Оглавление
Список сокращений
Введение
. Основные тенденции изучения памяти
. Интеллектуальная жизнь в Римской империи II в. н.э.
. Культура памяти в Римской империи II в. н.э.
Заключение
Список источников
Список литературы
Список сокращений
Aelian. VHAELIAN, Varia HistoriaЭлиан. Пестрая историяAmpel.L.AMPELIUS, Liber MemorialisЛуций Ампелий. Памятная книжицаApp. Praef.APPIAN, Historiae Romanae, PraefatioАппиан Александрийский. Римская история. ПредисловиеArr. Anab.ARRIANUS, Anabasis AlexandriАрриан. Поход АлександраDiog. Laert.IOGENES LAERTIUS, Lives of the PhilosophersДиоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философовDio. Chrys: Or.DIO CHYSTOSTOM, Orationes Дион Хрисостом. Избранные речиFlor. Epit.FLORUS, EpitomeЛуций Анней Флор. ЭпитомыGell.AULUS GELLIUS, Noctes AtticaeАвл ГеллийJuv.JUVENALIS ( Juvenal ), SatiresДецим Юний Ювенал. СатирыLucian. HistCLUCIAN, How to Write HistoryЛукиан. Как следует писать историюMart. Spect.MARTIALIS, EpigramsМарк Валерий Марциал. Книга зрелищM. Aur. Med.MARCUS AURELIUS ANTONINUS, MeditationsМарк Аврелий. РазмышленияM. Minucii Felicis, OctaviusM. Minucii Felicis, OctaviusМарк Минуций Феликс. ОктавийOrigen, C. Cels.Origen. Contra CelsumЦельс. Правдивое слово (по материалам Оригена)Petron. Sat.PETRONIUS, SatyriconПетроний Арбитр. СатириконPlut. Mor.PLUTARCH, MoraliaПлутарх. МоралииSext. Emp. Math. SEXTUS EMPIRICUS, Against the MathematiciansСекст Эмпирик. Против ученыхSuet. Calig.SUETONIUS, CaligulaСветоний. Биография КалигулыSuet. Caes.SUETONIUS, Julius CaesarСветоний. Биография ЦезаряSuet. Aug.SUETONIUS, AugustusСветоний. Биография АвгустаSuet. Tib.SUETONIUS, TiberiusСветоний. Биография ТиберияStrab.STRABO, GeographyСтрабон. ГеографияTac. Hist.TACITUS, HistoriaeТацит. История
Введение
Актуальность работы. Во второй половине XX века в исторической науке стали изменяться цели исторического познания. В 70-80-е гг. в европейских странах произошел антропологический поворот в исторической науке. С этого времени ее целью становится познание субъективных представлений, идей, лежащих в основе человеческих действий. Одним из следствий этого поворота стало появление нового направления — изучение памяти человека.
Так в последние два десятилетия наблюдается повышенный интерес исследователей к изучению исторического сознания и исторической мысли [Марков, 2011а, с. 421]. В исторической науке множество работ посвящается разработке темы представлений людей о прошлом в разные эпохи. Общая цель этих работ заключается в обогащении современных знаний о культурах прошлого, а также в отыскании новых методов изучения источников и открытии новых исторических источников.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
В качестве источников для данного исследования послужили сочинения историков, филологов, философов, географов, астрономов, математиков, писателей и поэтов Римской империи (II в. н.э.), или Золотого века. Так называется время правления династии Антонинов (Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий, Коммод). Этот период отмечается политической и экономической стабильностью, а также насыщенной научной и культурной жизнью. Поэтому источники этого периода позволяют воссоздать полную картину взглядов интеллектуалов в Римской империи II в.
Изучение сочинений античных мыслителей как источников по исторической памяти в Римской империи позволит в какой-то степени по-новому раскрыть наследие античности. Таким образом, разработка данного вопроса дополнит знания о мировоззрении человека в античности, а именно в Римской империи II в. н.э..
Проблемой является вопрос о характере и формировании представлений авторов Римской империи II в. н.э. о прошлом.
Объектом исследования в данной работе стали взгляды античных авторов II в. н.э. на прошлое, а предметом — характер их оценок и суждений о прошлом, отразившийся в их сочинениях. Необходимо отметить, что в данной работе под прошлым понимается период истории Древней Греции и Древнего Рима, предшествующий написанию того или иного сочинения, использованного как источник. В свою очередь, понятие «историческая память» в рамках данного исследования определяется как «совокупность донаучных, научных, псевдонаучных и вненаучных знаний и массовых представлений социума об общем прошлом» [Репина, 2003, с. 12]. Кроме того, историческая память поколений понимается как «совокупность привычных восприятий, представлений, суждений и мнений относительно событий, выдающихся личностей и явлений исторического прошлого, а также способов объяснения, рационализации и осмысления последнего в «ученой культуре»» [Репина, 2006, с. 9].
Таким образом, цель работы заключается в выявлении и характеристике взглядов на прошлое авторов II в. н.э. в Римской империи для изучения культуры памяти в античности. Для достижения намеченной цели необходимо выполнение следующих задач: 1. Составить историографический обзор литературы по изучению памяти. 2. Охарактеризовать интеллектуальную жизнь в Римской империи во II в. н.э. 3. Выявить способы передачи памяти о прошлом. 4. Выявить связь между восприятием исторических событий и социальными явлениями. 5. Выявить аспекты исторической культуры (культуры памяти).
Методология. В данном исследовании применяются принципы, обозначенные Л.П. Репиной: 1. «Анализ закрепления, поддержания или изменения того или иного образа прошлого в общественном сознании», и того, как «в исторических мифах и символах отражаются социальный и духовный контексты времени». 2. Определение основных характеристик исторической памяти. 3. Нахождение связи между восприятием исторических событий и социальными явлениями. 4. Выявление способов сохранения социальной памяти о прошлом.
Эти пункты построены на следующих принципах: 1. Содержание коллективной памяти изменяется в соответствии с социальным контекстом и практическими приоритетами. 2. Историческое сознание представляет собой совокупность исторических знаний и оценок прошлого. Л.П. Репина не ставит целью определить, является ли воспоминание истинным или ложным. В центре внимания исследователя находится вопрос о причинах закрепления, поддержания или изменении образа прошлого в общественном сознании, а также вопрос о том, как исторические мифы и символы отражают социальный и духовный контексты времени [Репина, 2015, с. 13].
Обзор литературы и источников. Для данной работы будут привлекаться письменные источники античных авторов II в. н.э.. К ним относятся труды таких писателей как: Аппиан Александрийский, Арриан, Плутарх, Полиэн, Публий Корнелий Тацит, Светоний, Луций Анней Флор, Луций Ампелий, Дион Кассий Кокцеян, Афиней, Авл Геллий, Клавдий Элиан, Марк Корнелий Фронтон, Герод Аттик, Павсаний Перигет, Клавдий Птолемей, Апулей, Диоген Лаэртский, Дион Хризостом, Марк Аврелий, Секст Эмпирик, Цельс, Антоний Диоген, Юлий Гигин Громатик, Ксенофонт Эфесский, Лонг, Марк Минуций Феликс, Птолемей Хенн (Гефестион), Флавий Филострат II, Секст Юлий Фронтин, Петроний Арбитр, Марк Валерий Марциалл, Децим Юний Ювенал, Марк Анней Лукан. Эти сочинения, написанные на латинском или на древнегреческом языке на территории Римской империи, дошли до нас целиком или во фрагментах. Работы всех перечисленных авторов были переведены на русский язык полностью либо частично.
Принадлежность некоторых сочинений обозначенным авторам оспаривается. Большинство текстов были написаны в течение II в. или в начале III в. н.э. Начиная с первых веков нашей эры, эти сочинения использовались в научных исследованиях, а также становились основой для произведений литературы и искусства. Например, «Жизнеописания» Плутарха послужили основой сюжета для драм В. Шекспира («Кориолан», «Юлий Цезарь») [Бузескул, 2005]. Подражателями и переводчиками «Метаморфоз» и «Повести об Амуре и Психее» Апулея были Боккаччо, Сервантес, Лесаж, Вольтер, Дидро, Гоголь. Сюжеты его сочинений использовали для своих картин Рафаэль, Клингер, Канова [Античные писатели. Словарь, 1998]. Роман Лонга «Дафнис и Хлоя» «оказал большое влияние на литературу. Лонга читали и любили уже в Византии. Западная Европа познакомилась с ним благодаря французскому переводу Амио (1559 г.). Знаменитыми последователями Лонга были Т. Тассо (драма Аминта), Бернарден де Сен-Пьер (роман Поль и Виргиния) и прежде всего Гесснер» [Античные писатели. Словарь, 1998].
При этом не все тексты, составленные во II в., были включены в список источников. Сочинения некоторых авторов не подходят теме дипломной работы (Эпиктет, Аполлний Дискол, Гай Сульпиций Аполлинарий, Теренциан Мавр, Секст Юлий Африкан), а тексты некоторых авторов не сохранились до наших дней (Помпей Сатурнин, Юлий Цереал, Кресцент, Элий Геродиан, Марин Тирский).
Историография по теме памяти также может быть разделена на работы, в которых разрабатывались основные понятия о памяти (А. Бергсон, А.Варбург, А.Г. Маклаков, Л.П. Репина), работы, представляющие изучение памяти у отдельных социальных групп (М. Хальбвакс, П. Нора, Я. Ассман, П. Хаттон, P. Garnsey, О.О. Крюгер, М.М. Постников, Jeffrey K. Olick, Joyce Robbins, R. Mellor, З. Копельман, И.Е. Кознова, И.Н. Горин, В.В. Меншиков, В.А. Лимонов, Н.А. Синицына, D. Mendels, В.В. Дементьева, В.Н. Бадмаев, А.Ф. Лосев, И.Е. Суриков, Н.Е. Самохвалова, В.М. Воронов), историографические работы (А. Confino, W. Kansteiner, Е.А. Ростовцев, Д.А. Сосницкий).
Исследования памяти начались на рубеже XIX-XX вв. В XIX в. память рассматривалась в психологии как способность индивидуального сознания и бессознательного (А. Бергсон, З. Фрейд). В тот же период наметился интерес к коллективным представлениям (Э. Дюркгейм), коллективной психологии (Г. Лебон, Г. Тард), что привело в XX в. к тому, что память (уже с точки зрения коллективного и взаимосвязи коллективного и индивидуального) оказалась в центре внимания психологии (З.Фрейд, К.Юнг, В.Бехтерев, Л.Выгодский, А.Леонтьев), социальных наук (М.Хальбвакс, П.Жане, Н.Бердяев, Р.Барт, К.Беккер).
Теоретический аппарат и методология для изучения исторической памяти были разработаны в рамках истории и смежных социальных науках. Классическими работами для данной темы являются работы М. Хальбвакса, Ж. Ле Гоффа, Б. Андерсона, Э. Хобсбаума, П. Рикера, Я. Ассмана и др. [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 107]. В России исследования на тему исторической памяти появились в 80-е гг. XX в., и первыми исследователями в этой области стали специалисты по всеобщей истории, причем их темы были связаны с сюжетами истории стран Запада.
Необходимо отметить, что на сегодняшний день не существует единой трактовки понятия «историческая память». Предлагаются, например, следующие определения: 1. это память, которая «формируется историкам» [Копельман], 2. совокупность представлений об общем прошлом, определяющая возможность социального самосознания на любом уровне [Воронов, 2013, с. 11], 3. это сохранившаяся и воспроизводимая в культуре информация о прошлом [Горин, Менщиков, 2007, с. 75], 4. историческая память означает, «что определенная группа сохраняет присутствующие в ее сознании и в культурных памятниках воспоминания о некоторых явлениях — событиях, которые являются носителями ее идентичности и ее судьбы» [Приходько, Лебедева, с. 133]. 5. некое интеллигибельное пространство, наделяющее человеческое бытие конкретными смыслами, символами и ориентирами» [Синицина, 2007, с. 191]. 6. осознание своего места в историческом времени и пространстве, отличающееся, во-первых, относительной устойчивость сохраняемых на протяжении двух или трех поколений знаний и представлений о коллективном прошлом своего социума; во-вторых, историческую актуальность и общественную ценность прошлого; в-третьих, ее фрагментарность и избирательность [Кознова, 2003, с.26]. 7. «совокупность донаучных, научных, псевдонаучных и вненаучных знаний и массовых представлений социума об общем прошлом» [Репина, 2003, с. 12]. Кроме того, историческая память поколений понимается как «совокупность привычных восприятий, представлений, суждений и мнений относительно событий, выдающихся личностей и явлений исторического прошлого, а также способов объяснения, рационализации и осмысления последнего в «ученой культуре»» [Репина, 2006, с. 9].
Существенно также и то, что в историографии есть несколько точек зрения о том, как соотносятся историческая память и историческая наука. С одной стороны, они разделяются и противопоставляются (позиция, исходящая от М. Хальбвакса (1877 -1945), П. Нора (род. 1931), Я. Ассмана (род. 1938), среди современных исследователей: З.Л. Копельман, Н.В. Романовский, И.Е. Кознова. С другой стороны, история подразумевается частью исторической памяти, ее отражением (И.Н. Горин, В.В. Меншиков, Е.А. Приходько, С.Л. Лебедева, Н.А. Синицына). Кроме того, есть точка зрения о том, что историческая наука зависит от мифов общества, но при этом призывает бороться с ними [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 116]. Данная точка зрения поддерживается и В.Н. Бадмаевым [Бадмаев, 2009, с. 78-79]. Помимо прочего разграничиваются понятия социальная память и историческая память. Историческая память как знание о прошлом характеризуется устойчивостью на протяжении нескольких поколений, ее информация актуальна, ценна на протяжении долгого времени [Кознова, 2003, с. 26]. Исходя из этой точки зрения, социальная память может быть определена как поведенческие стереотипы людей [Кознова, 2003, с. 28].
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Структура работы. Исследование состоит из введения, главы 1, в которой содержится история изучения памяти в XIX-XXI в. в странах Европы и России. В главе 2 будет рассмотрено три вопроса: 1) общая характеристика Римской империи II в. н.э., 2) направления философии в Римской империи II в. н.э., 3) издание, распространение книг и их читатели. Содержание главы 3 посвящено выявлению упоминаний о прошлом в трудах мыслителей II в. н.э. для того, чтобы, во-первых, установить связь между восприятием исторических событий и социальными явлениями, во-вторых, выявить аспекты исторического сознания. Также в состав работы входят заключение, список источников, список литературы.
память античный римский
1. Основные тенденции изучения памяти
Данная глава посвящена истории изучения памяти в XIX-XXI в. в странах Европы и России.
Научное осмысление памяти в Новое время началось в философии и психологии во второй половине XIX в. С помощью изучения памяти объяснялось поведение индивидов и масс. Одним из первых исследователей памяти в XIX в. считается Герман Эббингауз (1850 — 1909), немецкий психолог-экспериментатор, который изучал процесс запоминания и забывания. Австрийским психологом З. Фрейдом (1856 — 1939) и французским философом А. Бергсоном (1859-1941) память рассматривалась как способность индивидуального сознания и бессознательного. Также в XIX в. наметился интерес к коллективной психологии (Г. Лебон (1841 — 1931), французский социальный психолог, Г. Тард (1843-1904), французский социолог), и коллективным представлениям, который выразился в работах французского социолога Э. Дюркгейма (1858-1917). Благодаря этому в следующем столетии память стала предметом изучения психологии (К. Юнг, В. Бехтерев, Л. Выгодский, А. Леонтьев), социальных наук (М. Хальбвакс, П. Жане, Н. Бердяев, Р. Барт, К. Беккер) с точки зрения коллективного и связи индивидуального и коллективного [Кознова, 2003, c. 23-24].
