В структуре ФСП находит свое выражение бинарная оппозиция единичности/множественности, охватывающая ядро и периферийные компоненты поля.
ABSTRACT
The functional-semantic field of quantitative in Even the language of the structure refers to polycentric fields. This circumstance determined in duality’s forms of grammatical number. The functional-semantic field of quantitative in the Even language is expressed in close interrelation and interaction of the morphological means with lexical, syntactic, and other elements of the language system. The binary opposition of singularity / plurality, covering core and peripheral components of the field is expressed in the structure of FSF.
Ключевые слова: эвенский язык; функционально-семантическое поле количественности; ядро поля; периферия.
Keywords: the Even language, the functional-semantic field of quantitative, core field, and peripherals.
Термин «функционально-семантическое поле» выдвигает на первый план идею группировки упорядоченного множества взаимодействующих на семантико-функциональной основе языковых средств и их системно-структурной организации. Понятие функционально-семантического поля связано с моделированием системы разноуровневых, структурно-разнородных языковых средств. В современной функциональной грамматике имеются различные подходы к структурированию функционально-семантических полей, но все их объединяет внимание к взаимодействующим структурным элементам языка и к их роли в реализации перехода «от смыслового задания к его языковому представлению». В силу этого могут быть выстроены ряды разнотипных единиц, функционально однопорядковых, с определенной грамматической категорией, но формально менее парадигматизированных в конкретном языке. Универсальность принципов функциональной грамматики позволяет описывать разные по своей структуре языки, что видно по работам таких авторов, как В.А. Роббек, Л.М. Бродская, И.В. Недялков, А.Л. Мальчуков, продемонстрировавших это на тунгусо-маньчжурском материале.
Морфолого-центристская интерпретация ФСП, изложенная в научных разработках отдела теории грамматики и типологических исследований Института лингвистических исследований РАН, предусматривает два структурных типа: моноцентрическое и полицентрическое поле. Моноцентрическое поле, опирающееся на грамматическую категорию, характеризуется целостным грамматическим ядром. Полицентрическое имеет несколько сфер, каждая из которых имеет свой центр и периферийные компоненты. Примечательно замечание А.В. Бондарко о поле количественности, опирающемся, с одной стороны, на грамматическую категорию числа, а с другой — на грамматический класс числительных, количественно-именные сочетания и т. д. [1, с. 22].
Двойственность, определяемая опорой на систему форм грамматического числа и систему счета, на наш взгляд, существенна для характеристики внутренней структуры поля количественности. Но неоднозначность и многоаспектность соотношения различных центральных и периферийных элементов ФСП количественности, подчеркиваемая А.В. Бондарко [2, с. 162], обнаруживается и в эвенском языке. Такое положение тяготеет к специфике ФСП полицентрического типа. Схематично здесь речь должна идти о двоичном центре со сложной бинарной структурой. Основанием для этого, на наш взгляд, является содержание самой категории количественности.
Понятийное содержание количества включает оппозицию «один — более чем один». Однако так ли уж категорично это отчуждение? Единичность как первоединство не разрушается. Множественность же в любом выражении (конкретном числовом или в виде некоей величины) все же существует как нечто одно, т. е. продолжает быть единичным. Например, Число 10 не есть единица, однако оно все-таки продолжает быть единицей, хотя уже в другой системе счета, где счисляются десятки. В эвенской речи тоже можно выделить ряд подобных количественных значений, например, бэдьэн ‘десяток оленей в караване при перекочевке’, которые могут выражать и единичность, и множественность. Таким образом, единичность и множественность обнаруживают и оппозиционную, и тождественную связь. Данная взаимопереходность (тождественная связь) все же не является универсальной для всех случаев количественной характеризации фактов действительности. Семантика же количественности охватывает и единичность, и множественность. Соответственно и структура ФСП количественности в эвенском языке будет включать бинарную оппозицию данных категорий.
Согласно основным положениям теории функциональной грамматики, для центра полевой структуры характерна максимальная концентрация признаков — базисных семантических функций. Центр (ядро) поля обладает признаком наибольшей «специализированности» языковых средств, служащих для реализации базисных семантических функций. Имеются в виду такие формы, для которых функция количественной характеризации является основной, первичной. Если же речь идет о вторичной, побочной функции, то это служит признаком меньшей степени «специализации» данного средства по отношению к рассматриваемой функциональной сфере. Для поля также характерна регулярность функционирования данного языкового элемента.
