Национальный вопрос в начале ХХ в. обсуждался не только российскими политическими организациями. Это было время возникновения в России национальных движений и партий. При этом еврейское население принимало в данном процессе наиболее активное участие.
Первые евреи-революционеры появились в середине 60-х годов ХIХ в. В 1862 г. в первой организации «Земля и воля» принимал участие Николай Утин, который, правда вскоре раскаялся и подал царю прошение о помиловании. В 1891 г. Н.В. Чайковский вместе со студентом Военно-медицинской академии Марком Натансоном создали кружок «чайковцев». А в 187 г. к «Земле и воле» примыкало уже несколько десятков евреев. К 90-м годам ХIХ в. евреев в революции было уже большое количество. По подсчетам американского историка Нормана Неймарка в начале ХХ в. среди лиц, арестованных за политические преступления, евреи представляли 30 %; около 15 % членов партии эсеров были евреями, а некоторые «максималистские и анархистские террористические группы почти полностью были еврейскими» [2, с. 4]
Первая еврейская партия Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше, России) была создана в сентябре 1897 г. Организация вела довольно активную деятельность. Достаточно сказать, что только за первые два года своего существования (1898-1900) Бунд возглавил 312 забастовок. В начале ХХ в. его организации имелись во многих городах России, издавались газеты, листки на идиш, общий тираж которых достигал 45 тыс. экземпляров. Росло и число членов организации. Летом 1904 г. Бунд насчитывал около 23 тыс. человек, в 1905-1907 гг. – около 34 тыс. человек. Напомним, что членов РСДРП в начале 1905 г. было только 8400 человек [2, с. 4-5; 4, с. 66]
Наибольшая активность еврейских организаций наблюдалось в годы первой русской революции. В период с 1905 по 1907 гг. в Российской империи было создано около 20 различных еврейских партий и групп.
Чем же объясняется такая активность российских евреев?
Одна из причин лежала на поверхности. Ограничительное законодательство российского самодержавия толкало еврейскую молодежь бежать из замкнутой среды местечек и устремляться в революционные кружки, где все оказывались в равном положении. Неуклонно проводимые запреты задевали все слои еврейского населения. Правительство об этом знало и признавало, что «неудовлетворенность настоящим стесненным, в сравнении с остальным населением империи, положением и в связи с этим усиливающееся раздражение и ненависть к русскому правительству в России достигли крайних пределов, толкнув евреев на путь отчаянной борьбы с существующим государственным строем». [3, с. 30-31] Тем не менее, в 1906 г. правительственные круги пошли на отмену лишь наиболее одиозных ограничительных актов 90-х годов XIX в.
Однако были причины, которые лежали несколько глубже. Следует учитывать, что жители местечек, несмотря на нищету, представляли собой особую субкультуру, особый тип личности: более грамотный, чем российский рабочий и крестьянин, более предприимчивый, и уже в силу этого – более восприимчивый к новым идеалам. Кроме того, надо считаться с тем, что в сознании еврейской массы социал-демократические идеи уживались с представлением об особых страданиях еврейского народа. Не говоря о пресловутой черте оседлости, которая являлась пережитком средневековья, можно привести только один пример: если в центральной России один ремесленник приходился на 20 жителей, то в местечке – на 6. В результате возникла страшная конкуренция. Понятно, что в этих условиях у определенной группы возникла мысль о специфической судьбе еврейского пролетариата, трижды бесправного и гонимого, и о необходимости борьбы.
Не стоит также забывать, что, не имея возможность получать образование в России, молодые евреи выезжали за границу, где вращались в среде революционной эмиграции. Домой многие из них возвращались убежденными революционерами, вступали в соответствующие организации и вовлекали в них своих сверстников.
В годы реакции, последовавшей после поражения первой русской революции, активность еврейских партий сводится к минимуму. Например, количество членов Бунда к октябрю 1910 г. составило всего лишь около 2 тыс. человек. С другой стороны, наблюдавшийся в годы реакции рост антисемитизма, неизбежно толкал наиболее активных евреев в политику. Все это привело к тому, что на уровне 1911 г. понятия «революционер» и «еврей» были равны. Выработалась и формула: главные враги России – студенты, жиды и поляки.
Несмотря на то, что в годы первой мировой войны под предлогом борьбы с «еврейским шпионажем» стало практиковаться взятие евреев-заложников, еврейские общественные организации получили новый импульс. Они сосредоточили свою деятельность в комитетах обороны, бюро труда, рабочих столовых, филантропических организациях и культурно-просветительских обществах.
Следующий всплеск еврейской активности наблюдался после Февральской революции. Одним из первых постановлений Временного правительства было принятое 20 марта 1917 г. «Постановление об отмене вероисповедальных и национальных ограничений». Одним разом были отменены все 140 законов и распоряжений, ограничивающих евреев во всех сферах гражданской жизни. В результате российские евреи получили равные гражданские, политические и национальные права с остальным населением. Весной-летом 1917 г. наблюдался невиданный ранее взрыв еврейской общественной и культурной активности: все еврейские партии вышли из подполья; появились десятки новых обществ и объединений (только в одном провинциальном Смоленске в этот период действовало около 25 различных еврейских организаций), издательств и периодических изданий; проводились партийные совещания и конференции; началась подготовка к Всероссийскому еврейскому съезду; стала достижимой идея национально-культурной автономии и национального представительства в органах власти и самоуправления.
Один из исследователей еврейской истории А.В. Блюм точно описал обстановку тех дней: «Люди были опьянены свободой, ощущением присутствия при рождении новой жизни, новой эпохи российской истории, в котором они видели себя уже не объектом государственной ненависти и законотворческих экспериментов, а полноправными строителями общего дома и общего будущего» [1, с. 10].
Подведя итог, можно констатировать, что в начале ХХ в. в программах практически всех политических партий разрабатывалось решение национального вопроса, что, несомненно, говорило о его остроте. Монархические и либеральные партии выступали за сохранение унитарного государства. Национальная же программа РСДРП носила скорее не социалистический, а общедемократический характер: право наций на самоопределение, отмена национальных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и т. д. Однако именно ей после Октябрьской революции предстояло на практике решать национальный вопрос.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Кроме того, непродуманная политика царского правительства в отношении евреев и неполноправное их положение толкнула многих из них в революцию. Десятки тысяч евреев запомнили на генетическом уровне погромы, черту оседлости, запрещение поступать в высшие учебные заведения, торговую дискриминацию и многое другое. Некоторым из них, в силу природной сообразительности и умелости, удалось преодолеть запреты и достичь известности. Большинство же, не желая расставаться даже формально с верой отцов (а перехода в православие было достаточно для того, чтобы снять многие ограничения), предпочли при первом же удобном случае вступить в борьбу.
Список литературы:
1.Блюм А.В. Еврейский вопрос под советской цензурой, 1917-1991. – СПб., 1996.
2.Будницкий О. В чужом пиру похмелье: евреи и русская революция / Евреи и революция. Материалы и исследования. – М. – Иерусалим, 1999.
3.Булдаков В.П. Кризис империи и революционный национализм начала ХХ в. в России // Вопросы истории. – М. 2000. № 1.
4.Овруцкий Л.В., Червякова М.М. Бунт известный и неизвестный // Родина. – М. 1991. № 9-10.