Таким образом, тема памяти активно исследовалась на протяжении XX в. на Западе, тогда как в России она стала предметом изучения только во второй половине 80-х годов XX в. [Кознова, 2003, с. 24]. В России исследованиями на тему исторической памяти сначала стали заниматься специалисты по всеобщей истории, причем их темы были связаны с сюжетами западной истории [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 108]. Затем стали изучаться сюжеты истории России. При этом менее изученными остаются XVIII и XIX вв. [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 109]. Проблематика исторической памяти обсуждаются на страницах научных журналов, основанных известными российскими анналистами и «новонаправленцами»: А.Я. Гуревичем («Одиссей», издающийся с 1990 г.), Ю.Л. Бессмертным («Казус» — издание Института всеобщей истории РАН, издающийся с 1996 г., выходящем раз в год), Л.П. Репиной («Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории», издающийся с 2006 г.) [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 108].
Тем не менее, память в России изучалась и ранее. «Заслуга первого систематического изучения высших форм памяти у ребенка принадлежит выдающемуся советскому психологу Л.С. Выготскому, который в конце двадцатых годов впервые сделал предметом специального исследования вопрос о развитии высших форм памяти и вместе со своими учениками А.Н. Леонтьевым и Л.В. Занковым показал, что высшие формы памяти являются сложной формой психической деятельности, социальной по своему происхождению и опосредствованной по своему строению, и проследил основные этапы развития наиболее сложного опосредствованного запоминания» [Лурия, 2006, с. 194].
«Исследования сложнейших форм произвольной мнестической деятельности, в которых процессы памяти связывались с процессами мышления, были существенно дополнены советскими исследователями. Они обратили внимание на законы, лежащие в основе непроизвольного (непреднамеренного) запоминания, и детально описали формы организации запоминаемого материала, которые происходят в процессе сознательного, осмысленного заучивания. Эти исследования, принадлежащие советским психологам А.А. Смирнову и П.И. Зинченко, раскрыли новые и существенные законы памяти как осмысленной человеческой деятельности, осветили зависимость запоминания от поставленной задачи и описали основные приемы запоминания сложного материала» [Лурия, 2006, с. 194]. В 40-е гг. XX в. в советской психологии сложилось мнение о том, что память является «функцией мозга, а физиологической основой памяти является пластичность нервной системы» [Маклаков, 2001, с. 254]. При этом, так как нервная система пластична, каждый нервно-мозговой процесс оставляет после себя след, который меняет характер дальнейших процессов и обуславливает «возможность их повторного возникновения, когда раздражитель, действовавший на органы чувств, отсутствует» [Маклаков, 2001, с. 254]. Однако несмотря на успехи психологических исследований памяти, сама природа памяти и физиологические процессы запечатления следов оставалась неизвестными [Лурия, 2006, с. 195].
Таким образом, память, исследования которой начались на рубеже XIX- XX вв., и сегодня является предметом изучения не только естественных, но и гуманитарных, и социальных наук. Во многом по этой причине существует несколько определений как памяти, так и видов памяти.
В историографии представлено несколько определений памяти. Например, Р. Джонсон рассматривает память как «чувство прошлого», П. Нора — как «диалог, процесс создания значений», «сохранение прошлого в настоящем», Д. Нерон как «символическое представление о традиции и о прошлом, возникающее в контексте социальных действий», Д. С. Лихачев и Ю. М. Лотман — как «внегенетическую» память человечества [Кознова, 2003, с. 25]. По мысли И.Е. Козновой, память — это «передаваемая различными способами и закрепленная информация о прошлом, знания и опыт, причем эмоционально окрашенный опыт, особая культурная конструкция» [Кознова, 2003, с. 25]. «Память — это процесс, который действует в рамках определенных социальных институтов» [Olick, Robbins, 1998, p. 122]. Встречается, например, и определение исторической памяти как совокупности представлений об общем прошлом, определяющей возможность социального самосознания на любом уровне [Воронов, 2013, с. 11]. Кроме того, существует представление о том, что историческая память — это сохранившаяся и воспроизводимая в культуре информация о прошлом [Горин, Менщиков, 2007, с. 75]. Е.А. Приходько, С.Л. Лебедева считают, что историческая память означает факт сохранения определенной группой людей в своем сознании и культурных памятниках воспоминаний о событиях, которые являются ключевыми для ее идентичности и судьбы [Приходько, Лебедева, 2010, с. 133]. Н.А. Синицына определяет историческую память как интеллигибельное пространство, которое придает бытию человека определенные смыслы, символы и ориентиры [Синицина, 2007, с. 191]. Л.П. Репина, по методологии которой и строится данное исследование, рассматривает историческую память поколений как «совокупности привычных восприятий, представлений, суждений и мнений относительно событий, выдающихся личностей и явлений исторического прошлого, а также способов объяснения, рационализации и осмысления последнего» [Репина, 2003, с. 6]. Кроме того, историческая память поколений понимается как «совокупность привычных восприятий, представлений, суждений и мнений относительно событий, выдающихся личностей и явлений исторического прошлого, а также способов объяснения, рационализации и осмысления последнего в «ученой культуре»» [Репина, 2006, с. 9].
Также в литературе по теме памяти выделяются типы (биологическая, социальная и искусственная), уровни памяти (коллективный и индивидуальный) [Кознова, 2003, с. 25]. Например, А. Бергсон (1859-1941 гг.), французский философ, выделял три вида памяти «память материи» (т.е. геологическая летопись Земли, распрямление сжатой пружины и т. п.), «память-след» (т.е. материальные следы действия стихийных или сознательных сил, памятники культур и др.), «память-длительность» (иначе последовательность и обратная связь актов и образов сознания в ее взаимодействии с реальностью). Последний вид означает, что память является сущностным свойством изменения, связывающим моменты «перед» и «после», не позволяя им быть постоянно возобновляющимся настоящим [Приходько, Лебедева, 2010, с. 133].
Появление понятия «коллективная память» связано с историей ментальностей и работой немецкого ученого, который в 1920-х годах стал одним из первых, кто использовал понятие «коллективная память», т.е. работой Абрахама Варбурга (1866-1929), историка искусства и культуры [Confino, 1997, p. 1388]. «Он пришел к выводу, что ключ к расшифровке искусства и культуры лежит в отслеживании коллективной памяти примитивных первобытных верований и ответов, которые продолжают формировать наш мир через символы» [Confino, 1997, p. 1390].
М. Хальбвакс (1877 — 1945), французский социолог, ученик А. Бергсона. В его монографии «Социальные рамки памяти» (1925) высказывается идея о том, что память индивидов и групп социально детерминирована.
В первой главе монографии «Сновидения и образы-воспоминания» М.Хальбвакс, не соглашаясь с позицией З. Фрейда и А. Бергсона о том, что во сне человек вызывает подробные образы прошлого, говорит о том, что видения во сне переживаются как настоящее и переплетаются с вымыслом. В итоге автор делает вывод о том, что память общества, как и память индивида, отрывочна, прошлое в ней воспроизводится частями и зависит от настоящего, т.е. рамок, задаваемых обществом [Хальбвакс, 2007, с. 34, 53]. В следующей главе «Речь и память» М. Хальбвакс говорит о том, что коллективная память заключается в речи, образующей рамку этой памяти [Хальбвакс, 2007, с. 118]. В третьей главе «Реконструкция прошлого» исследователь высказывает следующее суждение: память состоит из множества воспоминаний связанных между собой с помощью понятий [Хальбвакс, 2007, с. 140]. Следующая глава «Локализация воспоминаний» содержит определение социальных рамок памяти: совокупность понятий, которые усматриваются в любой момент, т.к. они присутствуют в поле нашего сознания, и все те понятия, к которым можно прийти с помощью логики [Хальбвакс, 2007, с. 168]. Также, по мысли ученого, рамку образует совокупность недавних воспоминаний, а именно связанных с ними мыслей [Хальбвакс, 2007, с. 34]. Социальные рамки памяти определяют ее пространственный и временной порядок, иными словами, общество определяет не только пространственную и временную локализацию воспоминания, но и запоминание или забывание этого воспоминания. Кроме того, в данной главе подчеркивается, что поступок или состояние индивида интересно для группы до тех пор, пока оно оказывает или может оказывать влияние на образ жизни или действия других людей в группе [Хальбвакс, 2007, с. 169]. В главах V-VII М. Хальбваксом определяются характерные черты семейной, религиозной коллективной памяти и памяти социальных классов. Таким образом, воспоминания человека — это реконструкция, при которой он использует и весь багаж последующей жизни. Отметим также, что для М. Хальбвакса историческая наука противопоставлена памяти общества. Данный тезис определил один из главных вопросов в исследованиях памяти: отделена ли история от исторической памяти или является ее частью.
Пьер Нора (род. 1931), французский историк, также противопоставляет память и историю. В статье «Проблематика мест памяти» П. Нора подчеркивает различие между историей и памятью, которые являются соответственно «актуальным феноменом, переживаемой связью с вечным настоящим» и «репрезентацией прошлого» [Нора, 1999, с.20]. Однако это относится только к современной памяти и истории. Говоря об историографии прошлого, П. Нора подчеркивает, что в архаических обществах память и история не разделялись. Эту память он называет истинной, нетронутой, послужившей моделью для современной социальной памяти. Кроме того, память архаического общества характеризуется в статье как «целостная, диктаторская и неосознающая сама себя, спонтанная, все организующая и всемогущая, память без прошлого, которая вечно возвращает наследие, превращая прошлое предков в неразличимое время героев, в начало мира и мифа» [Нора, 1999, с.18-19]. Кроме того, П. Нора является создателем концепции мест памяти, под которыми он понимает материальные, символические и функциональные стороны действительности, говорящие о прошлом [Нора, 1999, с.40].
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
И.Е. Козновой выделяются кроме уровней памяти (коллективного и индивидуального), также и типы памяти: архаическая память (память традиционного общества) и модерн-память (память современного общества). Архаическая память, как предполагает автор, характеризуется следующими чертами: 1. Она коллективна, 2. У нее отсутствует определенное начало и конец, она спонтанна, 3. Прошлое в ней неизменно, священно, 4. В своей основе эта память устная и ритуальная, 5. Выражает себя в жестах, умениях и навыках. Современная память, по мысли И.Е. Козновой, 1. Субъективна, 2. Это конструирующая память, память воспоминания и продолжения, 3. Специально организованна, 4. Преимущественно письменная. При этом как в прошлом, так и в настоящем (в памяти человека или группы людей, всего общества) обнаруживаются черты обеих форм памяти. [Кознова, 2003, с. 27-28]. Существует также разделение на общества с преимущественно письменной и преимущественно устной памятью [Кознова, 2003, с. 27].
Ян Ассман (р. 1938), немецкий египтолог, историк религии и культуры, разделяет память на индивидуальную и коллективную [Ассман, 2004, с. 94-95] . Последняя также подразделяется на коммуникативную и культурную. Коммуникативная память, по мысли автора, это память, связанная с недавним прошлым. Это та память, которую человек разделяет со своими современниками [Ассман, 2004, с. 52]. Культурная память сохраняет фиксированные моменты прошлого. Здесь прошлое сворачивается в символические фигуры с прикрепленным к ним воспоминанием [Ассман, 2004, с. 54]. Также автором замечется, что коммуникативная память доступна всем, а культурная память только определенной группе людей, например, шаманы, барды, грио, жрецы, учителя, художники, писатели, ученые, мандарины и др. [Ассман, 2004, с. 56]. Коллективной памяти автор противопоставляет историю. Я. Ассман считает, что история в отличие от коллективной памяти смотрит на группу таким образом, что выявляет изменения внутри нее как процесс или результат. При этом коллективная память одной группы отличает себя от других групп, а история, напротив, ставит все группы в один ряд, где нет ничего уникального, а все одинаково важно [Ассман, 2004, с. 44]. Кроме того, автором выделяются три «фигуры воспоминания», т.е. комбинации понятий и дальностей опыта, специфика которых точнее определяется тремя признаками, отнесенностью к конкретному времени и пространству, отнесенностью к конкретной группе и воссозданием как специфическим для них способом действия [Ассман, 2004, с. 39]. Каждое воспоминание таким образом относится к определенному месту, времени, группе.
Алейда Ассман (род. 1947 г.), немецкий историк и культуролог, считает, что историческая память разделяется на «канон» и «архив». Каноном является та информация о прошлом, которая вошла в учебники, отразилась в кинофильмах, памятниках, монументах. Архив же представляет собой большую по сравнению с каноном часть, в которой содержатся знания известные только ограниченной группе людей, например, ученым.
Л.П. Репина (род. 1947 г.) отмечает, что понятие историческая память характеризуется «нестрогостью» и множеством дефиниций [Репина, 2003, с. 12]. В целом, по мысли Л.П. Репиной, историческая память «понимается как коллективная память (в той мере, в какой она вписывается в историческое сознание группы) или как социальная память (в той мере, в какой она вписывается в историческое сознание общества), или в целом- как совокупность донаучных, научных, квазинаучных и вненаучных знаний и массовых представлений социума об общем прошлом» [Репина, 2003, с. 12]. Исследователь проводит различие между памятью и историей: «важнейшее различие между историей и памятью в том, что мы можем открыть то, чего нет в сознании людей, то, что касалось «незапамятных времен» или просто забылось» [Репина, 2003, с. 26]. Однако в статье «Социальные кризисы и катаклизмы …» исторические тексты она ставит в один ряд с другими формами исторической памяти: «При этом основным способом преодоления негативного, катастрофического, травмирующего опыта является создание нового исторического нарратива, посредством которого весь прошлый опыт, зафиксированный в памяти в виде отдельных событий, вновь оформляется в определенную целостность, в рамках которой эти события приобретают смысл, причем как повествование могут интерпретироваться не только письменные тексты историков, но и другие формы исторической памяти: устные предания (фольклор), обычаи, ритуалы, памятники и мемориалы» [Репина, 2015, с. 5]. В статье «Социальные кризисы и катаклизмы» Л.П. Репина отмечает, что исследователями единодушно выделяются три базовые характеристики исторической памяти: избирательность, символичность, мифологичность [Репина, 2015, с. 3]. Изменение коллективной памяти вызвано, как считает Л.П. Репина, ее соответствием социальному контексту и практическим приоритетам [Репина, 2015, с. 3]. Историческое сознание автор определяет как совокупность исторических знаний и оценок прошлого. [Репина, 2015, с. 4]. При этом, по мысли Л.П. Репиной, нельзя равнять ни историческую память и историческое сознание, ни историческое сознание и общественное сознание, т.к историческое сознание — это только срез общественного сознания [Репина, 2003, с. 26]. П. Х. Хаттон, английский историк, не противопоставляет историю и память. П. Хаттон считает, что историческая наука с древнейших времен была погружена в коллективную память, постоянно повторяющую прошлое [Хаттон, 2004, с. 23-24]. По мысли П.Хаттона, история является искусством памяти, по причине того, что она опосредует повторение и воспоминание. [Хаттон, 2004, с. 23]. Стремление рассматривать память и историю как противоположности П.Хаттон считает тенденцией постмодернистской историографии. [Хаттон, 2004, с. 29]. Кроме того, исследователь отмечает, что «…историю лучше всего воспринимать как искусство памяти. Недостаточно описать прошлое через его репрезентации, так как такой подход предполагает отчужденность от живых переживаний, которые память несет с собой в настоящее» [Хаттон, 2004, с. 30].. Confino отмечает, что коллективной памяти «не хватает критического анализа методов и теорий, также как и систематической оценки проблем, подходов и объектов изучения этой области знания» [Confino, 1997, p. 1387]. Поэтому на данном этапе развития исследований по теме памяти самым верным путем является путь написания истории памяти [Confino, 1997, p. 1403]. В результате, как замечает W. Kansteiner, история коллективной памяти должна быть переоценена как сложный процесс культурного производства и потребления, который признает сохранение культурных традиций, а также изобретательность производителей памяти и губительный интерес потребителей памяти [Kansteiner, 2002, p. 179].
