миром разрушительного зла, испытаниями, в которых герой пытается овладеть собой, самоусовершенствоваться, двигаясь от индивидуализма к обществу и людям. Мисти у Паланика менее всего думает о самосовершенствовании, она просто пытается выжить в непростом мире.
Духовному росту способствуют поиски правды, справедливости, идеала. Герой «третьего состояния оказывается способным служить высокой идее и приносить пользу своей стране. Этого нельзя сказать сказать о Мисти, чьи цели менее всего связаны с заботой о стране и реализацией гражданского долга. В сюжетно-композиционной структуре романа воспитания используется метод интроспективного изображения событий, допускается ретроспекция, принцип моноцентричной композиции. В романе Ч. Паланика этот признак романа воспитания реализуется достаточно детально.
Существенной характеристикой этого жанра ученые называют
«биографическое время, которое, в отличие от сказочного и авантюрного, вполне адекватно реальному, но не всегда сопоставлено с историческими вехами, водоразделом в нем служат поколение»42, оно превалирует над историческим временем. В романе Паланика биографическое время в самом деле разграничивается на уровне поколений (Мисти и ее свекры, Мисти и ее дочь).
И. Влодавская утверждает, что «хронотоп романа воспитания типологически устойчивый, подчиняясь главной организующей идее ученичества в жизни, реализация которого возможна только во временной и пространственной протяженности»43. Отсюда следует, что этапы развития героя обуславливают цикличность повествования. В частности, Л. Толстой выделяет четыре: детство, отрочество, юность, молодость. В романе Паланика также представлены несколько этапов жизни Мисти: детство, юность, взрослые годы. Однако важно отметить, что они передаются не в хронологии, а, по большей части, средствами ретроспекции.
Структура романа воспитания содержит элементы других жанровых разновидностей романа — приключенческого, плутовского, социально- психологического, философского, сатирического, путешествия. В романе Паланика, как мы уже не раз отмечали, сливаются признаки сразу нескольких жанров.
Существенную роль в решении проблем, разрабатывающихся в романе воспитания, играют автобиографические моменты, которыми этот тип близок к биографическому роману и которые усиливают личное начало в развитии этого жанровой разновидности. Доминирование формы повествования от третьего лица способствует размеренной, медленной наррации, преимущественно хронологически последовательной. Мы уже отмечали, что форма повествования в романе Паланика от первого лица сливается в романе с формой повествования от третьего лица.
Диахронический подход к роману дает возможность литературоведу выделить такие жанровые подтипы:
·циклический — с постепенным воспроизведением пути героя с детства до старости с фиксацией всех изменений в характере и мировоззрении человека, связанных с изменением возраста; «идиллически-циклический ингредиент» характерен, в частности, для романа становления Л. Толстого; типичный повторяющийся путь становления человека от юношеского идеализма и мечтательности к зрелой трезвости и практицизму45. Внешний мир и жизнь героя предстают как школа и опыт, как среда, через которые проходит человек, получая результат. Этот тип романа представлен классическим романом воспитания второй половины XVIII века у К. Виланда, И. Вецеля, И. Гете;
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
·биографический (автобиографический) тип, где цикличность отсутствует, а становление происходит в биографическом времени и, проходя через неповторимые индивидуальные этапы, является результатом всей совокупности жизненных условий и событий, которые изменяются. М. Бахтин указывает на отсутствие принципа становления, развития героя, который остается неизменным. «Становление жизни-судьбы сливается со становлением самого человека»46, как у Г. Филдинга в «Истории Тома Джонса, найденыша», у Ч. Диккенса в «Дэвиде Копперфилде»; Ж.-Ж. Руссо. Некоторые его элементы наблюдаются у Ф. Рабле и И. Гете в других разновидностях романа становления; ). Безусловно, применительно к современному роману воспитания эта классификация не может быть применена в чистом виде, однако она дает возможность проследить такой жанровый подвид, как биографический тип. Роман о Мисти, как было отмечено, характеризуется принадлежностью к автодокументальным жанрам, однако его трактовка все же более сложная, чем просто биографический роман воспитания.
М. Бахтин утверждает, что роман воспитания является синтетическим романом, подготовленным развитием романа-путешествия, романа испытаний, биографического.
Другую классификацию романа воспитания предлагает литературовед Д. Затонский, выделяя в зависимости от эволюции личности два типа47:
· Т. Драйзера и тому подобное). Человек из низов, стремясь пробиться в высший мир, как правило, морально или физически погибает. Этот тип романа характерен для классической французской и американской литератур; Теккерея). Этот тип присущ преимущественно английской и немецкой литературам. Говоря о романе эпохи постмодернизма, сложно оценивать его с точки зрения «романа карьеры» или романа, в котором прослеживается положительная эволюция личности. Тем не менее, определенные аспекты и того, и другого типа романа в «Дневнике» Паланика проследить можно.
Выше речь шла о так называемых классических примерах романа воспитания, в то время как в современной литературе он претерпел определенную трансформацию. Доминантой романа воспитания, по Бахтину, является сюжетно весомое изменение характера героя; роману воспитания присущ особый хронотоп, когда время вносится внутрь героя, изменяя значение всех моментов его жизни. Такое универсальное бахтинское определение романа воспитания дает основания рассматривать в этом ракурсе романы ХХ века, что в соответствии с определениями других авторов было бы невозможно. Исходной концепцией данного исследования является тезис М.М. Бахтина о романе как незавершенном жанре, ориентированном на перспективу. Подвижность романа порождает множество разновидностей, в „жанровой памяти которых живут исторические типы прошлого. Итак, в романе воспитания ХХ века имеет место отголосок не только классического Bildungsroman, но и его предшественников — идиллически-циклического, автобиографического, дидактико-педагогического, а также романа путешествий и романа испытаний. Характеристика «Дневника» Паланика как романа воспитания весьма условна, поскольку в этом случае можно говорить скорее о пародии на роман воспитания. Во всяком случае, так кажется на первый взгляд. На самом деле, если принять во внимание основные «критерии» выделения романа воспитания в отдельный жанр, то можно прийти к выводу, что признаки этого жанра в самом деле характерны для «Дневника».
В процессе прочтения романа читатель может наблюдать становление Мисти как личности и как художника. Именно с ней и можно связать тенденции романа воспитания в произведении.
Возвращаясь к жанровому членению романа воспитания, следует отметить еще раз особенности биографического типа. В этом романе отсутствует цикличность, а становление происходит в биографическом времени. В некотором роде такой жанровый тип характерен для «Дневника», однако в «классическом» биографическом романе воспитания герой остается неизменным, у него отсутствует становление (на что указывал М. Бахтин). В романе же Паланика становление Мисти бесспорно.
Процесс внутреннего и внешнего становления героини явно прослеживается на страницах романа. Читатель встречается с Мисти, когда она уже взрослая женщина, имеющая ребенка и борющаяся за жизнь мужа. То есть период детства Мисти как таковой не присутствует. Однако средствами ретроспекции передаются отдельные моменты детских лет героини, из которых читатель имеет возможность узнать о том, что ее семья не имела материального благополучия, а также о первых творческих попытках Мисти: «Все время, пока росла наша малышка, ее мамы, кажется, никогда и не было дома. Папу она никогда не знала, а мама ее вроде бы трудилась на двух работах. Одна на паршивеньком заводе по производству стекловолоконной изоляции, одна на готовке баланды в больничном кафетерии».
Разумеется, Мисти не могла не мечтать о другой жизни, о чем она также исповедуется на страницах дневника: Конечно же, наша малышка мечтала о краях вроде этого острова, где никто не работает, только ухаживает за домом, собирает дикую голубику и шатается в праздности. Вышивает на носовых платках. Складывает цветы в букеты. Где каждый день не начинается с будильника и не заканчивается телевизором» (С.18).
Учитывая, что после этих первых робких попыток рисования девушка поступила на худфак и в дальнейшем стала неплохой художницей, этот роман и в самом деле можно назвать романом воспитания. В нем отображено то, как под воздействием среды Мисти становилась художницей. Сначала это были детские воспоминания, затем — среда худфака, которая действовала на девушку двояко: с одной стороны, само художественное отделение, как и положено, формирует у студентов навыки рисования, здесь рассказывают о правильных техниках рисования и о том, как спешивать краски.
С другой стороны, худфак времен учебы Мисти явно становится центром слишком нетрадиционного искусства, когда каждый студент пытается самореализоваться по-своему, игнорируя традиционные методики и принципы. С точки зрения здорового смысла то «искусство», которым занимаются однокурсники Мисти, не может быть названо искусством как таковым (о чем говорит и Питер: «- Сверхмерзкая вонь еще не значит, что их работы — искусство»). Однако в свете эстетики постмодернизма многим оно может показаться вполне приемлемым. В любом случае, Мисти не поддалась влиянию этих новых «методик», ее картины были выполнены вполне традиционно, однако с учетом того, что девушка обладала даром сновидения и могла рисовать реальные пейзажи и предметы, которые никогда не видела.