Ядро ФСП количественности в эвенском языке формально могут составить суффиксы собственно множественности, универсальные -л, -р, -сал/-сэл. Сюда же можно отнести суффиксы -нил, -ӈил, -тил, -рэл. Они являются самыми рельефными, наиболее отчетливо воспринимаемыми в системе категории множественности и никаких других функций в языке не выполняют. К этой же группе относятся показатели некоей совокупности, собирательности — суффиксы -гли, -чил, -йа/-йэ, выражающие значение совместности, сообщества людей. Суффикс совместного падежа -нюн, который можно включить в список показателей совокупности, также означает собирательность. Оппозицию единичности/множественности в центре (ядре) ФСП количественности со стороны единичности составляет нулевой показатель.
Следующая после ядра по степени грамматикализованности сфера будет состоять из глагольных форм, актуализирующих количественность. В начальную сферу глагольных форм входят суффиксы — показатели количественности производителей действия. Со стороны единичности количественность реализуют глагольные показатели ед. числа. Например: Гэ, эмэбли, дялукла тэвтэв окаладянри, абага, төр эмӈэ, би хөнтэли хотарандули ӈэндим. ‘Ну, оставайся, ягод наедайся, дедушка (медведь), земля широкая, я по другой дороге пойду’. hyhu-аһаткар бэйгэчин төрэлчэл: «Буюнде, акантикий тинив укчэндиһ-гу?» ‘Лебеди-девушки по-человечьи стали говорить: «Буюндя, старшему брату своему вчера рассказал (о нас)?» Хэгэпу-дэ гогдин, өликив-дэ бакчин, уямкам-да кадарла хакчин. ‘И на соболя будет лаять, и белку найдет, и горного барана в горах задержит’.
Множественность в данной сфере ФСП реализуется суффиксами лица и множественного числа. Примеры: Тала мут ургэв хоту дөрдулэ инэӈнэ аӈаннат. ‘Там мы за два дня должны проложить трудный путь’. Есчимэчэклэ аич кимадилра, уракалсан. ‘К соревнованиям хорошенько готовьтесь, как бы не промахнулись (вы)’. Оралчимӈал, оӈкаддылбу орарбу эникэн немкатта, горинук аюнтитта. ‘Оленеводы пасущихся оленей, не теряя, издалека следят’.
Приведенные выше личные суффиксы глагола являются специализированными средствами выражения числа и лица глагола. Данные суффиксы имеют одинаковую природу грамматикализованности и создают в речи категориальные ситуации множественности. Они выступают в речи как выразители единичности и множественности, независимо от наличия или отсутствия в предложении субъектов, выражаемых лексемами и местоимениями. Сюда же можно отнести форманты повелительного наклонения глагола. Здесь тоже ярко выражена оппозиция единичности и множественности в рамках грамматической категории числа. Например: эмни ‘иди’, итли ‘смотри’, исули ‘расти, вырастай’, гургэвчидэку ‘дай-ка поработаю’, гургэвчидэн ‘пусть он работает’, таӈнилра ‘прочитайте’, одягалра ‘давайте беречь (мы все)’.
К данной группе морфологических показателей множественности субъектов действия можно отнести и следующие суффиксы глаголов: суффикс -мат-/-ч-/-мэт-/-ч- (реципрок), показывающий совокупность субъектов, совершающих действие; суффиксы -лда-/ -лдэ (социатив), -кат/-кэт (дистрибутив), показывающие участие нескольких субъектов в одном действии. Таким образом, все вышеперечисленные суффиксы лица и числа глаголов группируются в общую группу составляющих ФСП количественности, следующих после ядра (центра).
Далее можно выделить сферу, куда входят способы выражения количества действий. Она включает следующие показатели видов и видовых классов кратности: -гра-/-грэ, -кач-/-кэч-; -вач/-вэч-; -дян-/-ден; -ван-/-вэн-/-ин-; -с-; -у-; -к-, -м-; -н- (-на-/-нэ-), -нӈа-/ӈнэ-; -йат-/-йэт-, -тна/-тнэ, -ман-/-мэн-. Примеры: Титэл эрэк ӈин буюм унэт горла-да бисэкэн мэдьгэрэн, тек-гэл, хагдими, туркувэттэн. ‘Раньше эта собака чуяла дикого оленя издалека, а сейчас, состарившись, не может’. Көйэнри, тарал орар, амкачантаки көйэтникэр, дилалбур өгэркэттэ. ‘Видишь, те олени, поглядывая в сторону горы, (часто) поднимают головы’. Хадун няк баккоттан, эӈтирилбу, кабдякав эмдеттэн хо хоя. ‘Иногда добывал успешно, приносил очень много глухарей, куропаток’. Ноӈартан буюм көйэденрэ-дэ эстэн маватта. ‘Они видели (несколько раз) дикого оленя, но не убивали’. Этикэн няк один, илаванран. ‘Старику стало лучше, он (изредка) встает’. Ями-да ноӈан төлэски нөссэн. ‘Почему-то он (часто) выходит на улицу’. Ноӈартан пэктэрэвур-тэн чаптаруритан. ‘Их ружья давали осечку’. Ӈинал иртэки-тартаки тутэнритэн, нян хякитал элгэлитэн хоранритан. ‘Собаки бегали туда-сюда и путались между деревьями’. Ӈин, гогалриди, биракчан чидалан гөбэнӈэрин. ‘Собака, лая, на той стороне речки исчезла.’ Орчами булиманрам. ‘Оленей высматриваю.’