Память в античный период истории подразделяется на индивидуальную, всеобщую и коллективную. Каждый вид содержит не только мифологические сцены, события, персон, но и ландшафты или комбинацию этих элементов [Mendels, 2007, p. 144].
В статье В.В. Дементьевой выделяются следующие виды memoria: «1) гентильно-генеалогическая мемориальная практика (похоронные процессии, памятники и надгробия — изучаются pompa funebris, imagines, atrium и т.д.); 2) обряды и праздники; 3) историческая топография, памятные места и ландшафты, статуи; 4) римское историописание, exempla» [Дементьева, 2009, с. 36].
К.В. Марков сходится в понимании термина историческая память с Л.П. Репиной. В одной из его статей представлено следующее определение: «Историческая (коллективная/ социальная) память определяется как совокупность различных форм знаний и общих представлений общества (или его отдельных групп) о прошлом» [Марков, 2011б, с. 191].
Кроме того, З.Л. Копельман проводит разделение памяти на три вида: индивидуальная, коллективная и историческая. Под индивидуальной памятью понимают память, которая отражается в мемуарах и интервью. Коллективная память — это память группы людей, выступающей как единое целое и нацеленной на то, чтобы ее понимали как носителя общей идеологии, черт и общего прошлого [Копельман]. В свою очередь историческая память — это память, которая создается историками [Копельман].
В историографии часто подчеркивается, что историческая память может быть использована со стороны властных структур как объект манипуляции (через средства массовой информации, исследовательские институты, пропагандистские центры и т.п.) [Синицина, 2007, с. 193]. Например, Jeffrey K. Olick and Joyce Robbins приводят следующее высказывание: «…прошлое возникает в настоящем и, таким образом, является гибким. Влиятельное направление так называемого «презентизма» проходит через большую часть социологических работ о памяти, которые фиксируют способы, с помощью которых образы прошлого изменяются с течением времени, как группы используют прошлое для настоящих целей, и что прошлое — очень полезный ресурс для выражения интересов» [Olick, Robbins, 1998, p. 128].
Существует несколько точек зрения о том, как соотносятся историческая память и историческая наука. С одной стороны, они разводятся и противопоставляются (позиция, исходящая от М. Халбвакса (1877 -1945 гг.), П. Нора (род. 1931 г.), Я. Ассмана (род. 1938 г.)). Историческая наука выполняет отбор того, что может и должно остаться в исторической памяти. С другой стороны, история подразумевается частью исторической памяти, ее отражением (П. Хаттон). Кроме того, разграничиваются понятия социальная память и историческая память. Историческая память как знание о прошлом характеризуется устойчивостью на протяжении нескольких поколений, ее информация актуальна, ценна на протяжении долгого времени [Кознова, 2003, с. 26]. Исходя из этой точки зрения, социальная память может быть определена как поведенческие стереотипы людей [Кознова, 2003, с. 28].
Итак, в литературе о памяти возникли и закрепились определенные термины и понятия, при этом существует несколько классификаций памяти в гуманитарных и социальных науках. Научное осмысление памяти в Новое время началось в философии и психологии во второй половине XIX в. Память, с одной стороны, рассматривалась как способность индивидуального сознания и бессознательного, с другой стороны, в этот период также наметился интерес к коллективной психологии, а также связи индивидуального и коллективного [Кознова, 2003, c. 23-24].
На протяжении XX в. тема памяти активно исследовалась в европейских странах, тогда как в России она стала предметом изучения только во второй половине 80-х годов XX в. [Кознова, 2003, с. 24]. Тем не менее, память в России изучалась и ранее такими учеными как А. Н. Леонтьевым и Л. В. Занковым, А. А. Смирновым и П. И. Зинченко [Лурия, 2006, с. 194]. Однако несмотря на успехи психологических исследований памяти, сама природа памяти и физиологические процессы запечатления следов оставалась неизвестными [Лурия, 2006, с. 195].
В историографии часто подчеркивается, что историческая память может использоваться со стороны властных структур как объект манипуляции [Синицина, 2007, с. 193].
Существует несколько точек зрения о том, как соотносятся историческая память и историческая наука. С одной стороны, они разводятся и противопоставляются (позиция, исходящая от М. Хальбвакса (1877 -1945 гг.), П. Нора (род. 1931 г.), Я. Ассмана (род. 1938 г.)). Историческая наука выполняет отбор того, что может и должно остаться в исторической памяти. С другой стороны, история подразумевается частью исторической памяти, ее отражением (П. Хаттон). Кроме того, есть точка зрения о том, что историческая наука зависит от мифов общества, но при этом призывает бороться с ними [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 116]. Данная точка зрения поддерживается и В.Н. Бадмаевым [Бадмаев, 2009, с. 78-79]. Таким образом, противопоставление исторической науки и исторической памяти имеет немаловажное значение для исследований памяти. В начале исследований данной проблемы считалось, что история — это противоположность исторической памяти, однако сегодня историческая наука считается также изменяющейся в зависимости от современности. Кроме того, это противопоставление характерно для современности, как отмечают П. Нора и П. Хаттон, но не для архаического общества.
2. Интеллектуальная жизнь в римской империи II в. н.э.
В данной главе будет рассмотрено три вопроса: 1) общая характеристика Римской империи II в. н.э., 2) направления философии в Римской империи II в. н.э., 3) издание, распространение книг и их читатели. Это позволит составить представление о населении, территории и философских школах Римской империи названного периода, а также проследить, как при помощи устной речи и письменных текстов происходила передача памяти.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Необходимо также отметить, что представленные в работе источники, отражают тот факт, что память находилась в центре культуры в античности, также как и в средние века [Ong, 1992, p. 123].Рассматриваемому времени предшествовал период, когда история виделась циклическим процессом. В.А. Лимонов называет среди авторов, именно таким способом видевших историю, Вергилия, Цицерона, Лукреция, Горация, Овидия, Полибия, Фукидида. Автор статьи делает вывод о том, что их представление об истории заключалось в следующем. «Способность исторического факта двигаться, возвращаться, обретать новое «место» в топосах истории позволяет ему обрести статус события. Событие обретает смысл, но не в образе уникального (для античного мышления нет ничего уникального, кроме богов), а повторившегося, циклично тиражированного и «вернувшегося». Событие живет смысловой ритмикой воспроизведения» [Лимонов, 2007, с. 68].
Отметим также, что в классическую эпоху, по мнению И.Е. Сурикова, в Древней Греции историк был исследователем, в современном понимании этого слова: в отличие от хрониста Древнего востока, видевшего мир неизменным, предсказуемым, «исследователь» искал в мире что-то новое, передавая через свое видение [Суриков, 2011, с.12]. Первыми историками в Древней Греции были пророки, т.е. историческая наука связана с религиозным культом [Суриков, 2011, с.17]. В целом для древнегреческой исторической памяти характерна фрагментированность в географическом, хронологическом и тематическом аспектах [Суриков, 2011, с.24]. Для римлян же характерно было историзировать миф, в то время как для греков — мифологизировать историю [Суриков, 2011, с. 38].
Итак, во II в. н.э. Римская империя занимала территорию от современной Великобритании до Египта с северо-запада на юго-восток и от современной Португалии до Турции с запада на восток. Значительная часть этих территорий была завоевана в I-II вв. н.э. В 117 г. н.э. она составляла 5 млн. км [Информация о Древнем Риме]. В 101-102 и 105-106 гг. Траяном были совершены два похода в Дакию, завершившиеся ее присоединением к Римской империи. В 106-112 гг. он образовал провинцию Аравию со столицей в городе Петра (современная Иордания). Также в 114 г. были завоеваны Армения и Верхняя Месопотамия, в 115 г. захвачена столица Парфии Ктесифон и отодвинута граница империи на юг до места, где река Тигр впадает в Персидский залив. Позднее покоренная Трояном Дакия была разделена на три провинции Адрианом, который к тому же покорил сарматов и роксоланов. В начале 160-х гг. парфяне попытались отвоевать у Римской империи Армению, но их попытка была пресечена. Это произошло уже во время правления императора Марка Аврелия. В 166 г. северо-западная часть Месопотамии (города Эдесса, Карры, Нисибис и Дур-Эвропос) перешла от Парфии к Риму по мирному договору [Шустов, 2007]. Во время правления Марка Аврелия после нападений маркоманов и квадов на Опитергий и Аквилею, а также захвата племенами из карпатского региона области в нижнем течении Дуная и разграбления Элевсина (Греция) германцам было позволено селиться на территории Империи — в Дакии, Паннонии и самой Германии. При этом были завоеваны новые территории и образованы новые провинции: Сарматии между Дунаем и Тисой, и Маркомании (территория современных Словакии и Моравии) [Шустов, 2007]. Таким образом, Римская империя объединила разнородные в своей социальной, политической и экономической культуре общества.
Население Римской империи в этот же период по разным оценкам равнялось от 60 до 100 млн. человек [Scheidel, 2006, p. 9]. В частности указывается цифра 65 млн. человек в 160 г. н.э., и 40 млн. человек в 180 г. н.э. Сокращение численности населения было связано с эпидемией чумы и многочисленными войнами [Информация о Древнем Риме]. Среди населения выделяется несколько групп: господствующий класс (сенаторы, всадники, муниципальная верхушка), римская армия, городские ремесленники и торговцы, люмпен-пролетариат, свободные земледельцы, колоны, вольноотпущенники и рабы. В I в. до н. э. — I в. н. э. население Римской империи представлено двумя группами в соответствии с их правами: жители Италии (права римского гражданства) и жители провинций, не обладающих этими правами. После гражданской войны 68 -69 гг. н. э. ситуация изменилась. Римское гражданство было дано многим провинциалам и целым общинам: жители провинций приобрели такие же права и преимущества, как и жители Италии [История Древнего Рима, 2000, с. 255-256]. Обратимся теперь к тому, как понимали мир эти люди.
Ко II в. н.э. в Римской империи существовало несколько философских направлений: стоицизм, эпикуреизм и скептицизм. Стоицизм получил распространение в Риме благодаря деятельности Диогена Вавилонского или Диогена из Селевкии (ок. 240- ок. 150 до н.э.), Антипатра из Тарса (ок. 200- ок. 129 г. до н.э.), Панетия с Родоса (ок. 180-ок. 100 гг. до н. э.) и Посидония из Апамеи (ок. 135-ок. 50 гг. до н. э.). Учениками Панетия были Сципион Младший и Цицерон.
Наиболее известными представителями римского стоицизма являются Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий. Основные положения философии Сенеки (ок. 4 г. до н. э.-65 г. н. э.), происходившего из сословия всадников, следующие: 1. Материя первична по отношению к разуму, но разум предает ей форму. 2. Душа является смесью элементов огня и воздуха, тонкой бессмертной материей. 3. Разум имеет начало в чувствах. 4. Все в мире подчинено строгой необходимости. 5. Человек подчинен судьбе и должен жить в согласии с природой и совершенствоваться в добродетелях. Эпиктет (50-138 гг.) родился рабом в Гиерополе во Фригии. Также как и другие стоики он считал, что человек должен жить в согласии с природой. Под «природой» в данном случае имеется в виду принципы или законы устройства мира. Действительной сущностью человека он считал разум, поэтому в его взгляде на мир материальные ценности уходят на второй план. Над миром, как считал Эпиктет, властвует Логос (разум). Марк Аврелий Антонин (121 — 180 гг.), император (161-180 гг.), родился в Риме в сенаторской семье испанского происхождения. В соответствии с принципами стоицизма он полагал, что человек должен жить в соответствии с природой, стремиться к добродетели [История философии в кратком изложении. Римская философия].
Эпикурейские взгляды изложены Титом Лукрецием Каром (ок. 97-55 гг. до н. э.) в философской поэме «О природе», являющимся последователем философии Эпикура (341-271 гг. до н. э.), греческого философа. Размышляя о природе сущего, Тит Лукреций Кар объяснял, что сущим является атомы, которым присуще движение, и пустота. Душа человека образована тончайшими атомами из тепла и воздуха. Опираясь на идеи Эпикура, автор говорит о том, что общество появилось в результате соглашения людей, которые до этого были дикими. Кроме того, Лукреций критиковал веру в богов, считая, что всему в мире есть естественные причины. Человек должен достигнуть счастья через познание [История философии в кратком изложении. Римская философия].
Кроме того, исследователи называют среди направлений и эклектизм, призывающий к соединению идей из разных философских школ. Наиболее известным представителем эклектизма в I в. до н.э. был Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) [История философии в кратком изложении. Римская философия].
К тому же во II в. н.э. в Римской империи был ознаменован появлением философского направления, получившего затем название «вторая софистика». Марков К.В. определяет ее как «интеллектуально-литературное движение, оказавшее существенное влияние на политико-идеологический дискурс и формы исторической памяти в Римской империи» [Марков, 2011, с. 191б]. Впервые этот термин встречается у Флавия Филострата II (Старшего) в сочинении «Жизнеописания софистов» [Марков, 2011, с. 192б].
Большинство исследователей считают Вторую софистику главным направлением литературы в конце I — начале III в. в Греции, а основными ее чертами называют преобладание риторики и подражание известным греческим авторам IV в. до н.э. [Марков, 2014, с. 337]. К.В. Марков считает, что во времена Второй софистики «гордость за славное прошлое Эллады» являлась частью греческой культурной идентичности, а само прошлое понималось как эталон [Марков, 2014, с. 343-344]. «Естественно, большое внимание уделялось Афинам. Былое могущество Афин становится важной частью греческой исторической памяти, а Афинская демократия начинает рассматриваться как символ политических и культурных достижений не только одного полиса, но и всей Греции» [Марков, 2014, с. 343-344]. Также К.В. Марков отмечает, что в этот период греки могли чувствовать некоторую автономию, благодаря следующему характеру управления империи: в провинциях было немного римских должностных лиц, поэтому жизнь греческих городов была относительно свободна от вмешательства римлян [Марков, 2014, с. 344].