Влияли на талант Мисти и окружающие ее люди, что также можно считать одним из аспектов ее становления как художника. Питер с его рассказами о том, что каждый художник должен пройти через страдания, свекровь с разговорами о том, что Мисти суждено стать великой художницей, и, наконец, ее дочь, принявшая в этом сторону свекрови — все они по-разному повлияли на становление Мисти-художницы.
И, наконец, становление Мисти как художницы завершил сам остров. Еще не видя его, еще в детстве она рисовала этот остров, его пейзажи и постройки. Он явно имел на девочку очень сильное, мистическое влияние:
«ЭТИ ВИТРАЖИ островной церкви маленькая оборванная Мисти Клейнмэн могла нарисовать еще до того, как научилась читать и писать. Даже еще до того, как увидела витражи. Она никогда не была в церкви, — ни в какой церкви…» (С.91). И ее талант мог быть реализован именно благодаря влиянию острова.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Остров в литературном произведении вообще имеет специфический хронотоп. Как отмечает А.И. Кузнецова, «Остров — лучший пространственный объект, где в изоляции человек оказывается один на один с хаосом существования»48. Именно изоляция приводит к тому, что человек начинает размышлять над своей жизнью, переосмысливать ее. В том, что Мисти стала художницей, остров с его замкнутым пространством и специфической культурой сыграл одну из ведущих ролей.
Что же касается становления Мисти как личности, здесь уже вопрос более спорный. Несомненно, по сравнению с детскими годами с ней произошла эволюция. Однако это вполне закономерно для любого человека, даже не являющегося героем романа воспитания. Вместе с тем, роман воспитания предусматривает, что личность человека изменяется в позитивную сторону, однако взрослая Мисти злоупотребляет алкоголем и таблетками, что вряд ли можно расценивать как позитивное становление личности.
Одной их ведущих черт романа воспитания является, по мнению литературоведов, воспитание и формирование личности посредством искусства, путешествий или труда. В случае с Мисти, бесспорно, этот аспект является ведущим, о чем уже было сказано выше. То есть Мисти-художник в положительной эволюции личности занимает значительно более высокое место, чем Мисти-жена или Мисти-хозяйка. Однако не следует забывать, что вновь творить она начала только под давлением свекрови и дочери, что говорит о том, что роль искусства не была в жизни Мисти наиболее значительной.
Категория меняющегося героя как признак романа воспитания, несомненно, в «Дневнике» присутствует, поскольку Мисти явно проходит эволюцию, однако не ровно и однородно, а изменяется и как личность, и как художник под воздействием окружающей среды и искусства постепенно, часто сама не осознавая, что именно ею движет.
Если говорить о типе героя романа воспитания, то в данном случае Мисти является не наставником, а воспитанником. Причем до такой степени, что наставником становится ее собственная дочь. Именно дочь окончательно приводит Мисти к пониманию того, что ей снова пора рисовать, и именно дочь утешает мать после трагедии на острове.
Причем, говоря о Тэбби, нужно отметить, что в трагедии на острове она сыграла одну из ведущих ролей: рассказала бабушке и дедушке о том, что отец собирается бежать с острова (после чего его хотели убить); подталкивала мать к творчеству, причем даже путем инсценировкой собственной смерти; и, наконец, подожгла одежду бабушки и дедушки на выставке картин Мисти. При этом Тэбби явно гордится собой, поскольку она совершила поступок во благо процветания острова: «Тэбби отвечает, все улыбаясь:
Я подожгла им одежду. Дедуля и бабуля Уилмоты научили меня, как нужно, и я их подожгла, — говорит. — Они заклеили мне глаза, чтобы я не видела, чтобы я выбралась» (С.311).
И здесь уже отмечается еще одна черта романа воспитания — роль второстепенных персонажей как «воспитателей» главного героя. Одна из ведущих ролей здесь принадлежит Тэбби — дочери Мисти, однако немало и других персонажей, повлиявших на становление героини. Это ее свекровь, свекор, муж, доктор, которые готовили девушку на роль спасительницы острова, даже не зная ее. Островитяне просто были уверены в том, что найдется художница, которая спасет их родину от разорения в очередной раз, и это произошло. Каждый из перечисленных персонажей «воспитывает» Мисти по- своему, однако все они точно знают, что им делать: подтолкнуть девушку к тому, чтобы она могла создать свои шедевры. И даже то, что они поступают жестоко, не смущает «воспитателей».
«Воспитывают» Мисти и другие персонажи, второстепенные, однако н менее важные для развития сюжета. Это Делапорт и следователь, которые открывают Мисти глаза на то, что в ее мире что-то не так, что на острове происходит что-то странное. Именно эти два героя гораздо больше влияют на Мисти как на личность, в то время как островитяне хотят повлиять на Мисти — художника. И следователь, и Делапорт погибли в борьбе против островитян, однако для Мисти их смерти тоже не прошли даром, убедив в том, что вокруг нее и в самом деле происходит что-то нехорошее. Этот негативный опыт также повлиял на становление личности.
Не менее важны и совсем безликие персонажи, которых Мисти называет
«летними людьми». Приехавшие на отдых богатые люди, несомненно, являются предметом и зависти, и ненависти жителей острова. Они воплощают в себе все то, что утратила бывшая элита острова, вынужденная сейчас работать на благо «летних людей». Негативные чувства, которые вызывают у Мисти эти люди, также влияют на ее становление. Ведь воспитание личности может проходить не только в позитивном аспекте, но и в негативном. А в данном случае негатив по отношению к «летним людям» призван закалить Мисти, укрепить ее позиции. Однако в итоге получается обратный эффект, когда она просто начинает пить: «Сейчас только полдень, и она старается отложить второй глоток. Второй никогда не сравнится с первым. Первый — такое совершенство. Просто передышка. Вроде компании для нее» (С.41).
Еще одним аспектом романа воспитания принято считать мотив испытаний. Этот момент в жизни Мисти является одним из ведущих. На ее долю и в самом деле выпало немало испытаний, начиная с бедного детства. Живя в трейлерном парке, девочка и представить не могла, что где-то есть такой мир, где живется совсем по-другому. Даже дешевые старые украшения, которые дарил ей Питер, позднее казались девушке чем-то невыразимо прекрасным, потому что других украшений она просто не знала. Тем более, что от этих веяло духом старины: «Красный отблеск сережки оттуда — это были рождественские огоньки и именинные свечки. В солнечном свете, падавшем в окно магазина, сережка была фейерверком на Четвертое июля и букетом роз в День святого Валентина. Глядя на искорки, она забыла, что у нее есть руки, лицо, имя.
Забыла, как дышать. Питер заметил:
Что я тебе говорил, чувак? — теперь он смотрел на Мисти, наблюдая ее очарование красной сережкой, и Питер сказал:
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Она не может устоять перед старинными украшениями» (С.102).
Попав на остров в качестве невесты, а затем и жены Питера, Мисти вполне могла на какой-то период времени представить, что теперь ее жизнь будет иной. Однако дальнейшие испытания оказались еще более суровыми. Мисти была вынуждена работать, поскольку семья ее мужа разорилась, а свекор умер (как оказалось позже, его смерть была инсценировкой). Затем впал в кому ее муж. Считалось, что он хотел наложить на себя руки, но в финале романа стало понятно, что его наказали родители за то, что Питер хотел предать дело островитян и уехать. Далее один за другим следуют новые улары для Мисти: клиенты Питера требуют объяснений, куда деваются комнаты в их домах; в этих комнатах проступают непонятные надписи, далее надписи преследуют Мисти и в других местах; семья вынуждена выехать из дома предков; Мисти начинает рисовать под давлением свекрови и дочери, но процесс поначалу идет сложно; Мисти отравили; она сломала ногу; утонула ее дочь (как оказывается позднее, это также была инсценировка); ее подозревают в ряде преступлений; наконец, в огне сгорает множество людей, включая ее свекров, а также ее картины. Следовательно, мотив испытаний для Мисти и в самом деле один из наиболее весомых в сюжетной канве произведения. героиню они не сломали, однако наложили глубокий отпечаток на ее становление.
