В образе Печорина получили свое выражение коренные особенности последекабристской эпохи, в которой, по словам Герцена, на поверхности «видны были только потери», внутри же «совершалась великая работа… глухая и безмолвная, но деятельная и беспрерывная».
Сам Печорин, размышляя о своей жизни, находит в ней много общего с судьбой целого поколения: «Мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению».
Печорин, как злой дух, приносит страдания всем, кто встречается на его пути: Бэле и ее близким, семье «честных контрабандистов» Мери, Грушницкому. При этом он является самым строгим судьей самому себе. Он называет себя «нравственным калекой», не раз сравнивает себя с палачом. Никто лучше Печорина не понимает, насколько пуста и бессмысленна его жизнь. Вспоминая перед дуэлью прошедшее, он не может ответить на вопрос: «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» Жизнь томит Печорина: «Я — как человек зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты». Но все же живая душа Печорина проявляет себя и в потрясенности смертью Бэлы, в слезах отчаяния, когда он понял, что навек потерял Веру, в способности отдаваться обаянию природы даже перед дуэлью, в умении взглянуть на себя со стороны.
В исповеди Мери Печорин обвиняет общество в том, что он сделался «нравственным калекой». Печорин неоднократно говорит о своей двойственности, о противоречии между его человеческой сущностью и существованием. Доктору Вернеру он признается: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…» Жить для Печорина, а именно такова функция первого человека, — «быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов…».
Печорин отличается от остальных персонажей романа именно тем, что его тревожат вопросы сознательного человеческого бытия — о цели и смысле жизни человека, о его назначении. Его беспокоит то, что его единственным назначением является разрушение чужих надежд.