«…обширная литература, дошедшая до нас со времен Второй софистики, длительное время рассматривалась как неоригинальная, подражательная, бедная в идейном плане, и даже «упадническая». Однако в 1960-1970-е гг. происходит отказ от подобных оценок. Вторая софистика, как и «греческое возрождение» в целом, начинает рассматриваться как важное и интересное явление» [Марков, 2011, с. 192б]. По мысли К.В. Маркова, интерес ученых к «греческому возрождению» был обусловлен идеей о том, что греческая элита в императорское время не слилась в одну группу с элитой римской, как считалось ранее. Иными словами греки, хотя и признавшие римское завоевание, продолжали оставаться греками в большинстве сфер жизни [Марков, 2011, с. 194б]. Исследователь выделяет несколько общих черт во взглядах авторов Второй софистики: 1) стремление показать независимость греческих интеллектуалов во взаимоотношениях с императорами, 2) стремление показать «интерес императоров к греческой науке и образованию» [Марков, 2015, с. 67]. К факторам, определявшим отношение греческой элиты к римлянам автор статьи относит: 1) «формы и методы римского управления греческими провинциями», 2) «степень интегрированности греческой элиты в систему управления империей», т.е. социальное положение, специфика профессиональной деятельности и карьеры, 3) «интерес императоров к греческой культуре, греческой учености и Греции в целом» [Марков, 2015, с. 65, 67].
Также как и К.В. Марков, Э.Д. Фролов не считает явление второй софистики упадническим [Фролов, 1996, с. 7]. «Вновь стали популярными (никогда, впрочем, не умиравшие совершенно) школы греческих риторов, модными стали публичные выступления ораторов-софистов, воплощавших в своем лице одновременно мастеров яркого слова, устного и письменного, и острой мысли, греческая литература, философия и наука обогатились новыми произведениями, ценность которых не может быть поставлена под сомнение. Какой блестящий ряд составляют имена греческих писателей и мыслителей, живших на исходе I и во II в. н. э., какое разнообразие жанров представляют их творения!» [Фролов, 1996, с. 7].
Некоторые ученые, например А.В. Усачева, считают подход к определению Второй софистики как к «литературному течению, знаменующему упадок ораторского искусства, или как к своего рода «элитному клубу» ораторов, или как к социально-политическому движению» примитивным [Усачева, 2011, с. 148].
Таким образом, во II в. н.э. в интеллектуальной жизни Римской империи можно выделить пять явлений: стоицизм, эпикуреизм, скептицизм, эклектизм, вторая софистика. Стоицизм распространился по территории империи из западной и юго-восточной частей Малой Азии. Эпикуреизм, в свою очередь, был основан на учении греческого философа Эпикура (341-271 гг. до н. э.). И в скептицизме за основу было взято учение греческого философа Пиррона из Элиды (ок. 375-285 гг. до н. э.). Рим стал родиной эклектизма, а явление «вторая софистика» возникло в той же Греции. Распространение этих идей происходило главным образом через книги. Перейдем теперь к рассмотрению существования книг в Римской империи.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Книги римляне покупали в специальных книжных лавках и хранили их в библиотеках. Библиотеки могли быть частными или устраиваться императорами для открытого посещения. Тиберий, Веспасиан и Траян основали библиотеки в Риме, а Адриан в Афинах [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 82]. В целом к середине I в. н.э. публичные и частные библиотеки стали многочисленными настолько, что Сенека сильно осуждал показное собирание книг [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 82]. «Обладали библиотеками и провинциальные города огромной римской империи. Наиболее выдающимися были книгохранилища таких городов, как Афины, Коринф, Дельфы, Смирна, Галикарнасс и многих других, обладавших древними культурными традициями. Очень часто библиотеки были соединены с гимнасиями, что косвенным образом подтверждает ту большую роль, которую эти библиотеки играли в образовании молодого поколения. Но, конечно, самое большое количество публичных библиотек находилось в городе Риме — в период от Августа до Адриана общее число их достигло 28» [Борухович, 1975, с. 201].
Во II в. н.э. книги изготовлялись в форме свитков и характерных для христианской литературы кодексов. В III в. н.э. и в меньшей степени в IV, форма свитка использовалась в основном для работ язычников, а форма кодекса — для трудов христианских авторов [Frederic G. Kenyon,1951, p. 98]. Если человек имел достаточно средств, то он мог позволить себе богато украшенные книги. Например, свитки сами по себе или их чехлы (обложки) могли окрашиваться в разные цвета, украшаться выступающими ручками из ценных пород дерева или слоновой кости, а книжные шкафы могли быть увенчаны бюстами или изображениями великих авторов [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 83].
По эпиграммам Марциала известно о книжных лавках (taberna libraria, «книжная лавка») в Аргилете (одной из центральных улиц Рима между между Субурой и Форумом) и книготорговцах Трифон и Атректус, которые разместили рекламные объявления о новых книгах [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 84]. Лукиан в сочинении «Против невежды» называет имя издателя Каллина. Книги, изготовленные в его скриптории, отличались красотой отделки. Работы еще одного издателя, Аттика, считались точными и аккуратно выполненными [Борухович, 1975, с. 188].
«Дешевая копия изданной работы могла быть куплена за шесть или десять сестерциев. Для плохих книг была уготована судьба быть съеденными молью или червями, или быть материалом для завертывания мяса, или стать макулатурой для ученических упражнений» [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 84]. Для сравнения 1 кг. хлеба, овощей, фруктов и 1 л. вина стоил 0,4 сестерции [Информация о Древнем Риме].
Книги могли изготовляться в доме не для продажи, а лично для хозяина. Например, для Цицерона книги изготовлялись его рабами-либрариями. «Вместе с ними работали и «глютинаторы » — склейщики, занимавшиеся более технической стороной дела: они прикрепляли свитки к умбиликам, полировали торцы свитков пемзой, изготовляли футляры и т. п. Насколько быстро работал римский «либрарий», можно увидеть из эпиграммы Марциала (II, 1). Там сообщается, что 93 эпиграммы этой книги переписчик сумеет переписать за один час. Всего во второй книге 540 стихов. Значит либрарий писал 9 стихов (строк) в минуту. Но здесь надо принимать во внимание, что строки стихов Марциала были очень короткими. Тем не менее, такую скорость письма следует признать очень высокой, и она вырабатывалась у либрария долгой практикой» [Борухович, 1975, с. 187]. «Раб-либрарий, став вольноотпущенником, обычно сам открывал дело, весьма выгодное в условиях все возрастающего интереса к книге, характерного для Рима конца республики и начала империи. Скрипторий и книжная лавка обычно совмещались, их римским названием было taberna libraria, «книжная лавка» » [Борухович, 1975, с. 187]. Специалисты, которые воспроизводили высоко ценившиеся старинные книги, назывались антиквариями [Борухович, 1975, с. 188].
В конце I в. н.э. основным материалом для книг как и раньше служил папирус. Пергамент к этому времени применялся как материал записных книжек, использовавшихся при подготовке литературных работ [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 91]. В конце I и во II в. н.э. папирусный свиток был самым распространенным. «Среди всех папирусов, обнаруженных в Египте, которые могут быть отнесены ко второму веку (напоминаем, что второй и третий века гораздо более многочисленно представлены, чем любой другой) не одна языческая рукопись не имеет форму кодекса» [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 111]. что при рассмотрении письменной истории языческих авторов кодекс начинает едва использоваться в III в., менее десятой доли книг имели эту форму, и некоторые из них были, вероятно, школьными или частными копиями. С другой стороны, для христианских авторов форма кодекса была возможна (хотя и не универсальна) в третьем веке и приемлема для II в., хотя мы пока не можем сказать, была ли форма кодекса в то время обычной или исключительной [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 112].
Но написанные тексты могли распространяться не только в письменной форме, но и через публичные чтения. В особенности при династии Флавиев это было любимым способом обеспечения гласности [Frederic G. Kenyon, 1951, p. 85]. В историографии риторическое представление текста оценивается как основополагающий аспект социальной и интеллектуальной жизни в этот период [Goldhill, 2011, p. 98]. Например, «анекдот, короткий рассказ, это устная форма, которая могла быть записана, или она могла быть сначала записана, а затем воспроизводиться устно» [Goldhill, 2011, p. 111]. Таким образом, сведения о прошлом распространялись как с помощью книг, так и устной речи (слухи, рассказы).
Примеры устной передачи и хранения информации о прошлом сохранились в письменных источниках. В сочинениях Диона Хризостома (ок. 40-ок. 120 гг.) присутствуют сведения о привлеченных источниках. Дион Хризостом часто сообщает информацию, которую «говорят». Например, он описывает черты характеров Гомера и Сократа, подчеркивая, что оба не оставили сведений о своей жизни. Так в сочинении «О Гомере и Сократе» среди источников указываются труды Гесиода, Гераклита, рассказы («как мы слышали»),труды Платона, Гомера. Автор подчеркивает, что память о жизни Гомера не зависела только от самого Гомера, поэтому она и была сохранена [Dio. Chrys.: Or. LV, 7-8. URL: #»justify»>В «Географии» Страбон (64/63 до н. э.-23/24 н. э.) проверял мифы, слухи на достоверность. Страбон считает естественным, что особенности стран известны людям, которые в них живут или странствовали в какой-либо стране [Strab., I, II, 29]. При этом Страбон отмечает, что эти слухи могут вводить в заблуждение [Strab., I, II, 26, 30]. В качестве примера обратимся к следующим словам: «Что же странного в том, если и Гомер, введенный в заблуждение такого рода слухами, разделил эфиопов на две части, поместив одну часть народа на востоке, а другую — на западе, так как не было известно о существовании между ними какого-либо народа. Кроме того, Эфор сообщает еще другое древнее предание, и есть основания полагать, что и Гомер слышал о нем» [Strab., I, II, 26]. Здесь автором подчеркивается, что уже с древности государства, законодатели, поэты, историки и физики признавали мифы полезными для воспитания детей и поучения взрослых. Первые историки и физики, по мысли Страбона, сочиняли и включали мифы в свои произведения [Strab., I, II, 8]. В качестве примера он приводит Гомера, который «смешивает мифический элемент с действительными событиями, придавая своему стилю приятность и красоту» [Strab., I, II, 9]. Таким образом, Страбон критически относится к своим источникам, как к письменным, так и к устным.
Сочинение «Римские вопросы» Плутарха (45-127 гг.) близко по жанру к схолии, в данном случае описывающей не сочинения древних авторов, а обычаи, календарь, обряды и верования римлян [Примечания к тексту // Плутарх, 1999, с. 933]. Плутархом объясняются обычаи и верования римлян и греков. Среди точных ссылок на авторов можно упомянуть: Клавия Руфа, Варрона, Юбу, однако в этих случаях Плутарх все же не называет конкретных произведений. При этом автор часто упоминает такие слова, как «говорят» (например, в вопросах 4, 5, 21, 22, 25, 26, 28, 35, 54, 56, 61, 83, 87, 90, 91, 97, 103, 106), «рассказывают» (например, в вопросах 6, 14, 35, 45, 55, 61, 78, 83). Подобные упоминания часто совпадают с неточностями по отношению к фактам, об этом можно судить по примечаниям, данным к переведенному тексту. Таким образом, можно предположить следующее: либо в данном случае автору для «Римских вопросов» не требовалось точных данных, и поэтому он записывал их по памяти, либо под словами «рассказывают» и «говорят» кроются как письменные, так и устные источники, рассказы, услышанные Плутархом. Устные источники могли послужить источником для «Римских вопросов», т.к. в данном случае объясняются обычаи, календарь, обряды и верования римлян.
Понимание того, как античные авторы передавали политические события прошлого и действия правителей прошлого, можно найти в книге Светония (ок. 70 — после 122 г. н. э.) «Жизнь двенадцати цезарей». Светоний поддерживал дружеские отношения с Тацитом и Плинием Младшим. При императоре Адриане Светоний при помощи покровителя Септиция Клара стал придворным секретарем. Эта должность позволила ему изучать государственные архивы. В 122 г. н. э. Светоний ушел в отставку. Он писал по-латыни и по-гречески, и до наших дней из его многочисленных трудов (несохранившиеся сочинения цитируются позднейшими писателями) сохранились только Жизнеописания цезарей (De vita Caesarum) и часть сочинения О славных мужах (De viris illustribus) [Античные писатели. Словарь, 1998]. В этом сборнике биографий императоров последовательно излагаются события, произошедшие во время правления Цезаря, Августа, Тиберия, Гая Калигулы, Клавдия, Нерона, Гальбы, Отона, Вителлия, Веспасиана, Тита, Домициана. Отметим, что время этих правлений относится к периоду от начала I в. н.э. до конца I в. н.э.
Для биографии Гая Калигулы Светонием также привлекаются источники, а именно сообщения Гнея Лентула Гетулика, Плиния Секунда и ««стишки», ходившие вскоре после его прихода к власти» [Suet. Calig., 8], рассказ деда Светония, «который знал о ней от доверенных придворных» [Suet. Calig., 19]. При этом автор отмечает следующее: «Стало быть, нельзя доверять и стишкам, тем более, что они безымянны. Таким образом, следует предпочесть показания государственных ведомостей как единственно оставшиеся…» [Suet. Calig., 8]. Таким образом, Светоний для написания биографий императоров использовал письменные источники (сочинения других историков, эдикты, речи, письма, воспоминания некоторых современников, записки, сообщения, летописи, государственные ведомости, личные «летописи»), вещественные источники (статуэтки, мебель), устные источники (рассказы и ««стишки»»). Становится ясно, что большая часть источников Светония была письменной, к вещественным и устным он прибегал меньше и считал их менее достоверными. Однако среди письменных источников есть не только сочинения историков, но и консулов, а устными источниками послужили «стишки» и рассказы. Источники в данном случае служат связью с прошлым, выражают преемственность.
Во вступлении к «Походу Александра» Арриан (89-175 гг.) сообщает о том, что кроме сообщений Птолемея и Аристобула, при написании труда использовал «сведения других писателей», «которые он записал как ходящие об Александре рассказы». [Arrian. Anab., I]. Возможно, что это было записями рассказов об Александре, которые для Арриана показались подходящими для создания полной картины об Александре Македонском. Арриан также сообщает о том, что об Александре сохранилась память, которая выражается в почестях, воздаваемых ему до сих пор, и в предсказаниях [Arrian. Anab., VII, 30, 2].
Рассмотрим теперь, какие источники использовал Клавдий Элиан (ок. 170 г — после 222 г.) и к каким темам он обращался при написании «Пестрых рассказов». Автором чаще всего не упоминаются конкретные источники, однако, например во II книге, Элиан часто ссылается на то, что о том или ином случае «рассказывают», «передают», «он слышал», «ему известно», «все знают», «говорят», также используются конструкции «считают», «многие люди берут под сомнение», «Аристотель сообщает». Клавдий Элиан в первой книге этого труда ссылается на Аристотеля, «рассказы египтян», Каллимаха, «писавших об Индии»,Харона из Лампсака, «рассказы», «детей из Коса». Таким образом, возможно, что Элиан, не называя конкретных источников, тем самым дает понять, что, во-первых, он был хорошо знаком с трудами, например Аристотеля, во-вторых, что записанные им сведения он черпал из рассказов своих современников, а также, что в данном сочинении от него не требовалось точного указания источников, их критики.
Итак, во II в. Римская империя занимала территорию в 5 млн. квадратных километров, на которой сегодня размещается 55 стран. Начиная с первой половины II в. Римская империя уже не завоевывала крупных территорий, а пыталась сохранить прежние границы. Во время правления императора Адриана в Британии была возведена стена, отделившая ее от непокоренных племен северной Каледонии. Также граница с помощью земляного вала (около 322 км.) была установлена вдоль германской границы между Рейном и Дунаем [Шустов, 2007]. Уже при императоре Антонине Пие была совершена попытка завоевать территории севернее стены Адриана в Британии. Для этого в 142-144 г. был возведен Вал или Стена Антонина, материалом которому послужили камень и торф [Шустов, 2007].