И в этом аспекте нужно отметить еще один признак романа воспитания — дидактизм финала. Вынесла ли Мисти какой-то урок из всего, что с ней произошло? Несомненно, но это не тот урок, который получали герои «традиционного» романа воспитания. Скорее это понимание неких вечных истин, чем становление конкретной личности. Мисти узнала о том, что смерти нет, что человек бессмертен. В этом и состоит ее предназначение как личности, в этом — ее роль для читателя. Роман воспитания — это не просто роман, отображающий процесс воспитания героя, а роман, который должен повлиять и на читателя. Мисти должна преподнести читателю мысль о том, что все люди бессмертны, однако не в прямом смысле, а в том, что «Мы не можем умереть, даже если захотим». Кроме того, Мисти вынесла горький урок: «Нас предает все, что мы ни сделаем. Наше искусство. Наши дети» (С.314).
Такой дидактизм не характерен для «классического» романа воспитания, однако для постмодерного романа он является вполне логичным.
Итак, в романе воспитания писатели обращаются к средству концентрирования действий вокруг главного героя и показывают полученные им уроки жизни. В романе Паланика события концентрируются вокруг Мисти, однако она не постигает полученные ею уроки жизни, а скорее воспринимает все как фатум.
Важная роль в романе воспитания принадлежит «учителям». У Паланика «учителями» по отношению к Мисти выступают ее свекровь, свекор и доктор. Однако их задача — это не духовное воспитание Мисти, а решение проблем острова.
В романе воспитания под влиянием столкновений с внешним миром разрушительного зла герой пытается овладеть собой, самоусовершенствоваться. Мисти у Паланика менее всего думает о самосовершенствовании, она просто пытается выжить в непростом мире.
Духовному росту героя в романе воспитания способствуют поиски правды, справедливости, идеала. Цели Мисти менее всего связаны с заботой о стране и реализацией гражданского долга.
В романе Паланика, как и в классическом романе воспитания, биографическое время разграничивается на уровне поколений (Мисти и ее свекры, Мисти и ее дочь).
Следует отметить влияние автодокументальных жанров на роман воспитания, что в романе Паланика может свидетельствовать о реализации принципа двойного кодирования: цель писателя — читателя массового мистифицировать, а для читателя «элитарного» — реанимировать классический жанр на современном материале.
Роман воспитания нередко посвящен творцу, его реализации и эволюции, что и наблюдается в тексте Паланика.
3.2 Мисти как героиня романа о художнике
О романе Чака Паланика «Дневник» литературоведы говорят как о романе о художнике. На первый взгляд, он и в самом деле напоминает романы о художнике, которые прослеживаются в литературе еще с ХVІІІ-ХІХ вв.
Однако нельзя не согласиться с исследователями, которые видят в «Дневнике» пародию на роман о художнике. Так, согласно мнению Н.С. Бочкаревой, «Ч. Паланик пародирует реальные факты истории искусства, которые подчас сами являются пародией на современное искусство»49.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
И в самом деле, уже в том перечислении деяний однокурсников Мисти, которое приводится в романе, можно усмотреть пародийный элемент. Пропагандируя «новый тип искусства», некоторые «творцы» создают такие
«шедевры», которые невозможно считать произведениями искусства. Так, одна из сокурсниц Мисти создает такой «шедевр»: «Последней «работой» этой девушки был плюшевый медвежонок, набитый собачьим дерьмом. <…> В ее понимании, красота была условной концепцией. Поверхностной. Обманной. Она разрабатывала новую жилу. Новый выверт в классической теме дадаизма. У нее в студии уже лежал выпотрошенный медвежонок с расправленным в духе аутопсии искусственным мехом, готовый превратиться в произведение искусства. <…>. Всему этому она дала название — «Иллюзии детства» (С.98).
Еще пара «шедевров» выглядела так: «Другой мальчик из класса Мисти мастурбировал, пытаясь наполнить спермой свинью-копилку до конца семестра. Он жил за счет дивидендов фонда доверия. Другая девочка пила разные цвета яичной темперовой краски, потом глотала сироп рвотного корня, благодаря которому ее рвало шедевром» (С.99).
Логично предположить, что Паланик в самом деле создает пародию на роман о художнике, обращаясь к таким образам. Вместе с тем, учитывая постмодерный характер и неординарность произведения самого Паланика, можно предположить, что пародию он не создает, а просто приводит образы современных деятелей искусства, которые могут самовыражаться странными способами.
Сам писатель в эссе «13 советов Чака Паланика начинающим писателям» видит такие способы самовыражения: «Не бойся экспериментировать с формой и временем <…> Удиви себя. Уведи историю, или дай истории увести тебя, в такое место, которое удивит тебя, тогда ты сможешь поразить и своего читателя <…> Пиши книгу так, что сам захочешь ее прочитать».
Мисти противопоставляется своим однокурсникам, которые относятся к традиционной манере творчества как к чему-то немодному и неактуальному. Для ее сокурсников очевиден конфликт моды и творчества, в котором побеждает мода. Не модно рисовать на полотне, не модно рисовать красками и маслом, не модно создавать «картинки». Тем не менее, Мисти именно рисует, прибегает к традиционной манере, чем выгодно отличается от своих сокурсников. Вместе с тем, ее творческая манера также весьма специфична, потому что девушка явно наделена даром ясновидения и потому способна нарисовать то, что никогда не видела, то, что является ее мечтой. Тем не менее, эта ожившая мечта оказывается реальностью.
С одной стороны, девушка хочет стать художником, она видит таким свое будущее: «После выпуска, сказала она в ответ, она станет художницей. Когда соберет основные работы и найдет галерею, где можно выставиться. Когда продаст несколько штук. Мисти пыталась быть реалисткой. Может быть, она возьмется изучать искусство на высшем уровне. Может, станет чертежницей или иллюстраторшей. Найдет практическое применение. Не каждый способен стать знаменитым художником» (С.114).
Вместе с тем, Мисти не верит в свой талант, что она говорит себе: «И бедная Мисти Клейнмэн сказала себе, что ей никогда и не хотелось карьеры художника. Ей на самом деле хотелось лишь одного: дома, семьи и покоя»;
«…у тебя просто нет таланта. У тебя нет фантазии и вдохновения» (С.214), что страдает от этого и пытается забыться в алкоголе и таблетках. Однако алкоголь и таблетки явно являются не только способом убежать от творческих проблем, но и от неурядиц в семейной жизни.
Нельзя не отметить то, что для островитян понимание творчества весьма специфично. Они считают, что без муки не может рождаться предмет искусства. Очевидно, руководствуясь именно этим, Питер прикалывает броши прямо к телу, а не к одежде: «Он схватил двумя руками полураспущенный подол свитера и потянул его вверх. Подъемом театральной кулисы. Как занавес. Под свитером показался его впалый живот с произрастающей посередине дорожкой волос. Потом пупок. Показались волосы, торчащие в стороны между двух розовеющих сосков.
Свитер приостановился, укрыв лицо Питера, и один сосок вытянулся за кончик далеко от груди, красный и заскорузлый, прицепленный к изнанке старого свитера.
Смотри, — произнес изнутри Питеров голос. — Брошка заколота сквозь сосок» (С.276).
Питер, беседуя с Мисти о творчестве, отмечает, что настоящий художник (равно как и представитель других видов искусства) должен испытывать муки, и только после этого он в самом деле может считаться творцом:
«…Микеланджело страдал маниакально-депрессивным психозом и изображал себя на своих полотнах мучеником, с которого сдирают кожу. Анри Матисс завязал с юриспруденцией из-за аппендицита. Роберт Шуман начал сочинять только после того, как его правую руку парализовало, что покончило с его карьерой концертирующего пианиста… » (С.84).
