При этом нельзя утверждать, что подобная асимметрия в языке, в частности, в распределении полифункциональности и монофункциональности, поливалентности и моновалентности, полисемантичности и моносемантичности в той или иной части речи не имеет столь большого квантитативного значения, сколько асимметрия как факт или данность. Такое видение полифункциональности и пр. принципиально соответствует восприятию языка как системы, в которой действуют определённые тенденции. Само собой разумеется, что уровень полифункциональности или монофункциональности и пр. различается от языка к языку или даже от одного варианта языка (например, базисного диалекта, региолекта и т. п.) к другому (например, «чужому» или близкородственному диалекту, литературному стандартному языку и т. д.), в частности, в зависимости от типа системы, т. е. от природы затронутого языка. Нельзя отрицать тот самоочевидный факт, что в агглютинативных языках наличествует совершенно иной потенциал полифункциональности и пр., чем во флективных языках на разных уровнях описания языка.
Обратимся к основным понятиям, которыми будем оперировать в данной статье. Под полифункциональностью в дальнейшем будет пониматься способность той или иной единицы языка выполнять ту или иную функцию в зависимости от непосредственного контекста. В этой связи монофункциональной языковой единицей называется такая единица, которая способна функционировать так и только так вне зависимости от изменяемого контекста. Непосредственно к полифункциональности примыкает понятие поливалентности, т. е. способности единицы языка притягивать к себе два и более облигаторных и/или факультативных актанта или их вариативность. Моновалентными считаются единицы языка, открывающие одну единственную свободную позицию в своём окружении или инвариантность актанта. Понятие полисемантичности подразумевает многозначность языковой единицы в противовес однозначности моносемантичной единицы. Причём полифункциональные единицы могут быть как полисемантичными, так и моносемантичными, как поливалентными, так и моновалентными. Помимо выше указанных терминов необходимо дать определение центральному для данной статьи понятию предлога. Предлог является неизменяемой служебной частью речи, не являющейся членом предложения, но выражающей определённую зависимость сочетающихся между собой слов.
Общей с некоторыми другими германскими языками особенностью средненижненемецких (далее: снн.) предлогов является, с одной стороны, троякая возможность постановки предлога по отношению к управляющему слову: предлог в препозиции (далее: Предлог), в постпозиции (далее: Послелог) или в циркумпозиции (далее: Циркумлог). С другой стороны, стоит отметить, что снн. предлоги управляют одним из трёх косвенных падежей: генитивом (родительный падеж), дативом (дательный п.) и аккузативом (винительный п.), причём генитив встречается заметно реже прочих.
В настоящей статье будут представлены актуальные результаты текущего диссертационного проекта „Das Rostocker Tierepos „Reynke Vosz de olde“ (Ludwig Dietz, 1539) im Kontext der niederdeutschen „Reynke de Vos“-Überlieferung im 15—16. Jahrhunderts und der Rostocker Drucktradition der Mitte des 16. Jahrhunderts“ (= «Животный эпос «Рейнке лис» (Росток, типография Людвига Дица, 1539 г.) в контексте нижненемецкой традиции «Рейнке лиса» XV—XVI вв. и печатной традиции Ростока середины XVI в.»), осуществляемого на базе университета г. Росток. Особенности снн. предлогов будут показаны с позиции различных аспектов. В частности, будет рассмотрено обобщённое значение предлога [2] (временное, пространственное, а также модальное и каузальное (причинное), причём, последние зачастую являются производными, т. е. вторичными по отношению к временным и пространственным предлогам, непосредственно отсюда вытекает полисемантичность снн. предлогов), управление, вытекающее непосредственно из теории валентности, позиция по отношению к главному слову (Предлог, Послелог, Циркумлог). В некоторых случаях будут представлены дополнительные замечания касаемо возможных языковых влияний, например, со стороны верхненемецких диалектов, очевидных регионализмов и противоречий диасистеме.
В качестве небольшого комментария к последнему аспекту описания снн. предлогов следует отметить, что одна из основных задач диссертации заключается в анализе и интерпретации языка эпоса: а) как характерного примера исторической ступени развития нижненемецкого языка, б) как языка в ситуации синхронного и диахронного, эгзоглоссного и эндоглоссного языкового контакта. Чтобы не вдаваться в подробности возникновения рассматриваемого животного эпоса, выделим лишь наиболее релевантные вехи его развития. Эпос 1539-го года [3] является расширенной обработкой любекской инкунабулы 1498-го года [4], созданной на базе более ранней нидерландской версии эпоса [1]. Т. о. мы имеем дело с ситуацией рецентного, пограничного диахронного языкового контакта мекленбургского варианта снн. языка позднего периода и любекского (северонижненемецкого) варианта снн. языка конца классического периода, а также синхронного контакта с ранневерхненемецким языком эпохи Реформации и опосредованно через любекский текст со средненидерландским языком.