Численность населения на протяжении всего II в. была не менее 40 млн. человек. Авторы рассматриваемых источников были государственными служащими, а также философами, риторами, поэтами, писателями и учеными. Таким образом, авторы источников принадлежали к двум группам населения: господствующий класс и интеллигенция. «Подвижная динамическая структура римского средиземноморского общества не только обеспечивала благоприятные условия для создания культурных ценностей, но и формировала особый общественный слой, который должен был реализовывать эти условия. В Империи впервые в истории древних обществ появилась особая общественная прослойка, которую можно определить как античную интеллигенцию. К ней относились учителя, грамматики, риторы, странствующие философы, архитекторы, зодчие, скульпторы, поэты и писатели, жречество многочисленных религиозных культов. Для обеспечения строительства, интенсивного внедрения урбанизма и городского образа жизни, многочисленных празднеств, для повседневных нужд управления грандиозной супердержавой в обществе резко возросла потребность в особой категории людей, выполняющих интеллектуальную работу,- интеллигенции» [История Древнего Рима, 2000, c. 275].
Философские идеи этих людей брали начало в городах Греции и Малой Азии. Кроме того, было выяснено, что память в Римской империи передавалась как письменной речью (через книги), так и устной речью (через слухи, публичные выступления). Книга при этом не была доступна всем жителям страны: во-первых, из-за ее стоимости, во-вторых, из-за уровня образования человека. Так хорошими условиями для жизнедеятельности, а значит, располагали необходимым для приобретения книг количеством денег и умением читать, обладали 2,5 млн. человек из 65 млн. человек [Информация о Древнем Риме]. В эти 2 млн. входили сенаторское сословие, всадническое сословие, муниципальная аристократия, чиновники, ветераны, торговцы, ремесленники и солдаты (легионы, вспомогательные войска, гвардия, флот, городская стража) [Информация о Древнем Риме]. Остальное население империи находилось вне книжной культуры. К ним относятся 12,5 млн. чел. со сносными условиями для жизнедеятельности (рабы, проживающие в городах (из них до 500 тыс. находилось в одном Риме), городской пролетариат), а также 50 млн. чел., которые располагали минимальными условиями для жизнедеятельности (свободные фермеры, арендаторы, живущие и работающие на земле, принадлежащей другим, рабы, занятые в сельском хозяйстве и добыче полезных ископаемых) [Информация о Древнем Риме]. В то время как передача памяти с помощью устной речи могла охватить большее количество людей.
. Культура памяти в римской империи II в. н.э.
Данная глава посвящена выявлению упоминаний о прошлом в трудах мыслителей II в. н.э. для того, чтобы, во-первых, установить связь между восприятием исторических событий и социальными явлениями, во-вторых, выявить аспекты исторического сознания.
Рассмотрим сочинения античных авторов II в. н.э. по группам в соответствии с родом деятельности автора. Это позволит определить, влияла ли их деятельность на их взгляды и оценки прошлого. Отметим, что в тексте автор либо пишет о прошлом с какой-то целью, по какой-то причине, либо он напрямую дает определение прошлому, говорит о ходе истории. При этом последнее встречается намного реже, чем первое.
Первая группа источников была составлена государственными служащими Римской империи, к которым относятся такие должности как прокуратор, сенатор, квестор, претор, консул, император. Начнем рассмотрение источников этой группы с исторического (написанного по-гречески) произведения «Римская история» Аппиана Александрийского (ок. 95 — после 170 г.), родившегося в Александрии. Как сообщает сам Аппиан, он «дошел до влиятельного положения у себя в отечестве и выступал в Риме по судебным делам», был прокуратором в Риме [App., Praef., 1]. «Римская история» дошла до наших дней не полностью. Целиком сохранились книги VI-VIII и XII-XVII, не сохранились книги XVIII-XXIV. Остальные книги представлены отдельными отрывками. «Например в «Библиотеке» константинопольского патриарха Фотия (IX в.). В настоящем издании собраны отрывки, имеющие самостоятельное значение, т. е. не повторяющие известные полностью тексты» [Лукомский, 1994, с. 422]. В «Римской истории» Аппиан определяет границы народов, завоеванных римлянами. При этом отмечается, что императоры (хотя и не называют себя так, т.к. относятся «с уважением к древней клятве» [App., Praef., 6]. Аппиан сообщает, что за почти двести лет правления императоров значительно возросли доходы государства и «город весьма сильно украсился» [App., Praef., 7]. Автором выясняются причины успеха Римской империи. Аппиан отмечает, что Римская империя — самая большая по территории и сроку существования держава, и что державы приходят к упадку из-за «гражданских междоусобий» [App., Praef., 10]. В «Гражданских войнах», особом отделе «Римской истории», сообщены их причины — распри между сенатом и народом, богатыми и бедными. Известно, что Аппиан Александрийский умер в Риме. кола», «Германия», «Диалог об ораторах», «История» и «Анналы» (на латинском языке), родился в Нарбонской Галлии [Кнабе, 1981, с. 60]. В 77 г. женой автора стала дочь консула Агриколы, завоевателя и наместника Британии (77-84 гг.). Тацит первым в своем роду занял высокие должности и вошел в Сенат: в 91-92 гг. стал квестором, а в 88 г. — претором и членом коллегии жрецов [Античные писатели. Словарь, 1998]. Во время правления Нервы в 97 г. Тацит стал консулом. Сохранились свидетельства о речах Тацита: прощальная речь Виргинию Руфу, победителя Виндекса; речь, произнесенная в 100 г. на процессе против Мария Приска, поводом для которой стали злоупотребления в провинции Африка. С 98 г. Тацит начал публиковать свои историографические произведения [Античные писатели. Словарь, 1998].Тацит считает, что о прошлом нужно сообщать правду, «не повергаясь вере изъявлениям любви и без ненависти» (sed incorruptam fidem professis neque amore quisquam et sine odio dicendus est) [Tac., Hist., I, 1]. ab. 7.30.3]. Арриан и порицает, и восхищается этой исторической личностью. Дион Кассий Кокцеян (163 или 164 г. — ок. 230 г. н. э.), который родился либо в городе Никея, провинция Вифиния, либо в Риме, является автором «Римской истории» (написана на древнегреческом языке). Дважды он занимал должность консула, был членом императорского совета, а также наместником в нескольких провинциях (например, в Верхней Паннонии) [Махлаюк, Марков, 2007, с. 185]. Исследователи отмечают, что специфической чертой «Истории» является ее «персоналистичность», выражающаяся в «последовательно проводимой авторской позиции и весьма весомом автобиографическом элементе (трудно найти другого римского историка, который столь подробно сообщает о себе)» [Махлаюк, Марков, 2007, с. 185]. Другой важной чертой, по мнению А. В. Махлаюка и К. В. Маркова, является сосредоточенность внимания Диона на последних десятилетиях Республики и правлении Августа [Махлаюк, Марков, 2007, с. 186]. По их мысли, на первом плане для Диона стояли события, структурные и институциональные изменения, поведение сената и войска, но не характер отдельных людей [Махлаюк, Марков, 2007, с. 187]. Кроме того, отмечается, что написание «Римской истории» было своеобразной формой служения Империи [Махлаюк, 2011, с. 384]. Дион Кассий объясняет причины прошлых событий, последовательно излагая историю Римской империи.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Плутарх (45-127 гг.), родившийся в состоятельной семье в Херонее (Беотия) также оставил после себя обширное наследие. Обучался математике, риторике и философии (у платоника Аммония) в Афинах. На его взгляды оказали влияние Перипат и Стоя. В молодости Плутарх посетил Грецию, Малую Азию, Египет, Рим, где произошла встреча с неопифагорейцами. Также в Риме он дружил с Луцием Местрием Флором, близким соратником императора Веспасиана. Затем он вернулся в Херонею, где исполнял общественные должности [Античные писатели. Словарь, 1998]. Плутархом была организована академия, в которой он был наставником и лектором. Примерно в возрасте пятидесяти лет Плутарх стал жрецом Аполлона в Дельфах [Античные писатели. Словарь, 1998]. Все его сочинения, написанные на греческом языке, условно разделяются на моральные сочинения и «Сравнительные жизнеописания».
Составлением биографий императоров занимался упоминавшийся ранее Светоний. Заметим, что при составлении биографий Светоний также руководствовался потребностями современности: в угоду Траяну и Адриану он обличал пороки первых цезарей и говорил о их положительных, с точки зрения своих современников, чертах [Штаерман, 1993, c. 254]. «Так, под влиянием решительного поворота от наступательной политики к оборонительной, ознаменовавшего начало правления Адриана, Светоний не только уделяет очень мало внимания войнам, преимущественно занимавшим внимание предшествующих античных историков, но и осуждает правителей, которые начинали воевать без крайней необходимости, одобряя, напротив, тех из них, кто проявлял мудрое миролюбие и не стремился к новым завоеваниям» [Штаерман, 1993, c. 254].
Предполагается, что жизнь и характер Петрония Арбитра, следующего автора, упоминавшего об истории в своих работах, описаны Тацитом в «Анналах». Петроний Арбитр был консулом и проконсулом в Вифинии. Его произведение на латинском языке «Сатирикон» написано в основном в прозе, встречаются и стихотворные части. «Сатирикон» — приключенческий роман. Поэт Эвмолп, один из героев романа, произносит поэму о взятии Трои, после прочтения которой он был забросан камнями [Petron. Sat., LXXXIX]. Кроме того, прошлые события, по мнению этого поэта, могут стать основой поэмы. «Вот, например, описание гражданской войны: кто бы ни взялся за этот сюжет без достаточных литературных познаний, всякий будет подавлен трудностями. Ведь дело совсем не в том, чтобы в стихах изложить события, — это историки делают куда лучше; нет, свободный дух должен устремляться в потоке сказочных вымыслов обходным путем, через рассказы о помощи богов, через муки поисков нужных выражений, чтобы песнь казалась скорее вдохновенным пророчеством исступленной души, чем достоверным показанием, подтвержденным свидетелями…» [Petron. Sat., CXVIII]. Нам не известно, совпадают ли точка зрения автора и поэта Эвмолпа. Однако само включение исторических сюжетов в поэму говорит о заинтересованности автора в этих сюжетах.
Секст Юлий Фронтин (30 — 103 гг.) родился в Нарбоне (совр. Нарбонн, Франция) в аристократической семье. Во время правления Гальбы был сенатором, при Веспасиане — городским претором в Риме. В 73 г. был назначен консулом, а в 74 г. — легатом (наместником) в провинции Британии, с 86 или 87 г. служил проконсулом Малой Азии, в 97 г. назначен смотрителем городского водопровода в Риме, в 100 г. был ординарным консулом (вместе с Траяном). Позднее также занимал должность жреца-авгура, жреца, исполняющего гадания для предсказания исхода тех или иных мероприятий по природным признакам и поведению животных [Античные писатели. Словарь, 1998]. В сочинении «Стратегемы», написанном на латинском языке, Секст Юлий Фронтин описывает с помощью примеров из истории, как найти выход из различных ситуаций во время войны. В данном случае прошлое используется для примера, как опыт прошлого для действий в настоящем и будущем.
Марк Аврелий Антонин (121 -180), император (161-180), родился в Риме в сенаторской семье испанского происхождения, получил хорошее образование. В книге «Размышления», написанной по-гречески, Марк Аврелий оставил следующие мнения о прошлом. «Ведь настоящее у всех равно, хотя и не равно то, что утрачивается; так оказывается каким-то мгновением то, что мы теряем, а прошлое и будущее терять нельзя, потому что нельзя ни у кого отнять то, чего у него нет. Поэтому помни две вещи. Первое, что все от века единообразно и вращается по кругу, и безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, двести или бесконечно долго. А другое, что и долговечнейший и тот, кому рано умирать, теряет ровно столько же. Ибо настоящее — единственное, чего они могут лишиться, раз это и только это, имеют, а чего не имеешь, то нельзя потерять» [M. Aur., Med., II, 14]. «Вновь видеть то, что уже прошло. Сколько держав пережили превращение! Видеть вперед, что будет — тоже возможно. Оно ведь конечно будет единообразно и не уйдет от лада настоящего. Оттого и равно, изучать ли жизнь человеческую сорок лет или же тысячелетиями. Ну что еще ты увидишь?» [M. Aur., Med., VII, 49].
Для данной группы источников, авторы которых были государственными служащими характерно, во-первых, заинтересованность в исторических темах прослеживается у всех авторов. Во-вторых, Аппиан Александрийский, Тацит, Дион Кассий, излагая исторические события, объясняют их причины. В-третьих, Арриан, Плутарх, Светоний и Секст Юлий Фронтин в их сочинениях приводят примеры из прошлого для поучения их читателей. Марк Аврелий излагает собственное понимание истории. Прошлого, как и будущего, уже или еще нет у человека, а история, в его понимании, единообразна и развивается по кругу. Прошедшее, пишет Марк Аврелий, повторится в будущем, поэтому будущее можно узнать. Возможно, подобное понимание исторического процесса объясняет повторение примеров из прошлого в назидание читателям.
Следующая группа источников объединяет сочинения философов и риторов. Сочинение «Эпитомы Тита Ливия» (написано по-латински) или «Эпитомы» Луция Аннея Флора (ок. 70- ок. 140), происходившего из Африки, было составлено «на удивление первого народа» (ad admirationem principis populi conlaturus) [Flor. Epit. 1. pr. 3]. Автор показывает историю римского народа вкратце [Flor. Epit. 1. pr. 3]. Луций Анней Флор был странствующим философом, посетил Сицилию, Крит, Киклады, Родос и Египет. Обучал литературе в своей школе в испанском Терраконе. В последние годы жил в Риме. Историю римского народа Луций Анней Флор представляет как историю жизни человека и разделяет ее на «четыре шага движения вперед» (quattuor gradus processusque) [Flor. Epit. 1. pr. 4].
«Первый возраст — при царях — длился почти четыреста лет, в течение которых римский народ боролся с соседями вокруг самого города. Это его младенчество. Следующий возраст — от консулов Брута и Коллатина до консулов Аппия Клавдия и Квинта Фульвия — охватывает сто пятьдесят лет, за которые он покорил Италию. Это было самое бурное время для воинов и оружия. Посему кто не назовет его отрочеством? Затем до Цезаря Августа сто пятьдесят лет, за которые он покорил весь мир. Ведь это сама юность империи и как бы некая мощная зрелость. От Цезаря Августа до нашего века неполные двести лет, когда из-за бездеятельности цезарей римский народ словно состарился и перекипел.
Лишь при Траяне-принцепсе он вновь напряг свои мускулы и, против всеобщего ожидания, старость империи, если можно так выразиться, зазеленела возвращенной юностью» ([5] Prima aetas 1sub regibus fuit prope per annos quadringentos, quibus circum urbem ipsam cum finitimis luctatus est. Haec erit eius infantia. [6] Sequens a Bruto Collatinoque consulibus in Appium Claudium Quintum Fulvium consules centum quinquaginta annis patet, quibus Italiam subegit. Hoc fuit tempus viris armis incitatissimum, ideoque quis adulescentiam dixerit. [7] Deinceps ad Caesarem Augustum centum et quinquaginta anni, quibus totum orbem pacavit. Hic iam ipsa iuventus imperii et quasi robusta maturitas. [8] A Caesare Augusto in 2 saeculum nostrum haud multo minus anni ducenti, quibus inertia Caesarum quasi consenuit atque decoxit, nisi quod sub Traiano principe movit lacertos et praeter spem omnium senectus imperii quasi reddita iuventute reviruit.) [Flor. Epit. 1. pr. 5-8].