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Говорит Питер и о том, чем и как страдали другие гении: «Паганини
«мучили туберкулез, сифилис, челюстной остеомиелит, диарея, геморрои и камни в почках <…> Ртутью, которую доктора прописали ему от сифилиса, он отравился настолько, что у него выпали все зубы. Его кожа стала пепельно-белой. Паганини был ходячим мертвецом, но, играя на скрипке, он становился бессмертным. <…> то, что терзало Паганини, сделало его гением» (С.151). Упоминает Питер заболевания и других творцов, утверждая, что именно болезни и лишения и сделали из них настоящих людей искусства:
«…говорил о Ницше и его третичном сифилисе. Моцарте и его уремии. Пауле Клее и склеродерме, от которой его суставы и мускулы съежились так, что он умер. Фриде Кало и межпозвонковой грыже, усеявшей ее ноги кровоточащими язвами. Лорде Байроне и его косолапости. Сестрах Бронте и их туберкулезе. Марке Ротко и его самоубийстве. Фланнери ОКоннор и ее волчанке» (82.); » (С.84). Помимо разговоров с Питером, Мисти находит подтверждение тому, что творчество дается как награда за страдание, и в других источниках. Так, приведя дочь в библиотеку, она наугад раскрывает справочники и постоянно находит подтверждение этой теории: «…говорится о художнике Шарле Мерионе, великолепном французском гравере, что стал шизофреником и умер в доме для умалишенных. <…> Вот он, Франсиско Гойя, отравленный свинцом, что содержался в его ярких красках. В цветах, которые он выскребал из чанов и наносил на холст пальцами, пока не заболел свинцовой энцефалопатией, ведущей к глухоте, депрессии и сумасшествию. <…> В следующей книге французский живописец Ватто изображает себя бледным, тщедушным гитаристом, умирающим от туберкулеза, как сам Ватто в реальной жизни
<…> Это книга о Джонатане Свифте, о том, как у него развился синдром Меньера и как его жизнь погубили головокружение и глухота. От горечи он написал свои мрачные сатиры , в которой подсказывал, что британцы могут выжить, поедая неудержимо растущие толпы детей-ирландцев. Его лучшее творение» (С.89- 91). Однако одно дело, когда художник доставляет себе страдания сам, пытаясь создать шедевр, или же пришедшее само по себе заболевание делает его гением, и совсем другое — когда страдания причиняют ему другие. Так, для того, чтобы Мисти могла создать 100 картин для выставки, свекровь и доктор причиняют ей боль, причем как физическую, так и душевную. Сначала свекровь отравила Мисти бутербродами, затем доктор начал давать ей таблетки со смесью свинца (сразу вспоминаются лекции по истории искусства, на которых речь шла о великих мастерах, травившихся свинцовыми красками). Когда Мисти сломала ногу, ее буквально приковали к кровати катетером, хотя она вполне могла бы передвигаться самостоятельно. Тем самым островитяне создавали художницы тяжелые условия, которые, по их мнению, должны были активизировать ее творчество, дать ей вдохновение. Однако физических страданий им показалось мало, и тогда была инсценирована смерть дочери Мисти. Именно это, по мнению доктора и свекрови, должно было дать Мисти наибольшее вдохновение. Тем более, что в дневниках тех художниц, которые творили до Мисти и спасали остров от разорения, также была информация о погибших детях.
В самом деле, страдания Мисти стимулируют ее к творчеству и помогают создать великолепные картины. Однако эти картинам не было суждено быть представленными публике, поскольку они сгорели вместе со зрителями. Таким образом, и жертва Мисти оказалась ненужной. Хотя картины послужили приманкой для тех, кто должен был погибнуть в огне для спасения острова.
Итак, Мисти как художник смогла реализоваться далеко не сразу. Ее природный талант едва не погиб, задавленный бытом и неурядицами. И в итоге помогли этому таланту раскрыться страдания, причиняемые Мисти свекровью и доктором.
В романе «Дневник» реализуются такие жанровые признаки, связанные и с романом воспитания, и с романом о художнике с элементами пародирования и одновременно звучанием авторского голоса, который презентует размышления о природе искусства и процесса творчества.
3.3 Признаки романа-экфрасиса в «Дневнике»
Роман о художнике часто содержит в себе экфрастические эпизоды или даже (по мнению некоторых литературоведов) склоняется к роману-экфрасису.
Экфрасис прошел путь от стилистической фигуры или словесной эмблемы и сакрального образца к специфическому жанру эпохи постпостмодернизма, сформировав роман-экфрасис.
Современный Оксфордский словарь определяет экфрасис как
«риторическое описание предметов искусства». «Энциклопедия романа» (2011) рассматривает экфрасис в статье «Описание», поскольку он признан вариантом описания, как это было в старых риториках, а не жанровым образованием.
Синтия Уолл писала, что в литературе ХХ века «экфрасис все больше отрывается от его классического понимания живой репрезентации какого-либо из произведений искусства, перестает быть частью повествования (добавляя слова и сцены к сюжету или актуальные соображения о явлении искусства), обременяя повествование, становясь самодостаточным и прерывая основное повествование»52. Она отнесла экфрасис к описаниям, хотя и не отрицала возможность жанрового развития. Мэк З. и Смит Дж. (Mack R., Smith JR.) выделяли экфрастическую традицию внутри реалистического романа и предрекали в 1980 году будущее развитие этой традиции в отдельную жанровую форму.
Рут Вебб, что любой тип экфрасиса появляется благодаря произведению искусства. В. Дж. Т. Митчелл в книге «Теория изобразительности: Эссе про вербальную и визуальную репрезентацию» (1995) толковал экфрасис как особый поэтический модус, «текстовую живопись», которая основывается на «экфрастическом страхе» — «момент сопоставления или противопоставления смыслов вербальной и визуальной репрезентации, который преодолевается в фигуративном, образном экфрасисе»53. Он отметил, что на экфрасис нужно смотреть как на особый жанр.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Одним из ключевых определений экфрасиса на сегодня в науке является то, согласно которому подразумевается «всякое воспроизведение одного искусства средствами другого».
Согласно мнению М.Г. Уртминцевой, «Данному весьма широкому определению недостает уточнения о границах и характере трансформации образной системы одного искусства другим, которая неизбежно сопровождает экфрасис. Если речь идет о живописном экфрасисе в структуре литературного произведения, то следует признать, что перелагаемый эстетический объект (искусство живописи) имеет непрерывную многообразную природу, а литература — дискретную. В этом случае экфрастическое отношение необратимо; словесному описанию поддается лишь такое художественное произведение, у которого есть денотируемая им фигура».
В русской теоретической традиции наблюдаются попытки обосновать наличие в современной литературе романа-экфрасиса, в частности, в трудах Н. Бочкаревой, Г. Сидоровой, Е. Третьякова. Г. Сидорова проанализировала роман-экфрасис Ю. Буйды «Ермо», считая его вариантом «метапрозы». Она уверяет, что «композиция романа-экфрасиса в целом основана на принципе гипертекста»56, «вымышленный полуфантастический сюжет превращается в субститут реальности»57 или прочитывается как метакод, а сам роман такого типа является порождением процесса синтеза искусств в современном мире.
Н. Бочкарева утверждает, что экфрасис — «словесное воспроизведение изобразительного искусства», «вербальное представление визуального изображения»58, соревнования слова и картины. Она определила «Корабль дураков» Г. Норминтона как роман-экфрасис. Большинство же российских исследователей ограничиваются номинативным, смысловым или формально-функциональным описанием этого явления. Например, Н. Байцак предлагала собственную дефиницию экфрасиса: «В современной традиции сложилось понимание экфрасиса как интермедиального пространства, в котором встречаются и взаимодействуют различные культурно-художественные коды. Отсюда представление о ведущей функции экфрасиса в тексте — это функция перевода с языка одной семиотической системы на язык другой»60.
Н. Брагинская обосновала существование как в теории, так и на практике античного искусства диалогического экфрасиса и высказалась относительно его жанрового развития: «Существующая классификация экфрасисов не дает возможности выяснить, при каких условиях экфрасис как тип текста превращается в экфрасис как жанр, поскольку эта пассивная классификация распределяет экфрасисы по жанрам, к которым он включен: Экфрасисы в эпохе, в эпиграмме, в романе, в драме, эпистолографии, риторике, историографии, периегезе и тому подобное»61.
Н. Брагинская смотрит на экфрасис как тип текста, а не как на жанр потому, что в классической своей форме он никогда не был жанром, а представал как интертекстуальное включение.
Все больше исследователей интересуют теоретические аспекты экфрасиса как типа взаимоперекодирования различных видов искусства. Прежде всего появляется теория экфрастического перевода как художественного вида креативности современного человека. В таком аспекте рассматривается экфрасис Е. Третьяковым, который убежден, что экфрасис — уникальный язык межкультурной коммуникации. Он предлагает принять такое определение экфрасиса, как одной из наиболее древних форм художественной дискурсии, которая основана на взаимодействии двух модусов мышления — образного и вербального. Причем ведущая функция экфрасиса — визуализация». Он же подчеркнул, что экфрасис начал осмысливаться как специфический жанр уже в древности и с того времени существовал в двух ипостасях:
1)как риторическая теория перевода одного вида искусства средствами другого, как жанр, где этот перевод совершен, то есть как матричная репрезентация образных знаков. Экфрастические романы современности становятся все популярнее и увеличиваются численно, к этому жанру относятся, например, произведения: «Храм Луны» (1989) американского романиста П. Остера; «Афина» (1995) и «Прага. Мистические зарисовки» (2003) ирландского писателя Дж. Бэнвилла, «Фламандская доска» (1990) испанского писателя А. Перес-Реверте; «Меня зовут Красный» (1998) турецкого писателя О. Памука; «Ермо» (2009) российского романиста Ю. Буйды; «Корабль дураков» (2001) английского прозаика Г. Норминтона и др.
