Эпиграф к роману, взятый из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина, — «Пошел мелкий снег, и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось с снежным морем. Все исчезло. – Ну, барин, — закричал ямщик, — беда – буран!» — имеет особенное значение. Он вынуждает вспомнить о кровавой пугачевщине, только в центре этого бурана уже новые Пугачевы, с университетским образованием и марксистской догмой принудительного счастья. Этим же эпиграфом писатель указал и на свою связь с классической традицией, и прежде всего с историзмом Пушкина. Пушкинские принципы историзма проявились в романе прежде всего в точной характеристике политических сил, борьба между которыми развертывается на страницах романа. Первая из них вынесена в заглавии романа, и оно приобретает обобщающее значение. «Белая гвардия» — это не только «господа офицеры», а весь рушившийся мир, все принадлежавшие к нему люди, бежавшие в Город от большевиков, другой силы, неведомой и пугающей.
Начало романа очень символично. Точно указана дата – 1918 год, который был «велик и страшен». Именно в этом году «особенно высоко в небе стояли две звезды: пастушеская вечерняя Венера и красный дрожащий Марс». Это противопоставление образа мирного труда (отсюда эпитет «пастушеская»), символом которого служит Венера, и другого образа – планеты, носящей имя бога войны.
Пламя великих событий гражданской войны равно освещает и оценивает жизнь прежнюю, ее людей и новую революционную действительность, ее деятелей. Милая, тихая, интеллигентная семья Турбинных вдруг становится причастная к этим событиям, делается свидетельницей и участницей дел страшных и удивительных. Их мама не дожила до этих дней, она умерла в мае. Алексей, Елена и Николка еще не знали тогда, что это к лучшему.
Жизнь героев неразрывно связана с их домом, с той обстановкой, в которой они воспитывались. Изразцовая печка, бронзовые часы, играющие гавот, и другие, бьющие башенным боем, ковры, на одном из которых изображен царь Алексей Михайлович с соколом на руке, лампа под абажуром, «лучшие на свете шкафы с книгами… с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой…». Обитатели квартиры знают: «на севере воет и воет вьюга» и ждут, что «вот перестанет, начнется такая жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится все страшнее и страшнее». Из-за этого усиливается страх перед грядущим, которое представляется катастрофой: «Упадут стены, улетит сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи». Далеко не вся русская интеллигенция поняла и приняла великие свершения Октября. Опасения за судьбу культуры страны играли не последнюю роль в неприятии этих свершений. Тревога за участь Капитанской Дочки была тревогой за Пушкина, за его наследие и традиции, ставшие близкими Булгакову с детских лет.
Далее следует вспомнить второй эпиграф к «Белой гвардии»: «И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими». Этот эпиграф взят из Откровения Иоанна Богослова – книги, известной под названием Апокалипсис. «Апокалипсическая» тема приобретает значение стержневой. Когда Алексей Турбин, ища утешения после смерти матери, приходит к священнику, совершавшему обряд ее погребения, отец Александр читает: «Третий ангел вылил чашу свои в реки и источники вод; и сделалась кровь». Тема «потрясающей книги», как называет Булгаков Апокалипсис, продолжает развиваться и далее, перекликаясь с основной сюжетной линией романа.
В первой главе романа отчетливо развивается тема «заблудившихся в буране революции людей», для которой характерны страшная обличительная сила и неизменная правдивость. Турбинным преподан урок истории, урок жестокий. Но, пройдя через кровь и смерть, им придется понять и принять его. Они должны будут сделать свой выбор, найти свое место в новой России.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.coolsoch.ru/