Труд Диона Хризостома (ок. 40-115 гг.), философа и ритора, родившегося в Прусе (Вифинии), «Троянская речь в защиту того, что Илион взят не был» (кроме этой речи сохранилось еще 79 грекоязычных речей) посвящен доказательству ложности некоторых мест в «Илиаде» и «Одиссее». Здесь отмечается, что прошлое должно быть известно людям таким, каким оно было в действительности. Как считает Дион Хризостом, люди привыкают к ложной трактовке событий, которую «распевают под звуки флейт у них в театре», и уже не хотят принимать истинную. В данной речи философ доказывает, что Гомер сообщил неправду о беседах богов, о начале Троянской войны, взятии Трои. Когда Гомер решил сочинить эти истории, как говорит Дион Хризостом, еще «была жива неясная и недостоверная молва, что вполне естественно для событий столь давних» (#»justify»>Сочинение «Правдивое слово» Цельса (Кельса), философа, родившегося в Александрии (Египет) и жившего во второй половине II в. н.э., посвящено недавно возникшей религии, христианству. Критикуя его, Цельс отмечает, что оно откололось от иудаизма, заимствовало изречения Платона [Origen, C. Cels.] и учения персов или кабиров [Origen, C. Cels.].
Секст Эмпирик (II-III вв.), врач и философ, родился в Александрии, до нас дошли его сочинения, написанные на греческом языке. Это «Пирронические записки» в 3 книгах, «Против ученых» в 6 книгах, «Против догматиков». Автор не считал изложение исторических фактов научным, так как это может «сделать и человек, не являющийся грамматиком, а занимающийся посторонним делом» [Sext. Emp. Math., I, 14].
Например, делаются такое замечание: «впрочем, как мы показали выше, не существует также никакого научного познания ни в отношении бесчисленных фактов, ни в отношении таких, которые в разное время совершаются по-разному. Отдельные же истории, во всяком случае, по своему множеству бесчисленны, и они не являются устойчивыми ввиду того, что не одно и то же рассказывается у всех об одном и том же» [Sext. Emp. Math., I, 14]. Секст Эмпирик считает историю «беспорядочным констатирование фактов» [Sext. Emp. Math., I, 14]. В любом случае, история присутствовала в текстах этого автора, например, когда в тексте говорится о появлении той или иной науки. К примеру, как замечает А.Ф. Лосев «цитируя или критикуя тех догматиков, на которых нападали скептики, Секст Эмпирик волей-неволей является главнейшим источником для истории всей вообще античной философии» [Лосев, 1975, с. 40].
Родившийся в Медавре (Африка), Апулей (ок. 125 — после 170 г.), оратор и философ, является автором «Флорид», в которых упоминается о Сократе (II), флейтисте Антигениде (IV), Гиппие (IX), Кратите (XIV). Пифагоре и Платоне (XV), о комическом поэте Филемоне (XVI), софисте Протагоре (XVIII), философе Фалесе Милетском (XVIII), враче Асклепиаде (XIX), Эмпидокле, Платоне, Сократе, Ксенофонте и Кратете (XX). Данные заметки были сделаны автором в целях поучения читателя, в познавательных целях. Также до наших времен сохранились следующие его книги: «Повесть об Амуре и Психее», «Метаморфозы», «Апология» или «В защиту самого себя от обвинений в магии трактат», «О Платоне и его учении», «О выражениях», «О божестве Сократа», «О Вселенной» [Античные писатели. Словарь, 1998].
В данной группе представлено несколько точек зрения. Во-первых, Луций Анней Флор представляет историю как жизнь человека. Он выделяет четыре возраста или в истории римского народа: младенчество, отрочество, юность со зрелостью и старость. Дион Хризостом считал, что о прошлом необходимо знать правду, писать о событиях так, как они происходили в действительности. Это сходно с идеей Тацита. Цельс сообщает об истории появления христианства, чтобы разубедить людей, которые хотели принять эту религию. Секст Эмпирик писал о том, что об одном и том же событии сообщается разная информация, а история понималась им как беспорядочное констатирование фактов. Апулей, также как и Арриан, Плутарх и Секст Юлий Фронтин, сообщал информацию о прошлом в качестве поучительных примеров для современников.
Среди авторов источников выделяется также группа юристов. Полиэн, годы жизни которого выпадают на II в. н.э., составил сочинение «Стратегемы» на греческом языке. Известно, что Полиэн жил в Риме и выступал оратором в судах, а также представлял судебные дела перед императором. В этом сочинении описываются события, связанные с войнами, военные уловки, которые будут полезны императорам, римскому государству и эллинам. В книгу вошли события как греческих войн, так и войн римлян.
Марк Минуций Феликс жил примерно во II или III в. н.э., родился в Африке. Получив образование юриста, был адвокатом в Риме. Принял христианскую религию. В диалоге «Октавий», написанном на латинском языке, христианство показывается истинной религией, а язычество заблуждением. Мифы о богах, по мнению Октавия, главного героя диалога, христианина, передаются Непотом, Кассием, Таллом, Диодором и др., чтобы «оправдать пороки человеческие» (Quae omnia in hoc prodita, ut vitiis hominum quaedam auctoritas pararetur.) [M. Minucii Felicis, Octavius, XXIV, (с. 83)].
Таким образом, здесь также прослеживается поучающая и научающая роль истории. Полиэн приводит примеры из прошлого для того, чтобы читатель мог овладеть военным искусством. По мнению Марка Минуция Феликса мифы древности оправдывают пороки современных людей. Следовательно, этот автор наделяет прошлое способностью оправдывать или порицать настоящее.
Следующую группу составляют сочинения писателей и поэтов Римской империи. Точные даты жизни следующего автора не известны. Предполагается, что Луций Ампелий мог жить в период со II по V в. н.э. В его сочинении «Памятная книжица», написанном по-латински и посвященном некоему Макрину, содержится информация о том, «какого мироздание, каковы его первичные материи, каков круг земель или каковы свершения рода человеческого» (quid sit mundus, quid elementa, quid orbis terrarum ferat, vel quid genus humanum peregerit) [Ampel., Liber memorialis. Prologus]. «Памятная книжица» напоминает сборник самых необходимых знаний «обо всем». Эти знания включают знания о мире, его элементах, частях и зонах неба, знаках на небе, звездах, истории народов. Луций Ампелий в части, относящейся к истории, упоминает об ассирийских, мидийских, персидских и македонских царях, полководцах и царях лакедемонян, афинян, Рима, а также пожертвовавших собой на благо Рима людей и людей, отличившихся в поединках. Автор перечисляет сецессии плебеев и мятежи, народы, с которыми воевал римский народ и др.
Известен также автор «Невероятных приключений по ту сторону Туле» Антоний Диоген. Это сочинение сохранилось в пересказе константинопольского патриарха Фотия I (820-896 гг.), однако оно не содержит исторических тем.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Ксенофонт Эфесский (I или II в. н.э.) сегодня может быть назван писателем. Он является автором простого по языку романа «Эфесские повести», написанного по-гречески, о приключениях влюбленных Хаброкома и Антии. Упоминание в романе реальных исторических лиц, мест и событий, а также религиозные и философские вопросы помогли датировать роман последней третью II в. н.э.. В романе герои поклоняются как старым олимпийским божествам (Артемиде, Гелиосу, Эроту и др.), так и египетским богам, особенно Исиде. Правление Антонинов и Северов как раз отмечено активным проникновением в римскую религию восточных культов. Христианство не отразилось в романе, но все же в нем присутствуют сходные с этой религией идеи [Козлова, 1957, с. 167].
О биографии автора романа «Дафнис и Хлоя», написанного на греческом языке, Лонга нам также ничего не известно. Действие романа происходит на острове Лесбос, вблизи Митилены. В центре повествования находится история двух подброшенных детей, воспитанных пастухами [Античные писатели. Словарь, 1998]. Лонга читали в Византии, а Западная Европа познакомилась с ним во французском переводе Амио (1559 г.). Последователями Лонга были Т. Тассо (драма Аминта), Бернарден де Сен-Пьер (роман Поль и Виргиния) и Гесснер [Античные писатели. Словарь, 1998].
Богатое наследие дошло до наших дней и от Лукиана (ок. 120 — ок. 190). Он происходил из бедной семьи ремесленника, живущей в городе Самосата на западном берегу Евфрата, стал ритором, философом, служил начальником канцелярии при римском наместнике. В его деятельности совмещалась государственная служба с занятиями философией и риторикой. Лукиан составлял сочинения на аттическом диалекте греческого языка. Лукиан известен нам как автор восьмидесяти прозаических произведений, двух трагических пародий и пятидесяти трех эпиграмм. В сочинении «Как следует писать историю» Лукиан дает советы историкам и показывает отрицательные стороны написанных недавно исторических произведений. Это сочинение дает взглянуть на мнение Лукиана об отношении к прошлому. Прежде всего, историк, по мнению Лукиана, должен быть неподкупным и излагать события так, как они происходили в действительности. В тексте приводятся примеры произведений историков, которые «заботятся о сегодняшнем дне и о пользе» [Lucian., HistC, 13], пишут о незначительных или вымышленных событиях. Делая общий вывод, Лукиан говорит: «Но прежде всего ум историка должен походить на зеркало, правдивое, блестящее и с точным центром; какими им воспринимаются образы вещей, такими они должны и отражаться, ничего не показывая искривленным или неправильно окрашенным, или в измененном виде. Задача историков не такова, как у ораторов; то, о чем надо говорить, должно быть рассказано так, как оно есть на самом деле. Ведь все это уже совершилось — надо только расположить все и изложить» [Lucian., HistC, 51].
В деятельности Марка Корнелия Фронтона (ок. 100 — 160 г.) также совмещалась государственная служба с занятиями риторикой. Он происходил из Кирты в Нумидии, занимал высокие посты вплоть до консула в 143 г. Его письма, написанные по-гречески и по-латински, были обнаружены только в 1815 г. на палимпсестах VI в. н. э. из Амбросианской и Ватиканской библиотек. Фронтон использовал сентенции, обороты, выражения, фразеологические выписки старых писателей. Таким образом этот автор пытался возродить латинский язык и римскую литературу. [Античные писатели. Словарь, 1998].
Птолемей Хенн (Птолемей Гефестион) (первая половина II в. н.э.) жил в Александрии. Известно, что он является автором четырех произведений: «Новая история для многознающих», «Удивительные истории», драма «Сфинкс», поэма «Анфомер». «Новая история для многознающих» сохранилась в подробном составленном на латинском языке в пересказе константинопольского патриарха Фотия I (820-896 гг.). Эта книга рассказывает о богах и героях мифов, героях Илиады и Одиссеи, а также упоминает об Александре Македонском, его отце Филиппе, Аристотеле, Геродоте, Гомере и др. Патриарх Фотий I отмечает в предисловии к своему пересказу «Новой истории для многознающих», что она предназначена для образования и помогает в короткий срок узнать большое количество информации. Однако эта книга наполнена и вымышленными фактами.
Флавий Филострат II (ок. 170 — между 244 и 249) родом из (Лемноса) Африки, получал образование в Афинах. Был приближенным Юлии Домны, жены Септимия Севера. Он является автором «Жизни Аполлония Тианского», «Жизнеописания софистов», диалога «Героика», «Картин» и сборника посланий [Марков, 2011, с. 191-192б]. Эти сочинения были написаны на греческом языке. «Жизнеописания софистов» являются рассказом о жизни Горгия, Протагора и Гиппия, Герода Аттика и др.
Марк Валерий Марциал (ок. 40 — 104 гг.) родился в городе Бильбилис (около совр. города Калатаюда в Испании), получил риторическое образование в Испании. В 64 г. Марциал переехал в Рим. В этом городе он познакомился со знатными семействами: Сенеками, семействами Юния Галиона и Аннея Мелия, отца поэта Лукана. Здесь же поэт подружился с Силием Италиком, Квинталианом, Плинием Младшим, Ювеналом, Фронтином. Друзья в дальнейшем оказывали материальную поддержку Марциалу. Например, в 98 г. Плиний Младший помог ему вернуться на родину. Марциал работал только в жанре эпиграммы и писал по-латински. Сегодня известно пятнадцать книг эпиграмм. Они делятся на группы: Книга зрелищ (эпиграммы, связанные с играми, устроенными императором Титом в 80 году по случаю открытия амфитеатра, названного Колоссием или Колизеем), Подарки (надписи на подарках), Гостинцы (стихотворения, посвященные подаркам), книги эпиграмм I-XII.
В Книге зрелищ Марциал восхваляет современный ему Рим, сравнивая его с чудесами пирамид, Вавилоном, храмом Тривии (Дианы) в Эфесе, алтарь из рогов в Делосе (надгробный памятник на могиле царя Мавзола) — все это показано проигрывающим перед «цезарским амфитеатром» (Omnis Caesareo cedit labor Amphitheatro/unum pro cunctis fama loquetur opus) [Mart., Spect., 1]. В «Книге зрелищ» Марциал, воспевая богатство римской державы, обращается к императору Титу как к «цезарю» (Caesar), «главе, руководителю» (principis) (4), августу (Augusti) (28 (30)). Однако в эпиграмме 33 Марциал высказывает отрицательное отношение к императору Домициану (81-96 гг.), младшему брату императора Тита, третьему правителю империи из династии Флавиев: «Флавиев род, как тебя обесчестил твой третий наследник! / Из-за него не бывать лучше б и первым двоим» «Флавиев род, насколько тебя разобщил/ умертвил/ увлек третий наследник! /» (Flauia gens, quantum tibi tertius abstulit heres! / paene fuit tanti, non habuisse duos.). Эти строки были написаны уже в 81 г., после смерти императора Тита.
Децим Юний Ювенал (50/60 — после 127 г.) родился небольшом городе Аквин близ Рима. Происходил Ювенал из семьи состоятельно вольноотпущенника, либо был его воспитанником. Он получил риторическое и грамматическое образование и писал на латинском языке. Примерно до начала II в. сочинял декламации, вел адвокатские дела. Первые сатиры Ювенал написал только после смерти императора Домициана (96 г. н.э.). По мысли Ювенала, прошлое также как и настоящее было полно пороков, но в меньшей степени (Juv., I, 1, 90): «Разве когда-либо были запасы пороков обильней,/ Пазуха жадности шире открыта была и имела / Наглость такую игра? Ведь нынче к доске не подходят, / Взяв кошелек, но, сундук на карту поставив, играют (et quando uberior uitiorum copia? quando / maior auaritiae patuit sinus? alea quando / hos animos? neque enim loculis comitantibus itur / ad casum tabulae, posita sed luditur arca).
Клавдий Элиан (ок. 170 г. — после 222 г.), служивший в Пренесте (город близ Рима) первосвященником, в «Пестрых рассказах», жанр которых определяется как развлекательно-дидактическая беллетристика или как сборник примеров, составленный для нужд риторической школы [Полякова, 1963, С. 134], упоминает о «греческих поступках», эллинах [Aelia.VH, I, 21], персах («У персов строго блюдется такой обычай: когда мимо их домов проезжает царский поезд, все сообразно достатку подносят что-нибудь царю») [Aelian. VH, I, 31]. Таким образом, автор имел представление о коллективе эллинов и персов, т.е. группах людей, которым присущи определенные обычаи. Клавдий Элиан в первой книге этого труда ссылается на Аристотеля, «рассказы египтян», Каллимаха, «писавших об Индии», Харона из Лампсака, «рассказы», «детей из Коса».