Элементы экфрастического романа можно проследить и в анализируемом произведении Чака Паланика.
Говоря об экфрастическом элементе романа, нельзя не отметить, что в тексте присутствуют детальные описания детских картин Мисти: «По сути, вся глава 25 июня — это экфрасис детского творчества Мисти, которая в своем воображении строит дома с комнатами на улицах острова, который еще не видела, но который в точности вообразила. «Созидательная» деятельность Мисти изображается на фоне исчезающих комнат в домах острова, которые «замуровывает» ее муж. Она рисовала их пастелью, раскрашивала цветными мелками, заливала акварелью, писала маслом» [4, с. 204].
Учитывая, что экфрасис подразумевает передачу одного вида искусства средствами другого, вполне логично, что роман о художнике и будет романом-экфрасисом. В произведении Паланика описываются не только детские картины Мисти (связанные при этом с мистическим элементом: она рисует то, чего ни разу в жизни не видела, и при этом создает точные картины):
«Представь такие дома-дворцы, которые нарисует маленькая девочка, живущая в трейлерном парке: каменные домины, на каждом лес печных труб, на каждом горная цепь разных карнизов, крыльев, башенок и фронтонов, все они тянутся выше и выше, к самому громоотводу на вершине. Шиферные крыши. Причудливые чугунные ограды. Сказочные дома, которые топорщатся от эркеров и слуховых окон. Повсюду вокруг — прекрасные сосны, сады роз и мощеные красным кирпичом тротуары» (С.14).
Описывает автор и ее более зрелые произведения. Именно по картине, изображающей один из домов на острове, Питер узнал Мисти и понял, что это именно та художница, которая в очередной раз спасет остров: «На картине был пейзаж с домом, обвитым террасами, укрытым деревьями. На окнах висели шелковые шторы. За белым штакетником цвели розы. Синички летали в столбах солнечного света. Дым лентой вился из единственной каменной трубы» (С.97).
На довольно длительный срок Мисти прекращает творчество, что было связано и с рождением дочери, и с тем, что ей приходится работать в гостинице, чтобы обеспечивать полуразорившуюся семью. Когда же она возвращается к работе под давлением свекрови, то снова рисует то, что видит ее воображение. Мисти рисует с закрытыми глазами, а картины возникают в ее воображении. При этом рисунки ее имеют геометрическую точность, что не может не удивлять ее «коллегу» по расследованию — Делапорта.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Н.С. Бочкарева указывает на связь «Дневника» Паланика и повести Г. Гессе «Последнее лето Клингзора». Согласно мнению литературоведа, оба произведения имеют такие общие черты, как «время действия», «описание процесса творчества» и «экфрасис картин». Н.С. Бочкарева отмечает, что и Гессе, и Паланик представляют творчество как безумие. Находит литературовед точки соприкосновения и в других аспектах, в частности, отмечает, что «Ранние работы Мисти близки вкусам друга Клингзора — Луиджи»63; а также то, что «Итоговой картиной Клингзора является автопортрет», причем «Все приводимые автором интерпретации этого автопортрета находят отражение в последнем творении Мисти».
Вряд ли можно говорить о том, что роман Паланика является пародией на повесть Гессе, однако параллели между этими произведениями бесспорны.
Говоря об экфрасисе, можно отметить и его своеобразную интерпретацию, выявленную в надписях, сделанных Питером. Конечно, здесь можно сразу поставить вопрос о том, являются ли эти надписи вообще произведениями искусства, что совсем не очевидно. Однако здесь можно отметить такую особенность, как сопоставление в литературном произведении физиологического и бессознательного. Такое сопоставление характерно для постмодернистского произведения, на что указывают литературоведы (в частности, Н.С. Бочкарева).
Бывший любовник Питера — Энджел — пытается при помощи графологии расшифровать письмена Питера. Он считает, что надписи тот оставлял бессознательно и, повторив почерк и надписи Питера, можно понять, что именно он имел в виду. Экфрастический момент связан именно с воспроизведением надписей. Причем Энджел пытается приобщить к этому процессу Мисти, чтобы она, обводя надписи Питера, пыталась понять, что именно им двигало. Описание надписей таково: «Написанная круг за кругом вдоль по стенам (Written around and around the walls), это всегда одна и та же гневная тирада. Во всех этих курортных домиках. Написанная по большой спрали (Written in a big spiral), что стартует с потолка и штопором спускается к полу, оборот заоборотом (around and around), так что приходится встать в центре комнаты (in the center of the room) и вращаться на месте, чтобы прочесть ее, вращаться, пока не закружится голова. Пока нестанет дурно». (С.35)
Разумеется, назвать надписи, оставленные Питером, произведениями искусства, достаточно сложно. Тем не менее, в свете неординарного понимания Палаником и его героями мира искусства, и такие надписи вполне могут считаться образцами произведения живописи: «Эта Питерова черная краска из баллончика, обломки предложений и закорючки. Загогулины. Краска петлей захлестывает вставленные в рамы живописные полотна, кружевные подушки, сиденья-скамейки из желтого винила. На полу — пустые баллончики с черными отпечатками пальцев Питера на них; спирали отпечатков, каждый баллончик все еще в их цепкой хватке. Написанные краской слова петлей захлестывают маленькие, в рамочках, изображения птичек и цветочков. Черные фразы волочатся по малюсеньким кружевным накидным подушечкам. Слова обегают всю комнату во всех направлениях, поперек кафельного пола, вдоль по потолку» (С.67)
Мисти не может определить, что именно руководило Питером, когда он оставлял такие надписи. Однако несомненно то, что они стали пророческими. Питер пытался предупредить о том, что на острове зреет заговор. Вместе с тем, это делала его «человеческая часть», а Питером-художником руководило нечто бессознательное, ведущее его руку, как это было с картинами Мисти. А этом можно проследить сопоставление двух Я в одном теле: Питера — человека, который знает о заговоре, и Питера — художника.
Обращение к роману-экфрасису дает автору возможность создать текст- описание, причем это не только буквальное описание полотен Мисти, но и то, что сам роман — это своего рода художественное полотно. Это позволяет еще раз упомянуть о синтезе искусств в современном произведении.
Таким образом, тенденции романа воспитания в «Дневнике» Паланика таковы:
·становление Мисти как личности и как художника (под влиянием окружения, конкретных людей и острова), воспитание и формирование личности посредством искусства, категория меняющегося героя (Мисти явно проходит эволюцию, однако не ровно и однородно, а изменяется и как личность, и как художник под воздействием окружающей среды и искусства постепенно, часто сама не осознавая, что именно ею движет), особый тип героя (наставник или воспитанник), причем Мисти является не наставником, а воспитанником, роль второстепенных персонажей как «воспитателей» главного героя (дочь, свекровь и свекор, другие жители острова, Делапорт, следователь, муж и «летние люди») мотив испытаний, который в жизни Мисти является одним из ведущих, своеобразный дидактизм финала. Мисти получает не тот урок, который получали герои «традиционного» романа воспитания. Скорее это понимание неких вечных истин, чем становление конкретной личности. Мисти узнала о том, что смерти нет, что человек бессмертен. В этом и состоит ее предназначение как личности, в этом — ее роль для читателя. В романе «Дневник» тема искусства является одной из центральных, что она реализована в двух типах конфликта. С одной стороны, это конфликт двух ипостасей человека (собственно человека и художника), который приводит к тому, что человек приносит себя в жертву искусству (или за него это делают другие). Второй тип конфликта — это конфликт искусства и общества, реализованный в том, что искусство становится орудием массового убийства. При этом целью убийства становится материальное обогащение острова, что еще больше усугубляет конфликт.
Признаками романа-экфрасиса в произведении на формальном уровне являются следующие:
·описания детских и зрелых полотен Мисти, попытки интерпретации надписей, сделанных Питером. Однако суть «Дневника» как романа-экфрасиса более глубокая: текст самого произведения является своеобразным и единым описанием: перед читателем возникает картина жизни острова, которая заканчивается пожаром, чтобы снова возродить остров к жизни. Автор показывает цикличность развития искусства, Мисти остается своеобразным архетипом бессмертного художника.
В целом, однако, нужно отметить, что экфрасис в данном контексте — это скорее прием, который не является жанрообразующим. Паланик мифологизирует роль художника-воспитанника, и исходя из этого: доминирующая роль остается за романом о художнике и романом воспитания.
Заключение
Роман Чака Паланика «Дневник» имеет сложную жанровую характеристику, поскольку в нем можно отметить черты сразу нескольких жанров. Прежде всего, само название указывает на то, что это дневник (однако не автора, а его героини).