Итак, вышеперечисленные суффиксы в речи создают категориальные ситуации множественности одинаковых процессов, поэтому могут быть вынесены в сферу способов выражения количества действий как наиболее грамматикализованные. Со стороны единичности данная сфера ФСП характеризуется отсутствием видового показателя.
В отдельную сферу функционально-семантического поля количественности выводятся суффиксы притяжания. Единичность актуализируют лично-притяжательные суффиксы 1, 2 и 3-го лица единственного числа, соответственно: 1-го л. ед.ч. — в; -му; -у; 2-го л. ед. ч. -с; -си; 3-го л. ед. ч. -н; -ни. Сюда же можно отнести возвратно-притяжательные суффиксы в форме единственного числа. Это суффиксы -й, -ми, -би. Множественность выражают соответственно лично-притяжательные суффиксы и возвратно-притяжательные суффиксы в форме множественного числа. Лично-притяжательные суффиксы показывают принадлежность 1-му лицу мн. числа -вун, -ун, -мун, -бун (искл. ф.); -т, -ти (вкл. ф.), принадлежность 2-му лицу мн. числа выражается суффиксами: -сан/-сэн, 3-му лицу мн. числа -тан/-тэн. Сюда же можно отнести возвратно-притяжательные суффиксы, указывающие на принадлежность предмета множеству лиц: -вур, -ур, -мур, -бур.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
В отдельный пласт ФСП можно вывести словообразовательные суффиксы. Это, во-первых, суффиксы прилагательных -пчи и -мнан, которые образуют прилагательные со значением обладания какой-либо множественностью однородных объектов (например, асипчи ‘многоженец, имеющий много жен’, олрапчи ‘многорыбный, имеющий много рыбы’, тукарамнан ‘имеющий грязь, грязный’ и т. д.) Во-вторых, сюда же можно отнести словообразовательные суффиксы существительных со значением некой собирательности, совокупности: -саг/-сэг, -каг/ -кэг, например: өнирсэг ‘отвердевшие кучки, остатки снега’, окатсаг ‘система рек’, арбусаг ‘склоны гор’, коӈакаг ‘заросли высокой травы, камыша’, хвощ’, мукаллакаг ‘кочковатая местность’. Этот пласт ФСП со стороны единичности представлен показателем сингулятива — суффиксом -какан/-кэкэн.
Следующий круг «периферии» поля количественности составляют лексические элементы, выражающие количество. Это огромный пласт языка, который требует специального рассмотрения. К лексическим средствам выражения количественности относятся счетные слова (все разряды числительных). Причем в этой группе оппозиция будет представлена словом омэн ‘один’ и лексикой, от него производной (по разрядам), и всеми остальными счетными словами. В эвенском языке, как и во всех языках, количественность актуализируется дейктическими словами (местоимениями). Отдельно можно выделить тематическую группу слов со значением определенной меры, величины. Сюда входят слова, относящиеся к нескольким лексико-семантическим группам:
Следующую зону периферии функционально-семантического поля количественности составляют синтаксические конструкции, которые могут определять количество. К синтаксическим способам выражения множественности можно отнести конструкции, выражающие количество действий (перечисление глаголов, конструкции, включающие деепричастия и причастия).
Анализ материала современного эвенского языка и его диалектов показывает, что количественные значения представлены в его грамматическом строе и лексике весьма широко и разнообразно. Категория количественности в эвенском языке опирается на формы собственно количественности (грамматическая категория числа именных частей речи), на глагольные формы, выражающие количественность посредством обширного репертуара показателей характера протекания действия, на притяжательные суффиксы, а также на лексические и синтаксические средства, выражающие семантику количественности.
Методологическая установка, учитывающая теорию функциональной грамматики, будучи дополнительной к основной, традиционной грамматике, существенно дополняет и расширяет понятое и содержание категорий, выявленных описательной грамматикой. Функционально-семантический подход к истолкованию фактов языка способствует изучению коммуникативных функций языка во всем их объеме. Раскрытие глубины реальных явлений предусматривает единую систему средств, относящихся к разным языковым уровням, объединение на основе общности их семантических функций.
Список литературы:
Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. 136 с.
Бондарко А.В., Супрун А.Е. и др. Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. СПб.: Наука, 1996. —264 с.