Авл Геллий (II в.) учился в Риме, переехал в Афины до 165 г.. В 169 г. был издан его труд «Аттические ночи», собрание «занятных вещиц» (memoriarum delectatiunculas, забавных рассказов) [Gell., Praef., 23], в двадцати книгах на латинском языке. Эти записки Авл Геллий начал составлять шутя, без усилий, «ради забавы» [Gell., Praef., 4]. Название книга получила по месту и времени своего создания [Gell., Praef., 10]. «Аттические ночи» написаны для распространения знаний и пробуждения интереса к наукам. [Gell., Praef., 12].
Афиней (II — III вв.), родившийся в Навкратисе (Египте), написал труд «Пир мудрецов», рассказывающий о многих науках и личностях прошлого. Он был написан по-гречески и состоял из тридцати книг, но до нас дошли только пятнадцать.
В данной группе источников прослеживается несколько подходов к прошлому. Во-первых, в текстах Ксенофонта Эфесского, Лонга, Марка Валерия Марциала исторический компонент не был выявлен. Они не обращались напрямую к историческим сюжетам, однако, возможно, что при более тщательном анализе эти сюжеты могли бы быть выявлены. Во-вторых, наиболее распространенная цель обращения к историческим темам состоит в распространении знаний. Эта цель видна в сочинениях Луция Ампелия, Птолемея Хенна, Флавия Филострата II, Авла Геллия, Афинея, Клавдия Элина. Лукиан также как и Тацит и Дион Хризостом, считает, что о прошлом должна быть известна правда: при написании истории нельзя заботиться о выгоде. Децим Юний Ювенал сравнивал прошлое с настоящим и отмечал, что в прошлом не было столько пороков.
Последняя группа источников — сочинения ученых (астрономов, математиков, географов). Известно, что Клавдий Птолемей (ок. 100 — ок. 147 (178 ?)) родился в Александрии и является автором следующих трактатов: «Альмагест», «Гипотезы планет», «Канопская надпись», «Четверокнижие», «Гармоника», «Оптика», «География».
Павсаний Перигет (ок. 115 — после 180), родившийся в Магнезии (Лидия), является автором «Описания Эллады», для написания которого им было совершено путешествие по этим местам [Никитюк, 1996, с. 28]. Этот трактат представляет собой описание местности (области Пелопоннеса и Средней Греции) и памятников соседствует с пояснением их происхождения и описанием связанных с ними событий. «В основном Павсаний предпочитает старое — новому, тайное — общеизвестному, что нашло свое отражение в том, что более всего его привлекают постройки V- III вв. до н. э. и, особенно, сакральные памятники — святилища, гробницы, изображения богов и богинь. Он выбирает, но в то же время стремится к полноте изложения и поэтому дает многочисленные описания памятников светского характера — статуй и зданий. Решив же описывать только наиболее знаменитые города — Афины, Коринф, Эпидавр и другие, он не может пропустить и маленькие, если там есть что-либо замечательное (например, Палантий — (VIII, 43, 1))» [Никитюк, 1996, с. 23]. Для «Описания Эллады» Павсаний использовал книги своих предшественников, материальные источники, например статуи, и сообщения, людей встречавшихся ему на пути [Никитюк, 1996, с. 26-27]. Среди исторических экскурсов Павсания можно выделить три группы: «генеалогии, краткие заметки, сопровождающие описание того или иного памятника, и связные очерки истории Греции со времени Филиппа II до конца I в. н. э». [Никитюк, 1996, с. 30]. Павсаний упоминает сведения о прошлом от поздней архаики до II в. н.э. В этом отрезке времени больше всего внимания уделяется периоду с конца IV до середины II в. до н. э. [Никитюк, 1996, с. 31]. О современной ему Греции, об истории римского владычества, о правящих императорах Павсаний упоминает мало [Никитюк, 1996, с. 32].
О биографии Юлия Гигина Громатика (II в. н.э.) известно лишь то, что прозвище свое он получил от измерительного инструмента громы, применявшегося для разметки полевых лагерей, и что он является автором «Астрономии», написанной на латинском языке. В рукописях это сочинение называется по-разному: «Об астрологии», «Об астрономии», «Книга астрономических вопросов», «Об измерении сферы», «О созвездиях», «О небесных знаках» и др. [Петров, 1997, с. 7]. «Название «Астрономия» встречает против себя возражение, поскольку автор использует не слово astronomi, а astrologi. Возможно, что авторским названием было «Сфера» или «О сфере». На это предположение наводит фраза из Предисловия, 6: «помимо нашего собственного описания сферы мы не оставили без внимания и надлежащего разъяснения темные места Аратова сочинения»» [Петров, 1997, с. 7]. В книге Юлий Гигин описывает расположение материков на Земле, находящейся в середине мира [I, 8.1], во второй книге излагает легенды, связанные с созвездиями, а также рассказывает о планетах, в третьей книге описывает созвездия, в четвертой книге рассказывает о небесных сферах, устройстве мира и его движении.
О происхождении и жизни следующего мыслителя нам также известно немного. Мы отнесем его сочинение в эту группу, так как оно представляет собой материал по истории философии. Примерными датами жизни Диогена Лаэртского считаются конец II — начало III в. н.э. Казалось бы, что слово «лаэртский» означает, что Диоген происходил из города Лаэрты. Однако ученым не известно о существовании такого города. Возможно, это прозвище было им получено по имени одного из героев гомеровского эпоса [Лосев, 2011, с. 4]. Его труд «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», написанный по-гречески, посвящен истории философии античного мира и является сборником множества известных по этому предмету сведений. Причем Диоген Лаэртский считал, что от эллинов берет начало не только философия, но и «весь род людей» ( Prologue, 3]. Автор описывает и подход, по которому философия зародилась у варваров [Diog. Laert., Prologue, 5,6]. Таким образом, в работе Клавдия Птолемея, так же как и в работах Ксенофонта Эфесского, Лонга, Марка Валерия Марциала, нет исторических тем. Юлий Гигин Громатик упоминает лишь легенды, связанные с созвездиями. Павсаний Перигет, говоря о географии Греции, уделяет большое внимание историческим заметкам. И Ксенофонт Эфесский подчеркивает роль эллинов в развитии философии, жизнь философов, по его мнению, должна быть известна читателям.
В заключение этой главы перейдем к общим выводам. Идея о том, что о прошлом должна быть известна правда, т.е. о написании истории так, как было в действительности, распространена в группе источников, составленных государственными служащими, философами, риторами, писателями и поэтами (Аппиан Александрийский, Публий Корнелий Тацит, Дион Кассий, Лукиан, Дион Хризостом). Возможно, эта идея связана с распространением интереса к истории, отмеченного Лукианом в трактате «Как следует писать историю» (2). Результатом этого стало появление множества историков, сочинения которых были больше похожи на поэзию и содержали «украшения, мифы и похвальные речи и свойственные им преувеличения» (8).
Во-вторых, наиболее распространенная цель обращения к историческим темам состоит в распространении знаний. Во всех группах источников были выявлены случаи, когда примеры из прошлого используются для обучения и поучения читателей. Данная направленность, как можно предположить была связана с изменением нравов. Например, Арриан, Плутарх, Светоний, Фронтон, Клавдий Элиан, Апулей и Секст Юлий Фронтин в их сочинениях приводят примеры из прошлого для поучения читателей. Полиэн приводит примеры из прошлого для того, чтобы читатель мог овладеть военным искусством.
Эта цель также видна в сочинениях Луция Ампелия, Птолемея Хенна, Флавия Филострата II, Авла Геллия, Афинея. В связи с этим приведем мысль Маркова К.В. о сочетании двух, как может показаться, разнонаправленных компонентах сочинений римских историков: «с одной стороны, это тот общественно-исторический «римский миф», который представлен традиционным набором примеров (exempla), персонажей и характеров, воплощающих римские ценности, и служит одной из основ римской идентичности; с другой стороны, это прямая обращенность исторического нарратива к «злобе дня», превращающая историю не просто в средство моралистического назидания и абстрактных политических уроков, но в источник идей, понятий, образцов, которые могут и должны служить для исправления пороков и изъянов современной общественно-политической ситуации [Махлаюк, Марков, 2007, с. 185].
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Философ Цельс включил в своё сочинение историю появления христианства ради того, чтобы убедить людей не принимать христианство. Таким образом история выполняет некую прикладную роль в этом тексте.
Схожая роль прослеживается в следующих текстах. Павсаний Перигет, говоря о географии Греции, уделяет большое внимание историческим заметкам. И Ксенофонт Эфесский подчеркивает роль эллинов в развитии философии, жизнь философов, по его мнению, должна быть известна читателям. История была привлечена к составлению этих текстов для того, чтобы подчеркнуть важность эллинской культуры. В данном случае прошлое Греции стало темой их сочинений, т.к. культура греческих городов была востребована среди образованных и связанных с государственным управлением групп населения Римской империи.
В группах источников, авторы которых были писателями, поэтами и учеными, выявлено, что в текстах Ксенофонта Эфесского, Лонга, Марка Валерия Марциала и Клавдия Птолемея исторический компонент отсутствует. Они не обращались напрямую к историческим сюжетам, однако, возможно, что при более тщательном анализе эти сюжеты могли бы быть найдены. Юлий Гигин Громатик упоминает лишь легенды, связанные с созвездиями.
Если обратиться к языку написания текстов, а также происхождению авторов, то можно сделать следующие выводы. Большинство авторов (20) происходили из провинций Римской империи, только два автора родились в Италии. При этом большая часть текстов была составлена на греческом языке (20), остальные тексты написаны на латинском языке (15). Греческий и латинский языки были языками образованной и связанной с управлением государством части Римской империи II в. В письменной речи оба языка использовались почти наравне.
память античный римский
Заключение
Итак, в результате исследования были получены следующие выводы.
Научное осмысление памяти в Новое время началось в философии и психологии во второй половине XIX в. Память рассматривалась как способность индивидуального сознания и бессознательного. В этот период также наметился интерес к коллективной психологии, а также связи индивидуального и коллективного, который в XX в. соединился с исследованиями в области памяти [Кознова, 2003, c. 23-24].
Тема памяти исследовалась в европейских странах на протяжении XX столетия, в то время как в России она стала предметом изучения только во второй половине 80-х годов XX в. [Кознова, 2003, с. 24]. Тем не менее, память в России изучалась и ранее, психологами А. Н. Леонтьевым и Л. В. Занковым, А. А. Смирновым и П. И. Зинченко [Лурия, 2006, с. 194].
Исследования по теме памяти содержат несколько определений исторической памяти. Ученые сходятся в том, что историческая память — это знания определенной группы людей об общем прошлом, которые определяют ее идентичность.
Существует несколько точек зрения о том, как соотносятся историческая память и историческая наука. С одной стороны, они разводятся и противопоставляются. С этой точки зрения историческая наука выполняет отбор того, что может и должно остаться в исторической памяти. С другой стороны, история подразумевается частью исторической памяти, ее отражением. Также есть мнение, что историческая наука зависит от мифов общества, но при этом призывает к борьбе с ними [Ростовцев, Сосницкий, 2014, с. 116].
В данном случае источники содержат знания и представления о прошлом только одной немногочисленной группы населения. Во второй главе было выяснено, что авторы рассматриваемых источников были государственными служащими, а также философами, риторами, поэтами, писателями и учеными. Историческая память остальных групп населения сохранилась в их текстах отрывочно и встречается не часто. Некоторые античные авторы считали, что слухам, рассказам и легендам не следует доверять.
Философские идеи этих людей брали начало в городах Греции и Малой Азии. Кроме того, было выяснено, что память в Римской империи передавалась двумя способами: письменной речью (через книги) и устной речью (через слухи, стишки, анекдоты, публичные выступления с речами). Книга при этом не была доступна всем жителям страны: во-первых, из-за ее стоимости, во-вторых, из-за уровня образования человека. В то время как передача памяти с помощью устной речи охватывала большее количество людей.
Если обратиться к языку написания текстов, а также происхождению авторов, то можно сделать следующие выводы. Большинство авторов (20) происходили из провинций Римской империи, только два автора родились в Италии. При этом большая часть текстов была составлена на греческом языке (20), остальные тексты написаны на латинском языке (15). Греческий и латинский языки были языками образованной и связанной с управлением государством части населения Римской империи II в. В письменной речи оба языка использовались почти наравне.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Связь восприятия исторических событий и социальных явлений найдена в следующих случаях. Идея о том, что о прошлом должна быть известна правда, т.е. о написании истории так, как было в действительности, распространена в группе источников, составленных государственными служащими, философами, риторами, писателями и поэтами (Аппиан Александрийский, Публий Корнелий Тацит, Дион Кассий, Лукиан, Дион Хризостом). Возможно, эта идея связана с распространением интереса к истории, отмеченного Лукианом в трактате «Как следует писать историю» [Lucian., HistC, 2]. Результатом этого стало появление множества историков, сочинения которых, по словам автора, были больше похожи на поэзию и содержали «украшения, мифы и похвальные речи и свойственные им преувеличения» [Lucian., HistC, 8]. При этом отметим, что еще со времен Геродота неотъемлемыми чертами истории были научность и рациональность, иными словами стремление найти истину. Таким образом ясно, что этот подход сохранился и в римской историографии.
Во-вторых, наиболее распространенная цель обращения к историческим темам состоит в распространении знаний. Во всех группах источников были выявлены случаи, когда примеры из прошлого используются для обучения и поучения читателей. Данная направленность, как можно предположить, была связана с изменением нравов. Например, Арриан, Плутарх, Светоний, Фронтон, Клавдий Элиан, Апулей и Секст Юлий Фронтин в их сочинениях приводят примеры из прошлого для обучения и поучения их читателей. По мнению Марка Минуция Феликса, мифы древности оправдывают пороки современных людей. Следовательно, этот автор наделяет прошлое способностью оправдывать или порицать настоящее. Децим Юний Ювенал, сравнивая прошлое с настоящим, отмечал, что в прошлом не было столько пороков. Эта цель также видна в сочинениях Луция Ампелия, Птолемея Хенна, Флавия Филострата II, Авла Геллия, Афинея.
Полиэн приводит примеры из прошлого для того, чтобы читатель мог овладеть военным искусством. Это может быть связано с войнами и восстаниями в Римской империи II в.
Некоторые авторы (из групп государственных служащих, философов и риторов, поэтов и писателей) выделили отдельно собственное понимание исторического процесса. Например, Марк Аврелий излагает свое понимание истории так. Прошлого, как и будущего, у человека уже или еще нет, а история, в его понимании, единообразна и развивается по кругу. Это понимание прошлого отражает принцип стоицизма о необходимости, которой должно подчиняться все сущее. Прошедшее, пишет Марк Аврелий, все равно повторится в будущем, поэтому будущее можно узнать. Возможно, подобное понимание исторического процесса объясняет повторение примеров из прошлого в назидание читателям. Луций Анней Флор представляет историю как жизнь человека. Он выделяет четыре возраста или в истории римского народа: младенчество, отрочество, юность со зрелостью и старость. Секст Эмпирик писал о том, что об одном и том же событии сообщается разная информация, а история понималась им как беспорядочное констатирование фактов.