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Дневниковыми признаками в данном произведении является то, что записи Мисти ведутся регулярно, они связаны с текущими событиями, а также с событиями, которые прошли относительно недавно, они ведутся спонтанно, не обработаны литературно, то есть имеют ярко выраженный разговорный характер, кроме того, эти записи имеют интимный характер.
Присутствуют в романе и признаки исповеди, однако его нельзя назвать «чистой» исповедью. Признаками данного жанра являются такие: налицо сам факт исповеди, то есть высказывания своих сокровенных мыслей и переживаний; присутствует объект исповеди (это либо муж Мисти, лежащий в коме, либо, если муж не прочитает дневник, — читатель).
Данное произведение характеризуют также признаки детектива и хоррора. На то, что речь идет о детективе, указывают следующие формальные признаки: тематическая многоплановость, эмоциональная напряженность, сюжетная линия построена вокруг разгадывания тайны. Однако в данном романе отсутствует моральный пафос, характерный для большинства детективов.
Говорить о данном романе как о хорроре можно достаточно условно, потому что все «сверхъестественные» особенности могут характеризовать его не столько как роман ужасов, сколько как произведение, насыщенное мистикой. Однако рамки хоррора как жанра в теории литературы на сегодня достаточно размыты. Поэтому есть и некоторые основания для трактовки
«Дневника» Паланика как романа-хоррора.
В анализируемом романе тема искусства является одной из центральных, причем она реализована в двух типах конфликта. С одной стороны, это конфликт двух ипостасей человека (собственно человека и художника), который приводит к тому, что человек приносит себя в жертву искусству (или за него это делают другие).
Второй тип конфликта — это конфликт искусства и общества, реализованный в том, что искусство становится орудием массового убийства. При этом целью убийства становится материальное обогащение острова, что еще больше усугубляет конфликт. По сути, это роман о художнике, точнее, его постмодерная интерпретация.
Также данный роман имеет признаки романа-экфрасиса, которые выявляются в описаниях детских и зрелых полотен Мисти и попытках интерпретации надписей, сделанных Питером.
Роман имеет тенденции и романа воспитания, которые выражаются в следующем: в становлении Мисти как личности и как художника (под влиянием окружения, конкретных людей и острова), в воспитании и формировании личности посредством искусства, в категории меняющегося героя, в особом типе героя, когда Мисти является не наставником, а воспитанником, в роли второстепенных персонажей как «воспитателей» главного героя (дочь, свекровь и свекор, другие жители острова, Делапорт, следователь, муж и «летние люди), в мотиве испытаний, который в жизни Мисти является одним из ведущих, в своеобразном дидактизме финала.
Мисти получает не тот урок, который получали герои «традиционного» романа воспитания. Скорее это понимание неких вечных истин, чем становление конкретной личности. Мисти узнала о том, что смерти нет, что человек бессмертен. В этом и состоит ее предназначение как личности, в этом — ее роль для читателя.
Таким образом, роман Чака Паланика «Дневник» имеет сложное жанровое определение, однако, поскольку ведущей в нем является тема художника и искусства, можно сделать вывод, что данное произведение является постмодерным романом о художнике с элементами романа-экфрасиса, детектива, хоррора, исповеди и романа воспитания. Также само название романа указывает на еще одно его жанровое определение — дневник.
Для автора произведения постмодернизма, которым вне всякого сомнения, является «Дневник», зачастую характерна комбинация различных жанров, которая создает уникальное произведение.
Из всех жанровых определений романа ведущим является роман о художнике, поскольку непосредственная цель Паланика — создание мифа о художнике нового времени. Все остальные жанры находятся в подчинении у основного. Создавая произведение постмодерной литературы, Паланик создает особый мир, в котором жанры не просто соседствуют, а влияют друг на друга, дополняют, вступают в спор. Несомненно, в этом плане нужно говорить о Паланике как о представителе контркультуры. Именно этот момент говорит о том, что его эксперименты с жанрами — это не только дань новому времени, но и своего рода литературное хулиганство.
Детективная составляющая, а также ориентир на роман ужаса через принцип «двойного кодирования» привлекают неискушенного читателя, в то время как жанровообразующим ориентиром для Паланика остается классический роман воспитания в его более узкой модификации — романе о художнике, который реализуется, в том числе, и через элементы романа- экфрасиса. В свою очередь, выбранная автором форма дневника с элементами исповеди сообщают повествованию особый трагический накал и создают эффект достоверности и — через автобиографические мотивы — интимности происходящего.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Все это приводит к выводу о том, что роман Паланика «Дневник» — это своего рода реинкарнация традиционных жанров усилиями постмодернистской поэтики и реактуализация Вечных тем в контркультурном тексте.
Список литературы
1.Паланик Ч. Дневник / Пер. с англ. Е. Мартинкевич. — М.: АСТ, 2006. — 316 с.
2.Паланик Ч. Бойцовский клуб. — М.: АСТ, 2006. — 343 с.
3.Паланик Ч. Колыбельная. — М.: АСТ, 2008. — 288 с. [Электронный ресурс]. URL: #»justify»>Приложение 1
Методические аспекты изучения творчест ва Ч. Паланика в школе
Современная программа изучения литературы в старших классах частично обращается и к зарубежной литературе. Творчество Чака Паланика не является предметом изучения в современной школе, однако на роман
«Дневник» можно обратить внимание в обзоре, посвященном современной мировой литературе.
В программе по литературе для общеобразовательных учреждений под редакцией В.Я. Коровиной в 11 классе в конце учебного года предлагается несколько тем по зарубежной литературе ХХ века. Однако современный литературный процесс в этой программе не затронут. Вниманию выпускников предлагаются произведения Б. Шоу, Т. Элиота, Э. Хемингуэя и Э.М. Ремарка. Литературой «потерянного поколения» и заканчивается этот обзор.
Педагогу, который захотел бы познакомить учеников с современной зарубежной литературой, можно предложить ввести краткий ее обзор в начале темы «Из зарубежной литературы», где в числе прочих современных авторов можно упомянуть и Ч. Паланика. При этом необходимо иметь в виду, что творчество этого писателя само по себе не может быть предметом изучения в школе из цензурных соображений, но подать краткую характеристику произведений автора в пределах обзорной лекции вполне можно.
В программе под редакцией А.Г. Кутузова в изучении зарубежной литературы в 11 классе предлагается немного больше тем для изучения, и в том числе — такая: «Западноевропейская и американская литература ХХ века: основные тенденции развития и «культовые» имена…»65. В списке писателей, чье творчество предлагается для изучения, не представлен Чак Паланик, однако в обзорной лекции по указанной выше теме его произведения можно упомянуть, особенно если учитывать, что он является сегодня одним из наиболее противоречивых американских прозаиков.
В 11 классе можно провести интересные параллели между произведением Паланика и «Приглашением на казнь» В.В. Набокова. Учитывая, что в романе Набокова поднимается проблема творца, которую предлагает раскрыть автор цитированной программы («Тема художника и ее воплощение на страницах произведения»66), было бы интересно провести параллели с романом Паланика. Произведение Набокова было написано в первой половине ХХ века, а роман Паланика — в начале ХХІ, что позволит учителю провести параллели между тем, как воспринимает искусство человек эпохи модернизма (герой Набокова) и постмодернизма (герой Паланика). В качестве актуализации знаний можно предложить старшеклассникам вспомнить те произведения из истории мировой и русской литературы разных периодов, в которых раскрывается тема
художника и творчества, начиная от романтиков и реалистов, а затем провести параллели с романами ХХ и ХХІ века. При этом, разумеется, роман Паланика имеет смысл не предлагать читать ученикам, а процитировать те аспекты, где автор устами героев высказывает свою точку зрения на специфику искусства и на роль художника в жизни общества. Цитаты из произведения следует подбирать осторожно, с учетом возрастной аудитории. Например, можно отметить такие моменты:
«- Чтобы создать настоящее искусство, нужно страдание»;
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
«- Все мировые потуги ничего не значат, если у тебя нет таланта»;
«Это была Питерова теория самовыражения. Парадокс бытия профессиональным художником. То, как мы тратим всю жизнь, пытаясь хорошо самовыразиться, но сказать нам нечего. Мы хотим, чтобы элемент творчества строился по системе причины и следствия. Хотим результатов. Создать покупаемый товар. Нам нужно, чтобы старание и дисциплина уравнялись с признанием и воздаянием. Мы садимся за тренажер нашего худфака, за дипломный проект на специалиста изящных искусств, и практикуемся, практикуемся, практикуемся. И, со всеми нашими великолепными навыками, — документировать нам нечего».
