Он считал, что для установления нового, справедливого строя в России нужны критически мыслящие личности, революционеры, и видел только один путь построения справедливого общества — революцию. Социальная революция, по Лаврову, должна была произойти в форме полного экономического переворота и полного уничтожения старых государственных структур.
Признавая пролетариат важной социальной силой, Лавров оставался при мнении, что в развитии России главную роль играет крестьянство. Он разделял народнические воззрения на крестьянскую общину как основу будущего общественного строя, настаивал на приоритете социальных проблем перед политическими.
Лавров полагал, что «революционное насилие возможно до определенного минимума». При этом, по его мнению, «перестройка русского общества должна быть осуществлена не только с целью народного блага, не только для народа, но и посредством народа».
Предметом философии является «цельный человек», и поэтому она может быть только «философским антропологизмом». В учении Лаврова о цельном человеке и цельной философии присутствует этическая направленность, характерная в целом для русской мысли. «Отсутствие скептического принципа в построении практической философии, – утверждал он, – придает ей особую прочность и независимость от метафизических теорий».
Для Лаврова в социологии действует именно субъективный метод: общественные изменения своеобразны, неповторимы, они результат усилий личности, и объективные научные методы здесь неприложимы.
Философские и социологические взгляды Лаврова были достаточно самостоятельны и оригинальны. В центре его миропонимания всегда стояла некая «критически мыслящая личность», способная овладевать новыми взглядами и обладающая жестким нравственным стрежнем. Передовую интеллигенцию – «небольшую группу личностей» – он считал двигателем общественного прогресса.
Лавров умер в Париже 25 января (6 февраля) 1900, его похороны на кладбище Монпарнас сопровождала восьмитысячная процессия. У могилы выступали социалисты многих стран.