Философ Цельс включил в его сочинение историю появления христианства ради того, чтобы убедить людей не принимать эту религию. Обращение к прошлому обусловлено распространением христианства. Таким образом история выполняет некую прикладную роль в этом тексте.
Схожая роль прослеживается в следующих текстах. Павсаний Перигет, говоря о географии Греции, уделяет большое внимание историческим заметкам. И Ксенофонт Эфесский подчеркивает роль эллинов в развитии философии, жизнь философов, по его мнению, должна быть известна читателям. История была привлечена к составлению этих текстов для того, чтобы подчеркнуть важность эллинской культуры. В данном случае прошлое Греции стало темой их сочинений, т.к. культура греческих городов была востребована среди образованных и связанных с государственным управлением групп населения Римской империи.
Исторический компонент отсутствует в группах источников, авторы которых были писателями, поэтами и учеными (Ксенофонт Эфесский, Лонг, Марк Валерий Марциал, Антоний Диоген и Клавдий Птолемей). Они не обращались напрямую к историческим сюжетам, однако, возможно, что при более тщательном анализе эти сюжеты могли бы быть найдены.
На основе изученного материала выявлены несколько аспектов исторической культуры (культуры памяти) Римской империи II в. Во-первых, закрепление и поддержание исторической памяти происходило через письменную и устную передачу информации о прошлом. Распространенным жанрами были историография, биография, эпистолография, философский и сатирический диалог, диатриба, роман, эпидейктическое красноречие и другие ораторские жанры [Марков, 2011, с. 422а]. Т. к. эти жанры литературы появились до II в. н.э., можно сказать, что память передавалась в привычных формах.
Во-вторых, изменение содержания исторической памяти подразумевало смену освещаемых тем, которая происходила в соответствии с происходящими событиями. Именно они делали эти темы востребованными. В-третьих, фрагментарное либо целостное упоминание о прошлых событиях и людях прошлого обусловлено целями автора. В-четвертых, сведения о прошлом прежде всего исполняли поучительную и информационную роль для современников. В-пятых, античные авторы II в. н.э. больше всего внимания уделяли историям правлений, завоеваний, описанию обычаев и ритуалов.
Список источников
1.Авл Геллий. Аттические ночи. Книги I -Х / пер. с латинского под общ. ред. А.Я. Тыжова. СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2007. 480 с.
2.Антоний Диоген. Невероятные приключения по ту сторону Фулы.
.Аппиан Александрийский. Римская история.
.Апулей. Апология. Метаморфозы. Флориды / пер. М.А. Кузьмина и С.П. Маркиша. М.: Наука, 1993. 435 с.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Арриан. Поход Александра / пер. с латинского М.Е. Сергеенко, предисловие О.О. Крюгера. М.: МИФ, 1993. 247 с.
.Афиней. Пир мудрецов.
.Децим Юний Ювенал. Сатиры.
.Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский. Пер. М.Л. Гаспарова. М.: АСТ: Астрель, 2011. 570 с.
.Дион Хрисостом. Избранные речи.
10.Кассий Дион Кокцеян. Римская история. Книги LXIV-LXXX / пер. с древнегреч. под ред. А.В. Махлаюка; комментарии и статья А.В. Махлаюка. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История, 2011. 456 с.
11.Клавдий Элиан. Пёстрые рассказы / пер. С. В. Поляковой. отв. ред. В. В. Струве. (Серия «Литературные памятники»). М.: Издательство АН СССР, 1963. 188 с.
.Ксенофонт Эфесский. Повесть о Габрокоме и Антии.
.Лонг. Дафнис и Хлоя.
.Лукиан. Как следует писать историю.
.Луций Ампелий. Памятная книжица.
.Луций Анней Флор. Эпитомы.
.Марк Аврелий. Размышления.
.Марк Валерий Марциал. Эпиграммы. Эпиграммы. / Пер. Ф. Петровского. (Серия «Библиотека античной литературы»). М.: Худож. лит., 1968. 487 с.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Марк Минуций Феликс. Октавий.
.Павсаний. Описание Эллады. Т. 1 / 3-е изд., испр. Пер. С.П. Кондратьева под ред. Е.В. Никитюк. Отв. ред. Э.Д. Фролов. Т.1. СПб.: Алетейя, 1996. 352с.
.Петроний Арбитр. Сатирикон.
22.Плутарх. Моралии. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-пресс, Харьков: Изд-во Филио, 1999. 1120 с.
.Полиэн. Стратегемы / пер. с греч. под общ. ред. к. и. н. А.К. Нефедкина. СПб.: Евразия, 2002. 608 с.
24.Птолемей Хенн. Новая история для многознающих.
.Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Наука, 1993. 274 с.
26.Секст Юлий Фронтин. Стратегемы.
27.Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Т. 1. Вступит, статья и пер. с древнегреч. А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1975. 399 с.
.Страбон. География / пер., ст. и комм. Г. А. Стратановского; под общ. ред. С.Л. Утченко. М.: Наука, 1964. 944 с.
.Тацит. История.
.Флавий Филострат II. Жизнеописания софистов.
.Цельс. Правдивое слово.
.Элий Аристид. Священные речи. М.: Ладомир, Наука, 2006. 288 с.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Юлий Гигин Громатик. Астрономия / пер. с лат. А.И. Рубана, вступ. стат. А.В. Петрова. СПб.: Алетея, 1997. 222 с.
Список литературы
1.Аверинцев С.С. Добрый Плутарх рассказывает о героях, или счастливый брак биографического жанра и моральной философии // Плутарх. Сравнительные жизнеописания: 2-е изд. М.: Наука. 1994. Т. 1. С. 637-654.
.Античные писатели. Словарь. СПб.: Издательство «Лань», 1998.
.Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / пер. с нем. М. М. Сокольской. М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.
.Бадмаев В.Н. Историческая память и конструирование национальной идентичности // Новые технологии, 2009. № 4. С. 75-79.
.Бокщанин А.Г. Источниковедение Древнего Рима. М. : Издательство Московского университета, 1981. 160 с.
.Борухович В.Г. В мире античных свитков / под ред. Э.Д. Фролова. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1975. 224 с.
.Бузескул В.П. Лекции по истории Греции. Введение в историю Греции. СПб.: Коло, 2005. 671 с.
.Воронов В.М. Социально-исторические смыслы, историческая память и индивидуальная смысложизненная рефлексия: проблема взаимосвязи // Теория и практика общественного развития, 2013. № 12. С. 8-13.
.Горин И.Н., Меншиков В.В. Культурно-исторические символы и историческая память // Историко-педагогические чтения, 2007. № 11. С. 74-78.
.Дементьева В.В. Историческая память римлян как объект изучения современного антиковедения [новые работы о pompa funebris и imagines maiorum] // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия. История. Международные отношения, 2009. Т. 9. № 2. С. 36-43.
.Информация о Древнем Риме.
.История Древнего Рима: Учеб. для вузов по спец. «История» / под ред. В.И. Кузищин, И.Л. Маяк, И.А. Гвоздева и др. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Высш. шк., 2000. 383 с.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Кнабе Г.С. Корнелий Тацит. Время. Жизнь. Книги. М.: Наука, 1981. 208 с.
.Козлова Г.Г. Отражение эпохи ранней Римской империи в романе Ксенофонта Эфесского «Эфесские повести» (К вопросу о датировке романа) // Вестник древней истории. 1957. № 2. С. 159-167.
.Кознова И.Е. Историческая память и основные тенденции ее изучения // Социология власти. 2003. № 2. С. 23-34.
.Кознова И.Е. Историческая память российского крестьянства в XX веке: Автореф. дис. …док. истор. наук : 07. 00. 02. Самар. гос. ун-т. Самара, 2005. 40 с.
.Копельман З.Л. Дополнение № 2 к курсу «Скорбь познания».
.Крюгер О.О. Арриан и его труд «Поход Александра» // Арриан. Поход Александра . Пер. с латинского М.Е. Сергеенко, предисловие О.О. Крюгера. М.: МИФ, 1993. С. 5-46.
.Лимонов В.А. Идея исторического циклизма в античной картине мира (римская античность) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2007. Т. 8. № 35. С. 64-70.
.Лосев А.Ф. Диоген Лаэртский и его метод // Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов; пер. М.Л. Гаспарова. М.: АСТ Астрель, 2011. С. 3-54.
.Лосев А.Ф. Культурно-историческое значение античного скептицизма и деятельность Секста Эмпирика // Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Т. 1. Вступит, статья и пер. с древнегреч. А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1975. С. 5-60.
.Лосев А.Ф. Эллинистически-римская эстетика / сост., подг. текста, общ. ред. А.А. Тахо-Годи, В.П. Троицкого. М.: Мысль, 2010. 703 с.
.Лукомский Л.Ю. Римская история Аппиана // Аппиан. Римские войны. СПб.: Изд-во «Алетейя», 1994. С. 413-428.
. Лурия А.Р. Лекции по общей психологии / А.Р. Лурия. СПб.: Питер, 2006. 320 с.
.Маклаков А.Г. Общая психология. СПб: Питер, 2001. 592 с.
.Марков К.В. Греческое прошлое и римское настоящее в трудах Флавия Филострата: проблематика и методология новейших исследований // Мнемон Исследования и публикации по истории античного мира, 2011а. № 10. С. 421-434.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Марков К.В. Образы прошлого в трудах Флавия Филострата и проблематика исторической памяти в изучении феномена Второй софистики // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2011б. № 5-1. С. 191-197.
.Марков К.В. Римская империя и императорская власть в оценках и суждения греческих авторов времен Антонинов и Северов // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2015. № 3. с. 63-71.
.Марков К.В. Специфика употребления и смысловое содержание понятия δημοκρατία в сочинениях греческих авторов Второй софистики // Мнемон: Исследования и публикации по истории античного мира: Сб. статей / Под ред. проф. Э.Д. Фролова. Вып. 14. СПб., 2014. 516 с.
.Махлаюк А.В. Историк «века железа и ржавчины» // Кассий Дион Коккейан. Римская история. Книги LXIV-LXXX. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История, 2011. С. 372-437.
.Махлаюк А.В., Марков К.В. Прошлое и современность в «Римской истории» Диона Кассия // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2007. № 6. С. 185-189.
.Никитюк Е.В. Историко-антикварное сочинение Павсания в русле так называемого Греческого возрождения // Павсаний. Описание Эллады. Т. 1 / 3-е изд., испр., пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. В. Никитюк., отв. ред. Э. Д. Фролов. Т.1. СПб.: Алетейя, 1996. С. 20-40.
.Нора П. Проблематика мест памяти Франция-память Пер. М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. С. 17-50.
.Петров А.В. Астрономия» Юлия Гигина и ее место в культуре Римской империи // Юлий Гигин Громатик. Астрономия. Пер. с лат. А.И. Рубана, вступ. стат. А.В. Петрова. СПб.: Алетея, 1997. 222 с.
.Полякова С.В. Клавдий Элиан и его «Пестрые рассказы» // Элиан. Пёстрые рассказы. Перевод с древнегреческого, статья, примечания и указатель С.В. Поляковой. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1963. С. 125-144.
.Постников М.М. Критическое исследование хронологии древнего мира. Т.1. М.: Крафт+, Леан, 2000. 448 с.
.Приходько Е.А., Лебедева С.Л. Историческая память и историческое сознание // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2010. № 1. С. 132-135.
.Репина Л.П. Историческая культура как предмет исследования // История и память: историческая культура Европы до начала нового времени / под редакцией Л. П. Репиной. М.: Кругь, 2006. 768 с.
.Репина Л.П. Культурная память и проблемы историописания (историографические заметки) / Л. П. Репина. М.: ГУ ВШЭ, 2003. 44 с.
.Репина Л.П. Социальные кризисы и катаклизмы в исторической памяти: теория и практика исследований, 2015. 16 c.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Ростовцев Е.А., Сосницкий Д.А. Направления исследований исторической памяти в России // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: история, 2014. № 2. С. 106-126.
.Самохвалова Н.Е. Парфянская держава в географической картине мира Страбона // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2. История. История Русской Православной Церкви. 2011. № 41. С. 92-96.
.Сергиева О.В. Homo historicus // Источник: Культура в современном мире, 2011. № 2.
.Синицына Н.А. Историческая память как социальный регулятив // Наука. Инновации. Технологии. 2007. № 6. С. 191-196.
.Стратановский Г.А. Страбон и его «География» // Страбон. География в 17 книгах. М.: Ладомир, 1994. С. 775-790.
.Суриков И.Е. Очерки об историописании в классической Греции. М.: Языки славянских культур, 2011. 504 с.
.Торопыгина М.Ю. Аби Варбург. Биография и биографы // Искусствознание, 2013. №3-4. С. 20-43.
.Усачева А.В. Рецензия на статью Perceptions of the second sophistic and its times — Regards sur la seconde sophistique et son époque / T. Schmidt, P. Fleury, ed. Toronto: University of Toronto Press, 2010. 304 p. // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1 Богословие. Философия, 2011. № 6 (38). С. 144-148.
.Фролов Э.Д. Новое русское издание Павсания // Павсаний. Описание Эллады. Т. 1 / 3-е изд., испр., пер. С. П. Кондратьева под ред. Е. В. Никитюк., отв. ред. Э.Д. Фролов. Т.1. СПб.: Алетейя, 1996. С. 5-12.
.Хальбвакс М. Социальные рамки памяти / пер. с фр. и вступ. статья С. Н. Зенкина Москва: Новое издательство, 2007. 348 с.
.Хаттон П.Х. История как искусство памяти. СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2004. 424 с.
.Штаерман Е.М. Светоний и его время // Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Наука, 1993. С. 245-257.
.Шустов В.Е. Войны древнего Рима: Расцвет и закат Римской империи. 2007.
.Confino A. Collective Memory and Cultural History: Problems of Method // The American Historical Review. Vol. 102. No. 5, 1997. P. 1386-1403.
.Garnsey P., Saller R.P. The Roman Empire: Economy, Society and Culture. Berkeley: University of California Press, 1987. 231 p.
.Goldhill S. The Anecdote: Exploring the Boundaries between Oral and Literate Performance in the Second Sophistic // William A. Johnson and Holt N. Parker. Ancient literacies, 2011. 488 p.
.Kenyon F.G. Books and Readers in Ancien Greece and Rome. Oxford, 1951. 137 p.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
.Kansteiner W. Finding Meaning in Memory: A Methodological Critique of Collective Memory Studies // History and Theory. Vol. 41. No. 2, 2002. P. 179-197.
.Mellor R. Roman historians. London: Routledge, 1999. 223 p.
.Mendels D. Societies of Memory in the Greco-Roman World // Loren T. Stuckenbruck, Stephen C. Barton, Benjamin G. Wold. Memory in the Bible and Antiquity // Germany, 2007. P. 143-162.
.Olick K.J., Robbins J. Social Memory Studies: From «Collective Memory» to the Historical Sociology of Mnemonic Practices // Annual Review of Sociology. Vol. 24, 1998. P. 105-140.
.Ong W.J., Review // Medieval Academy of Americais. Vol. 67. No. 1, 1992. P. 123-124.
.Scheidel W. Population and demography. Princeton Stanford Working Papers in Classics. Version 1.0, 2006. P. 1-14.