Учитывая указанную выше жанровую многоаспектность романа Чака Паланика, можно было бы упоминать его роман и в других классах, анализируя романы-дневники или романы воспитания, например, ХІХ века. Однако, помня о том, что речь идет о произведении современного автора, да еще и такого, как Паланик — представителя «контркультуры», знакомство с ним раньше 11 класса (даже обзорное) начинать не стоит.
УРОК №1
Тема: Постмодернистское искусство, его отношения с элитарной и массовой культурами. Самые известные представители постмодернистской прозы.
Цель: помочь учащимся глубже раскрыть для себя понятие «постмодернизм», определить его черты в конкретных произведениях; развивать навыки самостоятельной работы с дополнительными источниками информации, анализа прозаических произведений, определение их идейно-художественных особенностей; умение высказывать свое мнение по поводу прочитанного; воспитывать любовь к литературе, тягу к познанию, эстетический вкус.
Оборудование: портретная галерея писателей-постмодернистов, выставка их произведений.
Тип урока: комбинированный.
ХОД УРОКА
I.Мотивация учебной деятельности учеников Учитель.
Умберто Эко дал такое определение постмодернизма: «Ирония, метаречевая игра, пересказ в квадрате».
Г. Барт убежден, что каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более-менее знакомых формах: формы предшествующей культуры и тексты имеющейся культуры. Как эти положения отражены в конкретных произведениях, мы увидим на уроке.
II.Объявление темы и цели урока Актуализация опорных знаний Эвристическая беседа: Назовите основные признаки постмодернизма. Каких известных прозаиков постмодернизма вы знаете?
2.Заполнение таблицы «Факторы развития постмодернизма в художественной литературе»
СоциоисторическиеКультурно- философскиеЭстетическиеПостмодернисты определяли, что культурное «пространство» сейчас воспринимается как многомерная структура, а ориентация на идеи Разума в условиях этой структуры означает переход на позиции универсального гуманизма, который охватывает все человечество. «Новое» понимание истины позволило поставить перед каждым человеком задачу обязательно взять во внимание другие культурные традиции, мировоззренческие ориентиры, духовные миры других людей. Постмодернизм получил распространение и в психоанализе. Психоаналитик Гваттарт опирался на тезис о том, что власть над сознанием человека принадлежит внесознательным структурам и механизмам, которые формируют «социум». В литературе это проявляется как тотальное высмеивание, разочарование в традиционных ценностях и идеалах. Ни у кого нет монополии на добро, на справедливость, на устройство чужого счастьяСогласно концепции французского философа Ж.-Ф. Лиотара, постмодернизм отображает ощущение исчерпанности истории, эстетики, искусства. Современный мир — это варьирование сосуществование всех — и самых древних, и новейших форм бытия. Постмодернизм как направление в современном литературоведении опирается на теорию и практику структурализма, оперирует понятиями: «мир как хаос», «мир как текст», «интертекстуальность», «кризис авторитетов», «авторская маска», «двойной код», «пастиш». Литература является не изображением действительности, а пересказом мифов, которые существуют в виртуальной реальности. Главное в ней не истина, а слово, которое как элемент текста является новой реальностью. Произведение — это сочетание мифов, архетипов, цитирования, аллюзии. «Мы живем в эпоху, — утверждает С. Аверинцев, — когда все слова уже сказаны»Для научной эстетики внеисторическое толкование литературных явлений, отрицание связей литературы с конкретной исторической действительностью является неподходящим. Однако она использует отдельные подходы и приемы изучения литературы, предложенные теоретиками постмодернизма, в частности структурирования произведения, интертекстуальные связи, элементы мифопоэтики и т.д.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
IV.Восприятие и усвоение учебного материала Сообщения учащихся о наиболее ярких представителях постмодернистской прозы и их произведениях: У. Эко, Дж. Фаулз, И. Кальвино, К. Рансмайр, М. Кундера, Ч. Паланик и др. Ориентировочное содержание сообщений
Умберто Эко — знаменитый итальянский ученый и писатель, автор многих работ по истории и теории культуры, а также четырех романов, каждый из которых стал интересной страницей современного постмодернизма. Родился 1932 года в Алессандрии, Италия.
Неординарность мышления У. Эко сказалась еще во время учебы в Туринском университете, где он изучал философию. В диссертации, посвященной эстетике Фомы Аквинского, молодой ученый сделал неожиданный вывод о сходстве методологии, которую применил средневековый католический теолог, с современным структурализмом. Первая же книга, «Открытое произведение» (1962), принесла Эко признания среди специалистов и обозначила одну из центральных проблем его научных интересов — восприятие художественного текста и его интерпретация.
Его авторитет теоретика-семиотика (семиотика — греч. знак — наука о знаках и знаковых системах) укрепился после выхода в свет книги «Поэтика Джойса» (1966), «Трактат по общей семиотике» (1975).
У. Эко было сорок шесть лет, когда вышел его первое художественное произведение — роман «Имя розы». Роман принес автору всемирную славу. С того времени с периодичностью в шесть-восемь лет начали появляться его новые романы — «Маятник Фуко» (1988), «Остров предыдущего дня» (1994),
«Баудолино» (2000). Несмотря на писательский успех, У. Эко продолжал заниматься наукой, и свет увидели сборник статей «Пять эссе на тему этики» (1997), остроумное методическое пособие для студентов «Как написать дипломную работу» и философская работа «Кант и утконос» (2000).
Опыт исследователя и глубокое знание У. Эко средневековой культуры существенно повлияли на замысел романа «Имя розы». Действие произведения происходит в 1327 году в затерянном монастыре, куда приезжают бывший инквизитор Вильгельм Баскервильский и его помощник — юный послушник Адсон Мелькский, чтобы подготовить встречу делегаций, которые ведут переговоры о примирении императора Людовика Баварского и Папы Римского Иоанна XXII. За несколько дней до прибытия Вильгельма и Адсона в монастырь там погиб лютой смертью один из монахов. Настоятель монастыря Аббон умоляет Вильгельма, который имеет талант детектива, расследовать преступление. Вильгельм начинает расследование, а тем временем происходят новые преступления: монаха Венация нашли утопленным в бочке со свиной кровью, потом погибли от яда еще двое монахов, а на следующий день кто-то массивным глобусом разбил череп монаху Северину. Продвигаясь в расследовании, как в лабиринте, блуждая в неведении, увлекаясь разными версиями, Вильгельм и Адсон постепенно приближаются к истине.
Сначала им кажется, что причина убийства — в монастыре: греховная жизнь монахов и вражда между ними, потом — что это последствия когда-то жестоко подавленного восстания еретиков. Вскоре в убийствах начинает просматриваться не очень мотивированная связь с предсказанием Апокалипсиса — последней книги Нового Завета, в которой рассказывается о конце света, а также о событиях и знаках, ему предшествующих. И наконец выясняется, что все убийства связаны: каждый из погибших имел намерение завладеть каким-то тщательно скрываемым греческим текстом и прочитать его. Расследование убийств для Вильгельма и Адсона постепенно превращается в поиск этой греческой книги, которая способна раскрыть причины преступлений, а местом поисков становится центр духовной жизни монастыря -библиотека с крупнейшим в христианском мире собранием книг.
В самой главной части монастыря — Храмине, где находится библиотека, Вильгельм Баскервильский в конце концов отыскивает книгу, ставшую причиной преступлений, а также убийцу. Убийцей оказывается старый слепой библиотекарь Хорхе Бургоский. А книга, которая, по мнению Хорхе, способна «перевернуть представления о Боге», — единственный сохранившийся на земле экземпляр второго тома «Поэтики» Аристотеля, в котором говорится о природе комедии и утверждается смех.
Отношение к смеху выявляет сущность центрального конфликта романа У. Эко. В романе «Имя розы» автор сводит противоположные позиции, с которых ведутся дискуссии о совместимости смехового мировосприятия с христианством. Последнее и решающее слово по поводу конфликта романа принадлежит автору. И он реабилитирует смеховое начало. Ведь весь роман построен как одна большая пародия, которая сочетает элементы исторического, детективного и приключенческого жанров с элементами романа ужасов и мемуаров и одновременно является пародией на исторический, детективный, приключенческий романы.
Игра с чужими текстами в романе способствует налаживанию диалога с эрудированным, интеллектуальным читателем. Массовый читатель воспринимает роман в основном на уровне фабулы, его интересует в первую очередь интрига. Читателя-интеллектуала писатель привлекает к игре, которая напоминает детектив, к поискам «чужих» текстов в тексте. Элементом игры с читателем выступает и название романа, ведь роза упоминается лишь в конце произведения, в стихотворной строке латинского текста. У. Эко сознательно выбрал название, которое не имеет определенного значения. А вот то, имеет ли роза имя, должен отгадать читатель.
Джон Роберт Фаулз (1926 -2005) — английский писатель, романист и эссеи ст.