Как стало заметно из выше перечисленных признаков, фокус данной статьи лежит в области лексической семантики (вопрос полисемантичности и моносемантичности) и морфологического синтаксиса (вопрос поливалентности / моновалентности, полифункциональности / монофункциональности), поэтому графические варианты написания предлогов, представленные в тексте эпоса, не будут рассмотрены отдельно. За основную графическую форму будет приниматься наиболее частотный вариант написания. Кроме того, в настоящей статье принципиально не найдёт отражения вопрос односоставности или двусоставности вторичных предлогов, так как для снн. языка не были характерны производные в морфологическом плане предлоги.
Итак, перейдём непосредственно к выявленным снн. предлогам (далее: предлог, послелог, циркумлог со строчной буквы):
an ‘на, в, к’: пространственный, модальный; аккузатив, датив; предлог; диасистема: также временной;
ane ‘без’: модальный; аккузатив; предлог; без артикля; омонимы: наречие, субъюнктор;
auer ‘по, через, против’: модальный; аккузатив; предлог; возможно верхненем. влияние;
bet ‘до’: пространственный, временной; <аккузатив>; предлог; диасистема: наречие;
buten ‘вне’: пространственный, модальный; генитив, датив; предлог; диасистема: датив, аккузатив, реже генитив; омоним: наречие;
by ‘у, в, на, во время, среди’: пространственный, временной, модальный; датив; предлог; без артикля;
dorch ‘через, с помощью, благодаря, посредством’: модальный, каузальный; аккузатив; предлог; диасистема: также временной, пространственный; образование пассивных конструкций; омоним: наречие;
hinder ‘позади’: пространственный; аккузатив, датив; предлог; диасистема: также наречие; более ранний синоним: achter;
jegen ‘напротив, против’: модальный; датив, аккузатив; предлог; диасистема: также пространственный, временной;
jn ‘в’: пространственный, временной, модальный; датив, аккузатив; предлог; контракция предлога с артиклем: jm, jn (датив), jnt, jnn (аккузатив);
manck ‘среди, между, в числе’: пространственный, модальный; датив, аккузатив; предлог;
mit ‘с’: модальный; датив; предлог; образование пассивных конструкций; возможно употребление без артикля;
na ‘к, после’: модальный; датив, реже аккузатив; предлог, реже послелог; диасистема: также пространственный, временной; омоним: наречие;
sampt ‘вместе с, с’: модальный; датив; предлог; верхненем. влияние;
tho ‘к, в’: пространственный, временной, модальный; датив; предлог; контракция с артиклем: thom, thor, thon (датив); возможно употребление без артикля;
twysschen ‘среди, между’: пространственный, модальный; датив; предлог; верхненем. влияние;
vmme ‘за, около, на’: модальный, каузальный; аккузатив; предлог; диасистема: также пространственный;
vmme… willen ‘ради’: модальный, каузальный; генитив; циркумлог; двусоставный предлог;
vnder ‘под, среди, в числе’: пространственный, модальный; датив; предлог; диасистема: также аккузатив; диасистема: также временной в знач. ‘в течение, в то время как, пока’;
vp ‘на, по, в, с целью’: пространственный, временной, модальный; аккузатив, датив; предлог;
vth ‘из’: пространственный, модальный, каузальный; датив; предлог; диасистема: также аккузатив;
van ‘от’: пространственный, модальный, каузальный; датив; предлог; контракция с артиклем: vam (датив);
vor I ‘перед’: пространственный, модальный; аккузатив, датив; предлог; диасистема: также временной;
vor II ‘для, ради’: модальный, каузальный; аккузатив; предлог;
wedder ‘против, вопреки’: модальный; аккузатив; предлог; диасистема: также датив;
wyder ‘против, вопреки’: модальный; аккузатив; предлог; верхненем. влияние;
Как следует из выше представленных данных, большинство снн. предлогов является полифункциональными, поливалентными в плане управления и полисемантичными. Здесь хочется выразить предположение о том, что чем в языке более ограничена система предлогов в количественном плане, тем более велика вероятность превалирования полифункциональных, поливалентных и полисемантичных предлогов над монофункциональными, моновалентными и моносемантичными. Кроме того, можно заметить, что некоторые предлоги в рассматриваемый период являются омографами по отношению друг к другу: vor I и vor II.
В заключении хочется отметить, что данная статья ориентируется исключительно на язык определённого литературного источника выбранного жанра, что подразумевает следующее: наиболее вероятно, что снн. язык располагает более обширной системой предлогов, чем даёт об этом судить язык рассматриваемого эпоса. Другими словами, чтобы охватить и проанализировать всю систему снн. предлогов позднего периода развития снн. языка полностью, необходимо продолжать работу как минимум на базе корпуса текстов.
Список литературы:
Alckmar H. v. Reinaert de vos. – Antwerpen: Leeu, G., 2. Aug. 1487 — 1 Sept. 1490. — Culemannsche Bruchstücke / Cambridge fragments. — 7 Bl.
Engel U. Deutsche Grammatik. — München: Indicum, 2009. — 485 S.
Reynke Vsoz de olde, nyge gedrucket, mit sidlikem vorstande vnd schonen figuren, erluchtet vnd vorbetert. — Rostock: L. Dietz, 1539. — 272 Bl.
Sodmann T. Reynke de vos, Lübeck 1498. Faksimile der Wolfenbütteler Inkunabel. — Hamburg: Kötz, 1967. — 242 Bl.