Родился в графстве Эссекс в семье успешного торговца сигарами. Закончил престижную школу в Бедфорде, где показал себя хорошим спортсменом и способным учеником. Вскоре поступил в Эдинбургский университет, однако в 1945 году, незадолго до окончания Второй мировой войны, оставил его ради военной службы. После двух лет в морской пехоте Фаулз отказался от военной карьеры и поступил в Оксфордский университет, специализируясь на французском и немецком языках. В 1950 — 1963 годах Фаулз преподавал в университете города Пуатье (Франция), затем в гимназии на греческом острове Спецес, который послужил прообразом места действия в романе «Волхв», и в лондонском Колледже Святого Годрика.
В 1963 г. успех первой книги Фаулза позволил ему оставить преподавание и целиком посвятить себя литературной деятельности. В 1968 году он поселился в небольшом городке Лайм-Реджис на юге Англии. Значительную часть жизни писатель провел в своем доме на берегу моря и снискал славу замкнутого человека.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Интерес к истории, особенно заметный в романах «Женщина французского лейтенанта» и «Червь», был присущ Фаулзу не только за письменным столом: 1979 г. писатель возглавил городской музей и занимал эту должность на протяжении десяти лет.
Основные произведения Фаулза получили мировое признание, а созданные на их основе кинофильмы помогли популярности и коммерческому успеху книг писателя. «Коллекционер» (1963) — первый опубликованный роман Фаулза, который принес автору признание. История собирателя бабочек, который попытался добавить в свою коллекцию живую девушку, была экранизирована (1965) режиссером Уильямом Вайлиером. Одноименный фильм имел большой успех.
«Женщина французского лейтенанта» (1969) — величайший роман Фаулза, по которому снял фильм Карел Рейш (сценарий Гарольда Питера, в главных ролях Мерил Стрип и Джереми Айронс). Он сочетает в себе признаки исторического и любовного романов, однако неповторимость ему придает постмодернизм авторских размышлений. В романе рассказывается история молодого дворянина, который в 60-е годы XIX века должен был сделать выбор между благопристойным браком по расчету и любовью к бедной гувернантке. Фаулз предлагает читателю варианты решения этой проблемы с точки зрения человека 60-х годов XX века — свидетеля «сексуальной революции». Роман разошелся многомиллионным тиражом, был переведен на тридцать языков. Время действия романа — XIX вв., викторианская Англия — выбрано Фаулзом отчасти из стремления вступить в полемику с модными псевдо- викторианскими романами, завлечь читателя пикантной любовной фабулой, многочисленными бытовыми деталями в стиле ретро, колоритными характерами и жанровыми сценами. Все это присутствует в романе. Но есть и другое — драма идей, психология интимных отношений, наконец, история становления личности, которая трактуется как выбор между чувством и долгом.
Чак Паланик — «король контркульт уры»
Чарльз Майкл Паланик родился 21 февраля 1962 года в Паско, штат Вашингтон, и вырос в передвижном доме — такие перевозят на автомобильных прицепах.
Происходит из семьи украинских эмигрантов. Благодаря этому устоявшегося варианта произношения фамилии нет — на официальном сайте писателя приводится классическое сказание о могилах дедушки и бабушки — Полы и Ника, на основании чего Чак предлагает звать его Полаником.
Родители развелись, и будущий писатель с братьями и сестрами жил на ранчо дедушки. После обучения в Орегонском университете и до обретения славы работал механиком дизельных двигателей. Подрабатывал журналистом; является автором нескольких пособий по починке грузовиков. Не желая мириться с однообразием жизни механика, работал волонтером в центре для бездомных и в хосписе — больнице для безнадежно больных. В частности, сопровождал их на группы поддержки.
Писать Чак начал в тридцать с лишним лет после посещения писательского кружка. Первая написанная им книга, «Бессонница», была признана им некачественной и не публиковалась, но часть ее вошла в
«Бойцовский клуб», а тематика перекликается с «Невзрачными уродами».
Его творчество можно анализировать в контексте контркультуры. Под этим термином понимают один из вариантов субкультуры, который отрицает ценности доминирующей культуры. Термин обосновал Теодор Рошак, который анализировал новые течения в искусстве, противопоставляющие себя традиционному искусству. Учитывая трактовку контркультуры как своего рода оппозиции основной культурной традиции конкретного периода, можно говорить и о романах Чака Паланика как о выражении контркультуры (некоторые рецензенты называют его «королем контркультуры»).
Дебютный роман Чака Паланика «Бойцовский клуб», который, вслед за одноименным экранизацией 1999 г., принес автору всемирную известность и признание, стал культовым сразу после выхода в свет. Произведение стало программой силового сопротивления современной цивилизации и несанкционированным руководством по организации боевых групп и ведению террористической деятельности. Многие критики признали его лучшим литературным достижением эпохи постмодерна и глобализации, которая, по М. Фуко, полна дурных предчувствий, катастрофичности, страха перед действительностью.
Сюжеты этих романов довольно разные, но одинаково перенасыщены мистификациями, слишком виртуально-неправдоподобными, но яркими образами, с одинаковыми лейтмотивами и характерными приемами Паланика (например, постоянно повторять одну и ту же фразу в разных контекстах: «смотри также… (идет ассоциативный ряд понятий, образов, ситуаций»), или «… не очень подходящее слово, но это именно то, что приходит в голову», или «Большой Брат не следит за вами, он пляшет и поет, развлекает вас… он заполняет ваши мозги… постоянно отвлекает вас, чтобы не дать вам думать»). Эпатажность Паланика можно трактовать как протест против современного общества. На данный момент Паланик является автором 15 романов, нескольких десятков рассказов и микрорассказов, а также статей и эссе.
Роман «Дневник» Чака Паланика написан в 2003 году, хронологически он принадлежит скорее к раннему этапу творчества автора, хотя и не является одним из первых. Сюжет романа разворачивается вокруг непрактикующей и пьющей художницы Мисти Уилмот, которая вынуждена работать в гостинице официанткой. Мисти Кляйнман жила, полна надежд на будущее, у нее было, казалось бы, все, что нужно для счастья. Но, как всегда у Паланика, сама жизнь подбрасывает героям ужасные сюрпризы. Все пошло кувырком. Работа, перспективы, любовь — все это почти исчезло из ее жизни. Все переживания Мисти записывает в дневник, сидя у постели своего больного мужа в больнице. Интерес к роману со стороны читателя неслучаен, поскольку он является одним из наиболее ярких примеров так называемого постмодерного романа, для которого характерны игра и синтез жанров, интертекстуальность. Для исследователя роман интересен тем, что он не попадает под традиционное определение жанра: в нем слились признаки разных жанров, которые и являются предметом исследования в данной работе. Этот роман интересен также актуальнейшим взаимодействием литературы и живописи.
2.Проработка понятий «элитарная» и «массовая» культуры, их связь с постмодернистским искусством Элитарная (франц. — лучшее, отборное) литература отличается интеллектуальной и эстетической усложненностью, наличием богатого подтекста и зашифрованной образности; часто существенную роль в них играют литературный и культурный контексты. Такие произведения требуют активного, образованного и развитого читателя, который бы в процессе ознакомления с текстом привлекался к «сотворчеству». Массовая литература — это развлекательная и дидактическая беллетристика, которая печатается большими тиражами и является составной частью «индустрии культуры».
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Используя стереотипы массового сознания и популистскую стратегию завоевания публики, а также примитивизируя художественные открытия «высокой» литературы, такие произведения представляют собой упрощенное, «комфортное чтение. Их типологические признаки — приключенческий или вульгаризованный романтический сюжет, который имеет внешнюю напряженную динамику и часто счастливый финал.
Отношения постмодернизма с элитарной массовой культурой остроумно определил Финдлер. Он назвал постмодернистского художника «двойным агентом» — в «массовом» он представлял «элитарное», а в «элитарном» — «массовое». Постмодернистский художник, по мнению исследователя, всегда находится в двх «плоскостях», не имеет четко определенной точки сопротивления, а его сознание всегда в определенной степени раздвоенная.
V.Закрепление знаний, умений и навыков Мини-диспут
Комментарий.
Учитель организует диспут по теме «Плюсы и минусы элитарной и массовой литератур для современной молодежи», однако на свое усмотрение и в зависимости от уровня подготовки класса может дать учащимся и другое задание.
VI.Домашнее задание Знать факты биографии и творчества известнейших представителей постмодернистской прозы, характеризовать их произведения. Объяснять понятие «элитарная» и «массовая литературы».
VII.Итоги урока Интерактивное упражнение «Микрофон»
Продолжите предложение: Больше всего мне запомнился писатель-постмодернист…, потому что…